***
г. Кагамино Уши закладывало от несмолкаемого ора, а для полноты картины их ещё и заливало как не в себя. Гриммджоу отплевывался от воды выискивая глазами неизмеримую тушу, что так яростно вопила, сотрясая кровельное покрытие своим топотом. Но эта громадная сволочь не спешила явить себя народу. Будто бы специально медля, что бы их птичка окончательно сдохла, от нехватки топлива. Поэтому-то парень с особой жестокостью расправился с осмелившейся промелькнуть, с не самыми благими намерениями, Плювальщицей. Вспоров ей брюхо по самый разъеденный кислотой рот. Гранц на это лишь демонстративно цокнул языком, пропустив мимо себя замшелую старушонку, которой Джагерджак расшиб голову, с силой долбанув бабульку об крышу. — Готовьтесь! Окрик Комамуры вытеснил расчленёнку Заэль Апорро из мыслей Гриммджоу. Парень мигом убрал мачете, за пояс, схватившись за дробовик, но так и не понял куда целиться. Так же он осознал, что капитан седьмого отряда и даже Кен не смогли определить, откуда именно появится гора мускулатуры. Джагерджак вспомнил, как Рыжая тоже поначалу терялась от обилия запахов, но по истечению времени она с точностью до сантиметра указывала место появления заражённых. И почему… — Какого… Не додумать, не договорить Гриммджоу так и не успел. Титаническая хретотень поутыканная как игольница булавками, волочилась к ним со скоростью озверевшего сумоиста, обвещанного скрипящим металлом. От чего зубы, уши, мозги готовы были расстаться с жизнью. Выстрелы зазвучали практически одновременно, только один Гриммджоу не стал стрелять, высматривая голодную тварь, что нацелилась на лейтенанта двенадцатого отряда. Он знал, что пёс на этот случай подстрахует их, но решил, что палить из дробовика сейчас не самая лучшая идея. Зомби-мазохист слишком далеко, а тратить время на бесполезную стрельбу и перезарядку не позволительная роскошь. Адский рёв. — В сторону! Гриммджоу не услышал предупреждения, мучительный вопль заражённого звучал, будто изнутри него самого глуша иные звуки. И всё же синевласка увернулся, пропустив мимо себя кусок трубы. Но зря только старался, железяка пролетела в нескольких метрах над ним. — Твою мать, — его тихо произнесенные слова достаточно точно охарактеризовали то, что было на уме у Гранца и Комамуры, также проследивших полёт пущенного снаряда. — Сцука!..***
Лежа на полу грузового отсека Ханатаро через прицел винтовки наблюдал за четвёркой, высадившейся на крыше. Ичиго он уже не видел, тот быстро скрылся за водонапорной башней, ему Ямада уже ничем не мог помочь. Поэтому всецело сконцентрировался на тех, что видел. И парнишке тут же «повезло» заметить у сплетения труб высокую фигуру, даже в дождь окутанную серой дымкой. — Курильщик! — крикнул он. — Думаешь, тебя услышат? Как обухом по голове ударило, Ханатаро тут же произвёл выстрел. Промазал. Но Кен исправил его ошибку, вгрызшись в раздувшуюся опухоль особого заражённого. — Об этом я не подумал. — Ямада чувствовал себя последним дураком. Ну как он мог так оплошать? Даже десятилетка, а именно на такой возраст выглядела спасенная девочка, поняла, что из-за шума вертолёта его мышиный писк никто не услышит. — О, я не об этом, си… — Толстяк, — уже намного тише озвучил Ханатаро. Скорее, для себя, чем для присевшей недалеко малышке. Он выдохнул, прицелившись в пузо инфицированного. Думая, что если сейчас не попадёт в этот раздутый желчью мешок, то можно сразу убирать оружие, закрыть двери, признав свою полную непригодность. Ханатаро не услышал выстрела, даже подумал, что так и не нажал на курок. Но особый заражённый находившийся под крестиком прицела, лопнул, оставив после себя внушительных размеров окорока. — Попал! — радостно возопил он, наконец, ослабив давление на курок. — Лильтотто, я попал! Плювальщица! О! Я же могу наушник включить… *** — Уходим на посадку. Спокойный приглушённый голос подействовал на Рукию умиротворяющей мелодией, позволив, наконец зудевшим ладошкам обхватить штурвал. И только Кучики это сделала, как по телу разлилась уверенность в своих действиях и нервозность ушла. Теперь девушку больше не волновала красная лампочка, требующая заправки. — Хорошо, заводи… — Аарониро замолчал и тут же прокричал: — Держись! Металлический свист наполнил кабину до крови в ушах. Вёртолёт тряхнуло, не будь Рукия пристегнута, то точно бы влепилась всем телом в лобовое стекло. — Ренджи… — сердце пропустило удар, горло сжало болезненной судорогой. — Влево и вверх! Невыносимый шум тревоги. Мигание аварийных лампочек. Но Рукия услышала аранкара, механической куклой подчиняясь приказу, до боли сжав ручки штурвала. — Закрывай отсек! Садимся! Уголки губ Рукии дрогнули: Каин-доно, вы тоже умели кричать, оставаясь спокойным.***
— Сцука! Гриммджоу сорвался с места в сторону вертолёта, нутром слыша, как ржавая труба пробороздила бочину железной птахи. Но больше его занимало, то, как черноволосый парнишка покатился по трапу успев зацепиться, за начавшую подниматься дверь. Ему хотелось закричать — прыгай, но в то же время понимал, что у синигами не было и шанса добраться до крыши. Да и держался малец на одном страхе, сковавшем мышцы. — Гриммджоу! Иди к чёрту собачник, — отозвался Джагерджак на помехи в наушнике. Бульк! Что-то белое проскользнуло на периферии зрения. Голова взорвалась от внезапно обострившегося Голода. Ноги сделались ватными. Идти было не возможно, не говоря уже о том, чтобы бежать. Но Гриммджоу уже всё равно, он добрался до края крыши. Как раз в тот момент, когда вертолёт в очередной раз сотрясло и он, кренясь, пошёл на посадку. Девчонка! Светло-карие глаза уставились на него, будто смотря в самую душу. И Гриммджоу ни как не мог отвести взгляд, он чувствовал, как разум медленно угасает, как кто-то поглощает его. — Лильтотто! Ты… ты упадешь! В ухе невообразимо трещало, хотелось взять и выбросить, чёртов наушник, хотя бы секунду побыть в тишине. Правда, это тоже б сильно не помогло, ушераздирающий стон вертолёта… — Х-хать. Джагерджак не сразу сообразил, почему он так сильно перегнулся через край крыши и какого хрена его так сильно тянет вниз. — Отпускай! А то вместе упадём! — Да что ж… вы все такие… жертвенные, — через силу ухмыльнулся Гриммджоу, поймав в фокус любопытные синюшные лица, высунувшиеся из окна в попытках принять на себя бараний вес Ханатаро. Неудачные к слову были попытки, парочка сердобольных уже мокрым пятном расплылась на асфальте. — Держись мать твою! — парень напрягся, замечая, как рука Ханатаро, выскальзывает. — Охотник! Кен! Чистый голос капитана Комамуры, без писка и помех, ну прямо услада для утонченного слуха. И о радость! Гриммджоу избавился от пожирающего ощущения, и он в полной мере прочувствовал сотрясающуюся от аварийной посадки крышу. Хотя возможно это необъятных размеров туша разогналась и влепилась в стенку, на что Джагерджак очень сильно надеялся. — Там… садом-м-мазо мазохист… бегает, — едва ли не стирая в пыль собственные зубы, прорычал он. — И ему по любому, — под пальцами левой руки закрошился бетон, — нравятся… мале-нькие, — на правой проступили вены. Гриммджоу даже казалось, что он видит, как те просвечивают через плотную форму синигами. — Мальчики, — с отдышкой хохотнул Ханатаро, схватившись за парапет, тяжело переваливаясь через него. — Ага. — Левую руку пронзила боль, но прислонившийся к стенке Джагерджак не обратил на это внимания, ей же убрав налипшую на глаза чёлку. — Думаю, ты в его вкусе… Грохот! Лязг! Невыносимый звон в ушах. Гриммджоу замотал головой, пытаясь от него избавиться. Не вышло, источник был слишком близко. — Хана… Гортанный хрип. Бульканье, ноги, руки, всё тело дёргалось в конвульсиях. По лицу стекал кровавый дождь. Рот открывался и закрывался. Кусок кривой арматуры не переставал гудеть, заставляя аккуратные капельки дрожать, разбиваясь на мелкие брызги. Всё до мельчайших подробностей откладывалось в… в голове. Розовый… Сердце бухнуло где-то под самым горлом. Рот наполнился слюной. Теплый. — Пальцы левой руки окрасились в багровый цвет. — Мягкий как желе… Что-то громыхнуло, да так что маленький бледно розовый кусочек с красными прожилками крови упал в лужу. Гриммджоу было потянулся за ним, но тут же остановил себя, вернувшись к пробитой штырем черепной коробке седьмого офицера четвёртого отряда. Там ведь ещё столько этим «кудрявых» фрагментиков.***
Струи холодной воды хлестали по лицу. Близкие и казавшиеся бесполезными выстрелы рвали барабанные перепонки. После того как «приземлился» вертолёт только они и вой зараженного нарушали шум дождя. Нему нырнула под трубу. Быстро расставив две шумовые гранаты, третью зажала в зубах, на ходу заменив магазин АК-47. Неистовый вопль и металлический свист. Куротсучи даже не оглянулась, нажав на красную кнопку бросая бомбу назад. — Труба. Пять метров. Шесть секунд, — проговорила она, направившись к шахте лифта. Взрыв! Яростный крик боли. Автоматные очереди. — Куротсучи… Кхх… Кххх… Уходите… Кх… оттуда! Комамура чертыхнулся, угодив в организованную им же ловушку. Субстанция, данная лейтенантом двенадцатого отряда, оказалась действительно едкой. Стоило только снять предохранитель, как пистолет начал плавится в руках. Вот бы вся эта субстанция попала на танкоподобного инфицированного, одной проблемой было бы меньше, ведь большая уже на подходе. Он чувствовал и слышал их неимоверное количество, слившееся в единый гул. И особенно их было слышно из проеденной кислотой дыры, в которой так плотно застряла нога Санджина. — Руку. — Заэль Апорро долго думал помогать синигами или нет. Новому виду зараженного он, по всей видимости, был не интересен, впрочем, как и весь остальной мужской «десант». Аранкар вполне мог спуститься по какой-нибудь лестнице и направиться в свою лабораторию, но вот тут-то и была загвоздка. Ему очень хотелось запустить свои ручонки в мозговую жидкость столь целеустремлённого инфицированного. — Где она? — На два часа. — Гранц по привычке потянулся к переносице собираясь поправить очки, но тут, же остановил себя. Очки свалились с него при высадке и синеволосая сволочь намеренно раздавила их в крошку. — Собака с ней. — Ясно. Как и думала Нему, взрыв не оказал никакого воздействия на инфицированного. Зараженный не только в скорости не потерял, так добавил к своей коллекции части газовой трубы, одна из которых вспорола ей бедро. Не будь её отцом Куротсучи Маюри она бы и с места сдвинуться не смогла. Но взломав замок на двери, ведущей в шахту лифта, девушка довольно быстро обработала рану залив её искусственной кожей. Дождь маленькими молоточками колотил по крыше машинного отделения. Куротсучи на секунду прикрыла глаза, ожидая когда «клей» полностью возьмётся, как услышала рычание Кен. Шерсть на загривке вздыбилась, пёс пригнулся к полу, готовый вгрызться в любого кто решит заглянуть на «огонёк». И Нему знала, кто будет этим счастливчиком. Вот только у волкоподобного пса не было не единого шанса на успех. Совсем близкая дробная автоматная очередь. Руки крепче обхватили АК-47, взгляд меланхолично прошелся по помещению. Заражённому негде развернуться. При входе зацепится об косяк. Мне… Нему опрокинуло на спину. Голова встретилась с лебедкой. На какое-то мгновение она оглохла и ослепла, затем услышала грохот выстрелов, топот многочисленных ног, эхо утробного рычания и вторящее ему более раскатистое и близкое. — Что… Кен?.. — Девушка приподнялась на локтях, в голове звенело, а когда встала в полный рост, её зашатало. Она едва устояла на ногах. — Что это было? Выяснить этого так и не удалось. Громко взвизгнула дверь, выдернутая вместе с петлями. Нему направила автомат в образовавшийся пролом. Но не успела даже к спусковому крючку прикоснуться, как играющий мускулатурой Кен со злобным рычанием бросился… к шахте лифта. Щелчок. Огромных размеров зараженный… Осечка. — Куротсучи быстро отвела затворную раму назад до отказа и тут же отпустила. Вот только она так и не спустила крючок. — Выстрелы? Нему слышала безостановочную стрельбу, но она шла откуда-то издалека. По расчётам действие желчи Толстяка должно было уже пройти, но что бы добраться до крыши, инфицированным нужно ещё как минимум двадцать семь секунд. … надсадно пыхтя… Надрывный скулёж и яростный рык смешались в один. БАЦ. Объединённый вой стал отдаляться. БАМ. От этого лишь громче звуча. БАЦ. Шахта разносила и усиливала эхо, добавив звучания ударяющихся об стены тел. БУУМ. Глухой удар подействовал на застывшего заражённого и лейтенанта двенадцатого отряда, как сигнал к действию. Девушка резко нажала на спусковой механизм, целясь в опухшую морду мертвеца. Пули голодными оводами вгрызлись в плоть, вырывая куски. Инфицированный оглушительно взревел, кинувшись в сторону Куротсучи, но тут же остановился, со всей силы долбанув по верхнему наличнику снося вместе с ним часть стены. Нему отреагировала, мгновенно увернувшись от летевших в её сторону обломков. Как она и думала, Измученный зацепился за дверной проём, и случайная боль ввела его в ярость. Жаль, что это не слишком помогло, места для маневра нет, укрыться негде, заражённый в считанные секунды разнесёт любое её укрытие. Выстрелы. Одиночные. — Девушка спряталась за шкафом управления. Царапающий лязг резанул по ушам. Нему и бровью не повела, быстро заменяя опустевший магазин. — Близко. Куротсучи едва успела отпрыгнуть в сторону, в полёте передёрнув затвор, пустив короткую очередь по монстру. Но мертвяк вовсе этого не заметил — пёр, как ни в чём не бывало, задев трансформаторную будку левой полу разложившейся рукой. Дикий рёв сотряс машинное отделение. Грохот, что-то сильно заискрило. Нему дернулась как от удара, уловив иной звук вместе с очередным близким выстрелом. Острая боль мозговым импульсом прошлась по телу… — Кен, — сгустком крови выдохнула девушка. Жалобный тоскливый вой, она слышит его. … часть разбитой трансформаторной будки задела ногу осколок дверцы пробил живот. Шахта!***
Чёртова шлюха исчезла! Он заорал, втыкая в кровлю, занесенную для удара «шпажку», которой так хотелось проткнуть чёртову подаскуху, а затем отрывать её конечности. БАМ Спину обожгло, словно кто-то резко оторвал восковую полоску с поросшей волосами груди. — Я нашпигую тебя по полной, сцука…