Никто, кроме меня...

Увидев, что этот фик до сих пор пользуется популярностью, я решил написать продолжение, учитывая, что я просто не мог обойти стороной любимый пейринг *г* Эту часть я писал очень долго, почти полтора месяца, и надеюсь, он Вам понравится) Вдохновила меня на это поездка по Испании, и в фике можно заметить парочку особо понравившихся мне мест. Приятного прочтения) PS Надеюсь увидеть положительные отзывы) "Иди к братику Испании и скажи ему о своих чувствах. Так будет лучше и для него, и для тебя. Иди прямо сейчас, а то потом может быть поздно." - эти слова эхом звучали в голове Романо, не давая ему покоя. Отойдя на некоторое, довольно большое расстояние от дома брата, он остановился. "Какого, собственно, хрена я должен идти к этой томатине и говорить о своих, якобы, чувствах? Да и какие тут к черту чувства?! Этот кретинистый педофил все детство мне испортил своим „малыш Романо, ты такой милый, прям как твой братик” Фу, бесит он меня! Не пойду я к нему, вот еще!" - с такими мыслями Ловино развернулся на сто восемьдесят градусов, сменив тем самым направление, и быстрым шагом пошел домой. *** Как обычно, квартира встретила своего хозяина тихой пустотой. Изысканная современная мебель, стены в нежно-персиковых тонах, мягкий длинноворсый ковер - все было окутано мраком и покрыто тонким слоем пыли. "Надо уволить горничную" - быстро промелькнуло в голове у Южной Италии, когда он провел указательным пальцем по столешнице. Сменив уличные ботинки, которые почему-то были сплошь покрыты толстой потрескавшейся коркой засохшей грязи, на более удобную для дома обувь, Ловино проследовал в глубь квартиры, на ходу расстегивая верхние пуговицы на рубашке. Однако проходя мимо зеркала, он остановился. Да уж, не самый пригодный вид для государства, пусть и его части: растрепанные сальные волосы, которые, похоже, уже несколько дней не видели шампуня или хотя бы расчески, огромные круги под глазами с ярко выделяющимися алыми капилярами, рубашка, кроме того, что была застегнута неправильно, была в белых разводах - следы вчерашней "шалости". Одним словом, Варгас выглядел так, будто последнюю неделю его товарищем была бутылка, и, естественно, не одна. Так оно и было, но если раньше его попойки заканчивались лишь сном в крайне неудобной позе, например, на столе, на полу или на тумбочке, то последствия последнего визита в бар были куда хуже. Оторвавшись, наконец, от созерцания своей потрепанной личности, Романо последовал прямиком к белому шкафу с кондиционером внутри, или, проще говоря, к холодильнику. "Так... Что тут... Консервы... Черт, просрочены! Яйца... Вялая зелень... Что-то в фольге, которое я боюсь открывать... Овощи какие-то... Томаты! Ну их к черту! Нечто странного цвета... Мне что, теперь горчицу ложкой есть? Или кетчуп? Нет... Томатную пасту... Какого хрена этот ублюдок портит мне жизнь даже из холодильника?" - Италия со злостью захлопнул дверцу, из-за чего вышеупомянутый аппарат для хранения еды недовольно загудел. Следующей "жертвой" итальянца стал шкафчик светло-коричневого цвета, который находился справа от холодильника. "Черт, ненавижу полуфабрикаты!" - в его руках оказалась пачка обычных длинных макарон. "Блин, но есть сильнее хочется..." Что уж тут говорить: последний раз Ловино брал в рот... В общем, нечто совсем для этого не предназначенное. Достав кастрюлю и наполнив ее водой из фильтра, он поставил на огонь кухонную утварь. Через несколько минут на дне алюминиевого цилиндра начали образовываться первые пузырьки, а вскоре вода забурлила, разбрызгивая микроскопические капельки вокруг. Кинув в кастрюлю соль, лавровый лист и засыпав полуфабрикат, Италия принялся за соус. Странной штукой в фольге оказался кусок ветчины, причем весьма свежий, и он тут же был нарезан тонкими ломтиками, весьма быстро и почти профессионально: готовка - одно из немногих умений обоих братьев. Без томатной пасты тут, разумеется, не обошлось. Обед - завтраком это сложно было назвать - получился "вполне сносным", как мысленно прокомментировал его Романо. "Из чего эту пасту делают? У Антонио томаты намного вкуснее... Черт, хватит уже о нем вспоминать! Надо бы как-то отвлечься..." Под руку ему попался пульт от телевизора, однако сам "ящик" вернее, плоский черный прямоугольник, не развеял беспокойство хозяина дома: практически на каждом канале так или иначе упоминался предмет его тревожных мыслей. "Правительство Испании...", "матч между Барселоной и...", "в Мадриде сегодня..." Переключив на какой-то смазливый бабский сериал, Ловино стал ковырять вилкой в пустой тарелке, но на фразе "Я тоже люблю тебя, Антонио!" он со злостью выключил телевизор, кинув пульт на диван. "Да что а херня сегодня? Все против меня... Чувствую, если останусь здесь, точно сойду с ума..." Быстро засунув посуду в машинку и включив ее, Варгас покинул дом, не забыв перед этим привести себя в порядок и принять, наконец, душ. *** Действительно, на улице наваждение закончилось, по крайней мере так казалось итальянцу. Купив бутылку газировки, он отправился в парк, чтобы, расслабившись на лавочке, как следует обдумать сложившуюся ситуацию. "Почему он меня преследует? Или это я его везде вижу? Хотя, как можно не думать об этом придурке, когда видишь томаты! Он же меня ими с раннего детства пичкал... Можно сказать, я подсел на этот овощ как наркоман какой-нибудь! Да при чем тут вообще какие-то томаты???!!! Сейчас речь об этом ублюдке! Он мне ни на грош не нужен! Правда! Правда... Правда... ли?" Все разом улетучилось из головы парня, ему надо было обдумать собственные мысли, если это, конечно, возможно. "Да ну его к чертовой матери! С его томатами, зелеными тупыми глазами, идиотской улыбкой, кретинскими кучерявыми волосами, атлетическим телом, красивыми ногами..." Поток размышлений вновь прервался, и в голове Ловино возник образ испанца: загорелый и обнаженный, он стоял перед ним и улыбался своей лучезарной улыбкой. Ну то есть не совсем он был обнаженный: причинное место было скрыто в тени. "Уйди, уйди, уйди!" - Романо изо всех сил стал бить себя по голове, стараясь изгнать образ Антонио, однако в его паху приятно заныло, будто противясь своему хозяину. "Этот дебил нигде мне спокойно отдохнуть не даст!" - он допил остатки газировки и кинул бутылку в ближайшую урну, естественно промахнувшись. "Может, если поспать, все пройдет?" Еще немного бесцельно посидев на зеленой скамейке, Варгас встал и медленно пошел домой. Однако легче от этого не стало: теплое одеяло не грело, матрац будто был весь в буграх, а подушка была словно бревно. У многих, наверняка, возникало такое желание, чтобы рядом был кто-то, к кому можно прижаться и, забыв обо всем, спокойно уснуть. Все равно с кем, хоть с плюшевым зайцем, но даже этого у итальянца не было, поэтому он тупо лапал подушку. Наконец сон достиг Ловино - глаза начали слипаться, а в сознании появлялись первые образы. Вернее, сперва ничего не было, лишь белая пугающая пустота, но вскоре появилось маленькое пятно, которое, постепенно увеличиваясь, превратилось в огромный водоворот красок, этакая радужная черная дыра. Она прекратила свое угрожающее движение на Италию и замерла, из нее лишь лилось слабое мерцание. Парень, оробев, тупо пялился на эту устрашающую светящуюся палитру и не решался пошевельнуться. Все же, любопытство взяло верх, и Романо медленно потянулся рукой к поистине "неопознанному летающему объекту". Конечность сразу обволокло чем-то склизким и ледяным, не давая ей вырваться на свободу. Мало того, облако затягивало страну, несмотря на все его крики и жалкие попытки выбраться из плена. По-правде говоря, криком это назвать сложно: из горла парня вырывались слабые, будто предсмертные, хрипы - на большее просто не было сил, пятно словно высасывало их из своей жертвы. Он сам не понял в какой момент все его тело погрузилось в ледяную серебристую жидкость, напоминающую расплавленный металл, от которого веяло морозом. Вмиг все снова исчезло, но лишь на долю секунды. Ловино очутился в центре какого-то города: от огромной площади отходили во все стороны улочки, по которым мог пройти лишь один человек, старые высокие, но от этого не менее завораживающие дома, сзади огромный готический собор, однако нет ни одной живой души в округе, словно все разом вымерли. Немного попетляв между строениями, которым насчитывалось более пятиста лет, итальянец начал вспоминать эти места. Через некоторое время обстановка вокруг изменилась: он очутился в другой части города. Прямые широкие улицы, пересекающиеся под углом в девяносто градусов, дома уже были более современные, яркие с необычным дизайном. Романо остановился возле здания, украшенного черепами, а за ним виднелся дом-скала - работы испанского архитектора Антонио Гауди.* Это была Барселона, культурная столица Испании. Варгас здесь не так часто бывал в детстве, да и сейчас, но этот красивый город очень ему полюбился. Разом изображение исчезло, но опять же ненадолго: перед глазами появились желто-белые дома, все в цветах, с узорчатыми табличками и коваными решетками на окнах и небольших балкончиках. Опять знакомые образы. Севилья - родина известных на весь мир Кармен и ДонЖуана.** Снова места его счастливого детства в землях яркой и солнечной Испании. Опять все поменялось, и Ловино очутился в Гранаде, в садах Женералифа.*** Только он успел вспомнить это название, как перенесся в следующее место. Толедо, бывшая столица Великой Испанской империи, город, сохранившийся без изменений с шестнадцатого века. Дальше все мелькало словно старая пленка: Валенсия, Мадрид, Альканте, Кордоба, Сан Себастьян, Сарагоса... Потом Италия очутился среди бескрайнего поля.Вокруг, как и следовало ожидать, никого не было, даже бабочки или жука, ни пения птиц, вообще ни звука, будто все умерло. Он захотел найти отсюда выход, а лучше всего проснуться. Неожиданно сзади послышался шорох, заставивший Ловино вздрогнуть и обернуться. Никого... "Померещилось" - пронеслось у него в голове со скоростью света. Шум повторился вновь, и трава вокруг зашевелилась. Италия не на шутку испугался - он по жизни был личностью довольно-таки трусливой, пугаясь собственной тени и даже, бывало, собственного брата. Ноги сами понесли своего обладателя прочь от злополучного места, а между тем, таинственное нечто приближалось с дикой скоростью. Родина мафии прибавил шаг. Существо тоже. Казалось, что оно вот-вот его настигнет, и наступит для нашего героя весьма печальный конец. А сам герой, кстати, позабыл, что это всего лишь сон: фантазия и реальность смешались в единый коктейль. Когда Варгаса с "этим" разделяли всего каких-то полметра, перед ним возник...огромный томат! Но для испуганного итальянца даже овощ-переросток мог служить укрытием. Быстро прорвавшись через блестящую алую кожицу, которая пропустила незваного гостя словно через желе, Ловино остановился, обомлев. Внутри его ждала...обычная комната. Вернее, кухня. И улыбающийся Антонио в розовом переднике. - Ты что делаешь в томате, тфу, то есть в моем сне? - Италия угрожающе сдвинул брови и упер руки в бока, словно деревенская баба лет сорока. - Моя малышка, ты вернулась! - Карьедо бросил поварешку на столешницу и накинулся с объятиями на еще более ошалевшего парня. - Какая я тебе к дьяволу малышка? - вскипел он, но тут до него дошло, что испанец сильно вырос с их последней встречи. А еще, почему-то, на нем самом не было штанов. Посмотрев вниз, Романо к своему ужасу заметил, что одет в платье, в то самое, которое они с Феличиано носили в детстве. Он был ребенком! Вот почему Южный не сразу узнал свой голос.А тем временем малыша, или малышку, по словам испанца, уже тискали в объятиях, таких родных, таких знакомых. Вот его подняли на руки и прижали к теплой груди, где слышалось успокаивающее биение сердца. - Я люблю тебя, Лови... - его голос был тих и спокоен как никогда, а сам Испания - абсолютно серьезным. - Пошел к черту, педофил проклятый! - Варгас начал вырываться, размахивая во все стороны руками. - Только тронь, маньяк томатный, и я тебя лично расчленю! - ...люблю со всей твоей грубостью, ленью, сквернословием... Ты для меня единственная в этом погрязшем во тьме и мраке мире. - самозабвенно продолжал Антонио, в то время как на его губах появилась печальная улыбка. - Но я парень, дундук чертов! - А? Правда? - он состроил дурачка, ну или не совсем состроил. - Ну я все равно люблю тебя! - улыбка стала уже более веселой. - Да что ты заладил, кретин?! Посадить тебя надо за такие слова! Причем пожизненно! Да я... - договорить не дали, поскольку в следующий миг губы Ловино оказались в ловушке губ Карьедо. Но поцелуй был пустым, ни о чем. Просто обмен слюнями. Тут все вокруг покрылось мелкими трещинками и начало постепенно обсыпаться, как песчаный замок на ветру. Сон рушился... Итальянец очнулся в своей постели, правда, не без особенностей: подушка оказалась в его объятиях, а в паху чувствовалось сильное напряжение. "Чертов идиот! Всю сиесту мне испортил!" - с такими мыслями он поплелся в ванную устранять свою маленькую неприятность. *** Вот уже несколько минут Южный стоял перед белоснежной деревянной дверью, переминаясь с ноги на ногу и не решаясь нажать на маленькую черную кнопочку звонка. "Давай же, тряпка половая, соберись! Просто скажешь ему все и уйдешь! Хотя, хрен он меня отпустит, насильник чертов! Так, стоп! Если ты его любишь...ну то есть, если он тебе нравится, то зачем ты его оскорбляешь?"Этот вопрос всегда волновал его. Почему он постоянно всем грубит, хамит и огрызается? Видимо, это уже стало его жизненным принципом, его кредо. Хотя, возможно, итальянец просто прятался от этого жестокого мира за своей агрессивной маской; она служит ему своеобразным щитом. Впрочем, дело сейчас не в этом. Палец медленно потянулся к звонку, и где-то за стеной раздался мелодичный звон, а через полминуты дверь открылась. - Помидорчик мой! - Испанец как всегда был крайне жизнерадостен, что нельзя сказать о его бывшем воспитаннике, который уже задыхался в любвеобильных объятиях хозяина дома. - Пошел к черту! - он грубо оттолкнул Карьедо, но тут же спохватился. - Эм, ну то есть я хотел поговорить... - Я ждал тебя, проходи. - сколько раз Романо видел эту лучезарную улыбку на губах солнечной страны. - Хоро... Что?! Откуда ты знал, что я прийду? Ты что...следил за мной, ублюдок?! - он остановился в дверном проеме, скрестив руки на груди. - Конечно нет, Лови! - опять этот смех. - Малыш-Италия мне позвонил и сказал, что ты хотел меня видеть. - Чертов идиот... - прошипел Варгас, мысленно вытворяя с братиком крайне жестокие вещи. - А что он еще сказал? - Что ты в последнее время пристрастился к алкоголю. Не волнуйся, я помогу тебе выбраться из этого болота! - снова объятия. - Нет у меня никаких проблем с алкоголем! Мне просто надо поговорить... - Пойдем на кухню, я тебе чаю налью. Кинув ботинки в угол, Романо нехотя поплелся за испанцем. *** - Так что ты хотел сказать? - в то время как Антонио разливал чай по белым фарфоровым чашкам, Ловино по-свойски развалился на широком мягком диване. - Ну я... Я в общем думал... Долго думал... Спасибо.. - он принял горячий напиток и сделал глоток. - Хм, неплохо... Ну хоть в чем-то этот бровястый ублюдок преуспел... - Вообще-то, это китайский чай... - Ну, значит, этот бабоподобный кретин преуспел... - Ну, так может, не будем отвлекаться на мелочи! - улыбка в тридцать два белоснежных зуба. - Прекрати лыбиться как придурок! - глоток. - Ну я тут думал в общем... - опять глоток и минутная пауза. Да уж, нелегко говорить такие вещи сходу, особенно для Южной Италии. - Там еще сон был... И телевизор со мной говорил... - вновь тишина. - Ты вырастил меня и все такое... Хватит на меня так смотреть! Подперев голову рукой, Испания с доброй улыбкой смотрел в шоколадные глаза своего гостя. - Ну хватит! Как мне тебе в любви признаваться, если ты вечно лыбишься? Ой... - до Ловино не сразу дошло, ЧТО он сказал сказал. - А я все думал, когда же ты это скажешь... - не меняя выражения лица сказал Карьедо. - Откуда ты знал? - Слепой бы заметил! - он подсел к нему на бежевый диван. - Тебе просто надо быть более осторожным и менее грубым. - Заткнись! - Романо приблизился к лицу испанца и коснулся губами его губ, слегка коснувшись их языком, однако тут же потерял инициативу, ощутив на своем теле руки дорогого человека, забирающиеся под сильно помятую рубашку. Оторвавшись от пухлых губ итальянца, Антонио переместился на белоснежную кожу шеи, покрывая ее маленькими горячими поцелуями, в то время как Ловино запрокинул голову назад, подставляя каждую клеточку кожи им навстречу. Руки Варгаса возились с пуговицами на собственной одежде, а справившись с этим заданием, они перебрались на рубашку испанца. - Стой, не надо так торопиться! - Фернандес оторвался от своего занятия и вновь заглянул в слегка затуманенные глаза. - Нельзя же так... Нужно во всём как следует разобраться. - его голос был такой же серьезный, как и в сегодняшнем сне. - Да ну, к черту! Разобраться можно и потом! - Италия потянулся к губам бывшего воспитателя, но тот остановил его. - Пойми: то, что ты хочешь сделать - не самое главное в отношениях. - Но это сближает людей! - Ты хочешь сказать, что женщины, продающие себя первому встречному тоже сближаются со всеми этими людьми? - Ну... Тут все по-другому... Там чисто работа, а тут... Тут все на чувствах, на эмоциях... - Но действия примерно одинаковые! - Да нифига! Они... Ну то есть, наверное это не так... - Можешь не притворяться, помидоринка! Я все о тебе знаю. - на лице Испании появилась легкая полуулыбка. - Ничего ты не знаешь, идиот! - Ловино демонстративно отвернулся и отодвинулся на другой конец дивана, поправляя свою одежду. - Ты все-таки совсем не вырос, все так же по-детски обижаешься. - Иди к черту! - И так же ругаешься! - он засмеялся. - И-ди к чер-ту! - по слогам повторил Южный, не поворачивая головы. - А если пойду? - Антонио наклонил голову в право, как Феличиано. - Ну и иди! - Я ведь пойду... - он словно издевался над молодой страной. - Иди к черту, сколько раз повторять! - Романо даже и бровью не повёл. - Ну я пошел! - Карьедо улыбнулся и встал с дивана намереваясь покинуть комнату, но тут в его руку что-то вцепилось мертвой хваткой. - Ну я ж пошутил... - пробурчал Италия. - Я же говорю: ребенок! - снова звонкий смех. - А ты педофил! - Ну да... - с немного хитроватой улыбкой Карьедо впился в губы Ловино, который через полминуты разорвал поцелуй. - А как же "не надо торопиться и все такое"? - любитель пиццы вопросительно поднял брови. - Сейчас это не так важно... - Ага, недотрах берет свое! - пришла его очередь засмеяться. - Ну ни капли не изменился! - опять поцелуй, но теперь более грубый. Только приведенная в порядок верхняя одежда Романо вновь оказалась расстегнута, а руки испанца принялись гладить обнаженный торс и спину возлюбленного, который уже давно расправился с рубашкой кремового цвета, принадлежавшей Южно-европейской стране. Теперь они оба лежали на диване, слившись в долгом и сладостном поцелуе, все вокруг было забыто, время будто остановилось. Испанец, вновь оторвавшись от мягких губ, перевернул Италию на спину и спустился пониже, снова покрывая его тело невесомыми поцелуями, запустив пальцы в темные волосы, задевая торчащую прядь, имевшую странную особенность. Внезапно он оторвался от своего занятия и встал с дивана. - Ээээ... - единственное, что мог сказать Варгас в этой ситуации. - Сейчас... - и вновь улыбка, но на этот раз хитровато-заговорческая. Он подошел к шкафчику светло-коричневого цвета и, достав что-то оттуда, спрятал за спину. Его гость вопросительно посмотрел на него, однако заметив, ЧТО держал в руках Карьедо, он загорелся такой же улыбкой, но только с нотками похоти. Заняв свое прежнее положение, Антонио открыл баночку с шоколадной пастой и запустил туда пальцы, размазав содержимое по груди лежащего под собой парня. Отставив баночку на стол, он принялся слизывать густую сладкую массу, вызывая у любовника постанывания, которые с каждой минутой становились все громче, потому как испанец, одной рукой справившись с молнией и пуговицей на брюках, запустил туда свободную конечность. Когда последний участок бледноватой бархатной кожи был очищен от пасты, Фернандес снова приблизился к лицу Ловино и, медленно проведя по губам языком, хранившим остатки шоколада, проник им внутрь, сплетаясь с его языком. Поцелуй опять был очень долгим: а куда им торопиться? С явной неохотой Испания разорвал его, но только для того чтобы избавиться от мешающей одежды, а потом он снова стал спускаться все ниже и ниже, на какое-то время задерживаясь на чувствительных участках тела, наслаждаясь при этом явно сдерживаемыми стонами. Проведя несколько раз рукой по всей длине возбужденного органа, Карьедо, еще раз улыбнувшись, взял его в рот, заставив Романо вскрикнуть от неожиданности и пробежавшейся по всему телу волны возбуждения. Однако он почти сразу отстранился и вновь взял в руки баночку затем, проделав уже известную операцию, размазал шоколад по члену итальянца. - Ты что, совсем рехнулся, извращенец чертов?! - он приподнялся на локтях и посмотрел на испанца офигевше-вопросительным взглядом. Вместо ответа Антонио, в очередной раз одарив парня своей улыбкой, слизнул кусочек сладкой массы, из-за чего Ловино рухнул обратно на диван и закусил губу. - Пре...прекрати... - прошептал он. - Только не говори, что тебе это не нравится. - испанец продолжил свое не совсем пристойное занятие, состроив предварительно свою фирменную улыбочку. Стараясь доставить своему партнеру максимум удовольствия, он несколько раз провел языком по всей длине органа, а после снова взял его в рот, с каждым мгновением увеличивая скорость своих движений. Романо поначалу старался сдерживаться, но вскоре его стоны, больше напоминавшие крики, раздавались по всей кухне, а позже и по всей квартире. Снова самодовольная улыбка и снова пытки языком, заставляющие хрупкое тело дрожать от возбуждения, которое словно цунами накрыло парня с головой, полностью уничтожив остатки разума и заставляя пальцы судорожно сжиматься в попытках ухватиться за бархатистую поверхность дивана. Он уже был на самом пике, как вдруг раздалась мелодия, крайне знакомая итальянцу: мелодия на звонке его телефона. - Эм, может, подойдёшь? – Испания оторвался от своего занятия к великчайшему разочарованию Варгаса. - Не твое дело! – прошипел тот с некоторой злостью: еще бы, так обломать! - Лови, неужели ты хочешь это под музыку делать? - Карьедо уже в который раз засмеялся. - Иди в жопу! - Всему свое время! Ты сначала на звонок ответь. - Отвали, кретин кудрявый! – прикрывшись подушкой, Романо стал искать свои штаны, ориентируясь по не умолкающей музыке. - Зачем ты прикрываешься, я же там всё видел! - Заглохни! – нащупав в кармане телефон, он достал его и нажал на принятие вызова, даже не посмотрев на имя звонящего. – Да! «Братик, это я...» – не сложно было догадаться, что это был Феличиано. - Чего тебе надо? «Тут просто такое дело... Я тут в общем...» - Ну... «Ты только не сердись, братик-Романо...» - Ну... «Просто так получилось... Я не специально...» - Да говори уже, мать твою! – не выдержал старший братик. «Я рассказал Дойцу про то, что произошло ночью, и он сказал что-то очень нехорошее, я не запомнил... Братик-Романо, ты не сердишься?» - ...восемь, девять, десять... – обычно счёт до десяти помогает успокоиться и собраться с мыслями, но только не сейчас. – Хрен ли ты мне звонишь! Нафиг мне знать, что ты растрепал своему хахалю про то, что я тебя отымел! Иди трахайся со своей картошкой и мне не мешай тр... то есть... заниматься внутренней политикой... Всё! «Но братик...» - однако Ловино уже завершил вызов и, отключив телефон, бросил его обратно на скомканные брюки и прикрыл глаза рукой где-то на минуту. - Так на чём мы остановились? – он подошёл к Антонио и положил руки ему на плечи. - Подожди... – испанец присёк попытку возлюбленного его поцеловать. – Ты ничего не хочешь мне объяснить? - А? – Варгас состроил дурачка. - Ты знаешь, о чем я... О тебе и брате... – он добавил через полминуты, поняв, что сам итальянец не догадается или не подаст виду. - Аааа... Об этом... Ну погорячился я... Не надо было так на него орать... - Что значит «я тебя отымел»? – с его красивого лица давно исчезла беспечная улыбка. - То и значит... Пьяный я был... Всё, надеюсь, теперь вопросов не будет? – он со всей страстью впился в губы испанца, кидая того на диван, но тот через пару минут разорвал поцелуй. - Знаешь, так будет удобнее... – Испания вмиг перевернул Южного на спину. - Я тебя не пойму... – пробурчал он, немного отвернув голову в сторону, чтобы не видеть эту улыбку. – То ты серьезный, то хочешь меня отыметь, то вновь чистая и невинная девочка, считающая происходящее чем-то непристойным. - Хм, такой уж я, принимай. – снова долгий поцелуй, забирающий из лёгких последний воздух, который опять был прерван через добрых пять минут. - Карьедо, заколебал! Я побью тебя когда-нибудь! – Романо сверлил взглядом Фернандеса, который вновь куда-то направился. - А ты хочешь без этого? – в его руках оказался тюбик смазки. - Да иди ты! – фыркнул Варгас. - Сейчас-сейчас, подожди немного... Нетерпеливый какой! - Правда по голове получишь! Прекрати ржать, а то я...Аааахх... – все дальнейшие слова и мысли потонули в стоне и вернувшимся возбуждении с примесью боли: открыв тюбик, испанец выдавил немного на пальцы и проник ими в Италию, на глазах которого блеснули слёзы, все-таки боль была сильнее приятных ощущений. - Прости... – прошептал Антонио, на мгновение замерев. - Н-не останавливайся... – еще тише сказал парень, подняв на бывшего воспитателя свои тёмно-шоколадные глаза, которые покрылись мутной пеленой. Антонио медленно продолжил движение рукой, прислушиваясь к стонам Ловино, добавив третий палец. Однако это продлилось недолго: вынув пальцы, он взял в руки свой возбуждённый орган, и приблизив его к достаточно растянутому кольцу мышц, медленно, чтобы причинить как можно меньше боли, вошёл в него. Итальянец закричал и приподнялся ему навстречу, однако тут же был откинут обратно на диван. - Не дёргайся, а то больнее будет. – испанец закинул его стройные ноги себе на плечи и стал неторопливо двигаться, прикрыв глаза и закусив от возбуждения губу. Стоны, по громкости сравнимые с воплями на рок-концерте, сбивчивое тяжёлое дыхание и поскрыпывание дивана под ними – всё слилось ярким водоворотом красок в наполненный эмоциями коктейль, который полностью захватил каждую клеточку тел обоих парней. Рука Карьедо оказалась на члене партнёра и стала перемешаться вверх и вниз по всей длинне, а Романо выгибался навстречу Испании, сжимая во вспотевших руках собственную рубашку. Через несколько минут оргазм с головой накрыл сначала Варгаса, с чьих прокусанных до крови губ сорвался полувздох-полукрик, а затем и Фернандеса, который кончил прямо в парня, после чего рухнул прямо на него. *** - Лови, скажи, так почему ты все же решился прийти ко мне? Неужели совесть замучала? Или что-то другое? – они оба лежали на широкой кровати хозяина дома, куда они переместились с кухни, заглянув перед этим в ванную, где, разумеется, без приключений не обошлось. - Ты мне просто везде мерещился... – спустя минуту ответил итальянец. – По телеку там, во сне, в холодильнике... - В холодильнике? – Испания приподнялся на локтях и устремил свой взор на любителя пиццы. - Ну да... Томаты всякие... - Хахахаха! Ну конечно, какая у тебя может быть ассоциация с этим овощем? - Ну конечно! Ты же их в меня с детства запихивал! - Нееее, запихивал я в тебя кое-что другое! – он залился громким смехом. – Ай! - Я обещал, что когда-нибудь тебя хорошенько тресну, извращенец чёртов! - Ну помидорчик мой, не злись, а то твоё прекрасное личико покроется морщинками! – он, умилённо улыбнувшись, поцеловал Южного в нос. - Отвали! - Ну что же ты так? Ты же любишь меня! - Нет! - А пару часов назад говорил обратное... - Нет! - Да ладно тебе притворяться! Я же знаю – это любовь... - Нет! Это не любовь, не любовь! Никакая это к чёрту не любовь!**** * Антонио Гауди – испанский архитектор конца 19 – начала 20 века. Известен своим необычным стилем. 12 из 18 его работ находятся в Барселоне. ** Кармен и ДонЖуан – персонажи известнейших на весь мир опер, жили в Севилии *** Сады Женералифа – сады в дворцах Альгамбры, который был построен в начале 14 века мусульманами. **** - Если что, это из аниме «Лучшая в мире первая любовь», всем очень советую посмотреть :) PPS. Хочется узнать, какая часть вышла лучше, поэтому пишите)