On fire

В тусклом мерцании предрассветных лучей, что отражаются от камней посветлее, можно различить взъерошенного, покрытого испариной хоббита, прислонившегося к устланной мхом стене пещеры. Он почти невесомо ведет ладонью по влажной шее, а затем разминает плечи и руки, мягко надавливая на затекшие мышцы. Ладонь плавно массирует тело, кружа над каждым напряженным местом, пока оно не расслабится, а после спускается дальше. Пальцы осторожно проводят по чувствительным местам на шее, немного выше ключицы и возле лопатки, что заставляет Бильбо вдохнуть чуть больше кислорода, чем требовалось ранее. Дыхание его пока еще спокойное и равномерное, но при каждом новом движении выдохи с легким шумом утяжеляются, приятно наполняя легкие тягучим пещерным воздухом. А когда спина расслабляется, Бильбо осторожно ведет пальцами под воротник рубашки, тем самым ослабляя галстучный узел, чудом удержавшийся на своём законном месте за последние дни, и медленно разматывает рыжую полоску ткани. Галстук с легким, почти беззвучным шорохом падает вниз, скользнув между камней; туда же отправляется и жилет, оставляя Бэггинса в легкой расстегнутой рубашке, хотя прохладнее от этого ему отнюдь не становится. Дыхание учащается неумолимо – за короткое время хочется втянуть как можно больше воздуха, и от этого начинает кружиться голова. А может быть, это потому, что все пуговицы уже расстегнуты и пальцы снова поднимаются к пульсирующей впадинке на шее, мягко надавливают на повлажневшую кожу и с каждым кружением спускаются ниже. Первый разряд проходит по телу, когда Бильбо касается пальцем бледно-розового соска - пока что не настойчиво и дразняще, медленно обводя чувствительную кожу слева. Он вздрагивает второй раз, когда обхватывает уже правый сосок, лаская себя без малейшей спешки. Полы рубашки раскинуты в стороны, так необходимая прежде ткань сейчас кажется лишней – и одежда отправляется вслед за галстуком. Ветер сразу же обдает разогретое тело, сталкивая жар и холод вместе, усиливая возбуждение до болезненного порога и не давая шансов остановиться. В паху становится мучительно тесно; намного раньше обычного, хотя он и не хочет торопиться. Бильбо бесстыдно разводит ноги в стороны, немного облегчая давление, а затем снова ведет ладонью по телу, уже тверже и уверенней. Теперь кожа не мягкая – каждый мускул напряжен и немедленно отзывается на прикосновения, легкая испарина усиливает ощущение прохладного ветра и острой свежести, направляя импульсы прямо вниз. Сидеть становится невозможно, хоть он и отклонился спиной назад. Оттягивая соблазнительный порыв освободиться от одежды прямо сейчас, он проводит кончиками пальцев по животу, отчего мышцы рефлекторно сокращаются и у хоббита перехватывает дыхание. Только после кратковременной паузы он, наконец, добирается до пряжки брюк. Пальцы его дрожат, что значительно усложняет процесс, но после пары нетерпеливых, резких рывков ширинка расстегивается, принося долгожданное облегчение. Левой рукой он оттягивает край белья и проводит пальцами по жёстким завиткам волос, а правой берет член за основание, вытаскивая его наружу. Большой палец лениво, нарочито медленно гладит головку, собирая выступившую смазку, и Бильбо, ощущая на щеках жар, подносит пальцы к губам, старательно облизывая. Вкус собственного тела поражает его, и он слизывает все до последней капли, не замечая, как снова начинает истекать солоноватым соком. Затем Бэггинс спускает брюки до колен, широко расставляя ноги и почти что ложась на плоскую поверхность камня за спиной. Член едва не прижимается к животу, вздрагивая и источая влагу при каждом проведении ладоней по торсу. Головка поблескивает в тусклом мраке пещеры, и пальцы принимают необходимую форму, сжимаясь вокруг плотным кольцом и слегка оттягивая возбужденную плоть. Первые движения медленные и уверенные, неспешность дается с трудом – но она того стоит. Бильбо облизывает пересохшие губы и с шипением втягивает воздух, потому что ладонь инстинктивно сжимается сильнее, а может быть и потому, что в пещере его в любой момент могут найти. Все равно. Больше он не сдерживается. Распределяя смазку по всей длине члена, он крепко охватывает ствол пальцами, двигая быстро и размеренно. Ритм устанавливается быстро и потому для разрядки не нужно много времени. Сначала движения рукой, а затем корпусом, входя в узкое пространство с тихим хлюпанием. - Ну, ну же… - Бильбо толкается еще сильнее, с каждым движением ладони и бедер ускоряя темп. Ощущения, которые он при этом испытывает, граничат с порогом сознания, требуя неизбежного финала и новой порции кислорода. Прекратить пытку… Нет, усилить и довести до конца… Бильбо кладет вторую ладонь на мошонку, мягко массируя и оттягивая ее ниже, вместе с тем правой рукой плотнее обхватывая член и доводя движения до максимальной скорости. Зажмуривает глаза и стонет, насколько громко и открыто вообще могут стонать хоббиты. Он почти что сгибается в вожделенных судорогах, его член пульсирует, толчками выплескивая семя на грудь. В этот момент ему кажется, что за спиной раздается рык, хоббит словно чувствует тяжелое дыхание за плечами, но он не в силах оглянуться, когда жар резко сменяется на холод и снова на горячий порыв. Тело отзывается на это сладостно разливающимся от ушей до пяток наслаждением, особенно когда Бильбо снова ведет ладонью по еще возбужденной плоти, продлевая удовольствие. Наверное, все это горы – и он оборачивается на шум позади, не находя там ровным счетом ничего – но видение остается для него загадкой… Он приходит в себя, когда солнце бьет ему прямо в лицо – утро поражает своей красотой и свежестью. В считанные минуты Бэггинс одевается, наспех вытираясь подобранным галстуком, который впоследствии оставляет за дальним камнем. Выходя из пещеры он вдыхает полной грудью новый день, улыбается и идет навстречу новым испытаниям.