Однажды в лесу

      Прошло уже достаточно времени, чтобы Диппер смог освоиться на территории, где проживал. Он выучил тропинки на поляны с земляникой и цветами. На земляничную поляну приходил, когда хотелось чего-нибудь сладкого, помимо сахара в напитках. А незабудки посещал, дабы отвлечься и почитать в тишине. Иногда Пайнс приходил в заброшенный особняк. Он облюбовал клавесин, стёр с него пыль. Парень вместе со своей сестрой учились у одного учителя музыки, так что на клавесине играть он умел. Это занятие невольно напоминало ему о родном доме.       В последние недели Диппер сблизился с Корнелиусом. Шатен был без понятия, что в нём привлекло лекаря, но тридцатилетний мужчина в круглых очках на носу подошёл в один из тёплых летних вечеров первым, вежливо поинтересовавшись, не желает ли юная особа прогуляться с ним по лесу в следующий день. Диппер, не имея ничего против, согласился. Так зародилась их дружба.       Вылазки в лес представляли собой не столько прогулки, сколько сбор трав. Диппер уже не пытался запомнить дорогу, ибо его вели по тропам, ведомых только Корнелиусу.       Сейчас было раннее утро, и лекарь подкараулил Диппера ни свет ни заря, когда тот завтракал. Корнелиус очень торопился, но тем не менее предложил своей подруге очередную прогулку в лес. Пайнс, видя спешность мужчины, не стал возражать, и, даже не выпив кофе, отправился в лес.       Ночью был дождь, и поэтому идти по лесу было скользко, сыро и неприятно. Однако Корнелиуса это не останавливало. Он упорно преодолевал все препятствия на своём пути в виде веток, лезших в глаза. Диппер следовал за ним.       Вставшее солнце пыталось пробиваться сквозь кроны деревьев.       Наконец, лекарь и парень выбрались на полянку. На ней редко, не очень близко друг к другу, ростом в три фута*, росли цветы жёлтых и оранжевых гамм. В воздухе витал сильный несладкий, немного травянистый запах, не похожий на привычный цветочный аромат. То была календула.       Корнелиус на месте пояснил, почему он так торопился. Оказывается, яркие цветы имели целебную силу, если их собирать по утрам. Приступили к сбору.       Вообще, Диппер считал Корнелиуса слегка необычной, отличающейся ото всех личностью. Они переговаривались на сборах трав, и Пайнс узнал немного о прошлом мужчины.       Выяснилось, что он получил хорошее медицинское образование, и ему был открыт путь главного врача в любом городе. Но, по утверждениям Корнелиуса, городская суета сильно утомляла, а сам он стремился быть ближе к природе, но зарывать своё призвание лекарь не хотел, и потому подался в разбойники, чтобы быть хоть кому-то нужным.       Но это было не главным. Корнелиус — заядлый биолог, он увлекался любой живностью вокруг себя. Лекарь таскал к себе в палатку всякую дрянь, начиная с мелких насекомых-паразитов и заканчивая спутанным клубком корней какого-либо растения. Парню крайне не хотелось оказаться в жилище мужчины.       А ещё Корнелиус не замечал, как использует свои знания в быту, делая себя несколько странным. К примеру, когда удалось раздобыть бочонок мёда, Патрик посоветовал Дипперу размешать ложку мёда в чае. Шатен уже собирался обмакнуть ложечку в горячую жидкость, как из неоткуда возник лекарь и заявил, что мёд в кипяток бросать нельзя, иначе он потеряет свои полезные свойства. Парню, чтобы не выглядеть дурой со стороны, держа ложку и ничего с ней не делая, просто облизал её. Диппер так и не попробовал чай с мёдом. Мелочь, но думай теперь, хорошо, что ты это знаешь, или лучше бы не знал, и выпил уже вконец переслащенный напиток.       Потом Пайнса удивляла длина волос мужчины. Конечно, принято носить короткие косички, но для этого можно иметь волосы до лопаток, но никак не ниже. У Корнелиуса причёска выглядела так, будто бы хозяин напрочь позабыл о своей шевелюре.       «Меня окружают какие-то ненормальные люди», — вдруг стукнула Диппера мысль. Действительно. Аврам из другой страны. Чарльз сбежал из армии. Джо был сыном хорошо обеспеченного торговца, и ради приключений оставил отца. Том великолепно готовит, Пайнс просто не мог поверить, чтобы стряпня кока не пришлась бы горожанам. Значит, служил на пиратском корабле, раз в разбойниках. Сус — мастер на все руки. Мог бы и устроиться, тем более итальянский знает. Карл бабник. Рут — жуткий пьяница. Патрик и мухи не обидит. Пол о своей жизни отмалчивался, придумывая разные небылицы. Билл вообще непонятно откуда.       Практически на каждой такой прогулке Корнелиус внимательным взглядом серо-зелёных глаз изучал Диппера сквозь мутные очки.  — Что-то не так? — Извечный вопрос Пайнса в таких случаях.  — Ничего, — вновь отвечает Корнелиус.       И, как всегда, лекарь меняет тему, рассказывая что-нибудь о собираемом растении.  — О появлении календулы существует легенда, — начал своё повествование Корнелиус. — Как-то раз один охотник пошел в лес и заблудился. При этом он поранился о ветку и рана не заживала и начала гноиться. Изможденный бедолага упал на колени и начал молить Бога о помощи. Когда открыл глаза, то обнаружил растение, которое никогда раньше не встречал. Он сорвал цветки, приложил их к ране и потерял сознание. Очнувшись от легкого дождя, он уже не ощущал сильной боли в ране и понял, что растение помогло ему. После этого он забрал неизвестный цветок и его семена посеял возле дома.  — Интересно.  — И всё равно, — тихо и недовольно добавил Корнелиус. — Сознание охотник мог потерять от потери крови. Но с другой стороны, какой же должна быть ветка, чтобы получить такое серьёзное ранение?! Это противоречит всему, что… — он замолк. — Ты в Бога веруешь? — Спросил лекарь у Диппера, чтобы отвлечься.  — Верую. А ты?  — Я тоже, — кивнул Корнелиус. — А молишься?  — Нечасто, — честно признался Пайнс.  — И я, — мужчина рассмеялся, вспомнив что-то. — На первых порах Аврам мне все уши изъездил богословскими темами. В последнее время умерил пыл, и на том спасибо.       Вот так примерно проходили лесные прогулки с Корнелиусом.

***

      Парень сидел в тени дерева, прислонившись спиной к стволу, читая Робинзона. Здесь он перечитывал книгу по второму кругу. Пайнс дошёл до места, где Крузо укрепляет своё новое жилище, в котором впоследствии будет жить ещё долгое время.       Он так увлёкся, что не заметил, как на поляну с незабудками из-за деревьев выплыл Билл. Шатен не видел его до тех пор, пока блондин не приземлился напротив, медленно продолжая приближаться. Дистанция была нарушена.  — Что ты тво…       Но договорить Дипперу не дали. Воспользовавшись моментом, Билл резко сократил оставшееся расстояние и прильнул к губам.       Книга выпала из рук, закрывшись. Пайнс под напором упёрся в кору затылком. Отступать было некуда. Парень попытался оттолкнуть блондина, но тот заключил его в объятия, прижав к дереву и не давая вырваться.       Сайфер водил языком по зубам, задевал чужое нёбо. Диппер промычал что-то в поцелуй. Воздуха не хватало; он задыхался.       Вдруг краем глаза шатен заметил лежащую рядом книгу. Мысль мелькнула молниеносно. Изловчившись, он дотянулся до неё и схватив, со всей силы заехал Биллу по лицу. Прикосновения были прерваны. Диппер, неуклюже, но быстро поднявшись, придерживая подол, рванул прочь от поляны, оставив Билла в недоумении.

***

      Пайнс бежал, не останавливаясь. Ветки били по лицу, но парню было не до них. Мысли смешались в кучу. «Да как он посмел?!. — Диппер бушевал. — Как же это противно», — он снова вытер рот. Снова отплевался. «Мэйбл бы посмеялась, сказав, что мой первый поцелуй был украден вот так, да притом и парнем», — усмехнулся он. «Робинзон меня просто спас», — подумалось. — «Жаль, что я оставил его».       Вскоре он достиг лагеря. Не глядя ни на кого, Диппер направился к своей палатке. У костра сидели мужчины. Среди них был Джо. Он затянул одну из своих песен: Где-то в горах высоких или в песках далеких Билли, один из многих славных ребят. К пыли давно привычный Билли — солдат обычный, Билли — солдат отличный, бравый солдат. Билли задачу знает, службу несет. Билли идет стреляет, смотрит вперед. Билли, большой и сильный, Билли — такой красивый. Билли шагает, Билли поет: Good by, good by, my home Good by, good by, my mommy Good by, good by, my babby Good by, my love!       Пайнса передёрнуло. Он не хотел даже думать о Сайфере и его поступке. Взяв из своей палатки бурнус, он решил прихватить немного еды. Корзину парень обнаружил рядом с обиталищем Корнелиуса. Она была пуста. Видимо, лекарь уже забрал цветки на сушку. Сколько деньков проплыло, сколько годков пробило. Сколько красоток было? Не сосчитать. Эти красотки, Билли, очень тебя любили. Впрочем, теперь забыли. Впрочем — плевать.       Плевать. Ему должно быть плевать. Почему же так бешено колотится сердце и к горлу подкатил ком?       С какой-то злобой Диппер отрезал половину каравая и завернул его в бурнус, после уложив в корзину. Взять больше не давала совесть.       Не оглядываясь, он покинул пристанище разбойников, надеясь, что не привлёк на себя внимания. До уха донёсся последний куплет, спетый Джо: Где вы, подружки Билли? Зря вы его любили, Билли лежит в могиле, плачьте ж навзрыд. Билли — лихой любовник, Билли — почти полковник. Билли — теперь покойник, Билли убит.*

***

      Шатен завернулся в бурнус — день клонился к своему закату, и в лесу становилось прохладно, учитывая то, что деревья бросали громадные тени и практически полностью загораживали солнце.       Тёмно-зелёная трава щекотала лодыжки, а обувь точно подтвердила, что не годна для лесной местности.       Диппер решил сбежать. Он не мог терпеть такого отношения к себе. К тому же всё это — один сплошной обман, и парень многое отдал бы, лишь бы в нём не участвовать.       Первая мысль была о том, чтобы сунуться в город, а оттуда уже узнать дорогу в своё королевство. Но, судя по всему, в Лиссберге разбойников знала каждая собака и засветиться там — значит снова вернуться в лагерь и получить хороший нагоняй за недо-побег. Поэтому он решил сделать вид, что пошёл на поляну с земляникой, а на самом деле пройти дальше. Парень хотел идти через лес какое-то время, затем выйти на дорогу, а там до первого поселения. Вполне осуществимый план.       Пайнс шёл уже несколько часов, редко устраивая передышку. Он изрядно устал и очень проголодался, но есть не решался, ибо кусок хлеба, лежащий в корзине — вся его еда, и её необходимо было беречь.       Через некоторое время стемнело совсем, и различать что-либо приходилось с трудом. Он держался севера, ориентируясь по мху на деревьях, которого теперь не было видно и был велик шанс сделать круг.       На пути образовалась раскидистая старая ёлка. Диппер удумал переночевать под ней. Залез под ветки, уселся поудобней, расслабился. Ноги ныли. Парень прикрыл глаза.       Тут он услышал характерный хруст. Сфокусировав взгляд, подросток рассмотрел тёмный силуэт зверя, который неотвратимо подступал ближе. Это была та самая волчица.       Почему-то Пайнс знал, что животное не причинит ему вреда. Хищница была совсем близко, и уже пристраивалась под боком у Диппера. Волчица зевнула, обнажив клыки.  — Одна ты у меня осталась, — печально выдохнул парень, почёсывая зверя за ушком.       Волчице нужно было дать имя. Прямо сейчас.  — Гриз, — первое, что пришло в голову. Наречённая именем уткнулась мокрым носом в ладонь шатена. Наверное, ей понравилось своё новое имя.       У Диппера громко и жалобно заурчал живот. Гриз навострила уши, и, поднявшись на четыре лапы, рысцой выбежала из-под покрова ёлки. Парень остался один.       Чтобы сильно не мучиться, он-таки отщипнул махонький кусочек хлеба.

***

 — Какие люди! — Пироника с грохотом поставила перед Биллом кружку. — Забываешь ты нас совсем.  — Забудешь тут, — Билл отхлебнул из своей ёмкости.  — Это да, — Пироника обвела взглядом заведение. Наклонилась к блондину. — Ну как ей платьице?  — Ты уже спрашивала. Щеголяет.       Русая счастливо кивнула. Хихикнула:  — Что, отвергла она тебя?  — Откуда ты…  — Твоя рожа говорит сама за себя. — Пироника залилась смехом. — Давай, не кисни. У неё всё впереди, у тебя всё впереди. Сойдётесь. А девушки, чтоб ты знал, любят ушами. Хотя, ты, чертяка, всегда своими методами пользуешься.       В окно ударили первые капли дождя.  — Не хотела бы я оказаться сейчас у вас, там, в лесу, — протянула Пироника.

***

      Диппер сидел под ёлкой. Скоро к нему вернулась Гриз с зажатым в зубах мёртвым зайцем. Сырым мясом питаться не хотелось, и чтобы не обидеть единственное живое существо около, он просто положил тушку в корзину, давая понять, что съест позже.       За пределами ёлочных ветвей шёл дождь. Земля под деревом была усыпана опавшими сухими иголочками, так что сидеть было не холодно.       Пайнс перебрал подол розового платья Пироники и увидел, что один край был порван — не хватало полоски ткани. Скорее всего, порвалось, когда парень пробирался сквозь колючие кусты.       Закутавшись в бурнус, Диппер лёг на землю. Волчица улеглась рядом. Скоро он провалился в сон под мерный стук дождя.