Люблю не за что-то, а вопреки всему

— Нелли, а если бы со мной что-нибудь случилось, вы бы позаботились о Джоанне? — спросила Люси, переодевая девочку. — Конечно, что за странный вопрос? — И рассказали бы ей обо мне и Бенни только хорошее? Я перестала смотреть в окно и перевела взгляд на блондинку. К слову, я теперь почти всегда сидела у окна, мечтая, что однажды увижу, как из-под арки выходит Бенжамин. Представляла, как он, как это обычно бывало, поднимет взгляд на окно своей спальни, чтобы увидеть Люси, потом переведёт взгляд на моё окошко… Я тяжело вздохнула, отгоняя тяжёлые воспоминания. — Знаете, Люси, мистер Баркер спрашивал у меня то же, когда я видела его в последний раз. Я очень надеюсь, что у вас это праздный интерес. — Да, разумеется. — Люси опустила глазки в пол. А я… я была слишком занята своими переживаниями, чтобы заметить странное выражение в голубых очах. — Спасибо, Нелли, спасибо за всё. — Что? — я насторожилась. — Это буквально его слова. Люси! Что вы задумали?! — Ничего. Нет, правда, ничего. — Точно? Вы странно себя ведёте, — подозрительно спросила я. — Всё хорошо. Я просто устала… Знаете, я много думала о ваших вчерашних словах… — О каких? — Что вы будите бороться за Бенжамина, если тот вернётся… — Люси, я… — Нет, нет, я не злюсь, — перебила меня девушка. — Я просто подумала — а что, если ему было бы лучше с вами? Что, если бы мы с вами поменялись местами, и время повернулось вспять? Слышать философские вопросы от Люси Баркер… Признаться, я оценивала её умственные способности куда ниже. — Я не понимаю вас. — Если бы Бенни никогда не встречал меня, он бы не попал на каторгу! — по розовой щёчке скатилась слезинка. — Это всё из-за меня… Я слишком глупа и наивна. Вы бы не допустили такого. Если бы Бенжамин был с вами, ему было бы лучше… Я вопросительно изогнула бровь. Да, она права… Но с чего это вдруг такие мысли пришли в её ветреную головку? — Вы умная, сильная… Я всегда вами восхищалась. Вы так о нём заботились, в то время, как я не могла думать даже о себе… Я так не приспособлена к жизни! Мне всегда нужна была нянька… — Кхе, ну… В некотором роде вы правы. Но что-то он в вас любил. Что-то чего во мне нету. — Во мне нет ничего, достойного его любви. Разве что я была честной девушкой, но теперь, после того, что тот человек со мной сделал… О, я так мучаюсь! Я постоянно думаю об этом! Я не смогу жить с этим, Нелли! Я не смогу! — она заплакала. — Я не смогу вырастить Джоанну! Я вообще ни на что не способна и не годна! Как я буду смотреть в глаза дочери? Что я отвечу, когда она спросит, где её отец? Что его упекли за решётку из-за того, что меня возжелал судья? Боже, а самое ужасное в том, что Тёрпин получил то, чего хотел! Он получил меня! А Бенжамин на каторге! Почему я не могла пойти к судье, как только он стал угрожать? Случилось бы всё-то же самое, только Бенни был со мной и дочкой! Как я люблю его! Мне жизнь без него не мила! На этих словах она вылетела за дверь, прижимая к себе малышку. Я же осталась сидеть у окна, хотя из-за тьмы уже не видно было каменной арки, из-под которой мог бы выйти Он… — Миссис Баркер! Люси! Вы должны позавтракать! — я уже минут пять долбила в дверь её комнаты. Мне никто не отвечал, и замок не открывали. Чертыхнувшись, я решила зайти со стороны цирюльни. Пришлось выходить из дома, подниматься по наружной лестнице и отпирать уже месяц запертую дверь. С Его ухода на прогулку в то роковое утро тут ничего не изменилось. Если бы ни слой пыли, то казалось бы, что брадобрей вышел на секундочку и вот-вот вернется… Я отогнала сентиментальные мысли и зашла в соседнюю комнату. — Люси, к десяти утра можно было и вс… — тарелка и чашка с грохотом падают на пол. Блондиночка лежит на застеленной кровати, в свадебном платье… Правой рукой она обнимает спящую дочку и держит рамку с фотографией мужа, а левая рука безжизненно свисает с постели. А возле неё лежит вчерашний пузырёк… Лицо миссис Баркер бледное, как снег, а на нём странные, едва заметные серые пятнышки. Вокруг глаз болезненные розовые тени. — Люси! — я бросаюсь к ней и начинаю тормошить. Никакой реакции, разве что Джоанна проснулась и загугукала. — Не может быть… В жизни не видела более ужасного зрелища. Стройная красивая девушка в подвенечном платье и дитя, обвитое изящной белой рукой. Мёртвая мать, обнимающая своего ребёнка… А малышка ничего не понимает… Только хватает ручонкой золотой материнский локон и ждёт, когда её покормят. Сейчас у меня язык бы не повернулся сказать, что Люсьена Баркер не красива. В этом платье и такая бледная она походила на какое-то неземное существо. Люси похожа на сказочную Офелию. Такая же прекрасная, белоснежная… и мёртвая. Но я обещала Бенжамину позаботиться о его семье! Я подвела его! Нет! — Нет!!! Я уверенно беру ребёнка и перекладываю в колыбельку. — Мистер Ловет!!! Мистер Ловетт! — я отпираю двери и ору в коридор. На этаж поднимается Альберт. — Что-то случилось? — Люси отравилась! Срочно нужен доктор! Я кидаюсь обратно в спальню. — Ну уж нет, маленькая дура, я не позволю тебе умереть! Что бы из-за тебя была нарушена моя клятва Бенжамину? Никогда! Я пытаюсь нащупать пульс. Не уверенна, но вроде он ещё есть. Я хватаю графин и выплёскиваю его содержимое прямо в лицо девушке. — Чтобы тебя черти унесли, очнись же ты! — я, как ненормальная, начинаю трясти её. Но Люси болтается у меня на руках, как безжизненная кукла. Я даю ей пощечины — опять не реагирует. — Помнишь, что я обещала заботиться о Джоанне! Забудь про это! Я сдам её в приют, если ты сдохнешь! В рабочий дом сдам! Или нет, я отдам её на воспитание Тёрпину! Да, видит Бог, я сделаю так! Что ещё я обещала? Рассказать про тебя только хорошее? Нет уж! Я в красках распишу девочке, что её мать была эгоистичной инфантильной дурой!!! Я сказала — очнись!!! — Что с ней?! Я оборачиваюсь и чуть не падаю — в дверях стоит судья! — О, Боже мой, вы то тут что забыли? Вам было мало того, что вы довели бедняжку до суицида, пришли позлорадствовать?! — Бидл! Приведите немедленно моего личного лекаря! — рявкает Тёрпин приставу и подлетает к Люси. — Зачем вы пришли? Вам тут не место! — Я хотел проверить, всё ли с ней хорошо! — Как мило! Вы изнасиловали девушку и решили проверить, как она себя чувствует! Чёртов образчик добродетели! Следующие минут пятнадцать мы с Тёрпином проклинаем друг друга, орём так, что стены трясутся, вырываем друг у друга тело Люси и соревнуемся в сквернословии. В итоге я решила не трепать себе нервы и занялась кормлением Джоанны. Когда она почти выпила бутылочку разогретого молока, в комнату зашло сразу два врача. Один, который осматривал блондинку на днях, другой — представительный джентльмен в дорогой одежде и важного вида. Видно, что судью пробрало и он жалел о содеянном; он с ужасом смотрел на едва живую Люси и качал головой. Наверное, не думал, что его поступок приведёт к таким последствиям. — Зачем она сделала это? — спросил Тёрпин. — Подумайте над этим на досуге, — фыркнула я, выходя из комнаты. — Я не думал, что она попытается себя убить! — говорит судья мне в след, но я не обращаю внимания. У меня нет сил видеть этого человека! Я спускаюсь в гостиную, где сидит Альберт. — Как ты? — почему-то спрашивает он. — Ужасно. Как она могла это сделать?! — Ну, не каждая может перенести такое… — У неё ребёнок! Как можно вообще не думать о ком-то кроме себя? — Нелли, нельзя воспринимать всё так близко к сердцу… — Как я могу не переживать! Бенжамин так любил её! Да он из-за неё попал на каторгу! А эта дура отравилась! Даже не подумав о Его ребёнке! Ещё с час мы сидели в тишине. Я по своему обыкновению смотрела в окно, а Альберт что-то мне говорил. Когда ожидание стало невыносимым, и я уже собиралась подняться, по наружной лестнице, ругаясь и что-то говоря Бидлу, сбежал Тёрпин. За ним, что-то втолковывая судье, прошёл его личный врач. — Что-то не так… — прошептала я, вставая. — Нелли! Только не вини себя, если… — Ловетт не стал продолжать. Но не успела я выйти из комнаты, как столкнулась с нашим врачом. — Что с ней?! Жива?! — сразу воскликнула я. — Миссис Ловетт… Тут такое дело… Даже не знаю, как сказать… — Люси жива?! — Да, но… Не дослушав, я побежала вверх по лестнице. Когда я отворила дверь спальни, миссис Баркер сидела на кровати и раскачивалась из стороны в сторону. На ней всё ещё было свадебное платье, а фата закрывала лицо. — Люси? — осторожно позвала я. Девушка что-то забормотала и взяла в руки куклу Джоанны. Меня насторожило её поведение. — Люси? Теперь она тихонько захихикала и стала качать куклу, будто бы та была ребёнком. — Миссис Баркер? — я опять окликнула девушку. А потом я положила руку ей на плечо… Блондинка резко вскинула голову и с каким-то шипом-рычанием дёрнулась в мою сторону. От неожиданности я отпрянула. Но, видимо, отравление сильно ослабило девушку, так как та откинулась на подушки и застонала. Потом по комнате опять разнесся смех. Я попятилась к двери. Меня пугало такое поведение Люси. Вдруг миссис Баркер вообще завыла, и я бросилась вон из комнаты. В коридоре я налетела на Альберта и впервые в жизни не стала сразу отстраняться. Держа его за руку и толкая перед собой, я вернулась в спальню. За нами зашёл доктор. — Ну, вот вы и видите, что с ней. Я нашёл на полу крошки мышьяка, уверен, что она им и отравилась. Мы успели спасти её, но яд серьёзно повлиял на психику. Сказалось стрессовое состояние. Сами понимаете — арест мужа, приговор к каторге, потом ещё изнасилование… — Это навсегда? — со страхом спросила я, всё ещё не рискуя подходить к постели. — Думаю, что да. Скажу больше, миссис Ловетт, она опасна. Ей место в лечебнице для душевнобольных, а не здесь. — Но это Люси! Я не могу отдать её в сумасшедший дом! — вскрикиваю я. — Это уже не Люси Баркер, Нелли, — подаёт голос мистер Ловетт. — Считай, что она умерла… — Мы поговорим об этом позже, — холодно бросила я. — А пока что нужно дать её что-нибудь успокаивающее и перенести колыбель в мою спальню. Нельзя оставлять Джоанну с ней. Когда детская кроватка перекочевала ко мне, Люси забылась беспокойным сном, а врач покинул нас, мы с Ловеттом стали обсуждать нашу дальнейшую жизнь. — И что ты планируешь с ней делать? — Я буду ухаживать за Люси, что ещё я могу с ней делать? Муж закатил глаза. — Зачем тебе ненормальная в доме? Сдадим её в психушку, и дело с концом! — Нет! Я обещала Ему заботься о Люси! — Ненормальная… То ты даёшь понять, что любишь этого мальчишку, то собираешься ходить за его безумной женой! — Одно не мешает другому. — Нам нужны деньги! Из-за твоей глупости мы почти разорены! Мы не можем содержать ещё и её с ребёнком! — Не только можем, но и будем. Ловетт вскочил с кресла и навис надо мною. — Нам нужны платёжеспособные квартиранты, и я вышвырну её из дома. — Хорошо, но с ней уйду и я! Такого поворота толстяк явно не ожидал. — Тебе некуда идти. — Я найду себе местечко, будьте уверенны. — Твои родители зависят от меня! Они почти нищие. Что будет с ними через месяц, когда они покинут тюрьму? — Если я смогла отправить их в эту самую тюрьму ради Бенжамина, почему сейчас они должны волновать меня? Конечно, я блефовала, но что ещё делать… — Да я тебя… — кажется, я его таки разозлила… Ловетт хотел припугнуть меня, а, может, и стукнуть, но я взяла в руки увесистый подсвечник. — Клянусь небом, если вы подойдёте ко мне, я проломлю вам голову. — Нелли… — в изумлении глядя на меня. — Что? Я уже шестнадцать лет Нелли. И слушайте меня внимательно — с этого дня вы не посмеете угрожать мне, шантажировать или поднимать на меня руку. Я договорюсь с Тёрпином — он сгноит вас в тюрьме, а я останусь тут полной хозяйкой. Я понятно излагаю свои мысли? Толстяк настолько не ожидал этого выпада, что кивнул. — Вы будете за километр обходить мою комнату. Люси Баркер останется тут вместе с Джоанной. Мои родители, когда выйдут на свободу, поселялся в этом доме. И если вы хотя бы попробуете нарушить мои планы — я устрою вам поездку в Австралию, будьте уверенны. — Когда ты успела стать такой? — потрясенно спрашивает мужчина. — Такой — это какой? Сильной? Умеющей за себя постоять? Мне пришлось стать такой, мистер Ловетт — вынудили обстоятельства. И, нравиться вам это или нет, но теперь вы будите считаться с моим мнением.