AH

Эти губы, губы, губы… Что означают они? Эти прикосновения, прикосновения, прикосновения… Что означают они? Последние секунды так прекрасны, что даже пугают меня. Эти глаза, глаза, глаза… Ответь мне: Да? Нет? Да? Ох!

Лиззи изучающе смотрит на своих новых товарищей. Каждая из них уже заявила о себе и получила признание, в то время как девушка приехала из обычного портового городка в крупный город за славой. Поэтому даже её весёлая натура забивается куда-то в уголок и дрожит от волнения. Все участницы выглядят привлекательными и невозможно не любоваться ими. Но Лиззи на несколько мгновений задерживает взгляд на одной девушке. Она выделяется высоким ростом, несмотря на ещё юный возраст. Всего лишь год разницы с новой макнэ. Непревзойдённая модель с образом милой мечтательницы и холодной королевы. Разве нужно что-то большее для внимания окружающих? И Лиззи запоминает каждую деталь этой девушки, словно боясь не увидеть её завтра. Этот интерес захлёстывающей волной растёт внутри, заполняя разум, и девушка поддаётся ему. И с каждым днём она тонула в этом сильнее и сильнее, опускаясь всё ниже на дно. Ровным счётом, как и Нана. Они обе не сводили взглядов друг с друга, со временем даже перестав скрывать это. Они «случайно» касались друг друга. Они обнимались, делая вид, что притворяются «влюблёнными». Они смеялись и улыбались днём. А ночью прятались в своих комнатах и дрожали. «Лиззи» обнимает «Нану», а где-то внутри ломается Пак Суён. «Нана» гладит «Лиззи» по голове, а где-то внутри плачет Им Чжина. «Лиззи» и «Нана» не имеют права на любовь. Их любовь принадлежит всем, но не друг другу. Их любовь не смеет существовать ни в этом, ни в другом мире. Но им уже не вынырнуть из моря осколков собственных чувств. — Наконец я подхожу к границе. Я знаю, что мне следует просто остановиться. Мне нельзя пересекать её, Но я поздно поняла это, я уже влюблена. «Лиззи» зовёт «Нану» к себе в комнату. Сегодня нет никого, кроме них. Только двое одиноких людей, спрятавшихся за масками. «Лиззи» касается «Наны», отодвигает длинные волосы и робко касается губами нежной кожи на шее. — За этой чертой — опасная зона. Если я зайду туда, обратной дороги не будет. Но я уже знаю, что я твоя. «Нана» мягко отстраняется и долго смотрит в карие глаза. Она словно говорит: «Нам нельзя». «Лиззи» лишь подавляет смешок и вновь наклоняется к девушке. — Сегодня не будет «Наны» и «Лиззи», — шепчет она в самое ухо, опаляя его горячим дыханием. — Сегодня будут только Пак Суён и Им Чжина, самые обычные провинциальные девушки. Только сегодня. Девушка усмехается, но больше не останавливает вторую. Сегодня не будет рамок и границ. Сегодня будут только эти двое людей, томящихся от любви и желания. — Это завораживающее тело, Я не могу отвести от него глаз. Скорость, с которой бьется сердце, Всё увеличивается, я вся горю. Эй, ты же знаешь, что я не могу ждать. Нет, нет, моё тело кричит. Эй, а как насчёт тебя? Суён касается загорелой кожи, целует узкие губы, шепчет что-то пошлое, чувствует всем телом жар. Чжина сжимает пальцы до побеления костяшек, оставляет следы на светлой коже, до крови кусает чужие губы, тихо повторяет единственное имя. Ночь, наполненная лишь их любовью. Ночь, которой нельзя быть. Ночь, которой больше никогда не будет. Она заканчивается и за ней не следует вторая. Нет. Проходят тысячи ночей, но ни одна из них не наполнена тем же жаром. Всё окончилось, даже не успев начаться. — Каждый день я кричу «SOS». Прямо сейчас я ищу тебя, дай мне услышать твой ответ. Но я уже знаю, что я твоя. . . . Нана «весело» улыбается и говорит, что хочет выйти замуж и жить с любимым. Лиззи «весело» улыбается и говорит какому-то фанату: «Не трогай Нану, она только моя!» Их улыбки светятся «счастьем». Самым фальшивым на свете. Потому что «Лиззи» и «Нана» не знают, что такое счастье. А Пак Суён и Им Чжина разучились улыбаться «счастливо». Они исчезли, как только обрели своё счастье. Больше их не будет. Никогда. И только уставшая и горькая усмешка будет звучать в тишине: — То, что ты видишь, ты никогда не получишь. То, что ты видишь, никогда не будет твоим.