Catch me I'm falling

Комната Гарри была удивительно пуста, только лишь он сам и его ноутбук на его коленях. Когда я вошёл, он посмотрел на меня и немного улыбнулся. - Ты начинаешь выглядеть как я, - он заметил, указывая на мои спортивные штаны и шапочку. Я пожал плечами, сел на стул и положил ноги Гарри на кровать. - День узких брюк не сегодня в нашей квартире. - Сочувствую. У меня вообще нет таких дней, - он закрыл ноутбук. - Это печально, - я ответил, улыбаясь. – Я принёс тебе кое-что. - Правда? – он поднял брови и заглянул мне в сумку, пока я рылся в ней, пытаясь найти рисунок. Я вполне бы мог предполагать, что он будет несколько зол на меня за прошлую ночь. Мне хотелось поговорить с ним об этом, но, в то же время, и не хотелось. Кажется, что если мы будем это обсуждать, то всё станет более чем реальным. Но если у меня что-то найдут, я скажу ему. Обязательно. Я вытащил, наконец, рисунок и протянул Гарри. - Собственность Олли Мёрса, моего любимого шестилетнего пациента. - Какие тени, - он усмехнулся, но в глазах можно было заметить чистое счастье. – Он болен? - Лейкемия. Самый чудесный ребёнок в мире. И он чертовски хорош в раскрашивании. Гарри провёл пальцем по контуру нарисованного дельфина, после чего положил рисунок на тумбочку рядом с фотографиями. - Ну, а разве есть кто-то, кто недостаточно хорош в раскрашивании? - Может и есть, но нет никого, с кем бы мне хотелось общаться, - я ответил, стараясь подавить зевок. - Плохо спал ночью? Я ответил ему взглядом и скрестил руки на груди. - Можно и так сказать. Он поднял руки вверх, показывая, что он не хочет ничего этим сказать. - Я понял, понял. Я нужен тебе ночью, но утром я никто. Не беспокойся, я в порядке. - О, отстань! – я ткнул его ногу носком своей. Он ухмыльнулся и закрутил одеяло вокруг своей талии, как делал всегда, потом опустился на подушки в своё мини-гнездо. - Это вряд ли. Я показал ему язык, борясь с желанием снова пнуть его. Он немного улыбнулся мне, и я сделал так же в ответ. Наши глаза встретились, и я отчётливо почувствовал, как моё сердце забилось где-то у меня в горле. - Мне больше нравится, когда мы говорим о тебе, - я ответил, почувствовав, как холод пробирается внутрь. Пришлось посильнее завернуться в куртку. Он усмехнулся. - Ну, теперь ты хоть знаешь, как я себя чувствую. Я ответил, но совсем не так, как он надеялся. - Неа, говорить с тобой – моя работа. - Правда? – он ответил. – Я думал, твоя работа – предоставление мне хлебобулочных изделий. - Засранец, - я сказал, поёжившись. В этой комнате было холодно даже в моей куртке. Он усмехнулся и закутался плотнее в одеяло. - Холодновато здесь, да, Луи? - Здесь морозильник, иди в задницу, - я ответил, потирая руки, пытаясь хоть как-то их согреть. - Ну, я вообще-то хотел предложить тебе забраться ко мне на тёплую кровать, но ты постоянно ругаешься, - он пожал плечами. - Я бы всё равно отклонил твоё предложение, потому что сидеть на твоей кровати было бы крайне непрофессионально, - я сказал, понимая, что постель выглядела чертовски уютно. - А звонить мне в 3 ночи значит профессионально? – он поднял брови. – И ты уже спал в моей кровати, мистер Профессионал. Я закусил губу, чувствуя себя виноватым. Но не настолько, насколько должен был бы. - Справедливо. Он закатил глаза и откинул одеяло, подвинувшись. - Залезай, ну же. Я улыбнулся, снял обувь и запрыгнул на кровать. - Боже, ты хоть когда-нибудь моешь ноги? – он спросил, немного толкая меня. - Нет, я запихиваю их в пакеты, когда моюсь, - я прижал их к его икрам. Он выглядел несколько шокированным, сделал изумлённое лицо и ударил меня по руке. Я поднял палец вверх, сопровождая это своей самой нахальной улыбкой, и сказал: - Да поможет мне Бог, я собираюсь покусать тебя, Гарри Стайлс. - Я тебе не верю! – он сказал и улыбнулся, от чего в уголках его глаз появились морщинки, а на щеке – ямочка. Он был действительно красивым: бледная кожа, розовые губы, широкие плечи, скрытые под облегающей футболкой. Он выглядел как куколка. Куколка с большими зелёными глазами и конечностями, которые были слишком большими для её тела. - Я же сделаю! – я настаивал на своём. - Не посмеешь! – в каждой его букве был слышен вызов. Я наклонился и вцепился зубами ему в плечо. Он был тёплым и каким-то солёным, ткань противно елозила у меня под зубами. Он как-то странно запищал и вжался в подушку. - Чёртов вампир у меня на кровати! – он завизжал по-девичьи и протянул руку к моим рёбрам, начиная щекотать. - Нет! – я смеялся, пытаясь вырваться, но его руки везде меня доставали. – Плохо! Не надо так! Не надо! Он засмеялся. - Ты сам виноват! Я попытался залезть под одеяло, но только для того, чтобы он вытащил меня за запястья наружу. Всё закончилось тем, что он свернулся на мне, его кудри почему-то были на моём лице, а сам он улыбался своей самой детской и непринуждённой улыбкой. - Помилуй! Помилуй! - Правило большого пальца, Бу, - он сказал, слезая с меня. – Никогда не кусай человека, который больше тебя. - Я немного тебя ненавижу, - я сердито сказал. Голова Гарри лежала на моей груди, а моя рука была вокруг его плеч. - Неправда, - он сказал со вздохом, садясь прямо. - Немного, - я ненавидел тот факт, что так сильно в нём нуждаюсь. Ненавидел то, что он никогда не будет моим. Ненавидел обстоятельства, в которых мы оказались, его болезнь, отсутствие нашего «навсегда». Я думал обо всём этом на этой больничной кровати и жалел о том, что не могу провести с ним вечность. - Ну, тогда я тоже тебя немного ненавижу, - он сказал это, а я почувствовал какой-то подтекст, но просто не смог его прочитать. - Хорошо, - я ответил, наслаждаясь тем, что могу просто лежать рядом с ним. - Хорошо, - его голос звучал как-то раздражительно, будто бы мы были в ссоре, но меня никто не предупредил об этом. За всё то количество времени, что я провёл рядом с Гарри, я понял, что совсем его не знаю. Я бы хотел узнать всё о нём: что он любит, какое у него любимое мороженое, все его секреты, что он прячет глубоко в себе. Я бы хотел собрать его по частичкам. А потом, когда он уйдёт, я бы мог открыть эту коробочку с названием «Гарри Стайлс» у себя глубоко в груди и сохранить его там навсегда. - Хочешь, чтобы я почитал? – я накручивал его локон себе на палец. У меня было смутное ощущение, что он хочет мне что-то сказать, но я уже точно знал, что спрашивать у него бесполезно. Позже он застанет меня врасплох и скажет всё сам этим своим тягучим голосом. - Если ты не против, - он перелез через мою грудь к моей сумке, которая стояла на краю кровати и до сих пор каким-то чудом не упала. Я взял её у него из рук и вытащил знакомую синюю книжку с закладкой на главе, на которой мы закончили после того, как наелись торта в прошлый раз. - Мы шли в тишине, Август немного отставал от меня… - я начал. Было странным то, что он мог сидеть, прижавшись ко мне, хотя он был значительно больше меня. Странно, но в хорошем смысле. Да, наверное, можно было бы описать наши с ним отношения именно этим предложением. Странные, но в хорошем смысле. Мы прочитали почти 3 главы, когда Гарри начал говорить. - Второе марта. Я положил книгу себе на ногу и посмотрел вниз на кучу кудрей, прижавшуюся к моей ключице. - Что такое, милый? Он прижался ко мне сильнее, будто бы надеясь, что я смогу его поглотить. - День, когда они начнут химиотерапию. - Это совсем скоро, - я был удивлён. Гарри упомянул это в прошлый вторник, но до этого момента эта новость висела каким-то грузным облаком на горизонте. А сейчас… оно надвигалось на нас. Всё происходило так быстро, что у меня появилось ощущение, что однажды утром я проснусь, а он уже уйдёт. - У меня есть 7 дней. Этого ведь недостаточно, да? - Этого никогда не будет достаточно, - я ответил, выстукивая ритм по его руке. – Но это всё, что у тебя есть. Он кивнул, и я почувствовал, что он понял. Это было частью смирения: его понимание времени, того, что оно текуче и ограниченно, и что если мы заимствуем его, то рано или поздно нам придётся отдать его обратно. - Когда мне было 16, мне хотелось много разных вещей, - он сказал каким-то тяжёлым тоном. Я положил подборок ему на макушку, ожидая того, что он скажет дальше, и чувствуя, что начало чего-то вертится у него на языке. - Я был таким наивным и хотел столько всего. Я думал, что смогу сделать всё, что угодно. Я был красивым, молодым и глупым, а мир был практически безграничным. Самым ужасным было видеть, как идут годы. Я смотрю сейчас назад и понимаю, что это всё неважно. Все эти люди, которым я сделал больно, или которых любил. Всё неважно. Я прожил восемнадцать лет и умру с шёпотом. - Но я услышу тебя, - я прошептал сам. Я знал, что нужно сказать. Знал, что является истинной правдой. – Долгое время я думал, что жизнь дана для того, чтобы делать великие дела и изменять мир. Я думал, что я тоже так могу. Но я не могу. Так же, как и ты. Смысл жизни делать то, что ты можешь, имея то, что есть, и при этом чувствовать что-то. Жить до тех пор, пока ты просто не сможешь этого делать. И стараться не разрушить ничего при этом. - Но я мог бы сделать так много, - он теребил пальцами одеяло. - Ты сделал. Сделал всё, что мог, - я прижимал его к себе так крепко, как наши тела только могли позволить. Он был таким важным человеком. Таким совершенным… И он не имел об этом ни малейшего понятия. - Но я хотел большего, - его трясущиеся руки, наконец, нашли мои, и он переплёл наши пальцы. - Так сделай это. Скажи то, что ты хочешь, - я ответил. Он провёл столько времени, умирая, что ему просто было необходимо пожить. Он произнёс низкое «хм» в то время, пока думал. Постукивал пальцами по тыльной стороне моей ладони. А потом сказал: - Боулинг. - Боулинг? – я переспросил, несколько удивлённый его ответом. Это была одна из тех вещей, о которых я думал, что Гарри никогда не скажет. - Есть один дерьмовый боулинг в Луишеме*, куда я ходил каждую пятницу. Все мы ходили туда: Найл, Зейн, Шер, Эд и Эйден. Мы просто торчали там несколько часов подряд и всё. Это было нашим местом. На самом деле, это было довольно отвратительно и скучно, но это… - он немного задумался. – Там остались несколько моих лучших воспоминаний. Я бы хотел оказаться там ещё хотя бы раз. - Тогда в семь часов. Завтра. Напиши Найлу и Зейну, а я возьму Лиама и Даниэль, - я ответил, легко перебирая его волосы. Он кивнул. - А Лиам и Даниэль захотят пойти? Я слегка ударил его голову своим подбородком: - Конечно, они захотят, дурачок. - Хорошо, - он зевнул. Его глаза закрылись сами. - Устал? – я тихо спросил. Он кивнул. - Сон побеждает рак, так говорит Хейзел. - Тогда мне нужно оставить тебя, наверное, - я слабо зашевелился, пытаясь выбраться из его рук. Он потянулся к моей футболке и сжал пальцами ткань, прижимая меня к себе. - Останься, - он сказал тихо, почти умоляя меня глазами. – Почитай мне, пока я буду засыпать. Так я и сделал. * Луишем – район на юго-востоке Лондона.