Однажды в лесу

      Диппер опоздал на обед. Он пришёл, когда все уже расходились. Оказалось, что Том разделал ещё несколько рыбин, а из костей и сварил ещё и суп.       Пообедав, Пайнс решил помочь Тому с посудой. Но тот от помощи отказался, сказав, что управится сам, да и вообще, не имеет права нагружать такую особу.       Тогда парень набрал в ведро воды и отправился к себе в карету. Достав платок Гидеона, Диппер принялся отмывать кровь с окна. «Ну надо же, — подумал шатен, — Пригодился».       Быстро справившись с несложной работой, Диппер достал дудочку. «Поиграть что ли?» — спросил парень сам себя.       Усевшись поудобнее на сиденье, Диппер немного приоткрыл дверь, чтобы тут же ворвавшийся свежий воздух обсушил отмытое окно.       Кивнув, Диппер заиграл. Эта мелодия пришла ему на ум только что, принося с собой беспричинную радость. Легко, навылет, Пайнс выдувал из инструмента волшебные звуки. Душа, не смущаясь, пела. Парень, расслабившись, подумал, что не так уж всё и плохо, и что он сможет выбраться отсюда. Музыка, совершив первый и последний «кульбит» в мелодии, умолкла*.       В дверной проём просунулась блондинистая голова.  — А ты красиво играешь! — сказала она и скрылась.       Наваждение Диппера как рукой сняло.  — Билл!.. — воскликнул он возмущённо.       Снаружи послышался удаляющийся смех.

***

      Костёр ярко пылал в вечерних сумерках, приманивая своим светом мотыльков. Бабочки, совершенно не размышляя о своём будущем, летели в огонь, сгорая в нём.       Вокруг костра толпились люди. Том катил впереди себя бочку. Диппер осмотрелся и заметил Пола. Пайнс подошёл к нему и спросил:  — Что здесь за столпотворение?       Пол, ничуть не смутившись, ответил:  — Готовимся к нападению гномов.       Диппер, поняв, что от Пола он ничего не добьётся, увидел бегущего мимо Чарли. Шатен, схватив того за рукав, попытал счастья ещё раз:  — Чарли, что происходит?!  — Празднуем, — сказал Чарльз.  — А что именно?.. — поинтересовался Диппер, но припозднился — парень с конским хвостом уже умчался.       Мужчины подходили к бочке, где Том раздавал, как догадался Диппер, пиво в глиняных кружках, по которым здоровяк лично разлил пойло. Джо что-то наигрывал на своей гитаре и молчал.  — Прибавление в нашей семье празднуем, — произнёс голос над ухом Диппера. Парень обернулся. Он снова упустил момент, когда Билл подошёл к нему.  — Внимание, господа! — Билл повысил тон. В ту же секунду голосившие мужчины притихли и уставились на него. — Итак, — Билл продолжил, сильной рукой притянув Диппера за талию к себе. Пайнс скорчил гримасу боли — синяки ещё не успели сойти. Но на его лицо никто не обратил внимания. — У нас есть повод, чтобы выпить…  — Я для тебя на каждый день повод найти могу, — перебив, кто-то выкрикнул из толпы. Мужчины засмеялись.       Билл, тоже посмеявшись, взмахнул глиняной кружкой:  — Сам справлюсь, — и отпил глоток. — Так вот. Это Мэй, — он указал на Диппера. — Теперь она будет жить с нами. Прошу любить и жаловать. За нового члена семьи!  — За Мэй! — крикнули остальные и прильнули к кружкам.       Спустя минуты из толпы какой-то коротышка выкрикнул:  — А она петь умеет? Спой нам!  — Пущай споёт! — сказал один разбойник.  — Пускай. Джо, подыграй ей! — согласился другой.  — Нет! Пущай сама! — громко возразил первый.       Разбойники заспорили. На поляне воцарился гомон. Наконец, Диппер, стараясь перекричать всеобщий шум, заявил:  — Ну хорошо! Я спою.       Мужчины замолчали и посмотрели на Диппера. Тот насчитал двадцать пять человек, включая Билла. Высвободившись из хватки блондина, Пайнс попытался вспомнить хоть одну незамысловатую песню. Помолчав пару мгновений, он стал нараспев произносить слова: Прости, любезный мой пастух, Кем грудь моя всегда пылала, Прости, оставлю здешний луг, Где каждый день с тобой бывала, Где восхищался страстью дух И нежность с нежностью играла. Уединясь на брег другой, Я стану повторять всечасно, Что я одним горю тобой; Но стану повторять несчастно: К тебе плачевный голос мой Не до́йдет… полетит напрасно. Но ты не плачь, не плачь, мой свет, Не долго буду в томной скуке, Ты знаешь: смерть конец всех бед, Конец страдания и муке — И мне, мне жить надежды нет, Коль буду я с тобой в разлуке*.       Кто-то прослезился и беззастенчиво высморкался в рукав своей рубашки. Люди захлопали в ладоши. Билл наклонился к Дипперу.  — Ты ещё и поёшь, — вполголоса сказал он.  — Отстань от меня, — раздражённо ответил Пайнс.       Диппер решил сделать маленькое объявление, пока разбойники в сборе. Парень попытался привлечь к себе внимание:  — Послушайте меня, пожалуйста! — прокричал он. Мужчины снова обратили на него уже немного помутневший взор. Диппер удостоверившись, что его слушают, продолжил. — Грязные вещи складывайте, пожалуйста, в лохань у кареты. Это всё.       Просто Дипперу уже надоело каждое утро проходить по палаткам, несмотря на то, что прошло всего два дня. Разбойники помолчали, а затем дружно разразились хохотом. Такого Пайнс не ожидал. Инстинктивно отступив несколько шагов назад, шатен спиной почувствовал, что на кого-то наткнулся. Распознав Билла, Диппер прижался к нему, не зная, как поступить. Билл, не растерявшись, громко свистнул. Разбойники замолкли. Блондин грозно проговорил:  — Делайте, как она сказала. И чтоб с утра всё было. — И, сменив гнев на милость, сказал дальше — А теперь продолжаем!       Диппер мысленно поблагодарил Билла.       Празднество продолжалось до поздней ночи.