Гималайский нуар

В поместье Лара жила совершенно одна. И если раньше, боясь одиночества, девушка постоянно звала к себе друзей, то в последние два года, она поняла, что быть одной в огромном поместье не так уж и плохо. После ночного происшествия с автобусом и призраком Вааса, Лара по дороге успела заглянуть в бар. «Успокоить нервишки», — Так Лара объяснила сама себе внеплановый поход в бар. Явившись домой почти под утро, Крофт ввалилась в прихожую, предварительно упав на ковёр, после чего поднялась, и шаткой походкой пошла к себе в комнату на втором этаже. Зайдя в комнату, Лара прямо в одежде и в ботинках плюхнулась на кровать и уснула. Проснулась она где-то ближе к полудню. По меркам Лары это можно назвать ранним утром, так как обычно она имеет привычку просыпаться либо ко времени стереотипного английского чаепития, либо же вообще не спит по двое суток. Еле оторвав голову от подушки, девушка медленно встала, и уселась на краю кровати. «Если я не поменяю свой образ жизни — я доживу хотя бы до тридцати?» — задумалась Лара, сонным взглядом рассматривая свою правую ногу, на которой задралась штанина. Подумать над этим вопросом Ларе помешала внезапно начавшаяся резкая головная боль, вместе с начавшимся ультразвуком в ушах. Она зашипела от боли, схватилась руками за голову и прижалась головой к подушке. Перед глазами Лары пробежали воспоминания о событиях прошлой ночи. Тот поход через аллею, галлюцинации и встреча с Ваасом, и тот автобус. Когда воспоминания прошли, а головная боль отступила, Лара, тяжело дыша, встала с кровати и направилась к выходу из комнаты. Не сумев пройти через порог комнаты, она споткнулась и упала в коридоре. С трудом поднявшись, она облокотилась о стену, и такими темпами пошла в сторону кухни. Добравшись до кухни, девушка подошла к холодильнику, открыла дверцу, и вытащила из холодильника бутылку воды. Декоративные часы в гостиной, выполненные в виде Биг Бэна, на всё поместье известили своими колокольными ударами о том, что в Лондоне наступил полдень. «Самое время идти на свой пост», — делая пару глотков воды, подумала Лара. Взяв с собой бутылку с водой, и достав из холодильника ещё одну, чтобы дважды не ходить, Крофт отправилась в другой конец поместья — в кабинет отца. Идя по длинному и плохо освещённому коридору, Лара заметила, как в конце коридора прошмыгнула тень человека, у которого на голове явно был ирокез. Вздрогнув от неожиданности, девушка остановилась на пару секунд, после чего приложила холодную бутылку с водой ко лбу, и пошла дальше. Проходя мимо картины с изображённым на ней человеком в белой рубашке, коричневой жилетке и коричневом пиджаке. Ларе боковым зрением показалось, что на этой картине в этом наряде изображён Ваас. Лара повернулась к картине, и увидела, что на ней на самом деле нет никакого изображения Вааса. «Просто похмелье! Скоро пройдёт», — подбадривала себя Лара, продолжая прижимать бутылку ко лбу. «До Рук-Айленда я не любила сюда заходить. Но после возвращения меня стало прямо тянуть сюда с огромной силой. Хорошо, что папа не увидел мой переезд сюда. Ему было бы обидно, что его родная дочь, в его рабочий кабинет притащила компьютер, и целыми днями играет в стрелялки, запивая своё прошлое вискарём», — подумала Лара, зайдя в кабинет отца и подойдя к столу с компьютером. Нажав на кнопку в системном блоке, девушка перевела взгляд на огромные книжные шкафы. В этих шкафах хранились книги, результаты исследований и просто заметки отца Лары. Всем этим, Крофт никогда не пользовалась. Ей хватало библиотеки в другом конце поместья. Этой библиотекой Лара последний раз пользовалась, когда сдавала итоговые экзамены в колледже. А прочитать труды отца, она собиралась только после того, как станет настоящим археологом. Увы, на дальнейшее продвижение по своей профессии Лара забила, и как следствие — интерес к отцовским трудам у неё пропал. Переведя взгляд на монитор, Лара уже приготовилась запустить игру, и просидеть так весь день. Таким образом девушка и жила последние два года. Сидя целый день за компьютером в паре с бутылкой виски. Единственный день, который у неё хоть немного отличался от остальных — это походы к психологу по четвергам. Всё остальное время: еда, компьютер, сон. Финансового состояния, доставшегося Ларе по наследству, вполне хватало, чтобы прожить так всю жизнь. Снова посмотрев на шкафы, девушка отодвинулась от стола с компьютером, и подошла к шкафам. «Когда мне было шесть лет, папа подарил мне книгу «История мореплавателя Линь Конга». В этой книге я прочитала легенду про тот самый кинжал. Тогда я и загорелась идеей найти этот кинжал. Ну, или, по крайней мере, узнать, реален ли он. Во время учёбы в колледже я начала собирать всю информацию об этом кинжале. Тогда же я и узнала о примерном месте нахождения кинжала — острова Рук-Айленд. Только уже находясь в пути к островам, я узнала от Конрада, что эту книгу отец купил, когда ещё сам был студентом. И мой отец, даже, подумывал над тем, чтобы отыскать этот кинжал. Но потом, по словам того же Конрада, эта идея отцу показалась безумной, и он забросил эту идею», — подумала Лара, проводя рукой по стеллажам с книгами. Взгляд Лары остановился на тоненькой книжке с красной обложкой и золотистой надписью «Шангри-Ла». «Шангри-Ла? Та самая мифическая страна, затерянная в Гималаях? В последний год жизни, отец был одержим найти эту страну», — подумала Лара и раскрыла книгу. Подойдя назад к столу, девушка уселась в кресло. На первой странице она увидела аннотацию, написанную аккуратным почерком отца. Перелистнув пару страниц, Лара наткнулась на несколько фотографий, прикрепленных обычным степлером, несколько записей и миниатюрную карту. Наблюдений в книге было записано страниц на тридцать. На последней странице была запись о том, что предположительно затерянная Шангри-Ла находится на территории современного Кирата. В правом нижнем углу страницы дата последней записи. «Через две недели после этой записи отец отправился в Кират… Кто ж знал, что живым он оттуда не вернётся?» — подумала Лара, закрывая книгу. Перед отъездом, отец Лары обещал вернуться через месяц. Как раз ко дню рождения дочери. Но спустя четыре дня после дня рождения Лары, из Кирата пришла печальная новость: «Ричард Крофт погиб в Кирате, попав в зону боевых действий». Опекуном восьмилетней Лары стал Конрад Ротт. Он воспитывал девочку так, как воспитал бы Ричард. Конрад продолжил развивать в маленькой Крофт интерес к археологии, который в свою очередь, появился у Лары благодаря отцу. Когда у Лары были каникулы, Конрад продолжал брать её с собой в экспедиции, так же, как это делал её отец. А когда поездке на очередную экспедицию мешала учёба в школе, Лара созывала в своё поместье всех своих друзей и одноклассников, так как в детстве боялась одиночества. Когда Лара поступила в колледж, она загорелась идеей найти кинжал Линь Конга. Конрад поддержал эту идею, и взял на себя обязанности подготовки экспедиции на Рук-Айленд. Конрад подумал, что Ричард для Лары сделал бы то же самое. Лара отложила книгу в сторону, и в этот момент дверь в кабинет со скрипом открылась, и в кабинет зашёл Ваас. Лара подняла голову, и увидела как Ваас медленно приближается к ней. Девушка, в свою очередь, затаила дыхание и не спешила делать резких движений. «Это просто воображение… скоро пойдёт. Главное, не дать ему себя убить», — подумала Лара, наблюдая за каждым движением пирата. — Как думаешь, Лара, почему я начал появляться только спустя два года? Ответ лежит на ёбаной поверхности! Но ты со своим образом жизни вряд-ли об этом догадаешься! Думаешь, я пришёл сюда, чтобы грохнуть тебя? Не сегодня, блять, не сегодня! Видишь ли, я решил пойти несколько другим путём, — сказал Ваас. — Почему бы мне какое-то время не помельтешить у тебя перед глазами? Да, блять, именно напоминать о себе как можно чаще! И в один прекрасный момент, когда ты потеряешь бдительность, я сожру тебя с потрохами! — он наклонился перед девушкой. Лару настигло странное ощущение. От Вааса не веяло холодом как в прошлый раз, а кожа имела более смуглый оттенок, чем в прошлый раз. В этом видении он был больше похож на настоящего человека, чем на мертвеца из галлюцинаций. Всё это время Лара продолжала сидеть неподвижно и смотреть Ваасу прямо в глаза. В сверкающих зрачках Вааса Лара смогла разглядеть своё собственное отражение. Ваас не был похож даже на призрака. В нём было даже что-то материальное, что не ощущалось при их предыдущей встрече, и в многочисленных ночных кошмарах Лары. «Я достигла дна безумия? Или вчерашний виски в баре разбавили какой-нибудь наркотой? Этот приступ галлюцинаций какой-то сверхреалистичный. Может мне упомянуть об этом на следующем приёме у психолога? Билет в дурку мне обеспечен. Хотя… насчёт дурки стоит ещё как следует подумать. Если я окажусь в смирительной рубашке, воображаемый Ваас не откажется от такого подарка судьбы», — подумала Лара, глядя на то, как Ваас медленно разворачивается и выходит из кабинета. — Не теряй бдительность, амиго, если хочешь подольше пожить. А сегодня я тебе просто от всего, блять, сердца, дарю один день на твою никчёмную жизнь, — с этими словами Ваас скрылся за дверью. Как только дверь кабинета закрылась, Лара откинулась на спинку кресла, задрала голову вверх и тяжело задышала. Она просидела так минут десять, просто глядя в потолок. Когда дыхание нормализовалось, у девушки начали слипаться глаза, и через пару минут она уснула прямо в кресле. Сны у Лары за последние два года имели практически одинаковое содержание: снова Рук-Айленд, снова лагерь, снова и снова и снова Ваас. Этот сон был не исключением — очередной отголосок прошлого. В начале сна Лара просто проснулась на том же месте, где и заснула — в кабинете отца. В кабинете горел тусклый свет, компьютер вовсе был выключен, а из щели под дверью просачивался ярко-красный луч. Встав из-за стола, девушка направилась к двери. Открыв дверь, Крофт вошла в коридор, а комната напротив была входом в ту самую камеру, в которой держали Лару во время пребывания в плену у Вааса. Повернув голову вправо, девушка увидела, что в конце коридора был выход на песчаный пляж. Пройдя по коридору, она вышла на пляж. Солнце утопало в океане, тем самым придавая всему в округе багровый оттенок. Был полный штиль, и она не могла уловить даже малейший ветерок. Вода в океане и вовсе напоминала жидкое стекло. Где-то на горизонте показался «Эндьюранс». Он стоял неподвижно, и не плыл ни к острову, ни от него. Кто-то похлопал Лару по плечу. Девушка развернулась, и увидела перед собой Вааса. Лара бросилась наутёк в сторону океана, в надежде доплыть до корабля. Как только Крофт добежала до воды, ожидая, что таким образом ей нужно будет пробежать метров десять, и только после этого плыть. На удивление Лары, вода в океане по ощущениям напоминала бетонный пол, выкрашенный лаком. Побежав так по воде в сторону корабля, она надеялась найти на нём спасение от Вааса. Пробежав так полпути, девушка споткнулась, и упала в воду, которая на этот раз вышла из застывшего состояния в свой привычный жидкий вид. Это не особо остановило Лару, и она продолжила плыть под водой. Острая боль сразила её правый бок, и Лару начало стремительно тянуть ко дну. Девушка пыталась выплыть на поверхность, но сила притяжения ко дну была сильнее. В момент удара Лары об морское дно, вода вдруг резко исчезла. Крофт лежала на песке, лицом в низ, и держалась рукой за рану. Вдруг, грубые мужские руки подняли Лару, и поставили её на ноги. Она подняла голову, и увидела перед собой Макса. Выглядел он почти так же, как и во время пребывания на Рук-Айленде: с густой бородой, в жёлтой рубашке без рукавов, на которой на этот раз не висели две кобуры, коричневые штаны и чёрные кроссовки. Вот только не было тех ссадин, кровоподтёков, и раны на левом плече. Макс провёл тыльной стороной своей ладони по левому боку Лары, и рана в боку в ту же секунду исчезла. Девушка удивлённо посмотрела сначала на зажившую рану, а потом на Макса. Макс протянул ей белый конверт без всяких надписей и марок. Лара взяла конверт, а Макс развернулся, и не спеша направился вдаль. И только сейчас Крофт обратила внимание, что они находились посреди бескрайней пустыни. Лара пыталась окрикнуть Макса, но не могла выдавить из себя ни звука. Тогда она решила догнать Макса. Лара бежала изо всех сил, но заметила, что она бежит на одном месте, а Макс тем временем неспешно уходил всё дальше и дальше. Девушка остановилась, и долго провожала грустным взглядом Макса. Посмотрев на конверт, Лара заметила, как тот стремительно превращается в песок. Сзади послышался сильный гул. Крофт обернулась, и увидела, как на неё несётся огромная морская волна. И в этот момент Лара проснулась… Компьютер уже давно перешёл в спящий режим, а за окном уже начало смеркаться. «Ну… на этот раз главным персонажем моего сна был не Ваас. Я увидела Макса. К чему? Может напоминание о том, что нам пора увидеться? Я бы с удовольствием. Только Калифорния большая, а обойти все бары в поисках Макса и Джейсона мне как-то не охота. А так…я бы повидалась с ним. Для меня повидаться с Максом, всё равно что повидаться с родным отцом», — подумала Лара, протирая глаза. На следующий день, Крофт всё так же сидела в кабинете отца. Только на этот раз она проводила время не за компьютером, а сидя на полу возле шкафа с книгами, и вычитывая подробности отцовских исследований по поводу Шангри-Ла. Сосредоточиться и хоть как-то уловить смысл написанного мешали мысли о прошедших двух днях. Ненормальным в этом было абсолютно всё: от появления призрака из прошлого до боязни собственных галлюцинаций. «И почему это началось так резко? Два года меня преследовали обычные ночные кошмары. Но когда эти кошмары начинают видеться со мной наяву — это верный признак того, что мне пора переезжать из поместья в более тесное помещение. Хотя… надеюсь, что совет дока мне всё же поможет, и у меня отпадёт надобность надевать белую рубаху с длинными рукавами», — с этими мыслями Лара закрыла книгу. Поднявшись с пола и продолжая держать книгу в руках, девушка медленным шагом направилась к окну. За окном моросил дождь. Последние пожелтевшие листья на деревьях отрывались, и ветром их разносило по всей территории поместья. Некоторые листья падали на уже основательно размокшую почву, а некоторые падали в лужу, и подобно плотам рассекали по всей луже с помощью того же ветра. Лара с тоской смотрела на то, как капли дождя падают на окно, и медленно стекают вниз. Обычная лондонская осенняя хандра, с которой Лара уже давно привыкла справляться с помощью алкоголя. Вот только Крофт уже давно сама заметила, что эта хандра длится у неё круглогодично.