Разбитые жизни

      После похорон Лорел пригласила меня на ужин в ресторан. Я думал, что она хотела с нами попрощаться, перед тем как уедет в Мексику. К моему удивлению в ресторане официант проводил меня к столику для двоих. Лорел немного опаздывала. Я думал о том, что случилось и том, что мне делать дальше. Идея Микаэллы о написании книги сейчас кажется мне вполне уместной. Моя жизнь более или менее шла по плану. В школе я учился неплохо, я нравился учителям, у меня было много друзей, меня никогда не обижали или вроде того. Мама меня любила, сестра была моим лучшим другом. У меня были классные парни, и иногда я бросал их, иногда они меня. Я окончил колледж, поступил в университет, первым получил трофей от Эннализ, я встретил Оливера, я стал соучастником в преступлении. Звучит неплохо для вступления. Книга о парне, чья Американская мечта превратилась в пепел. Это станет бестселлером. Лорел прерывает мои глупые размышления. Я поднял глаза, наши взгляды встретились, и на её лице появилась слабая улыбка. — Спасибо, что пришёл. — Ты не позвала остальных? — Я с ними уже попрощалась. Лорел человек одинокий. Я не думаю, что она была другой с Уэсом или Фрэнком. Такие как Лорел спасают себя сами, ни с кем не делятся своими переживаниями. Я не уверен, что кто-то из нас знал настоящую Лорел. Она так и осталась для меня загадкой. — Как Оливер? Она перехватила мой взгляд. — Он подавлен. Как и мы все. Я наблюдал за ней, пока она изучала меню. Её лицо исказилось. Она посмотрела на меня и сказала: — Не делай этого. Не надо. Послушай меня. Потом пожалеешь. — Ты о чём? Я выпил воды. Хотя мне хотелось выпить двойной джин с тоником. — Ты хочешь рассказать Оливеру про Сэма. — Откуда ты знаешь? — Несложно догадаться. Потом я подумал: чёрт, откуда она знает? Я не хочу об этом говорить. Лорел подняла голову и посмотрела на меня, потом отвела взгляд на окно. — Ты причинишь ему много боли. — Оливер давно понимает, что со мной что-то не так. Я уже достаточно причинил ему боли. Если он не захочет быть со мной, то я пойму его. — Не стоит усугублять ситуацию. Он такой же, как все. Ему не станет лучше, если ты расскажешь ему правду. В мои вены хлынул раскалённый поток ненависти, смешанный с замешательством. Там, в глубине зала, все шумят, кто-то отмечает праздник, но я не различаю слов. Зачем она начала этот разговор? — Фрэнк рассказал мне правду. Она всё разрушила. Очень скверное начало разговора. И слова падают тяжело, очень тяжело. — Я до сих пор помню, как он сказал мне эти три слова. Именно эти слова разрушили наш прежний мир. Я по-прежнему вижу его лицо как в замедленной съёмке. Я любила его. По- настоящему любила, но простить такое. . . Это выше моих сил. На самом деле я хочу ненавидеть его. Но получается ненавидеть только себя. Потому что я хотела знать о нём всю правду. Мне казалось это правильным. Я думала, что моей любви хватит простить любой его грех. Всё хорошо, пока не знаешь правды, — сказала она. Мне трудно переварить такую информацию. Я протянул ей салфетку. На её глазах блестели слёзы. — Прости, что я плачу. Это всё из-за таблеток, которые мне прописал врач. — Не извиняйся. У тебя горе и плакать совершенно нормально. — Разве я имею право распускать нюни? У моего отца есть всё, он обеспечит мне безопасность, а я попробую начать жизнь с чистого листа. Я на свободе. Я не в могиле. С моей стороны лицемерно плакаться, когда Уэс мёртв, а Эннализ сидит в тюрьме. Для нас всё не так уж и плохо закончилось. Мне больно из-за смерти Уэса, но по правде говоря, я ничего не чувствую. Земля крутится в ту же сторону и с той же скоростью. Жизнь продолжается и даже самобичевание имеет свои границы. Её слова вызвали во мне напряжённые размышления. Мне трудно что-либо сказать. — Ты стала встречаться с Уэсом, чтобы забыть Фрэнка? — Я прикусил язык. — Прости. Мне не стоит спрашивать о таком. — Не знаю. Мне было страшно. Я не знала, что делать и как переварить то, в чём мне признался Фрэнк. Уэс просто оказался рядом и поддержал меня. Но на самом деле я думала о Фрэнке, звонила ему, просила его вернуться. Я в жизни ни перед кем так не унижалась. А ночами я вспоминала нас. Вспоминала, как спала с ним в одной кровати. И я почувствовала, что он мог бы без труда свернуть мне шею, если бы захотел. Мне стало страшно и противно от того с кем я встречалась. Её слова не выходили у меня из головы. Нужны ли ещё другие предостережения? — Ты хочешь, чтобы я не признавался Оливеру? — Я просто рассказываю тебе свою историю. — Меня съедает изнутри то, что я скрываю от него. Но с другой стороны я настолько эгоистичен, что не в состоянии ему признаться. Я боюсь, что он уйдёт от меня. А теперь, когда ты рассказала мне про Фрэнка, сделать это будет ещё труднее. Лорел понимающе смотрит на меня. В последнее время она немало пережила. Я удивляюсь тому, как она держится. Я думаю, что она очень похожа на своего отца. — Если бы я могла вернуться в прошлое, то я бы сделала всё, чтобы не узнать правду. Я бы предпочла жить в неведении. Это многих бы спасло. Мне трудно её слушать. Я – комок рефлексов, то удачных, то нет. Мне непросто понять самого себя. Мне тяжело принять решение. Как иногда одно событие, действие или несколько слов меняют наши жизни. Переворачивают их с ног на голову. Разрушают нас. — Мне пора уходить, — говорит Лорел. Я не хочу прощаться с ней. Мне кажется, что я мог бы говорить с ней до самой ночи. Это наш последний разговор. Она уезжает. Я уверен, что она не будет звонить или писать кому-то из нас. Она сказала, что собирается начать жизнь с чистого листа. Ей незачем ковырять незалеченные раны. Я бы поступил точно так же. Когда пауза несколько затянулась, я сказал: — Спасибо, что поговорила со мной. Ты очень мне помогла. Я быстро исчерпываю свои скудные лексические резервы. Хочу хоть как-то приободрить её, пожелать удачи и счастья в новой жизни, но не нахожу слов. Я должен сделать что-нибудь для неё. Но не мог придумать, что именно. Лорел позволяет себе секундную заминку, которая весит тонны. — Обстоятельства нередко меняют суть дела. Но у тебя и Оливера есть ещё шанс. У нас у всех есть шанс. В отличие от Эннализ и Уэса. Наши разбитые жизни ещё можно склеить. Не смотря ни на что, ею, как и мной, снова овладела надежда. Будь она неладна, эта надежда. Лорел слабо улыбнулся мне, наклонилась вперёд и положила ладонь мне на руку. — Я люблю Оливера. Я больше не хочу причинять ему боль. Я буду молчать, — тихо сказал я. Однако Лорел ничего не сказала, просто посмотрела на меня понимающим взглядом и ушла. Я смотрел, как её фигура удалялась в глубине зала. Около выхода она оглянулась и в последний раз посмотрела на меня. Я не моргнул и не отвёл взгляд.