Слева всё те же трупы и немного больше...

г. Каракура. Сейретей. Расположения двенадцатого отряда Дверной проём, словно след от въехавшего в стену бульдозера. Куротсучи Маюри оценил способ входа в НИИ как личное оскорбление, утешенное буквально через несколько шагов. Трупы инфицированных усыпавших коридор с полностью прожжёнными черепами. Сосчитав мертвецов и будучи полностью… Тихое едва уловимое шкрябанье, словно кто вилкой по сковороде прошёлся. — Акон, надеюсь что, что-то очень невероятное заставило тебя выпустить его, — улыбка ученного обожравшейся пиявкой сползла с лица. Унохана Рецу бесшумно следовавшая за главой этого места, остановилась, смотря как тот стаскивает полуистлевшее тело с какой-то… гусеницы? — Вы… — Капитан четвёртого отряда, об этичности моей работы даже не заикайтесь. Унохана отвела взгляд от изделия больного разума. И в тот же момент высокий воющий плач, долбанул пенопластом по барабанным перепонкам. Казалось, что он доносится со всех сторон одновременно, хотя в этом не самом широком коридоре это вполне себе ожидаемо. — Ведьма? — спросила женщина, пытаясь определить, приближается ли эта страдалица к ним. Маюри тоже услышал эти стенания, но он совершенно не обратил на них внимания, вводя большую иглу, в затылочную часть головы того кто когда-то являлся Громилой. Вот только к его удивлению шприц не стал наполняться мозговой жидкостью, более того даже из вырванного и переломанного экзо позвоночника не сочилась гидравлика. — Как интересно… Тем временем звук стал разрастаться, рвясь через мембраны. И теперь он уже мало был похож на плач, тон его стал повышаться, переходя на визг, от которого заныло в ушах. — Становится всё забавней и забавней, — выпрямившись, проговорил Куротсучи, смотря куда-то глубь коридора. — Система безопасности исправна. — Его взгляд вновь упал на испорченный эксперимент, который всё ещё скоблил по полу своими паучьими ножками. Закрыв глаза, Унохана глубо вдохнула тяжёлый трупный запах после свежести дождя с особой извращенностью атаковавший носовые пазухи. Чуть качнувшись, она извлекла из ножен катану, тщетно пытаясь уловить что-то помимо не прекращающегося воя. Ждать объяснений капитана двенадцатого отряда она более не собиралась. — Тц, — хмыкнул Куротсучи, подойдя к совершенно обычной стене слегка надавив на неё. — Неужели вы думали (из главного арочного прохода появился дрон), что я позволю (беспилотник выпустил маленькие капсулки, которые подобно попрыгунчикам стали отскакивать от стен), убить себя в собственном исследовательском институте. — Под тихий щелчок часть стены углубилась и отошла в сторону. — Моим же оружием. Это был чистый рефлекс, Унохана увернулась в самый последний момент, когда одна из капсул размером с ноготь мизинца, набрав ошеломительную скорость, едва не прошибла ей голову. Единым рывком она залетела в уже начавшую закрываться нишу. Оказавшись в полнейшей темноте и по инерции сделав шаг, оказалась в объятиях Куротсучи Маюри. Буквально через пару секунд лестницу, начинающуюся почти с самого порога, озарило светом люминесцентных ламп. — Как любезно с вашей стороны, капитан Куротсучи, — мило улыбнулась Унохана Рецу. — Не принимайте на свой счёт, капитан четвёртого отряда, — не менее белозубо оскалился Куротсучи Маюри, ставя женщину на ступеньку. — Сейчас не самый удобный момент, чтобы вы сломали себе шею. Хоть ваша реакция уже и не та, но одному мне сложно будет добраться до серверной. Унохана притронулась к щеке, на которой остановил свой алчный взгляд капитан двенадцатого отряда. Длинный порез от носа до уха, из которого толчками вытекла кровь. — На живых тканях, — Куротсучи подавил желание сразу взять образец крови капитана четвёртого отряда. Этому, скорее всего, поспособствовала катана, направленная в ногу чем то, что под рукой не было пробирок, ибо они были, но вот вытащить их он вряд ли успеет. — Яд действует иначе, — начав спускаться, продолжил он. — Не позволяет крови свёртываться… — А если останется в теле, то превратит его в кисель, — констатировала Унохана уже более не пытаясь зажимать ладонью рану. — Даже и предположить не могу. Кто же даст проводить опыты на живом человеке? — Последнее было сказано в таком недоумении и ужасе, что Унохана так и видела зловеще скалящуюся гримасу, отпечатавшуюся на затылке капитана двенадцатого отряда. — А теперь влево и по стеночке. Выполнив указание, Унохана спустилась на просторную скупо освещенную площадку. Осмотреться не было возможности, но вонь прекрасно давала понять, где они сейчас находятся. — Следуете за мной след в след, — не оборачиваясь, бросил Маюри. Следующий период времени был высшей степени неприятен. Со стороны казалось, что Куротсучи Маюри издевается, ходя из стороны в сторону в только ему одному понятном порядке. Но Унохана с точностью повторяла каждое движение, не сводя мутного взгляда с его ног. Не обращая внимания на отбойные молоточки, использующие глаза и виски как барабанную установку. И на смрад, что стал давить ощутимее и то, что ему определенно чего-то не хватало. — Оп. — Маюри успел подхватить, начавшую заваливаться Унахану. Он довольно точно рассчитал, что её хватит как раз до рабочего стола. — Свет! Мягкий дневной свет под стрекотание потолочных ламп, как от брошенного в воду камня, кругами разошёлся по всей лаборатории, освещая камеры и запертых в них инфицированных. Усадив обмякшую женщину на стул… Лицо Маюри замерло, когда он встретился с ледяным взглядом будто бы заживо сдирающим с него кожу. Кисть правой руки неприятно заныла. — Обещаю, что дождусь вашей смерти, перед тем как вскрывать вас, — медленно, произнёс он, высвобождаясь из стальной хватки. — Сейчас я остановлю реакцию. Заклею искусственной кожей. И можете чувствовать себя как ни дома, капитан четвёртого отряда. Унохана ничего не ответила, переведя взгляд на запертых инфицированных. — Они мертвы. — Какая наблюдательность. — Отойдя от рабочего стола, Куротсучи вновь склонился над женщиной. — Голову… Видя, что Рецу буквально пытается стечь со стула, самостоятельно повернул к себе нужную щеку, залив её перекисью водорода. Не став любоваться кровавыми пузырьками сразу засыпал порез белым порошком, который моментально остановил кровь. — Для приличия могли хотя бы шикнуть. — Вернувшись к столу, Куротсучи взял шприц с прозрачной жидкостью и небольшой тюбик. — Это для стабилизации кровотока. Это искусственная кожа. Укол в шею болью отозвался по всему телу. Унохана было приподнялась и тут же осела, закрывая помутневшие глаза… Сознание вернулось как удар хлыста. Рецу резко выпрямилась, с силой сжав подлокотники, словно не веря, что руки всё ещё при ней. — Минута двадцать две, — произнёс Маюри, склонив голову смотря в лицо заражённого возомнившим себя Т1000. — И куда же вы все так рвались? Подземная лаборатория вздрогнула. Лампы замигали, с потолка осыпались стекло и штукатурка. Головы нескольких инфицированных застрявших между прутьями решетки не выдержав скачка, окончательно отделились от тел, мячами покатившись по бетонному полу. — Взрывная волна? — По силе отдачи могу сказать, что взорвали, что-то из моего арсенала, — осклабился Маюри, мыском ботинка поворачивая подкатившуюся к нему голову. — Ближайшие посты: второго, третьего и восьмого отрядов. — Понятно, — Унохана на всё ещё ватных ногах приблизилась к учёному. — Вы что ослепили их? — Скажу более того лишил слуха и обоняния, — хмыкнул он, повернув голову инфицированного так что бы были видны полностью вырезанные ушные раковины. — Поэтому и возникает вопрос: куда они так рвались? Если на звук, на желчь, на свет никак не могли отреагировать. Наступило молчание, в котором отчётливо послышалось заунывное тихое нытьё и шлёпающие звуки, будто кто-то мокрой тряпкой швырял в стену. Не сговариваясь, оба капитана двинулись на шум, который исходил из самого чрева лаборатории. — Капитан Куротсучи, какова же реальная сумма финансирования вашего отряда? — Хотите в чём-то упрекнуть меня, капитан четвёртого отряда. Всё построено на добровольных вложениях сотрудников НИИ. Унохана промолчала, даже думать боясь насколько всё было добровольно. Не только масштабность подземных казематов потрясала, но и медицинское оборудование. И она прекрасно знала цену каждого из них, ведь сама выбивала подобное для четвёртого отряда. — Ну, надо же, — в восхищении всплеснув руками, Куротсучи Маюри остановился у одной из камер. В отличие от остальных там находился один-единственный инфицированный. Который продолжал рвать на себе волосы, хотя их уже и не было, поэтому он или она лоскутами снимал с головы кожу. — Тринадцать. Ноль три. Ноль девять тире один, — озвучила Унохана, подойдя ближе к табличке, в голове промелькнуло что-то знакомое. — Что это значит? — О, это значит довольно многое. — Длинным ногтем среднего пальца Куротсучи проткнул себе ладонь, просунув её через решетку. Инфицированный на секунду замер, повернувшись в сторону протянутой руки, но вернулся к прерванному занятию. И снова завис, со всей силы долбанувшись об стену, проломив себе череп. — Какая занимательная реакция. Интересно, что со вторым. — Маюри мгновенно отошел от камеры, подходя к следующей из которой тут же показались две загребущие ручонки попытавшиеся схватить учёного. — Ясно. Одно единственное слово и капитан двенадцатого отряда двинулся дальше. Унохана последовала за ним, скользнув взглядом по табличке: 13.03.09-2. Заражённый же ни чем не выделялся от обычных, что с удовольствием прошибёт вам черепную коробку и сожрёт мозг. Вот только в мертвенно тихом подвале он остался единственным живым трупом. Миновав ещё несколько клеток с мертвецами, Маюри остановился возле вмурованного в стену монитора. Выведя на экран карту НИИ. — К серверной ведёт шесть коридоров. Второй и третий, по словам Акона заблокированы, — поочередности ткнув в названые проходы Маюри продолжил: — Седьмой, девятый слишком далеко. Остаются пятый или двенадцатый. — Предоставляете мне выбор, капитан Куротсучи? — слегка прищурив глаза, улыбнулась Унохана, взглядом проходя маршрут от двух начальных точек. — Следуя вашей натуре нужно взять двенадцатый. Если третий офицер говорил, что там заражённые, то вполне вероятно, что дроны там отсутствуют. С другой стороны пятый свободен, хотя путь и длиннее, но не думаю, что вы оставили его без защиты. — В ваших речах мне послышалось не уважение, капитан четвёртого отряда. Неужели вы подумали, что двенадцатый коридор в двенадцатом отряде будет не защищён? — Именно поэтому мы и идём по нему, — подходя к оружейному шкафу, Унохана выбрала штурмовую винтовку М-16 и стандартный боекомплект к ней. Присмотревшись к разному виду холодного оружия, извлекла собственную катану, попробовав лезвие большим пальцем.  — Вы что в магазине?

***

г. Каракура. Уэко Мундо. — Яре-яре, — тяжело выдохнул Ичимару Гин, хотя на языке вертелся довольно-таки заковыристый и продолжительный мат. Но с другой стороны даже выскажись он более красноречиво, то это, ни как бы не повлияло на глубину дорожных выбоин. Хочу хурмы, отпуск и Рангику. Нет, — спустя пару отчётливых хлюпаний левого ботинка проскользнула заманчивая мысль. — Сначала Рангику… Рангику в хурме… Тц… Ксо! Ичимару остановился, отчаянно тряся промоченной ногой, заодно пытаясь вытрясти и получившийся образ лейтенанта десятого отряда. В тоже время зарекаясь, никогда и ни при каких обстоятельствах не скрещивать две единственные радости своей жизни… Звуки выстрелов и быстро обрывающиеся вопли. Гин замер, вслушиваясь в отзвуки боя. Пальбу с оборонительных постов он прекрасно слышал — приглушенное непрерывное канонадное эхо в шуме нарастающего ливня. Вот только то, что доносилось до него сейчас, было слишком явственным. — А мне определённо нравится с тобой путешествовать, Орихиме-чан, — улыбнулся Гин. — Столько уже прошли и… Остаток фразы так и остался непонятным — безумный рёв лавиной обрушился на землю, заставив капли дождя ещё в воздухе покрыться рябью. — Ну надо же, совсем рядом, — Ичимару небрежно снял с плеча винтовку, посмотрев на неё, тут же повесил обратно. Этот крик определённо шёл откуда-то из центра Уэко Мундо, что подтверждала рыжая девчонка, раз за разом оборачивавшаяся в сторону школы. — Отбиваемся, отбиваемся и не знаем, что творится за нашими спинами. Красота. Гин как-то обреченно вытащил наушник, левое ухо на радостях чуть в пляс не пустилось, неделями не вынимаемая хретотень наконец покинула его. — Раз-два-три. Раз, — едва ли ни на распев проговорил он. — Если слышите, то напали на нас. Счастье по поводу расставания с силиконовой штуковиной долго не продлилась. Ичимару вставил наушник на место. Как он и ожидал, никто ему не ответил. — Интересненько. Капитан Айзен, да в наших рядах предатель на предателе. — Гин хмыкнул, заметив как у шедшей впереди Неллиэль напряглись плечи: Выходит Патрос со своими ребятишками был не единственным. Если заглушку они и могли установить, то вот активировать… Все началось мгновенно и закончилось в несколько секунд. Взрыв, перемешавшийся собственным эхом: настолько высоким и мощным, что физически ударил по ушам. Девушки в мгновение схватились за головы и пригнулись, как будто их могло задеть осколками. Гин буквально кожей ощутил волну жара, интуитивно повернувшись в сторону Сейретей, где поднималось огромное облако пыли и дыма, с которыми ливень не мог совладать. — С Рангику-сан всё хорошо, — едва уловимо пролепетала Орихиме. — Рад за неё. Идём. — Гин сказал это совсем без злости, вот только после его слов рыжуля как-то уж совсем в комочек сжалась, а бывшая Тресс Эспада вдруг в голос заголосила: — Хи-и-име, мне страшно-а-а! Орихиме не слышала. Орихиме совсем не чувствовала как Неллиэль ногтями вцепилась в руку. Даже дождь перестал быть мокрым. Всё окружение как будто бы вымерло, были лишь мельтешащие картинки, над которыми она пролетала словно облачко и ей вовсе не хотелось на них смотреть. Вот только глаза уже и так закрыты, а она сама продолжает с жадностью вдыхать смрад миллионов… Рычание Охотника вместе с росчерком молнии прекратило своё нарастание. Гин легко вытащил вакидзаси из черепа особого заражённого. В два шага дойдя до девушек, рывком поставил рыжую на ноги, краем сознания отметив, с каким несчастным личиком на него смотрела Одельшванк. — Абараи-кун… — Ошиблась, дорогая, — смотря в стеклянные серые глаза, тихо проговорил Гин.