Слева всё те же трупы и немного больше...

г. Кагамино Густой спёртый воздух, на который можно топор повесить. Это и было странным, ведь целыми окнами торговый комплекс не мог похвастаться. Видимо сквозняк, совсем позабыл об этом месте. А всё бутики с их прозрачными стенами! Гриммджоу тяжело выдохнул глядя на старуху, которая в свою очередь уставилась на него, беззубым ртом пытаясь прогрызть стеклянную преграду. Руки, было, потянулись к дробовику, но тут же опустились: магазинчик был закрыт. Бабулька видать тоже поняла, что слюни делу не помогут, она ж не ксеноморф и даже не Плевальщица. Джагерджак хмыкнул, следующие действия бабуленьки ни на много отличались от предыдущих, ибо ногти её также не являлись стеклорезами. — Тц… — очень живописный и многообразный мат едва не сорвался с губ Гриммджоу. В глаза словно стекловаты насыпали, а на сетчатке, кажется, навсегда отпечатался образ старушонки в ореоле жёлтого света. — Нужно отдать должное двенадцатому отряду, — по голосу Заэль Апорро Гранца можно было сразу понять, что никому и ничего он отдавать не собирался. — Пять этажей, а из инфицированных только те, что прибежать не смогли. Вот только возникает вопрос: что же ваша желчь так плохо действовала в ИЦКЗ? — Гранц, напомни ещё раз. На кой ты с нами попёрся? — Гриммджоу был абсолютно уверен, что этот «иконописец» специально выискивал угол и зеркало. И даже не удивился бы, если б узнал, что именно Гранц приволок старушонку в отдел нижнего белья. — Сделал вам одолжение, — усмехнулся Заэль Апорро, играючи водя лучом фонаря по названиям магазинчиков, намеренно замедляясь на шедшем впереди Гриммджоу. — Что бы вы меньше беспокоились за Кучики Рукию. Хотя оставить почти мертвеца и двух девчонок на Аарониро Арруруэри… Многозначительная пауза прервалась протяжным скрипом. Патлатый старичок выкатившийся на инвалидном кресле, резво развернулся в сторону живых, остановив взгляд на синевласке, что пялился ему прямо в глаза. — А вот и дедуля, — Гриммджоу поперхнулся, ощутив учащённое сердце-биение. Зомбак вёл себя более чем странно как-то пассивно даже, просто смотрел, растягивая губы, обнажая ряд жёлтых зубов. — Какого… Оглушительный крик. Ичиго хватило каких-то долей секунд, что бы единым выстрелом размозжить старичку голову, но это уже не помогло. Топот. Грохот. Вопли. Визги. Как нечто поднимающееся из недр земли, заражённые лавовым потоком хлынули с нижних этажей. — Твою мать! — Гриммджоу метнулся в ближайший магазин. В тот же момент там, где он только что находился, расплылась ядовитая лужица, которая сразу же скрылась под ногами инфицированных. — Разве Абарашек не говорил, что Крикуны конченные психи? — А он, по-твоему, нормальным был? Плевальщица! — Ох ты ж! — Прекрасный голос Куросаки, да ещё и в самое ухо. Джагерджак едва наушник не вырвал, вот только левая рука сменила направление, наотмашь захлопнув дверь перед самым носом ошалевшего покупателя. Наверное, это всё же судьба нарываться на самых нестандартных оживших мертвецов. Красивая шпилька для волос, что торчала из глаза мертвяка, по самую кисточку вошла в череп. Гриммджоу оставалось только проследить за оставляемым кровавым следом, но не успел заражённый сползти, как в дверь ударило сразу несколько морд, благо стекло пока держало. — Ичиго? Лапуля? В ответ грохнул дробовик, а за ним зачастил автомат. — В порядке. — Куросаки прикладом упокоил беззубую старушку, которая даже на ноги не успела подняться от столь наглого вторжения. — Дверь. Ловко юркнув под автоматным обстрелом, Куросаки всем телом навалился на дверь. Жаль, что он так и не услышал щелчка, когда повернул ручку. — Перезаряжаю, — Нему сразу поняла значение отрицательного кивка Куросаки Ичиго. — Чёрт, — в свою очередь буркнул рыжик, отбросив идею о перезарядке дробовика, ногами и руками упираясь в пол. Не помогло, пятая точка вместе с ладонями и пятками целеустремленно старались стереть натекшую из головы бабульки кровь. Бух! Тяжелый удар опустился на дверь. Тело Ичиго содрогнулось, он изо всех свих сил уперся в «хлипкую» калитку, для верности закрыв глаза. Уши он заткнуть не мог, поэтому отчетливо слышал треск стекла и недовольные ослиные вскрики Громилы у которого благодаря всем Ками не было места для разгона. — Иногда задумываюсь (мёртвое тело шлепнулось об стену)… Сколько же во мне альтруизма, — облокотившись по ту сторону стены, вопросил Заэль Апорро, наблюдая за быстрыми передвижениями лейтенанта двенадцатого отряда. В то же время дулом автомата отодвигая от себя инфицированных, которые абсолютно его игнорировали, норовя припечатать к стеклопакету. — Лейтенант Куротсучи, я был более высокого мнения о ваших умственных способностях. Колготки, чулки… Его слова поглотило эхо колоссального взрыва. Вопли инфицированных также внезапно оборвались, более того они замерли, как и живые вслушиваясь в отзвуки, гуляющие по торговому комплексу. — Куросаки-сан, готовьтесь. Ичиго не сразу услышал голос лейтенанта Куротсучи, которая заканчивала привязывать чулки к противокражным воротам. А когда свет фонарика скользнул по ближайшему манекену, ужаснулся тем, что за такое короткое время она колготочной паутиной оплела половину магазина. — Громила на вас, — хмыкнул Ичиго, закончив с перезарядкой. Короткая очередь. Гул, оставшийся после взрыва, в мгновение свернулся, наполняясь переливом разбивающегося стекла и пока ещё тихим утробным рычанием. Перекатившись через не самую габаритную старушонку, которая ну никак не могла сойти за баррикаду, Ичиго быстро поднялся, перемахнув через прилавок. Луч фонарика высветил однобокую фигуру застывшую в дверном проёме, которая впрочем, быстро бухнулась на пол выступив своеобразным ковриком. Палец рыжика дёрнулся, когда на Громилу забралась какая-то девушка с туфлей в руках. Подсознание орало поскорее расфигачить ей голову, но тогда терялся весь смысл в действиях лейтенанта Куротсучи. О, они вовсе не обсуждали план действий, но Куросаки как-то сразу понял, для чего она так старалась. Гранц был прав, что чулки та ещё преграда, вот только преграда и не нужна была вовсе, хватит и эффекта домино. Заражённая с туфлей даже не обтерев босые ноги, кинулась в сторону рыжика шеей наткнувшись на нейлоновую преграду. Девушка была хрупкой, да и бабуленькина кровь подсобила, инфицированная бухнулась на пол и уже, не узнать был ли это несчастный случай, или всё же бегущие за мясом её затоптали. — Жаль, что ты этого не видишь, Гриммджоу, — хмыкнул Ичиго, с силой сжимая дробовик, глядя в синюшные голодные лица. Прикрыв глаза и тяжело выдохнув, добавил: — Ждём. Глаза открылись в месте со скрипнувшим шкафом. Куросаки выстрелил куда-то в область живота. Дробь, впившись в тела оживших мертвецов, вырывала куски плоти, вгрызаясь в следующих. Оглушительный металлический грохот, который Ичиго и лейтенант Куротсучи так ждали. Шкафы, манекены, вешалки повалились один за другим, как и заражённые запутавшиеся в капроновых верёвках. Шум дезориентировал, кто-то дернулся в сторону упавшей пластмассовой барышни, ногами зацепив хило натянутые колготки. Другие среагировали на Нему, что стояла за упавшей витриной, также наткнувшись на одну из нитей. Заражённых погубило их же количество. Спутавшийся клубок в своём стремлении добраться до живых тушек, одержимо рвался к своей цели, но всё что получалось это волочить инвентарь магазина и мешать остальным. Девять выстрелов понадобилось Ичиго, дабы успокоить толпу. — Клубничка-тян, а пафоса-то сколько, — втыкая мачете в голову телепающегося мертвяка, насмешливо произнёс Гриммджоу. Он также как и инфицированные среагировал на грохот. А когда его отдел плюшевых медведей и прочей милоты оставили в покое, синевласка по-тихому вышел, подрезая крылышки головушки спешивших за халявой зомбаков. Куросаки лишь насмешливо закатил очи извлекая мечи из ножен, добивая ещё живых мертвяков. И замер когда отсёк очередную уже давно ставшую для него безликую голову. Нарочито медленные хлопки привлекли внимание, глаза моментально отыскали источник шума. Гранц демонстративно им аплодировал, покачивая головой. — Браво. Даже… Брависсимо! — Ублюдок. — Рукоятки катан, будто бы стали единым целым с руками Ичиго, он едва себя сдерживал, чтобы не кинуться и не грохнуть этого козла. Автоматная очередь в секунды оборвалась. Ичиго и Гриммджоу сначала ничего не поняли, как впрочем и Заэль Апорро начинающий следующий хлопок. — От лица Готей 13 и двенадцатого отряда выражаю вам благодарность, Октава Эспада Заэль Апорро Гранц. Словно ожидая этих слов произнесённых меланхоличным голосом лейтенанта Куротсучи, аранкар рухнул. — А-а… Э-э… Хм-м, — алфавит который когда-то учил Гриммджоу, как-то совсем не хотел складываться, да и кровь вытекавшая из-под головы Гранца, также не способствовала красноречию. — А ничего так йё-ё-бобохнуло, да? — Ага, — согласился Ичиго, с живым интересом рассматривая катаны в руках, коих в темноте было практически не видно. — И как только стёкла не по вышибало…

***

г. Каракура. Уэко Мундо. Восьмой оборонительный пункт. — Если ты не враг себе, — смотря куда-то в дождливую темноту, вслушиваясь в расходящееся эхо мощного взрыва, спокойно начал Айзен Соске, — то уйдешь отсюда. И быстро. Только тогда я смогу забыть, — улыбка змеёй искривившая губы могла действительно показаться заботливой или волнующейся, — о проявленном тобой неуважении, Баргган. Названный задумчиво глянул на зажатый в руке пистолет Макарова. Жест мимолётный почти не заметный, но развернувшийся к визитёру Айзен абсолютно точно заметил его, этот момент признания старым викингом собственной слабости. — Эта твоя «уверенность»… Босс, — мягкая усмешка и последнее слово, практически с ядом вылетевшее изо рта. — Годится для простачков, что прогнулись под тебя, парень. Не стоит меня недооценивать. — Недооценивать? — Глава Уэко Мундо усмехнулся, слегка опустив голову будто бы седовласый старик, стоявший напротив него, сморозил несусветную чушь. — Прозвучало так, словно я вас не уважаю. Каждый в Эспаде… — Значимый для тебя человек? — выражение лица Барггана не изменилось, даже голос не дрогнул, но в глазах вспыхнула ярость. — Не смеши меня, мальчишка! — Вот оно что значит, — Айзен как-то устало и одновременно иронично, взглянул на Луизенбарна. — До сих пор не можешь простить, что я занял твоё место? Или не доволен местом второго эспады? — То, как ты говоришь со мной… — С трудом выдохнув, давя в глотке рвущийся наружу кашель и хрип, старик оскалился, да так что шрам на левой стороне подбородка дотянулся чуть ли не до уха. — Непростительно! Почти по сыновьи ласковая улыбка, на грозный властный крик бывшего главы Уэко Мундо. Вот только потускневший от старости взгляд, смотрел отнюдь не на радушие, а в самую суть пронзительных карих глаз. Молчаливая битва, в которой никто не собирался уступать, ибо было одно «но!» и Баргган знал это «но!» с обеих сторон. — Ты думаешь, я не знаю, для чего тебе нужна та рыжая девчонка? — как бы издалека начал он, неотрывно следя за выражением лица Айзена Соске. Которое впрочем, даже на саркастично приподнятую бровь не изменилось. — И для чего Ичимару Гин, отправился в Лас Ночес. Баргган замолчал, и будто вспомнив что-то, демонстративно стал осматривать наблюдательную башню. Одинокий Сумрак направленный в сторону подступающих инфицированных, которые пока ещё не осилили траншею. Но ни на йоту не утихающий ор заражённых говорил, что для них это не является весомой проблемой. И в подтверждение этому какофония выстрелов ощутимо уменьшалась. — Я видел Тоусена Канаме по пути сюда, — высокомерие им так и разило от каждого произнесённого слова. — Моя фракция… Хотя… И вновь безмолвие, в котором Айзен Соске всё также снисходительно смотрел на грозного, могучего… седовласого старика, готового в одно движение снести ему голову. О… как же Баргган ненавидел этого до тошноты доброжелательного, всё понимающего, хладнокровного мальца, который словно по щелчку пальцев сверг его с «трона» более пятнадцати лет назад. — Помню как ты сказал, что не простишь того кто причинит ему вред, — наконец продолжил Луизенбарн. — Не думал, что мои слова окажутся настолько важными для тебя. Только невообразимое упрямство и сочившаяся из всех щелей гордость, не позволили Барггану вспылить на казалось бы совершенно спокойно произнесённую фразу. — Знаешь, а я ведь хотел принести тебе его голову. — Что-то неуловимое проскользнуло в карих глазах, Сегунда готов был поклясться, но оно было настолько быстрым. — Вот только его маленький психопат практически насквозь выжрал ему лицо. — Вот как, — просто ответил Айзен, повернувшись в сторону большого окна. — Надеюсь, — через плечо бросил он, — ты не убил Вандервайса из-за этого. — Не было необходимости. Малыш Люппи уже проталкивал в его глотку гранату, моя фракция ничего не успела предпринять, — усмехнулся Баргган, присоединившись к Айзену. Картина возникшая перед глазами была вполне умиротворяющей, могло бы вполне себе приятно пахнуть дождём, но нет, запах давно немытых тел и гнили… гнили… Шрам на правом глазу невыносимо зазудел. Второму буквально пришлось ногтями впиваться в ладони, дабы унять желание вырвать собственное око и выбросить его на хрен. — Люппи… занятный парнишка. — Хорошо, — выдохнув будто бы застрявший в лёгких воздух, Баргган приложил к виску Айзена дуло пистолета. — Я знаю, что ты не носитель. — Я никогда не утверждал обратного. — А что если я скажу, что тот занятный парнишка отправился за твоей рыжей дивицей. — Скажу, что Гин и сам вполне справится, — бывший капитан пятого отряда лицом повернулся к направленному в него пистолету. — А теперь ты ответь, сколько часов прошло с начала вторжения? Пальцы, сжимающие рукоять Макарова задёргались, Баргган тут же вцепился в него второй рукой, не давая указательному выскользнуть из скобы. Недолго посмотрев своему подчинённому в глаза, Айзен единым движением сломал в локтях… оторвал ему обе руки, вообще без усилий. — Айзен! Мгновение, показавшееся вечностью, Сегунда Эспада закричал и вовсе не от боли. Когда-то мускулистый, коренастый мужчина, сейчас казавшийся древним стариком в отчаянном последнем желании бросился на ублюдка, который пустил его жизнь под откос, но и с места не двинулся, как прозвучал выстрел, разнёсший его голову в… прах. — Не стоит кусать руку, что кормит тебя. — Ну надо же, какая честь, — совершенно спокойно Айзен отбросил почти рассыпающиеся культи Второго Эспады, смахнув с лица серую пыль. — Благотворительный фонд Вандеррейха, — глава Уэко Мундо даже не обернулся к вошедшим, продолжая смотреть на сгнивающее тело своего предшественника, — и сам герр Бах. — Рад снова увидеться с вами, господин Айзен. Радость от встречи долго не продлилась. Тихий вибрирующий звук появившийся сразу после выстрела, вдруг перерос в невыносимый визг, лезвием бритвы резанув по ушам…