Люблю не за что-то, а вопреки всему

Как бы мне не нравилось сидеть у себя в комнате и вслушиваться в звуки за стенкой с глупой улыбкой на лице, пришлось встать. Нужно приготовить что-нибудь съедобное, подготовить комнату для мистера Тодда и откопать в сундуках его вещи. Едва ли не припевая, я нашла несколько костюмов цирюльника, достала чистое постельное бельё, поджарила мясо и сварила картошку под гарнир. Делая всё это, я не переставала счастливо улыбаться. До сих пор не могу поверить, что он теперь со мной. А что, если всё это — прекрасный сон? Мне часто снилось возвращение любимого. Но теперь это явь! И, тем не менее, меня буквально тянуло в цирюльню — увидеть его ещё раз, чтобы убедиться. Да, это глупо, но мне было мало этих жалких минут двадцати, что я его видела. Я взяла в руки стопку одежды и постельного белья и уверенно пошла в комнату, смежную с цирюльней. Правда, перед дверью моя уверенность поубавилась, и я даже остановилась в нерешительности на минутку. Но, преодолев робость, я постучала. Вскоре мне открыл Тодд. Он смерил меня таким взглядом, что по телу пробежали мурашки. — Я… эээ… Я принесла одежду и бельё для кровати. Суини молча отошёл с дороги и пропустил меня в комнату. Я застелила постель, пока он равнодушно смотрел в окно, изредка нетерпеливо поглядывая на меня, мол, когда я закончу и, наконец, оставлю его. — Я приготовила обед… — сказала я, будучи в дверях. — Пироги? — кажется, он скривил губы. — Нет. Я же не хочу вас отравить… Мясо с картошкой. — Принесите наверх. — перед моим носом захлопнулась дверь. А я… Я стояла и радовалась, что он вернулся. Конечно, ждать учтивости или хотя бы элементарного вежливого внимания не приходиться, но мне это не особо-то и нужно. Если пятнадцать лет назад я сходила с ума от воспитанного и доброго Бенжамина, теперь я всё больше влюблялась в грубоватого и опасного Тодда. Подобно мотыльку, летящему на свет, я тянулась к нему, кожей чувствуя опасность. Но я не могла, да и не хотела сдерживать свои чувства и эмоции. Слишком долго я не чувствовала себя живой, чтобы сейчас сдерживаться. Нужно только заставить Суини доверять мне и всё будет хорошо… Обдумывая планы по завоеванию любимого, я сходила в пирожковую, и принесла оттуда обед. Постучавшись, я стала ждать. Когда цирюльник открыл мне дверь, он выглядел удивлённым и в его взгляде читался вопрос — «Зачем ещё она пришла?». Только обратив внимание на поднос, он вспомнил, что хотел поесть у себя. — Спасибо, — буркнул мужчина. И опять перед моим носом хлопнула дверь. Я уже развернулась, когда мистер Ти выглянул. — Подождите. Я хотел бы принять ванну вечером, если это возможно. — Да! Конечно! Я подогрею воду! — с готовностью услужить воскликнула я. Суини кивнул и опять скрылся за дверью, а я пошла готовить для него ванну. Нужно было самой предложить, как же я не догадалась… Он уставший, с дороги, конечно, ему хочется помыться. Нужно быть более внимательной. К вечеру всё было готово. Ванная с тёплой водой, мыло, полотенце и другие мелочи. Оставалось самое сложное — опять зайти к Тодду. А, учитывая то, что весь день он почти не скрывал, что не имеет ни малейшего желания со мной пересекаться, это было проблематично. Вообще-то такое явное пренебрежение было довольно-таки обидным, ведь я старалась изо всех сил ему угодить. Но этому человеку почему-то прощалось всё. Уже морально готовая к новой порции холодности и безразличия, я постучалась. Суини вскоре открыл. От моего взгляда не скрылось то, что мужчина поспешно убрал бритву за спину. Господи, даже не по себе стало. — Ванна готова, — оптимистично заявила я. Мистер Ти угукнул и прошёл мимо меня. Я посмотрела ему в след — тонкие длинные пальцы играли чеканной бритвой. Он вообще немножко напоминал маньяка — с такими глазами и нездоровой любовью к лезвиям. Хотя, его можно понять. Вернуться после пятнадцати лет ссылки домой и узнать, что жена отравилась, а дочь у Тёрпина… Тут каждый начнёт странно себя вести. Я почувствовала укол совести, но старательно задушила её. В этот день я больше не видела своего квартиранта. Вернувшись из ванной, он заперся в своей комнате и через дверь заявил, что не будет ужинать. Когда я легла спать, за стенкой было тихо. Я решила, что Тодд уже видит сны, но потом послышались шаги, будто кто-то метался по комнате где-то в районе окна. Ещё это сопровождалось скрежетом открывающихся и закрывающихся бритв. Если бы я не знала его когда-то, то очень бы испугалась. Но сейчас я ограничилась лишь волнением, — что если мой обман раскроется? А раскрыться он почти не мог, так что и это вскоре перестало меня беспокоить. Ближе к полуночи мистер Ти угомонился и я услышала, как скрипнула постель, когда он ложился. Где-то до часу Суини ворочался и старый матрац говорил мне об этом. Только в полвторого он таки заснул. Я же почти не спала всю ночь, обдумывая сегодняшний день и не веря в своё счастье. Это странновато. Всю жизнь судьба смеялась надо мной, тут вдруг всё стало налаживаться. Что-то не так. Я буквально чувствую опасность, исходящую от брадобрея. Будет просто чудом, если он меня не прирежет. И, тем не менее, меня непреодолимо тянуло к прекрасному цирюльнику. Следующим утром я решила не ломиться в соседнюю комнату, чтобы опять не выставлять себя навязчивой дурой. Зато, встав пораньше, я успела сбегать на рынок, купить нормальные продукты и приготовить съедобный завтрак. Вскоре по дому разносился запах омлета с беконом и овощами. К десяти Тодд соизволил снизойти до пирожковой, к моей великой радости. Он спустился с внешней лестницы, и несколько минут я чувствовала тяжёлый взгляд из-за стекла. Когда я поставила на стол его еду, мужчина всё-таки зашёл. На улице сегодня было чересчур холодно для мая, наверно, именно это, в конечном счёте, заставило мистера Ти зайти. — Доброе утро, мистер Тодд. Завтрак вас ждёт, — я опять заговорила первая. Суини в ответ кивнул мне, то ли здороваясь, то ли в благодарность за пищу, и сел. Надо сказать, что с едой он справился довольно быстро и охотно. А потом он минут десять сидел и занимался тем, что сверлил меня взглядом. Я же вспотевшими от волнения руками делала свои мерзкие пирожки, не смея говорить, будучи под таким взглядом. — Я не сказал вчера спасибо, — молвил он наконец. — За что? — искренне удивилась я. — Вы позволили мне поселиться здесь, хотя у меня нет ни гроша пока что. Для меня было совершенно естественным то, что я предложила ему комнату. По другому и быть не могло. А о деньгах я и не думала. — Я не могла поступить иначе, — тихо сказала я после небольшой паузы. Тодд помолчал ещё немного, глядя прямо перед собой. У него явно были какие-то мысли и он думал, делиться ими со мной или нет. Я затаила дыхание и боялась спугнуть его. — Наверно, нам нужно кое-что обсудить, — говорит в конце концов мужчина и приглашает меня в гостиную. Там немая сцена продолжается — я сижу в кресле и жду, он стоит у камина и думает. В итоге мистер Ти решается. — У меня есть к вам два вопроса. — Я слушаю. Суини смотрел прямо в огонь и в его глазах отражались языки пламени. Жутковатое сочетание с мертвенной бледностью, тенями под глазами и белоснежной прядью в чёрных, как ночь, волосах… — Когда-то Бенжамин Баркер безоговорочно доверял Нелли. Он был уверен в этой девушке, довольно хорошо знал её и мог на неё положиться. Прошло довольно-таки много времени, и я убеждён, что эти люди мертвы. Годы изменили нас обоих до неузнаваемости. Я стал другим человеком, снял розовые очки с глаз. Вы стали взрослее и познали всё несовершенство это мира в целом и Лондона в частности. Итак, первый вопрос — после всех этих лет и перемен я могу по-прежнему вам доверять? Доверять свои планы, свою свободу, а, может, и жизнь? — Да, — без колебаний ответила я. — Годы изменили многое, но не мою привязанность к вам. Тодд хмыкнул, или довольный моим ответом, или смеясь над последней моей фразой. — Я рад этому. Теперь второй вопрос, который, пожалуй, волнует меня больше. — он сел в соседнее кресло и посмотрел мне прямо в глаза. От этого взгляда у меня мурашки по телу пробежали. Как недавно в пирожковой… Словно удав смотрит на свою жертву, гипнотизируя её… — Если бы когда-то нас не связывали тёплые отношения, я мог бы запугать вас или же уговорить (я полагаю, что всё ещё имею некоторое влияние на вас). Но в память о нашей дружбе я предоставлю вам выбор. Скорее всего, вы не предали значения моей вчерашней реплике о мести. Уточню — я в самом деле отомщу Тёрпину, чего бы мне это не стоило. И я буду идти к своей цели любыми путями. Возможно, даже вероятно, что я буду убивать. Нехотя втяну в свои преступления вас. Тогда в случае провала нас обоих ждёт позорный эшафот. Я не могу гарантировать вам безопасность или спокойствие, поэтому прошу выбрать сейчас, пока не поздно. Вы не желаете впутываться в мои тёмные дела, и я прямо сейчас покидаю этот дом и больше никогда вас не потревожу. Или же вы соглашаетесь помогать мне, покрывать меня и быть… соучастницей, — брадобрей криво усмехнулся. Дать цирюльнику уйти после стольких лет грёз о его возвращении? Никогда! К тому же, мне давно нечего терять. — Я буду с вами заодно, — уверенно говорю я. Мистер Тодд не выглядит удивлённым. Он самодовольно ухмыляется и подаётся в кресле вперёд. — Пути обратно уже не будет. Дав положительный ответ, вы соглашаетесь идти до конца. — Я знаю это. — И если вы одумаетесь, что весьма вероятно, я не позволю вам бросить мои кровавые дела. А если соберетесь пойти в полицию — хладнокровно убью. — Этого не понадобиться. Теперь Суини действительно довольно усмехается, а его глаза пугающе горят странным огоньком. Сейчас мой любимый, как никогда, похож на демона… — Тогда по рукам? — он протягивает изящную ладонь, не сводя с меня взгляд. Мне кажется, будто я заключаю какую-то сделку с самим дьяволом… Но эти чёрные глаза затягивают, не отпускают меня. Я осознанно поддаюсь его чарам и вкладываю свою кисть в его. Рука цирюльника холодная и я на какую-то секунду начинаю сомневаться, человек ли передо мной. Но вот он натягивает на лицо обворожительную улыбку (хотя, я подозреваю, что лживую) и все сомнения исчезают. Господи, кого я обманываю?! Сомнений и не было! Я добровольно шагнула на путь к бездне, под руку с этим невероятно красивым демоном!