1
25 марта 2018 г. в 09:55
Запись от 15 ноября 2017 года
О боже, я никогда не думал, что это будет так легко… просто взять и завести дневник.
Черт… как же я сам не додумался до этого раньше? Тетрадь, на листах которой можно написать все. Все, что не могу сказать кому-либо! И я напишу! Напишу, черт возьми!
Как же я ненавижу тебя… Ненавижу всем своим естеством, всеми фибрами души. О боже, знал бы ты как же сильно я тебя ненавижу! Ты — жалкий кусок гребанного пафоса.
Нет, это не простая ненависть… это нечто иное. Оно огромное, оно обжигает и одновременно поглощает меня изнутри. Я уже практически не могу это контролировать. Оно начинает выплескиваться наружу, и лучше я оставлю это здесь, на бумаге, чем однажды ночью просто перережу тебе глотку.
Возможно, кто-то меня и осудит, ведь нельзя желать зла кому-либо, но мне плевать! Я искренне мечтаю, что однажды с тобой случится что-то страшное: водитель грузовика неожиданно потеряет управление, а ты в это время будешь переходить дорогу, глядя на меня своим дурацким влюбленным взглядом; в больнице, куда ты меня постоянно таскаешь с собой на стандартные прививки, вместо обычной вакцины тебе вколют смертельную дозу яда; не долетит самолет; обрушится здание концертного зала; тебя ударит током твой чертов микрофон; да и вообще ты можешь случайно утонуть, барахтаясь на пляже, во время очередной чертовой поездки на Майорку, которые стоят мне уже поперек горла.
Сколько же раз я себе представлял, как именно ты умрешь, и как я буду наигранно оплакивать тебя на похоронах, Билл Уилсон!
Наверное, стоит описать здесь, как же начался весь этот кошмар. Хотя зачем? Сам не знаю… просто так… для самого себя. Быть может тогда я смогу вспомнить и понять, что же именно вызвало у меня такую ненависть и отвращение к тебе.
Иногда мне кажется, что ненавидеть я тебя стал с первого взгляда, с нашей первой встречи.
Мы познакомились почти 2 года назад. 15 декабря 2015 года — это был мой двадцать третий день рождения. Была зачетная неделя перед сессией, и я спокойно мог уехать на пару дней домой в Англию, но нет. Моя подруга, с которой мы познакомились на первом курсе и сдружились, уговорила остаться. Сука! Если бы я только знал, хотя бы догадывался, что именно меня ждет впереди, то не раздумывая, свернул бы ей шею.
Компания собралась достаточно скромная, всего 5 или 6 человек, я не хотел шумного торжества. Налакавшись в кафе чего-то спиртного, мы рванули в ближайший клуб, где и решили зависнуть до утра.
Ну почему? Почему именно тогда тебе приспичило пойти именно в этот клуб? Ты же вообще не любишь шумные места, тем более в Америке, где тебя знает каждая собака. Почему, сука? Почему?!
Всю ночь ты не сводил с меня глаз, ты просто пожирал меня взглядом. А я? А я до ужаса тупой и безмозглый придурок был польщен твоим вниманием. Где же была моя голова в тот момент? Хотя вряд ли кто-то чувствовал бы себя оскорбленным, если б на него пускал слюни сам Билл Уилсон — певец, актер и модель, а также открытый гей.
От безумного желания и нетерпения ты начал срывать с меня одежду прямо в лифте твоей гостиницы. Ты шептал мне хриплым голосом, иногда срываясь на животный рев, какие-то нежности, а я лишь хохотал и сквозь пьяный бред как заведенный повторял одну и ту же фразу: « Я думал, ты не свободен!».
Когда же мы все же смогли добраться до твоего номера и, разбив в полумраке все, что только можно, все же упали на кровать, ты набросился на меня как голодное животное… грязное и голодное животное. Ты терзал меня, оставляя засосы и укусы на коже. Ты словно выпивал меня всего до капли, а я извивался под тобой как змея.
Когда все это безумие закончилось, ты вдруг стал безумно нежен и… ласков. Ты обнимал меня и целовал, зализывая нанесенные тобой же маленькие раны, и шептал что-то очень приятное, а я мурлыкал сквозь сон в ответ.
Понравилось ли мне? Да!
Как бы противно мне сейчас не было в этом признаваться самому себе, но мне понравилось, черт возьми!
Утром, пока ты еще спал, я, быстро одевшись, выскользнул из твоего номера, бросил прощальный взгляд на тебя и, оценив, что неплохой подарочек сделал себе на день рождение.
Я думал, что на этом все и закончится, но каким дураком же я был. Видимо, находясь под действием алкоголя, я рассказал слишком много о себе: где я учусь, откуда я и, черт возьми, не забыл и свой номер телефона упомянуть. Ненавижу себя за это!
Последующие несколько дней ты не давал мне забыть о твоем существовании ни на минуту. Постоянные звонки, сообщения, какие-то подарки и встречи. Конечно, первое время мне это льстило и даже нравилось, но это было только первое время.
На Рождество я уехал домой в Англию, а тот свой номер не сказал. Быть может, замотался и забыл, а может уже тогда хотел от тебя избавиться. Сейчас уже трудно вспомнить, почему именно.
По возвращению в Нью-Йорк меня уже ждал неприятный сюрприз, а именно ты весь такой разобиженный. Но вскоре все твои обиды куда-то ушли и еще неделю продолжался этот уже надоевший конфетно-букетный период.
Вскоре ты уехал в небольшой тур на пару месяцев, и я вновь вздохнул с облегчением. Билл Уилсон со своей навязчивостью это конечно хорошо с одной стороны, но с другой стороны я начал сильно уставать от тебя.
За эти 2 месяца мой интерес к тебе совершенно иссяк. Я уже начал готовится к сдаче диплома и заключительным экзаменам перед окончанием учебы. Мы всей группой днями пропадали в университете, а ночами тем же составом заседали в клубах. Так и у нас повелось: днем — работа, ночью — веселье.
Я практически перестал отвечать на твои назойливые звонки и совершенно молчал на сообщения, а ты бесился. Возможно, из-за этого твоя тяга ко мне усилилась.
Когда ваш тур уже подходил к концу мне позвонил твой брат. Он отчитал меня как школьника. Говорил спокойным и каким-то злым тоном, как папа на провинившегося ребенка, а я вообще не понимал, что от меня хотят. Мне было совершенно не до рассказов о твоих соплях! И может быть я и повесил бы трубку, не назвав, он меня твоим парнем!
Это меня и завело… я орал в трубку как потерпевший: «Что? Парень? Какой к черту парень? Если мы один раз переспали и пару раз посидели в кафе, это еще ничего не значит! И вообще, отстаньте от меня всем своим семейством, у меня диплом на носу!»
Тур ты сорвал!
Ты приехал ко мне. Мы столкнулись на улице прямо перед университетом. Ты обнимал меня, целовал и что-то говорил. Если честно, то я не особо-то и вникал в твой шепот мне на ухо.
Через пару дней мне позвонил мужчина и предложил встретиться. Как оказалось, это был твой продюсер Кевин Уайт — та еще тварь. Я ненавижу его настолько же сильно, насколько и тебя, хотя нет, ненависть к тебе сильней всего в мире.
Когда мы встретились, он и 2 минут не продержался и тут же принялся орать на меня: « Ты что творишь, дурак! На чувствах решил поиграть?! А кто мне выплатит неустойку, и кто ответит за сорванные концерты?! Я тебя спрашиваю! Ты хоть понимаешь, на какие бабки я попал?! Чертов засранец, это тебе не игрушки! Я уничтожу тебя!»
Если честно, то я мало понимал, в чем именно меня обвиняют, но одно для себя я решил точно — с Биллом Уилсоном покончено раз и навсегда!
Я сменил номер, предварительно написав тебе сообщение о том, чтобы ты оставил меня в покое.
И все закончилось? НЕТ!
Ты словно слетел с катушек и начал меня преследовать, требуя объяснений. Однажды я сорвался и высказал тебе все, что накипело о том, что ты мне надоел, достал и бесишь, о том, что ты — это моя самая серьезная ошибка в жизни и что-то еще, но я уже и не помню. Я говорил такое, не думая, лишь бы оскорбить, обидеть, задеть тебя побольнее.
Это стало началом кошмара! Ты был везде. Ты стал, словно моей тенью. Где бы я ни появился, ты был там: в университете, у дверей моей квартиры, в клубе, ресторане, кафе и даже, черт возьми, в магазине. Первое время ты пытался со мной поговорить, смотря на меня самыми обворожительными глазками в мире, а затем уже просто находился где-то поблизости, оставив попытки пойти на контакт.
Я начал сходить с ума! Ты мне везде мерещился и я начал бояться. Ты снился мне в кошмарах и виделся даже в ванной или в туалете. Я перестал спать, есть и в итоге… провалил диплом.
Наступило лето, и я мог бы улететь в Лондон, но нет, я остался в Нью-Йорке.
С работой было не очень. Каждый день мне казалось, что ты сидишь в соседнем кабинете за стенкой, что ты пытаешься заговорить со мной. Мое воображение пугало меня.
Я залез в долги и перестал себя узнавать. Я стал каким-то пугливым и забитым. Ты же в свою очередь далеко от меня не ушел: все так же не ел, не спал, срывал концерты, интервью, запись альбома и фотосессии.
Вскоре меня уже начал преследовать твой брат. Он уже не был зол и не кричал на меня, а просто он умолял меня поговорить с тобой. Он боялся за тебя. А я боялся тебя. Боялся сначала, а потом начал сам для себя винить тебя во всех своих неудачах, и поэтому ни в какую не хотел с тобой видиться.
К середине лета ты пропал, просто исчез и все. А я? А моя мания преследования и не собиралась исчезать. Я подсел на наркотики и каждую неделю по 1-2 раза посещал психолога.
Мистер Янг — мой психолог говорил, что проблема далеко не в тебе и это просто черты моего характера, а точнее расшатанная психика. Одним словом этот мужик нашел у меня какую-то болезнь, если честно, то я особо не вникал во все эти тонкости, мне просто важно было выговориться, чтобы хоть кто-нибудь меня выслушал.
А дальше? Нет… я не помню, словно те дни вообще выбило из памяти как какой-то затянувшийся сон.
В конце августа в каком-то клубе я словил свой первый передоз. Помню лишь, что какой-то мужик тащил меня в машину, а потом шел рядом с человеком, который катил коляску со мной в здание частной клиники. Когда я очнулся, то понял, что тем мужиком был Уайт.
Конечно, стоило бы сказать ему спасибо за то, что вытащил меня тогда, но сейчас я думаю, что лучше бы сдох.
Уайт меня забрал, и мы поехали в какой-то ресторан. Я молчал. Ведь с одной стороны мне было реально хреново от этой наркоты, а с другой я боялся этого дядьку.
Я молчал, а он все говорил. Говорил спокойно и как-то безжизненно, глядя в свою чашку кофе и не переставая мешать в ней несуществующий сахар.
«Знаешь, мальчик, все не так просто и глупо как показалось на первый взгляд. Сначала это было смешно и даже забавно. Мальчик влюбился в обычного мальчика и потерял слегка голову, не знаю, что у вас там было конечно, но ты реально свел его с ума, можно сказать в прямом и переносном смысле»
«Ты ведь не знаешь, что он бредит тобой чуть ли ни с первого дня знакомства? Конечно, мы все решили, что это мимолетное и вскоре пройдет, но что-то пошло не так и чем больше ты его отталкивал, тем больше он жил тобой…»
«… а ведь он начал писать песни, красивые песни, не то, что раньше»
«… он ведь радовался, как ребенок каждой вашей встрече»
«… конечно не любовь еще, но и не простое увлечение»
«А ведь он мучается, черт возьми, уже больше полгода он мучается!»
«Знаешь, мальчик, три недели назад у него был нервный срыв. Нет, не обычная истерика или что-то подобное, а самый настоящий нервный срыв со всеми вытекающими из него последствиями. Его положили в клинику и плюс ко всему полное истощение организма, а ты в этом клубе пичкаешь себя всякой дрянью»
Меня до глубины души тронул его рассказ? Нет!
Меня больше волновало, как вылезти из долгов и не потерял ли я в клубе ключи от съемной квартиры.
В конце своего монолога Уайт предложил… даже смешно… предложил? Нет! Он поставил меня перед фактом как нам обоим выйти из создавшейся ситуации и остаться в плюсе. А именно следующее: какое-то время я побуду с тобой счастливым и довольным, пока ты не придешь в норму. Со временем страсть должна утихнуть, чувства пройти, а вместе с ними и такая нехватка меня рядом. Взамен я получаю райскую жизнь, где не нужно думать о деньгах и работе, где просто нужно получать все, что захочу, изображая всего-навсего любовь перед всеми.
И я согласился!
А что мне еще оставалось?!
10 сентября на твой 27 день рождения меня привели в ресторан, где и проходило данное мероприятие. Гостей было достаточно много, и нашел я тебя не сразу. Но спустя практически час я увидел человека, заметно выделявшегося из толпы. Бледный, безумной худой с практически белыми губами парень, через тонкую кожу которого, казалось, просвечивает каждая вена, а под глазами были видны темные круги, которые не смог скрыть даже тщательно наложенный грим, это был ты.
Ты стоял с бокалом шампанского и слабо улыбался поздравляющим тебя гостям. Но вот ты повернулся в мою сторону.
Ты не ожидал меня увидеть? Да!
Ты был шокирован? Да!
Ты тут же словно начал светиться, будто тысячи искорок пронзили каждую клеточку твоей кожи. Мне было как-то не по себе.
Мы разговаривали, сидя на маленьких диванчиках в дальнем углу ресторана. Ты все говорил, говорил и говорил, держа меня за руки и глядя прямо в глаза, а я наигранно улыбался и весьма правдоподобно рассказывал тебе выдуманную историю о том, что сперва испугался и не решался на какой-либо шаг тебе на встречу, а потом, когда ты попал в больницу, то я якобы понял, что не смогу без тебя.
И ты поверил, а меня подарили как дорогой подарок тебе на день рождение. Тебе, тварь!
Через месяц твоей любви и моего притворства, я переехал к тебе в твою квартиру.
Сейчас прошло уже больше года вот таких вот отношений между тобой и мной. Уайт был не прав. Никуда твои чувства не ушли, а, кажется, они разрастаются все больше и больше с каждым днем, словно лиана, обвивая меня и не отпуская на волю.
Конечно, не могу сказать, что недоволен своей жизнью, у меня есть все: квартира, машина и банковская карточка с неограниченным лимитом. Да и я сам изменился. Нет, я уже не хочу сбежать как раньше. Я буду здесь продолжать всем улыбаться, продолжать тебя целовать и продолжать тебя ненавидеть.