СВАДЕБНЫЙ ЛОХОТРОН

Варийский особняк погрузился в амбивалентное состояние. Полюса влияния было два. Первый полюс: неприлично счастливая Сквало, которая энергично взялась за организацию своей свадьбы. Выбор платья, выбор торта, приглашения, аренда банкетного зала и заказ цветов... Никто из офицеров не остался без дела! Сквало выдала задания всем. Второй полюс: внезапно погрузившийся в себя Занзас. Офицеры были растеряны, как дети, родители которых решили развестись. Все отчёты и документация свалилась на Луссурию, так как Сквало была слишком занята собой. Леви попытался заместить Занзасу правую руку, но Занзас смотрел на него порой не понимая, какого чёрта этот усатый хер ходит за ним попятам, потом задумывался, вспоминал и выдавал «А, точно!», разбивая Леви сердце раз за разом. Большую часть времени он сидел в своём кабинете, кидал дротики в портрет Девятого и пил виски как чай. Пару раз Фран решил, что босса взбодрит ведро холодной воды, поставленное на дверь. Занзас даже один раз попадался на этот доисторический прикол. Но отреагировал на него так, что Фран больше не решился пошутить над боссом. Когда Занзаса окатило холодной водой он спокойно пошёл к Франу. — Это не ты ведро на двери забыл? — спросил Занзас, снимая его с головы и отдавая Франу. Затем рассеянно потрепал иллюзиониста за щёчку и ушёл, оставляя цепочку мокрых следов. Фран потом весь вечер искал у себя на голове седые волосы. Занзасу казалось, что у Сквало с Каваллоне всё не серьёзно, чтобы она там не утверждала. Но после новости об их помолвке Занзас ощущал себя брошенным. Каваллоне напялил своё кольцо на женщину, которую он считал своей. Опередил его на шаг, конина блядская. Занзас испытывал почти детскую обиду. Была ещё и уязвлённая мужская гордость, и ревность как босса, хотя Сквало не намеревалась покидать Варию после своего замужества. И просто ревность была тоже. Ощущение было такое, будто бы его рука или нога, к которой он привык, вдруг отделилась от тела и сбежала с дальнобойщиком, сказав, что она уже достаточно пожила одна и сыта по горло. — Может, я действительно мудак? — задумчиво скрёб Занзас щетину, спускаясь по лестнице вниз. Кончился лёд для виски, так что пришлось выползти из своего уютного прокуренного кабинета. К тому же, его привлекла шумиха внизу, в гостиной. Сквало, отодвинув журнальный столик, стояла в центре. Вокруг неё вертелись три девушки почти одинаковые на вид и снимали мерки. Вокруг были раскиданы каталоги свадебных платьев, и некоторые не без интереса листал Луссурия. Леви немного брезгливо на всё это смотрел, но из гостиной не сваливал. Бельфегор возился с образцами кружева для фаты, открыв в себе кутюрье. Фран критиковал: — В этом капитан будет похожа на шалаш. — Извините, а можно как-нибудь приладить к этому делу ножны для меча? — спросила Сквало. Девочки из ателье согласно закивали, видимо, у них имелся опыт работы со странными клиентами и ебанутыми запросами. Занзас развернулся и пошёл обратно, почему-то подумав, что видеть платье невесты раньше свадьбы — плохая примета, хотя он и не был женихом. Сквало засучила рукава. Луссурия хрустнул пальцами. Бельфегор, забившийся от них в угол, напрягся и присел, готовясь к рывку. — Так, Бельфегор, давай по-хорошему. Пульпит не пройдёт сам по себе. Так что к дантисту съездить придётся, — спокойно сказала Сквало, разматывая моток верёвки. — Живым не возьмёте! — взвизгнул Бельфегор, доставая ножи. — Прочь! Прочь, я сказал! Луссурия нежно засюсюкал, доставая хоккейную маску, которую надо в первую очередь надеть на Бельфегора, иначе этот паскудник начнёт кусаться. — Ну скажи мне на милость, какой принц боится лечить зубки? Это не по-королевски. Вот увидишь, дантист даст тебе обезболивающего. Он будет оч-чень нежен, мой мальчик. От этого тона и обещаний нежного дантиста, озвученных гомиком, со склонностью к садизму, Бельфегору стало только хуже. Изо рта принца повалила пена. — Если ты через пять минут не сядешь в машину, я сама тебе вырву все зубы вместе с нервами, — пригрозила Сквало. — Сквало, я не думаю, что метод плохого и хорошего полицейского тут уместен. — Вот увидишь, если ты сейчас сам не пойдёшь нам на встречу, я отвезу тебя в ветеринарную клинику. Можешь попрощаться со своими бубенцами. — Не думаю, что кастрация поможет ему при зубной боли, — покачал Луссурия головой. — Тогда попросим его усыпить. Давно было пора. Бельфегор, пятясь вдоль стены, отступал. Пока не дошёл до двери в кабинет Занзаса. Дверь открылась, вышел босс. — Какой сейчас год? Что здесь, вообще, происходит? — спросил он, оглядывая подчинённых. — Они хотят отдать меня на растерзание дантисту! — взвизгнул Бельфегор, заламывая руки и ища защиты у босса. — У меня второй день болят зубы. — Боль? — переспросил Занзас. Затем погладил Бельфегора по плечу и пригласил к себе: — Заходи, у нас теперь много общего. Мы живём вместе с болью... Выпьем, поговорим... Дверь в кабинет закрылась. Сквало и Луссурия постояли пять минут, обеспокоенно поглядывая друг на друга. Бельфегор очень скоро вышел, взял у Луссурии хоккейную маску, надел и сам себя связал. Покорно лёг на пол, замотался в ковёр и сказал: — Уютно как в утробе моей мамочки. Усыпите меня нахуй, грешного... Луссурия взял Бельфегора за шкирку и потащил к дантисту. Сквало осторожно заглянула в кабинет, в котором пластами лежал дым. Она подошла к Занзасу, рассекая собой млечные клубы как кисель. — Ничего не хочешь мне сказать? — Нет, — помотал Занзас головой. — Ты за пять минут переключил Бельфегора из маниакальной фазы в глубоко депрессивную. По-моему это немножко из ряда вон выходящее. — Просто поговорили... Сквало села на стол. — Слушай, ты после объявления о моей помолвке стал сам не свой. Я же вижу. — Что ты, это я так радуюсь за тебя и за Каваллоне. Я же говорю, вы хорошая пара. У вас будут очень красивые дети. Кошечку-собачку заведёте, забор покрасите в белый цвет. Ты разобьёшь в саду Дино палисадник с гладиолусами. — Я тебе ебало сейчас разобью, ты меня пугаешь, — Сквало тряхнула Занзаса за плечи. Ноль реакции. Никотиново-алкогольная диета превратила его в зомби. Милого кроткого зомби, глядя на которого хотелось выброситься в окно. Занзас которого она знала, орал бы. Сломал бы Дино челюсть. Затолкал бы его в газонокосилку. Прописал бы ей в щщи с ноги. Пригрозил бы выбить всю эту свадебную дурь из головы. А не нёс бы хуйню... — Думаю, я вас будет замечательный мальчик. Наверное, такой же неуклюжий как Дино. Они будут играть в футбол в саду. — Какой, блядь, футбол в саду? Когда Дино играет в игры с мячом, надо эвакуировать к чёртовой матери весь квартал. Занзас, ты хоть сам в это веришь? — Нет... Честно? Мне казалось ты всегда будешь здесь, в Варии. Думал, что ты замужем за работой. И что я в твоей жизни самый главный мужчина. — Главный мужчина в моей жизни меня бы добивался, — сказала Сквало и ушла. Что-то в глазах Занзаса блеснуло. Возможно, в них отразились блики на боках пустых бутылок. А может быть, это забрезжило такое примитивное и просто желание поехать и снести Дино голову к чёртовой матери и забрать его женщину себе, как это делали тысячу лет назад... В кабинете Занзаса громыхал Вагнер. Босс Варии внезапно обнаружил в себе всепоглощающую любовь к классической музыке и теперь гул валторн отдавался в стенах по вечерам. Сквало прошлась по тёмной спальне. В голове стучали слова Дино «не форсируем ли мы события?..» Хотела подтолкнуть Занзаса к активным действиям, а тут на тебе, взяла и нечаянно загнала его в такую пучину отчаянья. Молодец, Сквало. Надела халат. Сняла халат. Прошлась мимо зеркала, оценивая себя. Не, хороша чертовка! Отличный комплект кружевного белья, и как идёт. Была бы мужиком — трахнула бы себя, ей-богу. Трахнул бы её Занзас, если бы увидел в таком виде? Почему бы не попробовать к нему завалиться в одном белье? — Я помолвлена, — отмахнулась Сквало. Нарезала по комнате ещё круг. — Но фиктивно же. И весь этот театр затеян, что бы до Занзаса уже допёрло, что я любви хочу, страстей... Снова накинула халат. — Завалиться к нему в таком виде? Не выставит ли нахуй? Сняла халат, ещё раз себя критически оглядела. — Чтобы такую выставить, надо быть импотентом, гомиком или слепым, — заверила Сквало сама себя перед зеркалом. Вышла в коридор, но потом стремительно забежала обратно. Надела форменные штаны и китель, взяла с тумбочки ежеквартальный отчёт. Просто так к Занзасу завалиться всё ещё очковала, нужен был повод. Отчёт как раз был сделан так плохо, что любой уважающий себя начальник за такое должен своего подчинённого выебать. У дверей кабинета Занзаса Сквало была готова сбежать обратно. — Обхохочешься! Ты ещё с Дино не поженилась, а уже ему изменяешь. Поправила волосы. Спросила у самой себя: — Я женщина, блядь, или кто? И тут же ответила: — Ты — блядь. — Иди к чёрту, мой собственный внутренний голос никогда не будет на меня наезжать. — Ну и правильно! Наконец-то уже иди и трахни его! И она зашла. Вагнер в кабинете громыхал в пустоту. Занзаса здесь не было, и судя по тому, что сигаретный дым уже выветрился, исчез он давно. Сквало немедленно проверила ящик стола. Пистолетов в нем не было. — Он будет меня добиваться! — обрадовалась было Сквало. Но веселье продолжалось до тех пор, пока она не поняла, что надо бы предупредить Дино, что очень скоро на его пороге появится очень странный Занзас. Сквало схватилась за мобильник. Он был разряжен...