Другая

Прежде чем Зено-Ленни наделал ещё больше шуму, Джи-Ха рванул к брату и, закрыв ему ладонью рот, оттащил от края крыши. Слава Небу, не помнящий себя Жёлтый Дракон и не думал сопротивляться, и поэтому Зелёный сделал это без труда. — Только не шуми, пожалуйста, — на всякий случай попросил Джи-Ха, перед тем как убрать руку с уст Зено. — Я всё тебе объясню! Тот в ответ закивал, и Зелёный освободил своего потерянного брата из «дружеского захвата». — То-то Ленни чудилось что кто-то на крыше сидит, — негромко сказал тот, довольно улыбаясь. — И почему-то сразу Ленни подумал про тебя, Зеленая Голова. И оказался прав! Чудеса да и только! Драконье чутьё, сразу понял Джи-Ха. Вот казалось, штука малонадёжная, но даже она порой выстреливает. Правда… не тогда когда нужно. — Так что же ты здесь делаешь, Зелёная Голова? И где старший братишка-не бородач? Он ведь с тобой? — Да, — кивнул Зелёный Дракон. — Просто Хак отошёл кое-куда по делам. Ты ведь помнишь, Ленни, про драконов? Брат Джи-Ха тотчас же перестал широко улыбаться, мрачной думой омрачился его лоб, и Зено стал очень похож на себя прежнего. По крайней мере, в редкие моменты серьёзности. — Они где-то явно шляются поблизости. Глаза Ленни широко распахнулись, да и рот тоже: он явно собирался заголосить. Но на это раз Джи-Ха не пришлось вмешиваться, потому что Зено, спохватившись, сам прикрыл себе ладошками рот. — И поэтому мы здесь, — продолжил Джи-Ха. Глаза Жёлтого Дракона уменьшились, но при этом очень потеплели. Он отнял руки от лица, явив миру и Зелёному широченную счастливую улыбку. — Так вы очень переживаете за семью Ленни? И поэтому остались? А как же ваша прынцесса*? — У нас есть ещё товарищи, с которыми мы разминулись, — не моргнув глазом сообщил Джи-Ха, хотя это всё-таки не совсем была ложь. — И они как раз продолжают поиски. Ну, а мы, действительно, очень переживаем за твою семью, Ленни. Хак и я очень вам благодарны за ваше гостеприимство. И поэтому хотим вас отвести от беды. Ленни слушал с благодарным вниманием, но затем на его лицо вновь наползла тучей серьёзность. — Вот только как вы собираетесь отвести беду от семьи Ленни? Это же всамделишный дракон, который может кушать лыцарей* целиком! А-а! — вдруг отвлекся он, наконец заметив клетку с котом, которого сразу узнал. Зено подскочил и подошёл к кошачьему вместилищу и сел на корточки перед ним. — Так это же Горыныч?! Здорово, хвостатый! Давно не виделись! Ты как здесь очутился-то? Кот, видимо тоже помнил Зено, ибо приподнял голову и, обернувшись, глянул на него. Что-то проворчал в ответ на приветствие и вновь отвернулся. Что-то причитая, Ленни умудрился просунуть пальцы между прутьями решётки, дабы хотя бы слегка коснуться кошачьей шёрстки, которая даже в полусвете пасмурного осеннего утра сверкала словно драгоценный шелк. Джи-Ха же тем временем глубоко задумался. Действительно, как… Хак, конечно, уже рассказал в общих чертах про план. Что они собираются как-нибудь приманить дракона и поймать его. Дико? Ещё бы! Но, если они хотят вернуть всех свои друзей, и придётся провернуть нечто невозможное. Иначе всё равно никак. Однако… Да, они очень сильны. По крайней мере, Хак, чьи способности вообще никак не зависели от дворца Хирью. Но, всё равно, слишком мало их для охоты на крупного и опасного зверя. Хотя бы ещё одного им помощника… Джи-Ха с сомнением посмотрел на Зено, что с упоением гладил дремавшего кота кончиками пальцев. Тот, однако, быстро пробудился и, резко развернувшись, впился зубами в один из пальцев. Ну и характер у него! Ленни айкнул и вырвал руку. Да крови цапнул! Желтый, начав с кислым видом посасывать палец, пробурчал: — Фсё такой же фредный ты, Форыныч! Короче, Зено, обидевшись на кота, вернулся к Джи-Ха и вновь уселся перед ним, скрестив ноги. — У нас есть план, — сообщил брату Зелёный, чьи сомнения уже развеялись. — Только вот рук не хватает. Ты ведь поможешь нам? И не успел Зено дать своё согласие, как кот опять начал своё светопредставление.

***

Прежде чем, добраться до ведьмы, Хак зашёл к кузнецу, чью лавку заприметил во время давешних гуляний с девушками. У него не было больших надежд на то, что там удастся приобрести всё, что нужно, но на этот раз ему повезло: крюки и штыри имелись, которых Зверю без проблем — Слава Небу, Матрёна и Рябинка не понадобились! — продали. Также он узнал у словоохотливого и приветливого помощника кузнеца, где ему раздобыть верёвки и сеть. И в данном случае тоже обошлось без проблем и заморочек и, нагрузившись подобным добром, а затем их припрятав в тайник к своему Гуань-Дао, дабы с ними пока не таскаться, наконец добрался до ведьмы. Та ему зело обрадовалась и явно знала, что Хак придёт. — Ох, славненький! Порадовал напоследок старушку! — сюсюкала бабка и, если бы она могла сдвинуться с места, наверняка расцеловала Хака в обе щёки. Но, к счастью, она это не могла, ибо успела к его приходу изрядно приложиться к бутылке. Разило от неё наповал. И лучше бы от неё держаться подальше, хотя Зверю всё равно пришлось приблизиться: только оказавшись в землянке старухи, он вспомнил, что с пустыми руками к ней лучше не ходить, и поэтому сам вызвался сделать ей ещё один массаж. Бабка Квашня пуще прежнего обрадовалась, и готовностью предоставила свои плечи и спину для сильных молодых рук. Когда сеанс массажа был окончен, ведьма выслушала причину очередного прихода Хака и погрозила в пространство костлявым сухим кулаком. — Чертяка! Как есть чертяка! — обругала она почему-то Горыныча, и начала опять проводить давешние действия с котлом. Побросала туда всё что нужно, и даже вроде клок шерсти. И через пару мгновений от котла столбом повалил дым. Вглядываясь в дым и что-то бормоча, она достала из глубин того многослойного тряпья, что была её одеждой, какую-то желтоватую скомканную бумажку. Расправила этот комок кое-как, подула на него, даже поплевала и затолкала в дым. Немного подержав там эту бумажку, она положила её на грубый табурет, заменявший здесь стол. Затем, кряхтя, ведьма кое-как обернулась и достала откуда-то из-за своей спины скалку. И принялась энергично, аки тесто, раскатывать ею бумажку. Когда результат удовлетворил бабку Квашню, она достала из кармана уголёк и начертила на листе на удивление правильный круг и принялась помечать его какими-то знаками. Хак, до сих пор озадаченно наблюдавший за её колдунством, тотчас сообразил, что эти знаки, ни что иное, как местное обозначение сторон света. То есть, ведьма сотворила для него что-то вроде магической карты. Как же хорошо, что он ей так приглянулся! — Ну вот, славненький! Глядь сюда! — старуха, поманив Хака ближе, тыкнула длинным когтистым пальцем в центр нарисованного круга, где она изобразила два маленьких кружочка и несколько чёрточек. Приглядевшись, Зверь понял что так бабка изобразила кота, точь-в-точь как порой рисуют этих животик дети палкой на песке. — Это Горыныч, — пояснила она, указывая на рисунок. — А это, — её острый грязный ноготь переместился к другим знакам, — стороны света белого. Как Горыныч верещать станет, и ежели какие буквы эти красным загорятся, и значит не брешет тебе Горыныч, и жди именно оттуда беды. Хак кивал, но на слове «брешет» вопросительно поднял бровь. — Врёт? — переспросил он. Неужто то, что творил этот кот ночью, было ложной тревогой? Он так может, что ли? Ведьма закивала в ответ: — Брешет, окаянный! Правда, не догадалась я старая, что такое чудить будет этот чертяка! Совсем от рук отбился! Кабы знала… — А мозет… без него? — с надеждой поинтересовался Хак. Ведь у него теперь есть магическая карта! Неужели так нельзя было сразу сделать, чем почем зря мучить животное, которое явно тоскует даже по такой неласковой хозяйке и поэтому всячески стремится нагадить, дабы от него избавились? — Нельзя, — как отрезала ведьма, тем самым обрекая Зверя на многочисленные укусы и царапины, которыми его ещё, несомненно, одарит злобная животина, пусть даже из клетки. — Волшбу я сотворила серьёзную! Много сил потратила, заклиная чертяку. Отверстать её назад нельзя. А ежили и могла, сызнова может и не получится. Великое и сложное скусство* это, славненький мой. Выслушав эту тираду, Хаку оставалось лишь склониться перед ведьмой в учтивом поклоне и поблагодарить. И также пообещать вернуть Горыныча в целости и сохранности. Но бабка на это возразила: — Ежели утрясётся великое дело твоё благополучно, то сам чертяка домой вернётся. Так что, не переживай, славненький мой! Главное, напасть эту, гадов летучих, останови! Дабы было куда Горынычу возвращаться…