Всё, кроме чёрного

— Сколько можно ковыряться в каше?! — пожилая женщина, недовольно разведя руками, в который раз смахнула со стола, накрытого явно обветшавшей, но при этом не потерявшей своей белизны скатертью, крошки хлеба. Ей уже давно хотелось прибрать после завтрака, вымыть посуду и забыть о бытовых заботах до обеда. Или до вечера. В зависимости от того, где будут обедать немногочисленные жители этого захудалого подземелья, именуемого гордо убежищем. Убежище! Старуха закатила глаза и скривила губы в отвращении при одной только мысли об этом. Благо, что большей частью оно под землей находится, а было бы над землей — и дуновение ветра не оставило бы тут камня на камне. Таким уж ветхим оно казалось… Но выбирать не приходилось. С приходом Империи Стражей Уиллов хотя бы просто выселили на задворки города, а могли и совсем изгнать в окружающие Джеда-сити пустыни, где пейзаж, состоящий из темно-бежевого песка, изредка разбавляли скорченные коричневые камни. Конечно, Чиррут бы на это заметил что-нибудь замудренное, но там бы ему так уютно посиживать вот уже который час за столом и задумчиво перемешивать вилкой уже давным-давно остывшую кашу не было б. — Чиррут, давай уже заканчивай, и я это все уберу! — старушка снова заворчала трескучим голосом, обходя сидящего за столом мужчину и направляясь к двери. — Надоело уже все утро у тебя над душой стоять!  — Дай мне одну минуту, Сэрмилл, — Имве с добродушной легкой улыбкой обернулся на голос. — Я уже почти закончил. — Ты эту кашу уже целый час мучаешь, — фыркнула пожилая женщина, — с какой стати ты внезапно закончишь за одну минуту? — Прости, что доставляю тебе неудобства, — страж улыбнулся чуть шире и сделал легкий кивок, обозначая им свою вину. На это Сэрмилл слегка стушевалась, не зная, что ответить, только глянула в сторону и коротко выдохнула. — Ты сегодня еще более рассеян, чем обычно… — негромко произнесла она после непродолжительной паузы. — Да? — удивился Чиррут. — Я… если честно… — он развел руками, даже не зная, как точнее объяснить приятельнице свое состояние. — Послушай, все мы скорбим по Бейзу Мальбусу, — собравшись с духом, старушка подошла к столу и, опершись на него рукой, тяжко вздохнула. — А ты наверняка скорбишь по нему сильнее нас всех, он был твоим самым близким другом, — она сочувственно посмотрела на собеседника, она говорила болезненные вещи, но они когда-то должны были быть сказаны, чтобы… чтобы отпустить, наверное. — Но твоя рассеянность до добра не доведет. Не давай даже такому горю выбить себя из колеи! — последняя фраза прозвучала напористо и жизнеутверждающе, Сэрмилл явно хотела подбодрить, поэтому Чиррут легонько доброжелательно кивнул, давая понять, что ценит ее заботу и внимание. Как бы ни удивилась его приятельница и в некотором смысле соратница — хоть Старжем Уиллов Сэрмилл и не была, она всегда жила на территории убежища и выполняла обязанности домоправительницы, — но насчет Бейза Имве как раз был спокоен. Да, его не хватало — здесь, в облике живого человека. Но при этом Чиррут был твердо уверен, что Сила не бросит его друга в вечности… Имве было спокойно, а значит, Бейз Мальбус нашел гармонию с той сущностью, в которую не верил, и обрел покой. За него слепой страж больше не переживал. А вот встреченная вчера девушка вызывала куда больше волнения… Насколько она его заинтересовала? Чиррут отставил в сторону недоеденную кашу и усмехнулся: чуть больше, чем полностью! В своей жизни он встречал немало существ, чувствительных к Силе и умеющих ее использовать. На Джеде всегда сходились все пути верящих в Силу, ищущих ее, он чувствовал их разными, столь непохожими друг на друга, светлыми и темными, жадными до справедливости и желающими расслабленности, успокоения для своих мятущихся чувств. Но в этой девушке, казалось, все было перепутано. Она искала справедливости сквозь пучину предательства и ударов в спину, она играла с опасным огнем и страдала от того, что он обжигает ее. Она обладала ледяным спокойствием, внутри которого, как в коконе, зрела такая ярость, что в один момент могла уничтожить столько всего — и живого, и уже мертвого. Убить заново. Это казалось странным и не подчинялось никаким рамкам осознания, но и это теперь казалось возможным. В ее душе было стремление к добру, всеобщему благу, и желание совершать зло. Она не познавала одно через другое, она это смешивала, пытаясь познать, и запутывалась еще больше. А еще у нее была особенная Сила. У всех чувствительных к Силе, что Чиррут встречал на своем жизненном пути, она текла монотонными волнами, в каком-то своем, но подчиненном чувствам владельца ритме. У встреченной вчера личности она сверкала светлячками, вспышками, окутывала ее неровным, дребезжащим сиянием, мерцала ярче в одной области и тусклее в другой, и при этом — не вырывалась из-под контроля. Это выглядело тонким искусством, к которому она казалась неприспособленной в своем вечном противоречии, но она все же это делала, и это завораживало. Хотелось узнать ближе, прочувствовать глубже… Чиррут давно уже считал, что объял достаточно мудрости и знаний относительно Силы, теперь он находился в гармонии с собой и Силой, что текла вокруг. Ему этого действительно хватало. Пожалуй, это и была самая большая мудрость, которой его научила великая Сила. Знай, когда тебе достаточно. И он так жил — не преуменьшая и не излишествуя. А теперь словно рядом с ним родилась сверхновая звезда. Это никого не оставило бы равнодушным. Он впервые за много-много лет почувствовал жажду узнать, понять, разобраться в этом новом и непонятном пока что. Он не выбился из своей гармонии, своего единения с Силой. И он отчетливо осознавал, что эта незнакомка энергией своих сверкающих взрывов может в мгновение сжечь, испепелить. Но все равно не оставлял желания изучить, рассмотреть со всех сторон это ее причудливое сияние. Он прекрасно знал — у него будет возможность. Она вернется еще раз. И еще раз, если ему удастся ее сдержать. И будет возвращаться до тех пор, пока не одолеет его. Что же, может, его платой за знание станет смерть. Но, в конце концов, он будет с этим согласен. Только вот Сэрмилл лучше об этом не говорить. Да она и не спрашивала, в общем-то. Просто без лишних слов забрала миску с недоеденной киселеобразной кашей и ушла к рукомойникам в другую комнату — кранов и раковин для мытья посуды на кухне не было. Чиррут и сам поднялся из-за стола и размеренной походкой направился к выходу. Джин, встретив снова на одной из улиц Джеда-сити своего слепого знакомого, не особо этому удивилась. Джеда-сити, несмотря на то, что был столицей всего спутника, на деле оказался не слишком большим городом. Далеко не сравнить с тем же Корусантом — там город занимал целую планету! Может, когда-то Джеда-сити и переживал время своего расцвета, расширения и активной застройки, но это точно было как минимум несколько веков назад. Если не больше. Сейчас, как сказала бы Джин, город доживал свое последнее время. Существ, увлеченных Силой, было все меньше, джедаи канули в лету, а с ними — и их учение светлой и доброй стороны Силы. Залежи кайбера, которые издавна привлекали заинтересованных мудростью Силы со всех уголков галактики, стремительно истощались имперскими войсками, вскоре от них не останется ничего, Эрсо это понимала. Сколько еще город после этого просуществует на славе «однажды великого места Силы»? Неизвестно, но девушка ставила на то, что это продлится не более пары-тройки веков. В лучшем случае. Улица, на которой она снова столкнулась с Чиррутом Имве, была довольно близко к центру и находилась в противоположной стороне от тех мест с окраины, где она встречала стража ранее. «Как он сюда добрался?» — пронеслось в голове у девушки, но она тут же одернула себя. Мысль была и правда глупой. Слепому от рождения человеку все равно пришлось бы учиться ориентироваться в окружающем пространстве без посторонней помощи. Неудивительно, что он вполне свободно мог передвигаться по городу, даже несмотря на то, что не видит. К тому же, у него было наверняка достаточно времени, чтобы изучить улочки Джеда-сити вдоль и поперек. Он был явно старше Джин — на сколько, она не бралась судить, но старше. И наверняка всю жизнь провел в этом городе. Вряд ли он был заинтересован в посещении других мест галактики или даже этой планеты, если не имел возможности их узреть. Хотя, возможно, то, что он слеп с рождения, тоже было поспешным и неверным выводом… Но, откровенно говоря, Джин и не пыталась в этом как-то разобраться. Даже если это было не так, ее это не касалось. Не из-за ее равнодушия, а из-за того, что о таких вещах не принято трубить на каждом повороте. Проходя неподалеку, но не совсем рядом с Имве, Джин ломала голову над тем, как привлечь его внимание. Взмах руки либо какой бы то ни было визуальный жест не подходил, а если стража окликнуть, то шедший по правую руку от нее Кассиан сразу разразится вулканом возмущений по поводу того, что Эрсо ведет себя слишком вызывающе. Однако страж сам ее заметил, остановившись на мгновение и улыбнувшись, а затем направившись сквозь погустевшую толпу в их сторону. Кассиан нахмурился: ему столь пристальное внимание к Джин не нравилось, они и так каждое мгновение рискуют раскрыть себя! А услышав, как слепой страж обратился к его спутнице, нахмурился еще больше. — Джин Эрсо, — Имве говорил медленно и мягко, его голос так и лучился спокойствием. — Все еще не нашла то, что искала? — Нет, — расстроенно помотала головой Джин и только потом осеклась — откуда он знает о ее поисках? Андор теперь смотрел на Чиррута крайне подозрительно. Даже Джин изменилась в лице — теперь в ее глазах скользило откровенное недоверие. Так Андор понял: сама сболтнуть что-нибудь лишнее она не могла. Да и зря он сомневался в ней в этом плане: если бы она не следила за своими словами, то все ее фальшивые личности не прожили бы так долго. Как и она сама. Найти ее стоило больших трудов: она умело путала след. И почти никогда не оступалась. Выходит… Значит ли это, что этот слепой страж каким-то образом шпионит за ними?! — Я не знаю ваших тайн, — миролюбиво ответил Чиррут на еще не заданный вопрос. — Сила раскрывает лишь дух поиска в вас, но что именно вы ищете — мне неведомо. Эрсо на этих словах с облегчением выдохнула, стараясь сделать это как можно тише. — Я не могу вас убедить, но вам и правда не следует меня бояться, — с расслабленной улыбкой добавил незрячий мужчина, — я не слежу за вами и не пытаюсь выведать ваши тайны, — он оперся на шест и словно оглядывал окружающую толпу, иногда слегка поворачивая голову и наклоняя ее. — Но впечатляюще читаешь мысли, — буркнул под нос Кассиан, не заботясь о том, услышат ли его. Чиррут обернулся к нему, повстанец знал, что тот не видит, но если бы кто спросил, он бы доказывал более чем рьяно — бледно-голубые глаза стража были сейчас направлены прямо на него. От этого становилось еще более не по себе. — И этого, мой друг, я тоже не умею, — ответил он мягким тоном. — В Силе отражены чувства живого существа, его устремления, надежды, по ним иногда легко угадать, какой мыслью он сейчас озабочен. Большего Сила мне не открывает о вас. Андор пожал плечами, он не знал, что ответить. В Силе он не разбирался, никогда не интересовался ею. Сейчас важно было понять, могут они доверять этому неожиданному знакомому Джин или нет. Если он стоит доверия — то пусть хоть каждую мысль в их голове разбирает на атомы. Ему было бы все равно, но вот если нет… Он снова с подозрением бросил взгляд карих глаз на стража. По виду, он говорил правду. Проверить это не представлялось возможным, но если за столько встреч у них ни разу не было неприятностей, то, может, можно чуть опустить планку бдительности. — Итак, вы уже успели исследовать весь город? — дружелюбно поинтересовался Имве у Эрсо и Андора. — Джеда-Сити не такой уж и обширный, но здесь есть несколько мест, которые стоило бы посетить, — проговорил он столь расслабленным и будничным тоном, что Джин на мгновение показалось, будто они здесь действительно туристы, решившие полюбоваться городом и интересующиеся у местного, что можно здесь посмотреть. — Мы еще… Не смотрели особо город, — с дежурной улыбкой ответила девушка. Звучало странно, но так оно и было. Мон Мотма дала лишь список мест, где можно было встретить прознатчиков Герреры, и все, чем они занимались, находясь в Джеда-Сити уже больше недели, — это редкие прогулки около указанных в списке мест и выслеживание кого-то достаточно подозрительного, чтобы быть связанным с Со Геррерой. А затем — снова возвращение в гостиницу и обдумывание тех совсем небольших крупиц информации, которую удавалось выследить. То есть, почти ничего. Чиррут, услышав эти слова, удивленным не показался. Кассиан снова заподозрил, что этот приятель вполне мог быть шпионом, но, в конце концов, если все действительно так, как он говорит, насчет Силы, то, наверное, он если и не знает, зачем они здесь, то прекрасно понимает, что они не рядовые приезжие, решившие устроить себе тур по местам, связанным с Силой. Кассиан Андор за много лет службы в рядах восстания научился мастерски «делать лицо», но не настраивать эмоции. Что же касается Джин… Вот этого он не знал. Но предполагал то же самое. Сложно заставить себя чувствовать или не чувствовать чего-то. Наверняка она также умеет мило и дружелюбно улыбаться человеку, когда на самом деле горит желанием его убить. — Что ж, может, тогда я бы пригодился вам в качестве провожатого? — Имве развел руками, широко улыбаясь. Он определенно был в отличном настроении и еще более приветлив, чем раньше, отметила про себя Джин. Вместе с той все равно скользящей в его лице странной задумчивостью. — Я живу здесь с рождения и знаю город вдоль и поперек. Джин уже собиралась вежливо отказаться — во-первых, не хотела впутывать его в свои дела потому, что это могло сорвать им всю операцию, а во-вторых, не хотела впутывать его в свои дела потому, что это могло быть опасно. Они — повстанцы (хоть ее к ним причислили без ее на то воли), за ними охотится каждый имперский солдат в галактике, и связываться с ними Джин не советовала бы никому. А подвергать риску нового знакомого, тем более столь дружелюбного и, на ее взгляд, довольно искреннего, было бы по меньшей мере подло с их стороны. Как бы это выглядело, если еще меньше смягчать слова для себя, Джин придумать не успела, так как Кассиан, склонив голову набок и хмыкнув, тут же выпалил: — А идем! Эрсо взглянула на напарника расширившимися от недоумения и возмущения зелеными глазами и уже раскрыла было рот, чтобы что-то сказать, но, постояв с открытым ртом молча пару секунд, она выдохнула и сомкнула губы. Наверное, у Андора был план. Просто так он не стал бы внезапно соглашаться на прогулку с человеком, которому не доверяет, а Имве он не доверял, это было очевидно. Значит, он что-то задумал или же просто знает, как будет действовать, если что-то пойдет не так. Девушка вздохнула и молча кивнула на согласие соратника. Она не забывала, почему подписалась на эту миссию. Она искала своего отца столько лет, и если в случае успеха она получит какую-то информацию о нем… То, что ж, она рискнет, хоть ей самой этого делать не хотелось. Из предложенных вариантов она выбирала то, что не поставит под удар поиски ее отца. Они продвигались по людным улицам достаточно медленно, иногда приходилось даже стоять какое-то время на одном месте, чтобы пробка из пешеходов, образовавшаяся на стыке пары улиц, рассосалась и позволила пройти хотя бы еще несколько шагов вперед. Чиррут рассказывал что-то постоянно, почти у каждого угла этого города, как казалось с его слов, была своя история. Джин слушала и наслаждалась едва ли не первой в этих местах затяжной прогулкой. Кассиан постоянно оглядывался, впрочем, делая вид, что увлечен рассказом, и даже время от времени что-то спрашивал. Теперь девушка понимала, почему ее напарник согласился на эту авантюру с экскурсией по городу. Данные от ячейки Мон Мотма были довольно туманными, доверившись целиком и полностью только им, Эрсо с Андором и так потеряли уже больше недели на бесплодные поиски. Настало время искать в новых местах, Кассиан надеялся, что его глаз достаточно наметан, чтобы распознать агента Со, если он им попадется. Да и к тому же, пора уже освоить новые территории в городе, раз они здесь, по-видимому, надолго. Будут знать, куда можно, если что, пройтись, а куда лучше не соваться. Городская ратуша, выделявшаяся среди других зданий в центре города в основном своей высотой, встретила их довольно неприглядным внешним видом и толпой штурмовиков вокруг. Джин занервничала, но виду не подала, Андор остался спокоен. Или же просто нацепил на лицо маску спокойствия, второе было вероятнее. Эрсо и сама наверняка не выглядела взволнованной или осторожной сейчас: научилась за долгие годы маскировок и тысячи вымышленных личностей-масок. Чиррут остановился в довольно большом отдалении от здания, хотя вокруг толпа явно поредела и можно было подойти едва ли не к линии периметра, который патрулировали штурмовики в белых доспехах. — Здесь когда-то размещалось городское управление, — произнес он, указывая рукой точно на ратушу. Кассиан снова поразился тому, как он, будучи незрячим, это делает, но ничего не сказал и не спросил. — Ну, сейчас здесь тоже размещается городское управление, — мужчина усмехнулся, — только власть поменялась. Двое проходящих рядом штурмовиков явно услышали эту фразу и, свернув с пути следования, направились к ним. Вот теперь Джин изрядно напряглась, а Кассиан, грозясь раскрыть их конспирацию, проверил спрятанный во внутреннем кармане куртки мини-бластер. Воздух накалялся с каждым шагом, который штурмовики делали в сторону двоих путников и слепого стража. Но Имве оставался спокоен и миролюбив, как обычно. — Вы трое! — раздался голос из-под крупной белой маски. — Что вы здесь забыли?! Голос не подали ни Эрсо, ни Андор, Чиррут по-прежнему держал инициативу в своих руках. — Всего лишь гуляем по окрестностям, — расслабленным голосом сообщил он, при этом отвесив совсем легкий поклон. — Я решил показать город моим гостям. — Здесь тебе не место для прогулок! — снова послышались возмущения, прерываемые помехами в микрофоне маски. — Не видишь, здесь периметр охраняется имперскими войсками?! — после, кажется, штурмовик сквозь стекло маски рассмотрел невидящие голубые глаза собеседника и осекся. Замолчав на секунду, он выдохнул, что отразилось треском и помехами в микрофоне, и продолжил уже более спокойно и даже устало: — Ладно… Давайте, двигайте отсюда. Чтоб я вас здесь больше не видел… — Да пребудет с Вами Сила! — Чиррут, оставаясь учтивым, легонько улыбнулся, а после, развернувшись, последовал к выходу с площади перед ратушей, чтобы свернуть на очередную многолюдную улочку. Кассиану с Джин особого приглашения не потребовалось — они, так же миролюбиво кивнув штурмовику, поспешно отправились вслед за своим провожатым. Нырнув обратно в плотный людской поток, Кассиан Андор почувствовал себя спокойнее. Здесь было менее удобно передвигаться, и если вдруг случится погоня, сложнее удрать, но при этом — проще затеряться. Они сейчас выглядели как туристы, вели себя как туристы (по крайней мере, Кас очень на это надеялся), а потому не должны вызвать излишних подозрений. Если тот штурмовик на площади их не узнал или хотя бы не решил проверить, значит, ориентировок на них еще не разослали. Джин-то скрывалась очень умело, но своей «миссией освобождения» он мог неплохо подпортить ей репутацию невидимки. Да и сам он недавнее задание почти провалил… Вполне веские причины опасаться того, что их уже начали искать. По пути обратно он так и не заметил ничего странного. Ничего из того, что могло бы выдать присутствие агентов Со. Кажется, Геррера умеет качественно залегать на дно — в последнее время о нем действительно не было слышно ровным счетом ничего. Как не было никакой информации о терактах в различных уголках Среднего Кольца. Последний раз, по слухам, дошедшим до Андора и до Мон Мотма, соответственно, он связывался с их ячейкой, когда помог выбраться из передряги Бриджеру и его «Призракам», а после о нем ничего не было слышно. Каллас по своим каналам, оставшимся еще со времен его службы в Империи, нашел информацию о базе Со на Джеде, но эта информация теперь казалась не такой уж и достоверной. Или Кассиан Андор, один из командиров повстанцев, начал терять нюх на агентов других повстанческих ячеек… Хоть то, что они снова возвращались с пустыми руками, печалило, все же понимание, что штурмовики на Джеде все еще не охотятся за ними, радовало несказанно. Это давало ценный ресурс — время. Они могли еще несколько дней повыслеживать приспешников Герреры, не привлекая к себе чрезмерного внимания. А потом… Что делать потом, Андор все еще не задумывался, хотя прекрасно понимал, что было бы неплохо иметь на этот счет какой-то план. Конечно, в первую очередь он надеялся на благоприятный для них исход, но забывать о некоторых других возможных вариантах развития событий не следовало. А значит, нужно по возвращению в гостиницу переговорить об этом с Джин. Они остановились возле жилища стражей Уиллов, здесь их дороги расходились. Уже была темная ночь — как раз из тех темных, которыми славилась Джеда. Если бы не уличные фонари и прожекторы, которыми освещался весь город от шахт кайбера, пришлось бы передвигаться на ощупь, но, к счастью, на улицах освещения было предостаточно. Меры предосторожности, догадалась Эрсо; все ж такими темными ночами ловить неугодных Империи проще при свете прожекторов. Их путь лежал дальше чуть в сторону, по не слишком ясной улочке, но это их не пугало — они уже пару раз возвращались назад ночью, решив допоздна зависнуть в барах и пытаясь там раскопать хоть какие-то сведенья о подельниках Со Герреры. Сейчас перед ними была довольно светлая и довольно широкая для этих мест и самого города улица, на которой черным провалом зиял вход в убежище стражей. — Что же, в этой точке я вынужден вас оставить, — Чиррут Имве доброжелательно кивнул, изображая этим кивком скорее легкий поклон — почти такой же, какой он делал тогда перед штурмовиком у ратуши. — Я рад был повидаться с тобой, Джин Эрсо, — он обернулся в сторону девушки и слегка улыбнулся. — И с тобой, Кассиан Андор, тоже, — на эту фразу Кас поморщился, но ответил легким кивком. Он все еще был не рад, что Джин назвала почти незнакомому человеку его имя. — Взаимно, — сдержанно, но очень тепло улыбнулась Эрсо. — И спасибо. Это была замечательная прогулка. — Джеда-Сити и вовсе замечательный город, — согласился, на мгновение сжав губы, Чиррут. — Я рад, что вы довольны им, — он оперся на шест, используя его как трость, и, держа его слегка наклоненным назад, развернулся ко входу в кромешную черноту, которая вела во двор убежища. — Что ж, желаю вам доброй ночи. Он направился в сторону арчатого прохода, Джин с Кассианом тоже собрались уходить, но на мгновение их дневной проводник остановился и чуть обернулся в их сторону. — Кстати, — его голос звучал в ночном воздухе гулко и ясно, словно отбиваясь от молчаливых стен, — хоть двери жилища стражей Уиллов и всегда открыты… — он сделал небольшую паузу. — Не советую появляться во дворе ночью. Это может быть опасно, — он усмехнулся, и потому Джин не поняла, шутит он или говорит серьезно, а после они разошлись каждый своей дорогой. В гостиницу они добрались достаточно быстро — не встретив по пути никого, заслуживающего пристального внимания, они были в захудалом, но довольно чистом здании, где поселились, через пятнадцать минут. Комната встретила их спокойной пустотой, по аккуратно застеленным постелям и свежим полотенцам было заметно, что здесь делали уборку. От этой детали гостиничного сервиса они решили не отказываться — это точно выглядело бы подозрительно. Потому оружие приходилось носить с собой, но это они оба уже умели делать так, чтобы не привлекать внимания. Джин бросила рюкзак на старое пластиковое кресло, покрытое уже изрядно вытертым внедренным в поверхность ворсом, и покосилась на душевую, которую уже успел занять Андор. Когда, она не успела заметить, но была рада, что это ненадолго. Да и вообще, она откровенно надеялась, что все сотрудничество с ним — ненадолго. Хотя сейчас все оборачивалось как раз по-другому. План казался ей простым: она выведет Каса на Со, поучаствовав в миссии в качестве приманки, получит нужную информацию и уберется восвояси по своим собственным делам. На деле они просто пару часов раз в два-три дня праздно шатались по городу, и только сегодняшняя прогулка принесла что-то ценное — по крайней мере, то, что штурмовики здесь их не ищут. Лучше, чем ничего. Но хуже, чем могло бы быть. Она не понимала: то ли Кас слишком осторожничает, то ли у него вообще нет никакого плана, и он думает, что «на живца» сразу же прилетит Со Геррера собственной персоной, то ли… она вообще не разбирается в этих повстанцах. Мон Мотма вроде казалась ей адекватной… С Дрейвеном она близко знакома не была, и хорошо — при встрече он сразу заклеймил ее преступницей и предпочел в дальнейшем с ней беседу не вести. Что же касается Кассиана Андора, с которым ей волей-неволей пришлось работать… Поток мыслей прервала скрипнувшая дверь душевой, из-за которой появился пресловутый Андор. — Извини, я хотел сказать: «Дамы вперед!» Но заметил, что ты увлечена обдумыванием чего-то наверняка важного, поэтому воспользовался моментом… — он усмехнулся и облокотился на стену рядом с дверью. — Ничего, — Джин обернулась и бросила на парня в то же мгновение соскользнувший взгляд зеленых глаз. — Я не спешила. — Заметно, — усмешка на губах брюнета стала шире, он прошел вглубь комнаты и уселся на свою кровать. Он пытался разрядить обстановку, которая складывалась вот уже который день — если быть точным, с самого начала его сотрудничества с Джин Эрсо. Да, он по-прежнему ей не доверял, но выбора у него не было, а когда не было выбора — он предпочитал хотя бы работать в более дружелюбной атмосфере, чем та, что была постоянным спутником их двоих на этом задании. Джин не отталкивала его, нет, просто она была большую часть времени погружена в себя, а если и оживлялась, то скорее с каким-нибудь незнакомцем, чем с ним, и это доставляло некий дискомфорт. Можно было бы, конечно, спросить напрямую, чем она часто настолько загружена, но он боялся, что ответ его вряд ли порадует. — Насчет завтра… — он был удивлен, что сейчас Эрсо сама начала разговор, такое случалось нечасто. — Да, — подхватил Кассиан, понимая, что им наконец нужно серьезно обсудить стратегию дальнейших действий. — Ты тоже пришла к выводу, что наши поиски пока что не приводят почти ни к чему? — Это очевидно, — мягко улыбнулась Джин, но слова задевали — он и сам это знал, приятнее от этого не становилось. — Ты действительно считаешь, что все соратники Со сразу же клюнут на меня как на приманку? — Таков был план, — пожал плечами Кас. — Но, как я вижу, это не сработало. Скорее всего, Геррера сейчас активно расширяет свою шпионскую сеть… — С чего ты взял? — недоверчиво покосилась на него Джин. — Ну… — парень развел руками, будто констатируя такой же очевидный факт, какой до этого подметила его спутница. — Ты покинула его оперативную группу, когда тебе было шестнадцать, так? — Он бросил меня. И удрал со своей оперативной группой, — уточнила Джин жестко. — Но да — тогда мне было шестнадцать. — Прошло шесть лет, за это время ты не должна была слишком измениться, — продолжил объяснять Андор. — Если бы в отряде Со служили сейчас те же люди, они бы тебя узнали. Девушка повела взглядом наискось, соглашаясь с рассуждениями напарника. — Со обычно работает с небольшим количеством людей — так легче контролировать отряд и в случае чего быстрее слинять с места происшествия, — с этими суждениями Кассиана Джин тоже согласилась, звучало это довольно логично и рационально — вполне в духе Герреры. — Если мы за все время нашего пребывания на Джеде ни разу не встретили кого-то, кто узнал бы тебя, это значит, что-либо у Герреры появилось множество новых людей, а если он меняет стратегию поведения, то определенно готовится что-то масштабное… Либо его нет на Джеде вообще. — Я бы склонялась ко второму варианту, — озвучила свою мысль Эрсо. То, что, может, они не находят никаких агентов, которые могли бы им понадобиться в их миссии, потому, что сидят в четырех стенах большую часть времени, проводимого на Джеде, она говорить не стала. Хоть они и не бывают в людных местах столицы луны слишком часто, но посещают из них самые злачные, а там кто-нибудь да выискался бы. — А я вот как раз сомневаюсь, — парировал Андор. — У Калласа самый надежный источник, — по его тону было ощущение, что он скорее пытается сам себя в этом убедить, но в целом Джин решила прислушаться: Кас знает своих сослуживцев лучше, чем она, так что, может, в его словах есть куда больше рационального, чем кажется. — Значит, — развела руками она, — действительно затевается нечто серьезное… Странно, что вы не в курсе деталей, — последнюю фразу она уже буркнула себе под нос, но Андор услышал. — Мы с Со никогда не ладили, — ответил он отстраненно. — Вернее, наша ячейка. Он экстремист, у нас же… не такие радикальные методы. — А сейчас вам внезапно понадобилась помощь? — вскинула бровь Эрсо. — Скорее, информация. Если у Герреры действительно есть пилот-шпион в Империи, то его сведенья будут для нас на вес золота. — Забавно… — Джин почти впервые за вечер усмехнулась. Кассиан вопросительно поднял бровь, стараясь сам разгадать причину такого внезапного веселья девушки. — Вы не доверяете друг другу, хотя преследуете одни и те же цели, но доверяете найденной в тюрьме на краю света девчонке… — пояснила она, пожав плечами, улыбка ее сменилась с задорной на мрачно-хитроватую. — А ты? — вот теперь Кассиан действительно удивился: ему все это время казалось, что безразличие Джин было напускным и служило лишь для того, чтобы не делиться своими истинными целями с незнакомцами. — Разве ты не разделяешь идей восстания? — Идей восстания? — девушка сначала едва подавила смех, а затем лишь грустно приподняла уголки губ. — Я не вижу причин, из которых проросли корни этого восстания, — пояснила она, глядя на Андора серьезно и в упор. — Кажется, никто не возмущен, кроме приверженцев старых порядков, а порядки имеют обыкновение иногда меняться… — Но, — брюнет казался обескураженным, — многие планеты разграбляются, многие люди бедствуют… — Разве так было не всегда? — скептично приподняла бровь Джин. — Одни беднеют, другие богатеют, одних унижают, других возвышают… При смене власти чаще всего не меняется ничего, кроме слоев населения. Те, кто жил в достатке, могут опуститься на дно, а те, кто был нищим, могут обзавестись богатством. Это зависит от лояльности ко власти и умения вертеться, в частности, — девушка вздохнула, в этом вздохе сквозила печаль, но на ее губах была сдержанная улыбка, совсем чуть-чуть ироничная, хотя иронии в ее словах сквозило предостаточно. — Ты не понимаешь… — Кассиан теперь выглядел серьезным и вдумчивым, подавленным и печальным, его эти слова задевали за живое. — Это наш способ прекратить войну, которая ведется на всех фронтах галактики в попытке подчинить себе противоборствующих Империи. — Новой войной? — парень хотел сказать что-то еще, но Джин его перебила. — Тогда это паршивый способ. Ваше восстание — такая же война, в которой гибнут люди, просто она ведется за другие идеи. Андор, казалось, задохнулся возмущением на несколько секунд, он взмахнул руками и, пожалуй, пытался подобрать едкие, жесткие слова тон в тон словам Эрсо, но только глубоко вдыхал и выдыхал. Что сказать, в голову не приходило. — Но какие цели тогда ты преследуешь? — наконец нашелся он. Если не с язвительностью, то с откровенным вопросом, в ответе на который он, возможно, найдет то зерно, за ростки которого мог бы ее осадить. — Ты ведь связалась с так ненавистным тебе восстанием не просто так! Девушка просто молча проследовала к полке небольшого стеллажа, на котором лежало много разной всячины: и книги, и нехитрые украшения в виде лепных глиняных фигурок или резьбы по камню, и всякого рода белье с тряпками, — и взяла полотенце, перебросив его через плечо. — Хоть мы и работаем вместе, Кас, — она обернулась на брюнета только у входа в душевую, — но тебя это не касается. Захлопнув за собой дверь и оставив напарника мучиться догадками в одиночестве, она не сожалела. В конце концов, он не доверяет, пожалуй, никому даже из своего Восстания, а ей — тем более. Почему тогда она должна ему доверять? Чтобы убедиться, что за спиной никого нет, Чирруту не нужно было оборачиваться. Джин Эрсо и Кассиан Андор ушли уже довольно далеко, их след в Силе растворился, как мел в быстром ручье — сначала есть ощущение цельного куска в пальцах, а со временем, изъеденное порывистым потоком, вещество в нем распадается и несется вперед, между пальцев не остается ничего. Они были далеко, им не стать ненужными свидетелями того, что будет происходить в этом дворе, а значит, они в безопасности. По крайней мере, они не пострадают от той, с кем уже готов был столкнуться Имве. — Так ты пришла снова… — мужчина отставил в сторону правую руку со сжатым в ней шестом, изображая этим своего рода приветственный жест… и готовность к бою. — А ты внимательный, — послышался вкрадчивый мелодичный голос в ответ, после чего раздались едва слышные кошачьи шаги. Рыжая обладательница голоса вышла на середину двора, подставляясь лучам как раз рассекающего тьму в этом местечке прожектора. — Нет нужды выходить на свет, — с легкой усмешкой покачал головой Имве. — Я ведь тебя не вижу. — Ты меня не видишь, — прозвучал ответ, мерцание Силы вокруг девушки стало ярче и ощутимо опаснее. — А значит, мне нет нужды скрываться. — Но я тебя чувствую, — улыбка Чиррута стала шире; еще до того, как зажужжали в руках его соперницы два лезвия светового меча, он перебросил шест в другую руку и выставил вперед по диагонали. — Это ненадолго, — в голосе чувствовался тихий смех, а после темное дерево шеста стража уже блокировало молниеносную атаку пришелицы. Она напала мгновенно, решила не выжидать удобного момента. Значит, считает, что уступает ему в скорости. Чиррут легко усмехнулся, отражая два удара по диагонали и уходя вбок от раскрученных алых лезвий. Она не уступала ему ни в чем, точнее… Он наверняка не знал ее сил. То, что в прошлый раз она ушла без желаемой добычи, можно было списать на многое: его везение, ее растерянность, его привычку сражаться в вечной тьме и ее привычку сбивать противника его же яростью. Но он четко верил, что здесь была замешана Сила. И они должны были встретиться снова, как, собственно, и встретились. Опять в бою, в огне сражения, который мог опалить не только болью ран. Но эта встреча должна была произойти, по крайней мере, Чиррут определенно ожидал ее, хоть моментами это и ему самому казалось глупым. Девушка снова взмахнула алым двойным мечом, лезвия заплясали в воздухе с потрясающей грацией, плавно, изящно; она была окутана сиянием Силы, вспышками, сбивающими с толку, читать ее было сложно, но невероятно захватывающе. Губы слепого стража время от времени трогала абсолютно непонятная его противнице легкая улыбка, он чувствовал это ее непонимание, ярость, прорезывающуюся свирепыми вспышками вокруг, и в то же время ощущал ее потрясающий внутренний контроль над этой яростью, перенаправление этого чувства в мощь, струящуюся по венам и заставляющую мышцы реагировать мгновенно, точно вовремя. С ней было сложно, он пытался понять и постичь, но понимал и постигал лишь немногую часть из того, что видел в ней. Таких загадок Сила не ставила перед ним уже очень много лет. — Чему ты так усмехаешься? — в ее голосе злоба, но на самом деле в ней самой разливается недоумение — тем большее, чем шире его улыбка, когда он снова отбивает ее меч посередине шестом, несмотря на прокрутку. И, когда она пытается его вывернуть, таким образом выбив шест у него из рук, он, просто переставляя руки на темном дереве, оборачивается с ней в такт вокруг себя, после отскочив на пару метров и слыша, как она делает то же самое, только приземляется на полусогнутую правую ногу, левую отводя в сторону, а меч опускает в мутный серо-бежевый песок, отчего кажется, что от алых лезвий поднимается чарующее пламя. Он этого всего не видит, его завораживают всплески мерцания ее Силы, которая теперь выглядит настороженно-выжидающе. — Ты достойный воин, — Чиррут слегка склоняет голову в знак почтения. — Возможно, ты будешь последней из тех, с кем я сражался, — его улыбка становится шире, а девушка напротив, кажется, слегка обескуражена, хоть и умело это скрывает. — А я до сих пор твоего имени не знаю, — он смотрит своими слепыми бледно-голубыми глазами сквозь нее, чувствует, как от этого взгляда ей неуютно. Она медлит с ответом. Нервничает, но это не отдается ни в одном ее движении, да и в Силе эта нервозность лишь иногда проглядывается легким дребезжанием бликов огоньков, окутывающих ее в мерцающее облако. Сквозь нее течет сложный поток Силы, и у нее сложный контроль. Не безупречный, но впечатляющий. А еще она раздумывает. Для своей нервозности — довольно лениво и размеренно, что тоже удивляет. И, в конце концов, произносит: — Зачем тебе оно? Чиррут склоняет голову набок и слегка улыбается одним уголком губ, соперница недоверчиво щурится. — Если победишь — унесу его с собой в Силу, — отвечает он медленно, слегка растягивая слова и будто пытаясь заинтриговать собеседницу. — Если проиграешь — буду знать, как обращаться к тебе, когда мы встретимся снова. На губах противницы появляется хищная надменная улыбка. Ей не хочется вестись на это, не хочется вовлекаться в навязываемую ей игру. Но она снова позволяет себе маленькую слабость — она скажет ему свое имя. Ведь, как ни крути, это достойный противник. Один из самых достойных, с кем она сражалась в своей жизни. — Правильнее сказать: когда одержу победу, — она акцентирует слово «когда», уверенно сжимает рукоять меча и делает вперед шаг за шагом, в каждом из них таится угроза и превосходство. — Но, раз ты так хочешь унести мое имя с собой в Силу, — она вздергивает подбородок, — то я не буду против. Меня называют Дарт Скайден, — она взмахивает мечом перед собой, продолжая двигаться в направлении противника. — Хорошо запомни это имя. Имве все это время не двигается с места, не выставляет в боевую позицию шест, хоть ее наступление и выглядит угрожающе. Но, когда она нападает, то разрубает лезвием меча по вертикали пустое пространство — он уходит в сторону еще за долю секунды до ее резкого, но выверенного до миллиметра движения. И, не дав ей опомниться, толкает в спину кончиком шеста, заставляя на мгновение потерять равновесие, но тут же собраться и ударить с разворота назад, наотмашь. В ней говорит ярость, но она не сбивает ее с толку — напротив, придает еще больших сил, делает еще более ловкой и резкой. Потому паленую полосу недалеко от конца шеста ей оставить удается. Чиррут уходит назад, слыша, как впереди снова свистит раскаленный воздух, что заставляет его отпрыгнуть дальше. Все-таки она впечатляющая. Не только и не столько как противник — скорее, как личность, как-то, что в Силе кажется вовсе неосознаваемым, окутанным тысячей тайн. Он не знает, сколько у него есть времени на разгадку, какой из ее ударов станет последним для него, но поэтому не теряет ни единого шанса. Теперь они не говорят, он скорее наблюдает, да и у нее нет на примете колкостей, она сосредотачивается на битве, уходит с головой в глубины Силы и, казалось бы, должна стать более понятной, раскрытой, но все равно ее образ в Силе блестит миллионами искр и ускользает многочисленными вспышками, рассеивая внимание. Чиррут пытается ухватить осознанием хоть одну из них и потому едва не пропускает серьезный удар, чудом все-таки уходя от летящего прямо в его грудь кончика алого лезвия, прогибаясь в спине, а затем рывком выпрямляясь и блокируя меч на рукояти своим шестом. Они обмениваются ударами, наступлениями и отступлениями, ярость схлестывается со спокойствием, как огонь с водой, неотступно напирая, но получая в ответ достойное сопротивление. Дарт Скайден сверкает в Силе все ярче и опаснее, теперь мерцание огоньков ее Силы еще больше похоже на взрывы, но она тонко чувствует, когда нужно погасить один и зажечь другой; Чиррут остается больше наблюдателем, чаще уворачиваясь и отходя в тень. И всерьез не может уловить, перешла ли она уже ту грань, за которой заканчивается соревнование и начинается желание покончить с выбранной жертвой. Она весь бой оставалась свирепой, сила ее была впечатляюща и велика, Имве был уверен, что она не слабее его, а скорее, даже намного сильнее. Тогда почему они все еще сражаются? Ее попытка измотать его, ее отработка боевых навыков на нем? Не похоже… Он пытается разглядеть в Силе ее намеренья, не задумываясь, отпуская мысли и полагаясь на ощущения, и в этот момент замечает нечто постороннее. Кто-то из стражей… Чиррут уходит от очередного удара и в два прыжка оказывается у двери в убежище. Он не знает, насколько надежен замок, но… в прошлый раз Скайден не вошла сюда — значит, и в этот не войдет. По крайней мере, он надеется на это. Он не может подвергнуть опасности тех немногих стражей и помощников, что сейчас внутри, а значит, придется отступить, ведь кто-то из них как раз поднимается по лестнице вверх, решив проверить перед сном двор. Дверь распахивается быстро, впуская Имве в небольшой коридор, откуда каменными ступенями ведет спуск в основные помещения убежища. — Прости, Дарт Скайден, — мужчина замирает на пороге и оборачивается, несмотря на приближающуюся опасность в виде двух алых клинков, несущихся к нему. — Сегодня я не могу отдать тебе свою жизнь… Двери захлопываются за мгновение до того, как их полосуют раскаленные лезвия, металл шипит и плавится, но неглубоко. Где-то за дверью остается рассерженно-разочарованный вздох, а Чиррут, уже повернувшись к закрытому плотной перегородкой входу спиной, вскользь улыбается одними уголками губ: — До скорого…