Гималайский нуар

«Когда человеком овладевает безумие — он теряет контроль над собой. В человеке просыпается жестокость. Таким образом, человек постепенно начинает терять связь с реальностью, и всё больше погружается в собственный безумный мир. Прозеваешь момент, не примешь подарок судьбы на исправление собственного прошлого, и безумие захватит твой разум. Заставит тебя страдать. Натравит на тебя твоих же тараканов в голове. Постоянная агония, апатия, стресс, нервозность, отсутствие тяги к жизни. Никакой надежды на счастливый исход. Только один способ покончить с этими страданиями. Не каждый захочет им воспользоваться. Но когда позади тебя только хаос и разруха, который ты сам же и учинил, ты осознаешь что дно уже достигнуто… и даже снизу уже не постучат. Только один способ… и я не побоюсь им воспользоваться» *** Дождливый и мрачный Лондон окутывается в таинственность каждый раз, когда вдобавок к дождю появляется туман. Так и думаешь об оборотнях и призраках, которые выскочат на тебя из тумана, пока ты проходишь мимо Биг Бэна. Лару Крофт эти мысли не настораживали. Во-первых: она коренная англичанка, и Лондон — это город, в котором она родилась и выросла. А во-вторых: призраки в голове Лары куда страшней тех, которых можно представить в тумане. Прошло уже два года, как Лара, благодаря Максу и Джейсону, высвободилась из плена Вааса на Рук-Айленде и благополучно вернулась домой. Вернувшись в Лондон, Крофт начала вести затворнический образ жизни. Ни с членами экспедиции, с которыми она ездила на Рук-Айленд, ни с лучшей подругой Сэми, она с тех пор старается никак не контактировать. А про Конрада Ротта, Лара вообще не хочет вспоминать. По приезду в Лондон, девушка первым делом хотела навестить Конрада и всё ему высказать, но в самый последний момент передумала. Почти сразу после приезда с Рук-Айленда, Лара стала постоянной посетительницей одного бара, который находился в двадцати минутах ходьбы от её поместья. Для чего? Сама не знает. Возможно для того, чтобы хоть как-то забыть о тех кошмарных днях, проведённых в плену Вааса. Или же чтобы хоть иногда выходить на улицу, а не сидеть сутками напролёт в своём имении на окраине Лондона. Но с недавних пор у англичанки появилась ещё одна причина, по которой ей приходится покидать свой дом — она записалась к психологу. Все два года Лару мучили ночные кошмары, в которых она снова оказывается в том самом лагере Вааса на Рук-Айленде. Лара быстрым шагом передвигалась по вечернему Лондону. Прохожие спешили с работы домой, чтобы окунутся в круговорот бытовых проблем, а на утро начать всё сначала. Никто из толпы даже не обращал внимания на девушку среднего роста в тёмной кожаной куртке с серой ветровкой и натянутым на голову капюшоном. За своим вкусом в плане одежды, Крофт не следит. И эту кожаную куртку она купила на распродаже пять лет назад. И купила она её, только потому-что на эту куртку была скидка. Позже девушка, правда, поняла, что сделала глупость, потому как цвет ей вообще не понравился. Но после Рук-Айленда Лара стала забивать на жизнь, а цвет куртки её теперь вообще не волновал. Она шла по туманному Лондону, погрузившись в свои мысли. Она даже не заметила, как вышла к ненавистной ею аллее, которую она обычно старается обходить, … но почему-то не в этот день. На этой аллее, по мнению Лары, вечно стоял густой туман, а фонарные столбы не горели, как ей показалось, ещё с её рождения. Каждый раз, проходя мимо этой аллеи, Лара начинала сильно нервничать, потому как в тумане ей начинали мерещатся всякие бредни. И от этого Крофт имела привычку глотать целую горсть успокоительного, которого ей в свою очередь прописал психолог. Но в этот вечер, тени и призраки в тумане вели себя через чур активно. Лара ускорила шаг, пытаясь убежать от воображаемых призраков. Её сердце колотилось, а саму девушку начало трясти. Дрожащей рукой она вытащила из кармана баночку успокоительных, и начала сыпать таблетки на другую, не менее трясущеюся руку, попутно просыпав четыре таблетки. Проглотив горсть таблеток, и убрав баночку с успокоительным обратно в карман, девушка ещё больше ускорила шаг. Ей начало казаться, что за ней по пятам явно кто-то идёт. И звук этих шагов Ларе казался слишком уж знакомым. И это только нагоняло страх. Она не решалась обернуться и посмотреть назад, потому как она боялась вновь увидеть свой главный кошмар. По крайней мере — ей так казалось. Пулей выскочив с ненавистной аллеи, и выбравшись из густого тумана, девушка устремилась в более освещённый проулок. Пройдя ещё сотню метров, она зашла в двухэтажное современное здание. Пройдя мимо охранника, Лара устремилась в сторону лестницы на второй этаж. Поднявшись по ступенькам, Крофт подошла к одному из кабинетов, и постучала в чёрную, лакированную дверь. В ответ Лара услышала тишину, но это не помешало ей зайти в кабинет. Молча зайдя в кабинет, Лара подошла к простенькому деревянному стулу и, так же молча села. — Мисс Крофт, избавьтесь от своей привычки входить в кабинет, не услышав слова «Войдите»! — сказал пожилой лысый мужчина, в очках и чёрном смокинге. — Док, уже полвосьмого. Я пришла в назначенное мне время, и вы и так и так должны меня сейчас принять, даже если у вас здесь ещё сидит другой пациент, — ответила Лара, не снимая капюшона. — И, тем не менее, избавьтесь от этой дурной привычки, — спокойным голосом ответил мужчина. — Док, я записалась к вам, одному из лучших психологов в районе, чтобы вы избавили меня от кошмаров прошлого, а не от привычки входить без приглашения! — настаивала на своём Лара. — И всё-таки, я думаю, вы не проигнорируете мою просьбу, — недовольно буркнул психолог. — Ближе к делу, док! — сказал девушка. — Ближе к делу, так ближе к делу, — сказал психолог, и достал из своей папки досье, в которое он записывает свои наблюдения относительно психического здоровья Лары. — На прошлом приёме мы с вами остановились на разговоре о друзьях. — И ещё на прошлом приёме я вам предлагала пропустить эту тему, потому что у меня нет друзей, — сухо ответила Крофт. — И это плохо, — сказал психолог, и достал у себя из кармана пиджака ручку, предварительно щёлкнув её об папку. — Лара, ваше самовольное затворничество и отказ от общения только ещё больше усугубляет и без того худшее состояние. — А я может, и не хочу общаться с этими уродами, которые предали меня и уплыли с того сраного острова, — Лара немного повысила голос и привстала со стула. — Но ведь с одним из них вы вроде хотели поговорить после того, как вернётесь домой. И по вашим словам вы этого не сделали. Почему вы передумали? — Да, я хотела поговорить с глазу на глаз с Конрадом Роттом. Это была его идея покинуть остров, и оставить меня на произвол судьбы, — вновь тихим голосом начала говорить девушка. — Но потом: или у меня просто не хватило смелости к нему подойти, или мне просто противно смотреть в глаза этому человеку… сама не знаю. — А с вашими «спасителями» вы не общаетесь? — спросил психолог. — С Максом и Джейсоном? Я добавила их в друзья на Фейсбуке, но они туда заходят раз в год, — сказала Лара. — Макс теперь, как и Джейсон живёт в Калифорнии, и они оба целыми днями только и делают, что вместе бухают в своё удовольствие. И похоже, про Фейсбук они редко вспоминают. — Это единственные два друга, с которыми вы готовы продолжать отношения, если бы у вас была такая возможность? — спросил психолог. — В первую очередь я с удовольствием встретилась бы с Максом, — ответила девушка. — На Рук-Айленде он заменил мне родного отца. Он сильный, храбрый, отважный. Он, вместе с Джейсоном, ради меня дважды перебил целую армию пиратов. В моих глазах он стал настоящим героем. Он не побоялся поставить под угрозу свою собственную жизнь, только для того, чтобы дать мне шанс сбежать, а сам вступил в схватку с Ваасом. — Макс рисковал ради вас жизнью? — спросил психолог. — Меня это тоже иногда удивляет, — ответила Лара. — Я чуть не зарезала его в день своего побега с корабля. Он, являясь совершенно чужим мне человеком, отвёз меня в безопасное место, потом освободил корабль, на котором я приехала на остров. А когда Ваас меня похитил с корабля, Макс ещё и отправился меня спасать. Что не скажешь про Конрада и всю его шайку с «Эндъюранс», которые как крысы уплыли при первой же возможности, совершенно позабыв про меня. А ведь они тоже были освобождены из плена благодаря Максу. — Если у вас нет друзей, и вы не хотите общаться с членами экспедиции, может у вас есть какие-нибудь увлечения? — спросил психолог. — Походы в бар и видеоигры! — с сарказмом сказала девушка. — А нормальные увлечения у вас есть? — спросил психолог. — А это разве не нормальные? — спросила Лара. — Я все два года только и делала, что шлялась по барам и иногда играла. — В вашем возрасте девушки должны иметь нормальное увлечение, — сказал психолог. — Вы же археолог по образованию! Неужели у вас не вызывает интереса заниматься археологией? — Однажды я заинтересовалась поисками хуёжика, — ответила Лара. — Поисками чего? — не понял психолог. — Кинжала Линь Конга, — пояснила Крофт, — за которым я и отправилась на Рук-Айленд. С тех пор, интерес к археологии у меня пропал. — Не надо зацикливаться на своих провалах, Лара, — сказал психолог. — Если в своей первой экспедиции вы попали в такую неприятную историю, это не значит, что при последующих экспедициях с вами произойдёт то же самое. — А мне кажется, в других уголках планеты вместо армии безумных пиратов я обязательно встречу каких-нибудь других головорезов. И я сомневаюсь, что в следующий раз ко мне на помощь придёт Макс и перебьёт всю армию ради меня, — сказала Лара. — Это говорит ваш страх. Ваша боязнь снова оказаться в подобной ситуации, — сказал психолог. — Найдите себе новую цель для исследований, отправьтесь в новую экспедицию. Это поможет вам успокоиться и забыть про Рук-Айленд и Вааса. — Я уж, как-нибудь с помощью крепкого алкоголя постараюсь это забыть, — сказала девушка. — Вы просто боитесь, — сказал психолог. — Переборите себя и свой страх. В вашем случае, это единственный выход. Или же всё же продолжите общаться с членами экспедиции. — Ваше предложение о новой экспедиции мне больше по душе, — сказала Лара. — В таком случае, увидимся через неделю и поговорим о ваших успехах в поисках новой цели для экспедиции, — психолог что-то записал в досье, а потом убрал досье обратно в папку, а саму папку положил на край стола. Девушка молча встала со стула и направилась к выходу из кабинета. Выйдя из здания, Лара направилась назад домой, в поместье. До поместья нужно было проехать три остановки на автобусе, но Крофт в свою очередь всегда предпочитала ходить пешком. «Новая экспедиция? Возможно, доктор прав, мне просто нужно найти новую цель для исследований. Для начала было бы неплохо побороть свой страх перед боязнью, что я могу оказаться в ситуации, подобной Рук-Айленду», — подумала Лара, идя по улице ночного Лондона. По пути домой, девушка решила всё же срезать через ненавистную аллею, в которой туман, казалось, стал ещё гуще, чем до приёма. Пройдя немного вглубь аллеи, она достала баночку с успокоительным. Проглотив пару таблеток, Лара убрала баночку назад в карман, а из другого кармана вытащила небольшую фляжку с коньяком. Сделав пару глотков коньяка, девушка начала закрывать флягу. В этот момент Лара почувствовала холодное дыхание в затылок. Медленно повернувшись, она остолбенела. Её бросило в дрожь, по её телу пробежали мурашки, на лбу выступали капельки холодного пота. она не могла поверить своим глазам. Она не соображала: реальность это или у неё начались галлюцинации от приёма таблеток с алкоголем? Перед ней стоял сам царь и бог Рук-Айленда — Ваас Монтенегро. Ваас довольно улыбался. От него веяло холодом, кожа была немного бледной, а его зелёные глаза были будто стеклянные. Лара безмолвно стояла и бездействовала, пока Ваас не заговорил: — Привет, золотце! Скучала по мне? Крофт закричала и бросилась наутёк. Пробежав метров двадцать, Лара в густом тумане не заметила, как уткнулась носом в грудь Монтенегро. — А я думал, вы англичане, гостеприимны, — сказал Ваас. — Этого не может быть, — с ужасом в голосе сказала девушка, — Ты же мёртв! Макс сказал, что убил тебя! — То есть, то, что я сейчас переместился в пространстве, тебя не ебёт? — ответил пират. «В пространстве… и времени. Два года я видела его лишь в своих кошмарах. И в этих кошмарах он вытворял вещи покруче, чем эта телепортация. Но всё же, видеть наяву призрака мне ещё не доводилось. Надеюсь что это призрак, … а не живой и невредимый Ваас», — подумала Лара. — Я надеюсь, что эти выходки: результат моего воображения в перемешку с успокоительным и коньяком, — всё также с ужасом в голосе говорила Лара. — Правильно надеешься, Лара! — улыбнулся Ваас. — Я просто плод твоего воображения, миф, сон… короче, блять, называй меня как хочешь. Но только учти, человеку ничего не мешает сдохнуть нахуй во сне, или от передозировки алкоголем, или в твоём случае: от коньяка с таблетками. — Я сплю? — спросила англичанка. — Я бы не сказал. Но если бы мимо тебя шли люди, они бы подумали что ты ебанутая и разговариваешь сама с собой, — ответил Монтенегро. — Что тебе от меня нужно? — уже дрожащим голосом начала говорить Лара. — Завершить начатое, вырастить из тебя убийцу, — улыбнулся Ваас и снял с ремня нож. — Но для этого мне нужно вырезать из тебя всю доброту! Лара посмотрела на нож, потом перевела взгляд на свою флягу с коньяком, и после этого бросила эту флягу в Вааса. Фляга пролетела сквозь пирата, и лишь подтвердила теорию Лары о том, что она видит перед собой лишь призрака Вааса. — Чёрт! — с хрипотой выругнулась девушка. Ваас взмахнул своим ножом, но Лара вовремя увернулась и с криком побежала в туман. Она бежала вдоль аллеи, и краем глаза увидела, как уличные фонари, еле различимые сквозь туман, начали превращаться в тропические пальмы. Выскочив из аллеи, Крофт попала в тот самый лагерь Вааса, в котором она находилась в плену. «Нихера, меня шторит!» — подумала Лара, оглядывая лагерь. — Бля, хотелось бы увидеть слёзы ностальгии, — за спиной Лары послышался голос Вааса. Лара медленно развернулась, посмотрела на Вааса, и сказала: — Надеюсь, в реальности на этом месте стоит мой любимый бар. Было бы иронично. Она попыталась убежать в сторону, но Монтенегро схватил её за воротник. — Я всё же сделаю своё дело. И в этот раз здесь нету Макса, который мне помешает, — улыбнулся Ваас, и приставил к животу Лары мачете. — Макс, может, не помешает, а вот он вполне, — улыбнулась девушка и глазами показала Ваасу за спину. Ваас повернулся, и увидел как на него и Лару, из тумана едет автобус. Крофт отскочила в сторону, в то время, когда Ваас продолжал держать её за воротник. Гудок автобуса, резкое торможение, и Ваас, сбитый автобусом, унёсся куда-то вперёд вместе с автобусом, предварительно отпустив воротник Лары. Автобус остановился метрах в десяти от девушки. Она огляделась, и увидела, как очертания лагеря растворяются в тумане, а пальмы снова принимали вид уличных фонарей. Из автобуса вышел водитель и подошёл к Ларе. — С вами всё в порядке? — спросил водитель. — Со мной всё отлично… теперь, — продолжая смотреть по сторонам, сказала Крофт. — Хорошо, что я вас заметил, при таком тумане. Ещё бы немного… — сказал водитель. — Хорошо, что ты просто оказался здесь, — сказала Лара и пошла в сторону автобуса. Проходя мимо автобуса, она заметила, что автобус был совершенно пустым. Подойдя к переду автобуса, Лара увидела в свете фар, лежащего на дороге Вааса, который в ту же секунду растворился. — Будьте аккуратней в следующий раз. Переходите дорогу только на пешеходном переходе. Другие водители в отличие от меня, могут не успеть затормозить. А если успеют, ещё наорут на вас, — сказал водитель и сел в автобус. — Слушай, можно узнать? Я так, ради любопытства. Как тебя зовут? — спросила Лара. — Макс, — ответил водитель, нажал на педаль газа, и уехал. — А говоришь, не помешает, — улыбнулась девушка, глядя на уезжающий в туман автобус. Автобус скрылся в тумане, а Лара развернулась и пошла в сторону поместья.