Всё, кроме чёрного

Бодхи Рук нервничал. Даже очень. Да какой там — его просто трясло от волнения, руки дрожали сами по себе с такой силой, что он откровенно боялся опускать их на приборную панель имперского пассажирского звездолета. Мало ли, еще невзначай что-нибудь понажимает — и корабль взлетит сам по себе раньше назначенного времени, да еще и стукнется где-нибудь об обшивку базы, ибо управлять кораблем такими трясущимися руками будет явно сложно. Такой прокол точно не оставят без внимания, так что уж лучше обойтись нервной дрожью, чем разбитым имперским звездолетом последней модели. В особенности учитывая то, что этот корабль был представительского класса и предназначался специально для официальных визитов самого Лорда Вейдера. Это не останется незамеченным. Ни для Империи, ни для Со… Парень тяжело вздохнул и снова забегал глазами по сторонам. Его пассажиров еще не было видно, но само осознание того, что именно он будет доправлять Лорда Вейдера с его ученицей на Иду, заставляло сердце от волнения едва ли не выскакивать из груди. Медленный выдох и такой же медленный, растянутый вдох с закрытыми глазами был призван успокоить, но помогал плохо. Рук хмыкнул: ну, а чего он хотел? Назвался пилотом-перебежчиком и шпионом Со Герреры — изволь полезать в самую гущу событий, а точнее, под самый бок главы Империи. И его ученицы. «Двое их — учитель и ученик», — гласили старинные джедайские легенды, до которых Бодхи посчастливилось добраться когда-то совершенно случайным образом. И рыжеволосая ученица Лорда Вейдера внушала пилоту, пожалуй, не меньший трепет, чем сам лорд ситхов. Леди Дарт Скайден он видел всего несколько раз. И чаще всего издали, к счастью. Уже тогда созерцать ее спокойно не удавалось. Бодхи не разбирался в таких тонкостях мироздания, как Сила и вещи, с ней связанные, но от рыжеволосой преемницы Вейдера шла такая леденящая душу мощь, что хотелось сию же секунду убраться подальше и никогда не показываться ей на глаза. Кажется, до этого Руку такое вполне удавалось. Он искренне надеялся, что удастся и сегодня, хотя прекрасно понимал, что, скорее всего, именно сегодня ему придется находиться к этой девушке ближе, чем когда-либо, да еще и достаточно долгое время. Кораблик был довольно маленьким, и если Дарт Скайден не займет место в специально отведенных для Лорда Вейдера покоях, то ей останется либо садиться на какое-нибудь из мест на скамейках, где обычно располагаются штурмовики, что будет унизительно, либо — и от этой мысли Бодхи знатно поежился — в кресло второго пилота. Черноволосый поднял руки к лицу и прижался пальцами к вискам. Пожалуй, это будет самым худшим вариантом. Еще некоторое время он просидел в кресле, закрыв глаза и откинувшись на его спинку, пытаясь привести в порядок сбивающееся дрожащее дыхание и хаос мыслей, который весьма мешал сосредоточиться. Сам полет по технической сложности не предвещал ничего сверхтрудного, а вот посадка на скалистую местность возле базы потребует немалого мастерства. Отказаться от задания он, естественно, не мог, ибо если даже заикнется — лишится головы. Добровольного в Империи было мало. А приказы правительства не обсуждались. Присутствие именно его на корабле не было приказом непосредственно Лорда Вейдера, но здесь и семи пядей во лбу не нужно было быть, чтобы понимать, что отказ от такого задания равносилен походу под трибунал. Пожалуй, пойти под трибунал — это было почти единственное добровольное, что было в распоряжении служащих имперских баз, разбросанных по множеству планет и лун галактики и продолжавших возникать в новых завоеванных местах. Бодхи открыл глаза очень вовремя: прямиком к его кораблю, ровно чеканя каждый шаг, направлялся отряд из десяти штурмовиков, облаченных в черную униформу. Поблескивающие в искусственном освещении черные маски и такие же черные упрочненные детали костюмов, похожих на доспехи, говорили об одном — это были члены личной свиты Лорда Вейдера. Черные штурмовики, самая сильная боевая единица всей Империи. Нервозность снова вернулась, Рук поднялся с кресла и нетвердой походкой направился к основному люку корабля. Открыв его, пилот вытянулся по струнке, пропуская шествующих по трапу бойцов, которые смотрели строго вперед и не отвлекались на какое-либо приветствие или хотя бы легкий кивок. «По уставу не положено», — вспомнил Бодхи, сам также не приветствуя входящих. Обязательным было приветствие императору, его подопечной, гранд-моффу, а также высшим военным чинам. Для остальных, напротив, лишние разговорчики, даже если это была одна фраза, могли стать прямой путевкой под тот же трибунал. В особенности если кто-либо выше по рангу, это заметивший, был в плохом настроении. А уж если в плохом настроении был сам Император… Рук слышал много разных историй о гневе Лорда Вейдера, и все они имели один конец — смерть его подчиненных. Испытывать судьбу не хотелось, как и проверять настроение главы Империи. Бодхи еще больше напрягся, пытаясь вообще притвориться статуей, молчаливо встречающей забирающихся в чрево корабля штурмовиков. Первая процессия бойцов тщательно осмотрела корабль, заглянув в самые потаенные углы. Ищут угрозу типа бомбы, догадался пилот. Конечно, этот звездолет использовался только для визитов на уже порядком зачищенные и достаточно лояльные территории, а там вряд ли какой-нибудь отчаянный мог решиться на такое покушение, но осторожность никогда не была лишней. Своей безопасностью, как и любой, пожалуй, правитель, Лорд Вейдер дорожил. Когда осмотр был закончен, группа штурмовиков под линейку выстроилась вдоль довольно узкого коридора. Бодхи предпочитал не делать лишних движений, но все же краем глаза ему удалось выглянуть наружу. Вторая группа штурмовиков, направляющаяся к кораблю, была поменьше, но зато именно они сопровождали идущих в их окружении Лорда Вейдера и его ученицу. Теперь пришло время замереть совсем, застыть без движения и даже не моргать. Что у пилота весьма получилось, только внутри все просто переворачивалось, катилось кувырком в бездну от леденящего страха. Они еще даже не вошли внутрь корабля, лишь постепенно размеренными шагами приближались к нему, а Рук уже ощущал, как скользит в воздухе аура неудержимой, огромной, потрясающей сознание силы. Как от нее воздух становится тяжелым, густым, как дыхание перехватывает раз за разом само собой, как сердце колотится быстро-быстро, но совсем тихо, боясь быть замеченным обладателями этой исполинской мощи. Дарт Вейдер при своем весьма высоком росте выглядел более чем внушительно, костюм его и вовсе придавал ему сходство с каким-нибудь великаном из страшных легенд. А его ученица рядом с ним выглядела внешне хрупкой, но Бодхи кожей ощущал ту ее внутреннюю силу, что наполняла каждую клетку ее тела, отражалась в каждом движении и в каждом взгляде. Плаща на девушке не было, облегающий черный комбинезон подчеркивал точеную фигуру, плавные и грациозные изгибы, изящный силуэт ее тела. Уверенный шаг определенно заставил бы расступиться перед ней любую толпу, сейчас же она не пробиралась сквозь толпу, она шагала в окружении построения черных штурмовиков и находилась рядом с учителем, который внушал трепет и ужас, наверное, каждому живому существу в галактике. Все, кто не был включен в их сопровождение, и так уже отошли на расстояние, кажущееся им самим безопасным. Бодхи же догадывался, что вряд ли хоть где-то на имперской базе может быть безопасное место. От гнева Дарта Вейдера не укрыться никому из его подчиненных. Похожее впечатление производила и Дарт Скайден — один только взгляд глаз серого с металлическим оттенком цвета уже будто пронзал насквозь тонкими, метко брошенными иглами, мог запросто пригвоздить к месту, заставить замереть, как запуганная жертва перед искусным хищником. Искусным и завораживающим своей удивительно сильной, яростной аурой. Забавно, но внешне девушка не напоминала хищницу — скорее, довольно хрупкую фарфоровую куклу. В глаза явственно бросалась белизна и гладкость ее кожи, рыжие волосы блестели шелком под искусственным светом люминесцентных ламп, они выглядели подчеркнуто аккуратно собранными, высокий хвост переливался теплыми рыжими искорками, удивительно контрастирующими с холодным освещением. Челка, доходящая до выразительно очерченных темно-коричневых бровей, лежала выверенными прядями на лбу леди Дарт Скайден, а по бокам, обрамляя лицо, спускались две более длинные пряди, словно выбившиеся из прически, но при том, какой продуманной выглядела каждая деталь в ее образе, скорее приходило на ум, что и они были оставлены специально. Плавный овал лица, изящная шея, грациозная осанка, объемные губы кораллового оттенка — это снова и снова рождало в мыслях Рука ассоциации с дорогой, искусно сделанной игрушкой, но вот на глазах это сходство заканчивалось. Продолговатые миндалевидные глаза метали вокруг острые, словно лезвие бритвы, взгляды, в их цвете отражался стальной холод и такая же непоколебимая стальная твердость. Это не был взгляд куклы, удивленный и восторженный, это как раз был взгляд хищницы, которая не пощадит свою жертву. Перед трапом, ведущим на корабль, штурмовики расступились, теперь обступая императора с его подопечной плотным полукольцом. Первым на борт поднялся именно мужчина, его встретили стройным хором уже находящиеся в помещениях корабля штурмовики. Бодхи тоже прикрикнул со всеми приветственное слово, стараясь подавить дрожь в голосе. Именно в этот момент он почувствовал сильнее всего, что конспиратор из него никакой. А ведь угораздило получить это задание именно тогда, когда решил перейти на сторону повстанцев! Капелька холодного пота скользнула по смуглому лбу пилота, и ему показалось, что в этот самым момент Лорд Вейдер задержал на нем свой вгоняющий в оцепенение взгляд. Но под черными стеклами маски, конечно же, не было видно, куда смотрел владыка ситх, да и через мгновение он отправился широким, но довольно медленным шагом в каюту, оставив свиту стоять на страже возле двери, потому Бодхи едва заметно выдохнул с облегчением, хотя в то самое мгновение вся его жизнь успела в виде кадров из кино промелькнуть перед глазами. — Леди Скайден, — снова раздался приветственный хор штурмовиков, в этот раз Бодхи не успел подстроиться под них, потому решил благоразумно промолчать, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Девушка, в отличие от Вейдера, на приветствие коротко кивнула, быстро, словно лезвием меча, обведя взглядом всех присутствующих вокруг. Рук тоже попал под этот взгляд, и ему снова показалось, что на нем задержались дольше, чем на остальных. Мгновение, в которое девушка бегло посмотрела на пилота, показалось тому вечностью. А далее Дарт Скайден, не особо церемонясь, прошла мимо вмиг расступившихся штурмовиков и направилась в кабину. Внутри у Бодхи все перевернулось, так как он отлично понимал: она займет место второго пилота. И ему придется провести с ней рядом как минимум два-три часа. Когда Рук вернулся в кабину, девушка уже провела необходимые со стороны второго пилота приготовления к полету. Датчики скорости и высоты, уровень энергии в гипердрайве — все было выведено на экран компьютера летательного аппарата, а также было активировано еще несколько функций полета, которые делали его гораздо более комфортным и менее протяженным по времени. Теперь она сидела в кресле, сложив руки на коленях, и, откинувшись на спинку, внимательным и непроницаемым взглядом созерцала даль, усыпанную разного размера звездами, великолепно обозреваемыми через шлюз, закрытый невидимым экраном, удерживающим внутри помещения воздух. Бодхи медлил. Секунды стремительно подбирались ко времени отлета, которое он хотел отчаянно оттянуть, потому как спокойно провести несколько часов полета рядом с этой девушкой казалось выше его сил. Даже взгляд на нее сбоку уже вызывал нервную дрожь, а ощущение того, что она вот-вот обернется и ее взгляд стальными кольями вонзится в него, и вовсе заставило едва ли не выронить планшет, служивший бортовым журналом. Она заставляла сердце заходиться в сумасшедшей скорости стука одним своим присутствием, и Бодхи стискивал планшет до побеления костяшек пальцев, потому что что-то ему подсказывало, что оплошности она не простит. И он прекрасно понимал, что своей медлительностью только увеличивает вероятность того, что она бросит на него суровый и колкий взгляд, потому, сорвавшись с места, он постарался теперь как можно скорее занять свое кресло и также подготовить корабль к полету со своей стороны. На то, что длинноволосый парень сел в кресло первого пилота, Скайден не обратила никакого внимания. Щелканье переключателей никак ее не трогало, как и раздавшийся тихий монотонный гул набирающих обороты двигателей, которые были запущены для предварительного прогревания. Девушка продолжала смотреть вдаль, изучая и так знакомые звезды, когда через несколько минут щелкнули еще два переключателя — нормализация давления в помещениях корабля и задраивание люков. Теперь она ожидала, чувствуя глубоко в душе зашевелившееся любопытство, что стало сейчас для нее довольно редким. Она считала это слабостью. Любопытствовать о чем-то, кроме Силы — это сбивало ее с избранного ею пути. Девушка подавила его в корне, оставив просто ожидание — по протоколу пилот должен опросить своего напарника о готовности охлаждающих систем. Конечно, датчики, связанные с этими системами, были также выведены на приборную панель, потому ничто не мешало ему оценить их показатели самому. Но спросить куда быстрее. Девушка ждала, а вопроса все не следовало. Через пару минут снова послышалось щелканье переключателей и звук нажатия клавиш на бортовом компьютере — значит, пилот все-таки предпочел проверить показания датчиков сам. Где-то в глубине души это вызвало легкую усмешку. Она догадывалась, что он так сделает. Так делали почти все в ее присутствии. Они боялись и трепетали перед той мощью, какой она обладала, и этот пилот не был исключением. Правда, в глубине души это было отмечено ею совершенно бесстрастно. К ее собственной гордости. Когда пилот дрожащими пальцами потянулся к комлинку, чтобы сообщить о готовности ко взлету, девушка не без удовольствия отметила тот затравленный трепет, с которым он это сделал, и молча пристегнула ремень безопасности. Удовольствие она слабостью не считала. В особенности когда оно было вызвано осознанием собственной силы, превосходства. Это был путь Силы, тот самый, что она изучала, грани которого она познавала, и то, что он давал плоды, приносило ощущение наслаждения, приятное и увлекающее. Этим можно было увлечься, ведь оно вело к более глубокому познанию Силы, чего девушка желала крепко и явно. Она, даже не оборачиваясь в сторону пилота, могла чувствовать, с какой дрожью он сам застегивает ремень безопасности, не вслушиваясь, могла заметить, как срывается его голос при объявлении взлета. И не спрашивая его ни о чем, могла чувствовать тот глубинный ужас, что вселяла в его сердце ее мощь. Он трепетал, а значит, повиновался. Это было именно то, что нужно. Корабль поднялся в воздух, заполняющий ангар, плавно, с мерным, едва заметным жужжанием. Скайден, сложив руки на груди, расслабилась. Было видно, что пилот умелый, раз сквозь свою нервозность столь легко и аккуратно поднял звездолет, а значит, ей не придется морочиться с обязанностями второго пилота. Все нужные кнопки, рычаги и датчики у первого в полном распоряжении и полной досягаемости. Это в случае погони или внезапно развернувшейся битвы без второго пилота здесь было не обойтись — синхронизация и разделение обязанностей здорово помогали в пылу сражения, позволяя за в два раза меньшее время выполнить все необходимые приготовления к маневрам. Сейчас же полет обещал быть спокойным, раз даже учитель уединился в отдельной каюте для медитации. Чутье учителя всегда поражало воображение Скайден, его интуиция распространялась на огромные расстояния и на огромное время, и ей девушка могла доверять настолько, что сейчас и сама даже не задумывалась о том, что следует держать во внимании возможность какой-нибудь внештатной боевой ситуации. Она с легкостью откинулась на спинку кресла, оказавшуюся приятно мягкой, и прикрыла глаза. Корабль вылетел со станции и вошел в гиперпространство почти неощутимо, рыжеволосая отметила это где-то на краю сознания, плавно отдаваясь медитации, чтобы скоротать время полета. Скайден не знала, сколько времени прошло, но по ее собственным ощущениям — весьма немного, — когда она открыла глаза и едва заметно нахмурилась. У нее редко не получалось медитировать, концентрируясь на Силе, ощущая ее, впуская в себя как можно больше, раскрывая внутри себя и исследуя шаг за шагом. Сегодня был как раз такой редкий момент, и ученица Лорда Вейдера прекрасно знала, с чем связана ее неудача. Нервозность пилота просто зашкаливала, фонила в Силе откровенной рябью, мешала целостному, плавному, могущественному ее течению. Концентрируясь на Силе, Скайден впускала в свое сознание и эту мелочную нервозность, ставший раздражающим страх, какие-то постоянные переживания, которые сбивали ее с толку. Эти эмоции находящегося совсем рядом пилота просто лезли назойливыми мухами, жужжали нестройным роем, вызывая желание отмахнуться. Конечно, она не первый раз ощущала чей-то страх, но, во-первых, такие ощущения почти не попадались ей во время медитации, а во-вторых, если она и чувствовала чей-то страх и нервозность, то они были скорее как вспышки — яркие, но не монотонные. Здесь же налицо была монотонная, тягучая и зудящая нервозность, постоянное беспокойство, которое теперь въедливо вгонялось в Силу и переливалось к девушке, настойчиво отвлекая и мешая сосредоточиться. Рыжеволосая искоса бросила взгляд на пилота — тот, казалось бы, сосредоточенно вглядывался в приборы, изредка что-то подкручивая или подправляя, а также плавно меняя положения руля, если того требовала ситуация. Со стороны это выглядело вполне обычно и не вызывало подозрений. Но наблюдательность Скайден и ее погружение в самые глубины Силы давало свои плоды. Она прекрасно замечала, что пилот старается не бросить на нее взгляд даже случайно, она видела, как он в напряжении выпрямляет спину по струнке, как болезненно сжаты руки, выполняющие идеально точные движения в страхе совершить хоть какой-то промах. Он боялся не только ее. В нем было слишком много страха, липкий ужас и запредельное волнение обволакивали его коконом и распускались едким дымом вокруг, создавая надоедливый ореол из сбивающих всю концентрацию чувств. Девушка выпрямилась и медленно, звучно выдохнула, привлекая к себе внимание уже одним этим звуком. Она почувствовала сквозь Силу, как пилот напрягся еще больше — значит, он обратил внимание. Холодный и бесстрастный тон не был наполнен ни угрозой, ни чем-либо еще. — Ты слишком нервный. Бодхи все так же не оборачивался к девушке, но прекрасно знал, что она обращается к нему, а также что смотрит на него. Взгляд впивался в кожу стальными копьями, заставлял оцепенеть, и парень с чудовищными усилиями превозмогал это оцепенение, продолжая что-то набирать на клавиатуре бортового компьютера. — Простите… меня… леди Скайден. Эти слова дались Руку с огромным трудом, но промолчать в ответ ему уже казалось равным трибуналу. А может, и вовсе мгновенной казни без суда и следствия. Впрочем, какой суд и следствие в Империи? — Ты мешаешь моему единению с Силой, — ответила Скайден так же ровно, этим не подчеркнув ни осуждение, ни оправдание. Просто констатировала факт, а внутри у Бодхи уже все встрепенулось. — Что же вызывает такое беспокойство? — она обернулась к парню и выразительно взглянула в его лицо, требуя ответа. Заставить себя повернуться к девушке и посмотреть ей в глаза стало для пилота новым испытанием. Это далось еще сложнее, чем ответ, по лицу заскользили тонкие струйки холодного пота, а зрачки расширились почти до максимума. Но, успокаивал себя Рук, вытерпеть этот страх было гораздо лучше, чем таки лишиться головы. В конце концов, молодая ученица Императора Вейдера еще не клала руку на рукоять меча, который был всегда при ней, в ножнах на поясе. Бодхи отбрасывал на задворки сознания мысль о том, что и это было слабым утешением — при желании девушка могла сделать это молниеносно, и он бы моргнуть не успел, как уже свалился бы на приборную панель с пронзенной раскаленным лезвием грудью. — Ты чего-то боишься… — взгляд девушки был прямым, внутри зрачков таился… нет, не вызов, скорее осознание собственного превосходства. Она не спрашивала, она снова просто озвучивала факт. Серебристо-серые глаза вглядывались в самую душу, разбирая по кусочкам, изучая придирчиво, вгоняя иглы такого же цвета в каждый нерв. Она не спрашивала, но ожидала ответа, не сводя взгляда, устраивая изощренную пытку серыми глазами, в ее лице чувствовалась уверенность хищницы перед затравленной жертвой, ее взгляд чувствовался как свысока, хоть и глаза ее находились на одном уровне с темными глазами Бодхи. Пилот нервно сглотнул, о, он бы многое отдал за возможность просто сбежать от этого взгляда, но такой возможности не предвиделось ближайшие несколько часов. Он лихорадочно пытался что-то придумать, в то время как все внутри то и дело замирало, мысли останавливали ход под внимательным наблюдением ученицы Лорда Вейдера. Не менее могущественной и не менее властной, чем сам Император. — Вы… вы… — Рук заикался от волнения, но решил, что лучше начать говорить хоть что-то, ибо терпение рыжеволосой может оборваться в любой момент, — высокопоставленные пассажиры! — наконец-то выдохнул он, и эта фраза принесла ему чуточку неожиданного облегчения. — Я… впервые везу таких… высокопоставленных пассажиров… — эти слова дались уже спокойнее, что продолжало удивлять самого пилота. В конце концов, решил Рук, это вполне естественно — нервничать перед столь могущественными личностями. Такие предпочитают подобострастие, поклонение, лесть и услужливость, и переживания по поводу того, какое впечатление будет на них произведено, наоборот, должны их даже радовать. Это еще раз должно подчеркивать их значимость и величие. Конечно, Бодхи поймал себя на мысли, что откровенно не знает, что в голове у подопечной Вейдера, а потому предугадать хоть какие-то ее действия для него было чрезвычайно трудно, а то и невозможно. Но пока никаких других идей не было, можно было идти по накатанной, как казалось пилоту, схеме. Девушка хмыкнула, похоже, озадаченно. По крайней мере, черноволосый пилот предпочел расценивать это как озадаченность — пока Дарт Скайден в раздумьях, он явно чувствовал себя свободнее. Она ослабляла хватку своей мощи, даже дышать становилось свободнее, и это казалось самым большим счастьем на земле — то, что нервная дрожь хотя бы на йоту утихла, пока рыжеволосая задумчиво рассматривала подвешенные в пустоте звезды и планеты сквозь обзорное окно. — Хорошо, что твоя нервозность не мешает тебе выполнять свою работу, — леди Скайден, казалось, сказала совсем отвлеченную фразу, а затем снова повернулась к Бодхи, взглянув на него открыто и прямо. — Пока ты лоялен Империи, тебе ничего не угрожает. От этого взгляда сердце Рука снова оказалось где-то в районе пяток. Она очень странно говорила, отметил он вскользь. Слова, казалось, были обнадеживающими, но все равно пилот углядывал в них скрытую угрозу. Девушка искусно управлялась со словами, строила свои фразы подчеркнуто нейтральными, но этот нейтралитет означал вовсе не то, что ей все равно. Скорее — в этом Бодхи был уверен — она говорила так, чтобы в любой момент изменить смысл, вложенный в свои слова. И это пугало еще больше, потому что пилот снова удостоверился в том, что абсолютно не знает, что у этой личности на уме. — Я… лоялен Империи, — для пущей убедительности Бодхи попытался даже улыбнуться, что вышло натянуто и косо, он отвел взгляд, но затем все же набрался храбрости посмотреть на ученицу Вейдера. — Моя преданность принадлежит только Империи! Рук мог поздравлять себя с победой над самим собой — ему удалось унять неистовую дрожь в голосе и даже сделать взгляд более твердым. Сейчас перед ним стояла слишком сложная задача, чтобы дать страху привести его к оплошности. Он должен был убедить, по сути, правительницу, очень проницательную правительницу, в том, что он чист. Сейчас на карте стояло все: его служба восстанию, отряд Со Герреры, и, конечно, его собственная жизнь, что не могло не вызывать беспокойства. Он шел по тонкому льду, и теперь хотя бы просто ради выживания ему приходилось приложить все силы, чтобы не провалиться в серебристо-серую губительную бездну острого, как копье, взгляда и не совершить ошибку. Девушка медленно кивнула в ответ, на секунду прикрыв глаза веками, обрамленными пушистыми ресницами. — Прекрасно, — холодный тон переливался ручьями горной реки и пробирал до дрожи. Больше за время полета до Иду Скайден на него не смотрела. Бодхи было решил, что она вовсе погрузилась в дрему, но выпрямленная и держащаяся напряженной спина выдавала то, что девушка бодрствует, причем бодрствует очень чутко, в любой момент будучи готовой среагировать молниеносно на что угодно, что потревожит ее. Потому он тоже избегал слишком открытых взглядов в ее сторону, страх все еще липкими, отвратительными цепями сковывал его, заставляя даже за вдохами и выдохами следить, подгоняя их под какие-то непонятные, сию секунду выдуманные стандарты. Но при этом стало совсем немного легче. И это облегчение уже дарило невидимые крылья. Дарт Скайден казалась спокойной. Может, это ощущение и было обманчивым, но Бодхи предпочел поверить в ее спокойствие и расслабленность. Мало кому хочется постоянно думать о перспективе в любую секунду быть проткнутым алым раскаленным лезвием меча. Маневры между высокими и острыми, как копья, скалами были столь мягкими и аккуратными, что Скайден поняла, что они прибыли на место назначения, только по характерному ощущению торможения и плавного снижения корабля, когда он уже обогнул несколько плотных скальных частоколов и стал опускаться на приготовленную для него посадочную платформу. Вокруг все было темно-сизым, ближе к сумеречной синеве — казалось, дня на планете никогда не бывало. Всему виной были почти непрекращающиеся дожди, льющиеся из плотного, обволакивающего всю планету кокона туч, задерживающих лучи здешнего солнца и позволяющих им создавать только сероватый рассеянный свет между собой и поверхностью планеты. «Удивительно, как это место еще не превратилось в сплошное болото» — промелькнула мысль у молодой ученицы Вейдера, когда она, приоткрыв глаза, проследила взглядом за шальными каплями, текущими по стеклу и оставляющими на нем извилистые прозрачные дорожки. Коснувшись земли почти незаметно, корабль устойчиво закрепился на трех подпорках, через несколько секунд постепенно замирая с окончанием плавного гудения двигателей, все стихающего и растворяющегося в барабанной дроби дождя по темно-графитового оттенка скалам. Бодхи оставался сидеть в кресле до того момента, как закончилось монотонное жужжание механизмов, выдвигающих трап, а также, так вышло, и как раз до того момента, как стала подниматься со своего кресла Скайден. За то время, пока девушка грациозно вставала, отряхивая черный комбинезон от незримых пылинок, медленно и даже слегка лениво распрямляла спину, пилот уже успел вскочить и выпрямиться по стойке «смирно», застыв статуей и позволяя двигаться лишь глазам, следящим за каждым жестом рыжеволосой. Скайден не попрощалась, только бегло и безразлично окинула взглядом своего напарника по этому полету, а после вышла из кабины, где перед ней тут же расступилась группа черных штурмовиков. В коридоре перед выдвинутым наружу трапом и открытым люком девушка встретилась с Лордом Вейдером так, словно они негласно назначили время встречи, выверенное до миллисекунд. Они не проронили друг другу ни слова, только обменялись взглядами (Бодхи понял это по слегка вопросительному взгляду Скайден, брошенному на темные глянцевые окуляры маски Лорда Вейдера), а после, сопровождаемые сформировавшими построение штурмовиками, покинули корабль. Только когда отчеканенные шаги снаружи звездолета стихли, парень смог шумно выдохнуть, ибо воздух в легких уже начал заметно распирать грудную клетку, а до этого момента, пока ученица правителя не покинула кабину, Бодхи старался превратиться в изваяние, и теперь сам себе удивлялся, как это он набрался смелости бросить один короткий взгляд на нее и Лорда Вейдера. Еще через несколько минут Рук осторожно вышел из чрева корабля, решив направиться в зону отдыха. На самом деле, он бы с удовольствием просидел все время до отбытия в этом же самом корабле, не высовываясь и не попадаясь лишний раз на глаза леди Скайден. Но, во-первых, это выглядело бы слишком подозрительно, а во-вторых (и тут Бодхи позволил себе обреченный вздох) задание есть задание. Со Геррера приказал наблюдать, а, находясь на корабле, много не разведаешь. Дарт Скайден наблюдала за пилотом искоса и изредка, основное внимание сосредотачивая на разговоре с командующим базой на Иду. Конечно, поводов для волнения не было… почти. Скорее всего, учитель просто сказал бы не беспокоиться на этот счет, но учитель чувствовал оттенки Силы совершенно, а она все еще путалась в них, заблуждалась и терялась, принимая желаемое за действительное или наоборот. Она знала свою слабость, она знала, что она нескоро сможет чувствовать Силу так же, как это делал учитель, — если вообще сможет. И она старалась, тренируясь с каждым днем все больше, усерднее, ныряя в глубины Силы все стремительнее и стремительнее, обращая внимание на каждую деталь ее изменчивой природы. И там, где она все еще терялась, она предпочитала предполагать худшее — из предусмотрительности. Если она преувеличит опасность, ничего страшного не произойдет, а вот если преуменьшит… Девушка медленно набрала полную грудь воздуха и ровно выдохнула, оставаясь довольно невозмутимой. Она когда-нибудь достигнет высот учителя, а пока просто компенсирует то, что ускользает от нее в Силе, холодным логическим анализом и повышенной бдительностью. Командующий продолжал что-то четко и выразительно вещать, Дарта Вейдера уже не было рядом — он покинул площадку еще в начале доклада, оставив принимать отчет о состоянии базы Скайден, — а саму девушку это успело порядком утомить. Раз учитель не дослушал до конца, значит, ничего серьезного в докладе не могло быть. Но он оставил слушать ее. Просто для протокола или же видел в этом какой-то непонятный для нее смысл? Не важно, она разберется потом, сейчас ей нужно не упустить взглядом худощавую фигуру длинноволосого пилота, что вез ее с базы около Джеды на Иду. Благо, командующий уже закончил вещать, и Скайден, знаком приказав ему уйти, так же безмолвно с помощью одного жеста подозвала к себе двух штурмовиков, облаченных в белую броню. — Следить! — взглядом указав на направляющегося ко входу в жилой сектор базы пилота, едва слышно отдала команду рыжеволосая. Впрочем, она была уверена, что ее услышали. Штурмовики, синхронно кивнув головами, вольным шагом направились в ту сторону, где совсем недавно исчез за шлюзом, закрывающим проход в жилые корпуса, темноволосый парень. Скайден проводила подчиненных, ушедших с приказом, внимательным взглядом красивых серебристо-серых глаз. Теперь внутри нее восстановилось спокойствие и относительное равновесие: меры были предприняты, ей оставалось лишь подождать. А сколько ждать — ей, впрочем, было безразлично. Штурмовики позже доложат о положении дел. Рыбка была на крючке, сорваться с него ей уже не удастся. Бодхи миновал три узких прямых коридора, второй из которых поворачивал направо, а третий — налево под небольшим углом, — и вышел в обширное помещение, которое напоминало ангар для транспортников. Складывалось ощущение, что это здание и строили специально для летательной техники, а жилые помещения добавили уже потом и как попало, потому что в них, в отличие от самого «ангара», четкой и выверенной структуры не было, коридоры напоминали лабиринт, а лестницы — клубок сцепившихся змей. В таком помещении заблудиться можно было в два счета, но на то Бодхи и был первоклассным пилотом — проблем с навигацией у него никогда не было. Где находится зона отдыха, он прекрасно знал, и мог добраться туда даже с завязанными глазами. Пересекая широкое и высокое помещение, наполненное гуманоидами, высокими пирамидами контейнеров и транспортировочными кранами, он бросил несколько беглых, но внимательных взглядов на контейнеры, сразу же цепляясь за надписи, белыми буквами начертанные на темно-сером металле емкостей. Со понадобятся какие угодно детали, потому Бодхи старался запоминать как можно больше из того, что уже увидел или увидит еще здесь. Как он и думал, контейнеры содержали кайбер-кристаллы. Из шахт кайбера на Джеде вывозили все, что можно, даже откровенную пыль. Бодхи слышал уже не раз, что это для нового сверхмощного оружия Империи, но, откровенно говоря, никогда в эту болтовню не вслушивался. Сейчас же он был бы очень благодарен себе, если бы ему удалось вспомнить хоть что-нибудь, о чем трещали порой его пассажиры из отдела военной инженерии. Тогда ему бы не пришлось сейчас искать способы разузнать об этом оружии побольше, когда ему казалось, что ведет он себя слишком подозрительно. Зона отдыха располагалась на десятом этаже здания, который был сделан чуть выше, чем остальные этажи. Конкретно эти места отдыха были отведены для «среднего класса» общества, обитавшего на базе или посещающего ее время от времени. К ним относились инженеры высшего и среднего звена, руководители отделов средних уровней, некоторые военные чины и еще несколько категорий, в том числе и пилоты. Для высшего класса были отведены отдельные покои в совсем другом здании, а простые работяги ютились в своих комнатках. Бодхи определенно было на руку, что здесь не будет высшего командования, а в особенности — Лорда Вейдера с леди Скайден. В присутствии этих двоих он чувствовал себя крайне неуютно. Пройдя по длинному узкому коридору, из которого выходили наружу небольшие окна, похожие на иллюминаторы, Бодхи прошел к лифту. Он долго раздумывал на ходу, как лучше подняться в зону отдыха — по лестнице или же на лифте. Он здесь с разведывательной миссией, так что ему неплохо было бы встретить разговорчивых попутчиков. И хоть время, проводимое в лифте, было явно короче, чем-то, что он мог бы провести на лестнице, поднимаясь по ней на десятый этаж, но на лестнице большую роль играла скорость подъема, потенциальные попутчики могли уйти вперед или же, наоборот, остаться позади, а специально ускорять или замедлять шаг Бодхи не хотел — это снова было бы слишком подозрительно. Возле лифта уже ожидала парочка зевак, по форме — инженеры отдела коммуникаций. Конечно, было бы лучше, если бы здесь оказались инженеры из подразделений, связанных с военной техникой, но Рук был рад и этому: от таких попутчиков тоже мог обломиться какой-нибудь полезный слух. Впрочем, его надежды потерпели крах: попутчики оказались молчаливыми, только изредка перебрасывались ничего не значащими фразами, и путешествие наверх в лифте вышло еще короче, чем он ожидал — на пятом этаже кнопки, мигнув красным, погасли и на несколько повторных нажатий на цифры нужных этажей не отреагировали. «Ну, хоть кнопка открытия дверей работает», — пилот удрученно ступил на лифтовую площадку, уже и вовсе не обращая внимания на попутчиков, куда-то оперативно отправившихся, и зашагал по узкому коридору вдоль жилых отсеков. Лестница находилась на противоположной стороне коридора. — Эй, ты вообще как сюда забрел?! — донесся до слуха Бодхи возмущенный ор. Рук не обращал особого внимания на то, что видел вокруг — жилые помещения вряд ли были богаты ценной визуальной информацией. А вот слух он напряг до предела: возможно, кто-то будет обсуждать что-то полезное неподалеку. Повернув голову на источник звука, парень заметил у ближайшего к лифту отсека штурмовика, облаченного в белую форму, а перед ним, выглядывая из коридора, стоял штурмовик в черном. — Я… обознался… — штурмовик в белом примирительно поднял руки, что было встречено порцией гневного крика от его коллеги в черном. — Да сколько можно! Вас тут ошивается по меньшей мере двадцать! — солдат в темном доспехе сделал угрожающий шаг в сторону белого, отчего тот попятился назад. — Топай отсюда, придурок! — развернувшись и сложив руки на груди, он отошел к коридору, буркнув вслед улепетывающему белому: — Достали уже обознаваться… Эта ситуация вызвала у Бодхи улыбку. — Сколько штурмовика попадать ни учи, а он все равно мажет, — негромко произнес он, приподняв уголки губ. Пароль повстанцев, находящихся под командованием Со Герреры, оказался очень даже жизненной поговоркой. В этом был еще один плюс данной фразы — она не звучала странно, даже если ее случайно сказать при посторонних. Чем Бодхи и воспользовался, полагая, что это действительно наименее подозрительное из всего, что он за сегодня делал. Он продолжил шествие по коридору, уловив звук шагов позади, но оборачиваться не стал. В конце концов, это же жилой отсек, а лифт выше пятого этажа почему-то не едет. Наверняка кому-то еще понадобилась лестница. Он успел только удивленно распахнуть глаза и судорожно выдохнуть, когда кто-то сзади крепко прикрыл ему рот рукой и потащил куда-то в темный коридор. Сначала его куда-то быстро волокли, грубо и торопливо подталкивая в спину. Чья-то рука — по всей видимости, мужская, — по-прежнему лежала у него на лице, закрывая рот, хотя кричать он и не собирался. Громко умолять о спасении на базе Империи — гиблое дело. Да и просто поднимать шум в его-то положении было не самой лучшей идеей. К Бодхи внезапно пришло осознание того, что чем спокойнее он себя сейчас поведет — тем лучше будет исход… чего бы то ни было, что ожидало его от незнакомца, что продолжал пихать его вперед по коридору. У одной из дверей, номер которой Бодхи не запомнил, да и незачем было, они резко развернулись. Свободная рука незнакомца молниеносно чиркнула ключ-картой об сенсор, и дверь с почти неслышным жужжанием отъехала в сторону. Резко толкнув Рука, кто-то позади него быстро захлопнул дверь и, как показалось пилоту, заблокировал ее изнутри. Тут же в помещении медленно включился свет, а «похититель» широким шагом прошел вперед и незамедлительно сел на кушетку, стоящую у стены. Теперь Бодхи мог его получше рассмотреть. Это действительно был мужчина, высокий, довольно статный, униформа — серые брюки и серый же пиджак с воротником-стойкой — выдавала в нем инженера, причем инженера высшего ранга. И, кроме того, по нашивке на груди незнакомца Бодхи сразу узнал, что он принадлежит к отделу военных разработок. В другой ситуации пилот порадовался бы, но сейчас было не до положительных эмоций. Его утащил и запер в комнате вместе с собой какой-то высокий чин отдела военных разработок. После того, как он случайно произнес пароль повстанцев на имперской базе. Вариантов удачного развития событий становилось все меньше и меньше. — Садись, — на одном выдохе произнес инженер, рывком руки указывая на свободный стул у двери. Бодхи повиновался. Теперь их разделял небольшой белый стол квадратной формы, на который опустил один локоть незнакомец, бегая взглядом с Рука на дверь и обратно. — Времени у нас мало, двери не блокируются дольше чем на пять минут, — голос мужчины звучал глухо и с придыханием, словно тот был после резвой пробежки. — Ты от Со Герреры? Пилот впал в ступор, не зная, что ответить. Дело принимало странный оборот: его сейчас напрямую связали с повстанцами, что в Империи было равносильно потере головы, но при этом его собеседник не спешил никуда докладывать, никого вызывать, да и вовсе на секунду казалось, что он сам как-то связан с восстанием. Зеленые с карим оттенком глаза теперь внимательно и выжидающе изучали Бодхи, словно проглотившего язык, а Рук говорить ничего не спешил, ибо сейчас каждое его слово было шагом по минному полю. — Эта фраза про штурмовиков… Это пароль повстанцев, это пароль гвардии Со, — незнакомец смотрел теперь исподлобья, продолжая говорить так же быстро, как и до этого. — Послушай, я не знаю, кто ты, но я не причиню тебе вреда, — он убедительно кивнул, на что Бодхи сглотнул и почувствовал, как паника постепенно отступает. — Мне нужна помощь. Мне нужно кое-что передать Геррере. Теперь Бодхи слушал очень внимательно. Он и сам не знал, почему, но уже решил для себя, что этому человеку можно доверять. Все опасения растворились разом, даже здравый смысл перестал настойчиво требовать образумиться и ни в коем случае не признавать свою связь с повстанцами. Наверное, Рук просто настолько устал на своем первом задании, что уже был готов поверить во что угодно ради простой передышки и отдыха для натянутых до предела нервов. — Ты поможешь мне? — на этот вопрос Бодхи, не отводя взгляда, кивнул. Инженер, сидящий напротив него, шумно выдохнул и смахнул со лба капельку проступившего пота. — Слава Силе! — проговорил он на одном дыхании. — Меня зовут Гален Эрсо, — протянутая для рукопожатия рука была ответно крепко стиснута пилотом. — Бодхи, — коротко ответил Рук, удивляясь, как спокойно звучит его голос. — Бодхи, мне нужно, чтобы ты передал Со Геррере вот что, — Гален по-прежнему говорил быстро, стараясь вместить как можно больше информации в оставшиеся до разблокировки дверей две-три минуты. — Я работаю над проектом оружия, равного которому по мощи нет во всей галактике. Я был вынужден сделать это, из-за меня в опасности были слишком многие, а главное — моя семья. Но я не могу позволить Империи воспользоваться им, — он огляделся, словно проверял, нет ли шпионов в комнате. — Если они это сделают, погибнет огромное количество людей. Поэтому я встроил уязвимость в это оружие. Совсем незаметную, но это сможет разрушить его полностью, — голос мужчины стал еще тише и как будто виноватым. — Я не могу напрямую передать все инструкции… Боюсь, нас все равно могут подслушивать, и если это так, то эта информация уйдет вместе со мной в могилу, но не достанется имперцам, — зеленые глаза твердо блеснули, отражая яркий неоновый свет ламп, протянутых по всему периметру потолка. — Но я могу передать шифр. А у Со Герреры есть человек, который сможет его разгадать, — на секунду стиснув губы и прикрыв глаза, Гален на одном дыхании произнес: — Моя дочь. Джин Эрсо.