Дарованный...

      А после Северус Снейп отправился спать, ну, и я следом. Правда меня пытались усиленно выпроводить, только кто ж ему даст? Вот и я не поддался на его инсинуации — правила приличия, какой бред! Я же птица, какие правила, а приличиями и раньше не особо заморачивался.       Зло бормоча себе под нос очередной нелестный эпитет о крылатых извращенцах, Черныш протопал в ванную и с силой захлопнул за собой дверь. Ну отчего же сразу извращенцы, может, я просто боюсь? Сам бы подумал, еще утром я был вполне так жив и почти счастлив, а сейчас? Да, я боюсь оставаться один и что? Его ворчание я как-нибудь перетерплю…       Не прошло и десяти минут, а мужчина уже вернулся, посвежевший и все так же ворчащий, а еще в ночной рубашке… Я от растерянности даже головой потряс, но куда там, со зрением у меня все было отлично, а вот с ним… На маге действительно была кипенно-белая сорочка от самого подбородка до пят. Такого надругательства над своей психикой я уже не мог стерпеть и предательский, вернее, истеричный клекот таки вырвался из моего клюва:       — К-хе-хе! К-хе-хе! К-хе-хе-хе!       — Или заткнись, или в гостиную, балбес пернатый! — ага, вот прям сейчас, только успокоюсь и сразу. Черт, да с такими выкрутасами я точно скоро умом тронусь. Он же, что та девица в первую брачную ночь. Грозные молнии, что метали его черные очи, заставили меня накрепко сцепить клюв, но каверзное кряхтение нет-нет, да и вырывалось из моей груди.       — Пошел вон! — и даже пальцем на дверь указал; какой же он все-таки забавный, а в этой рубашечке еще и милый… Только бы не проболтаться, только бы стерпеть!       — Нет, а чего ты ожидал, Черныш? Я в себя еще от твоего прежнего одеяния не пришел, а ты вот… Да какого ты на себя эту хрень напялил?       — Может, от того, что тут чертовски холодно? Может, от того, что особо демонстрировать нечего и чтоб не ослеплять тебя своей неземной красотой, решил поберечь твою психику? А может мне просто нравится спать в ночной рубашке? — в его голосе слышалась злость, а во взгляде можно было прочесть возмущение, но, в то же время, за всем этим напускным негодованием чувствовался вызов и желание быть принятым таким, какой он есть, со всеми его странностями и прибабахами, со всеми тараканами. Если по-человечески разобраться, то он же смирился со мной, таким вот всем уникальным и непонятным, а следовательно, имеет полное право требовать и от меня того же.       — Прости… Это действительно нервное, у меня выдался довольно неординарный день, а тут еще и это… — я не удержался и искоса глянул на его одеяние.       — Чак! — окрик вышел скорее просительный, чем строгий, да и я уже почти пришел в себя.       — Тебе идет, честно-честно… — чтоб не прилетело журналом, который неведомо как оказался в его руках, я вспорхнул на полог кровати и уже оттуда, без малейших зазрений совести, разглядывал своего нового товарища. Он казался таким трогательным и беззащитным, а еще очень уставшим, ну и пусть он старше меня, что это меняет? Человек нуждается в заботе всегда, а здесь так вообще запущенный случай.       — Прости, рубашка так рубашка, по мне хоть в костюме телепузика, главное, чтоб тебе комфортно было… — примирительно кивнул я головой. — Слушай, а ты бы не мог меня отсюда снять?       Мстительное «Хм…» стало мне ответом, а потом он отвернул край одеяла и залез под него, совершенно не беспокоясь о том, что я могу просто свалиться ему на голову. А ведь я могу, с меня станется. А дальше…       — Нокс! — и темень обрушилась на меня, заставляя взволновано крякнуть и встопорщить перья. Ну не люблю я темноту!       — Северус, оставь немного света… — а в ответ тишина, черт. — Пожалуйста, Черныш!       Тяжелый вздох, еле слышное «Люмос» и скрип кровати под поворачивающимся набок телом.       — Спасибо… — действительно, словно что-то отпустило.       — Помолчи, пожалуйста, мне завтра рано вставать… — что ж, помолчать так помолчать, я и сам немного притомился. Неясный свет заставлял страхи отступить в темные углы комнаты, прогоняя их и делая не столь пугающими. Иной раз мне кажется, что они выползут страшными черными чудовищами, которые отчего-то постоянно пытаются удушить меня. А еще я боюсь молний. Вот такие у меня фобии, я же говорю, у каждого свои тараканы…       А потом я уснул… Или нет… Все стало таким странным и необычным. Вот я закрываю глаза и словно уплываю, а вот открываю — и вижу все со стороны. Стоит кровать со спящим на ней мужчиной, вон моя пернатая тушка восседает на деревянной балке, к которой крепится темно-зеленый балдахин, а я стою у двери и непонимающе озираюсь по сторонам.       Взволнованно провел рукой по своим волосам и старательно их растрепал, черт, да что ж это такое? Стой! Провел рукой? Смотрю на свою конечность правую, и действительно вижу руку, но только, к моему огромному сожалению, она была полупрозрачна, призрачна… Ожидаемо.       Я по-быстрому облапил себя и, в сущности, ощущалось все как обычно. Я был в своих потертых джинсах, черной футболке с кроваво-белой розой — эмблемой самого удачного альбома группы Depeche Mode «Violator», — ну и в красных кедах — мой любимый прикид. Заебись, бля, весь такой красавец и никому на хуй не сдался!!! От нервов я шибанул своей призрачной ногой по близстоящему стулу и упал, пролетев его насквозь, и продолжил падать, уходя все глубже и глубже под каменный пол этого гребаного замка.       Ладно, все, успокоился, придурок психованный, ты же призрак, что тебе станется? Где-то же я должен остановиться, а уже потом и подумаю, как мне обратно к Чернышу вернуться.       Не знаю, долго ли я падал, но вот мое свободное парение в недрах школы закончилось и я оказался в непроглядной темноте… Пиздец!!! Вот он, мой ужас во всей своей красе, волосы на загривке встают дыбом, ведь моей фобии похер, что я мертв, страшно до усрачки. Присел на пол, ну или где там, я ж не вижу, и обхватил себя руками. Ну и что мне теперь делать?       Самое главное — не впадать в панику! И попробовать успокоиться… Как я это раньше делал, когда меня в кладовой на ночь закрывали? Ну, поматерился — этот пункт программы я выполнил; испугался до икоты — готово; скрючился на полу — есть, что дальше? А дальше глубоко дышать, но только не до потери сознания, а спокойно… Интересно, а как я все это проделаю в призрачном состоянии, хотя, какая на хуй разница? Закрываю глаза, все равно ничего не видно, и начинаю медитировать…       Лежу тихонечко и старательно пытаюсь не скулить, но вот тишина начала меня успокаивать, как это ни удивительно, а полное отсутствие звуков вселяло какую-то странную уверенность в том, что я тут совершенно один и никакая жуть до меня не сможет добраться. Через какое-то время начало отпускать…       Я расслабился, поудобней улегся на спину, и увидел, что где-то там, в вышине, что-то сияет, словно звезды в небе, только огоньки были разноцветными и разными по интенсивности: красные, желтые, белые, золотые, фиолетовые … серебряная… Она была всего одна, но блестела ярче всех, мерцала, пульсировала и словно манила, мне хотелось смотреть и смотреть на нее, и только на нее.       Что делать, я пока не знал, а потому просто забросил руки за голову и стал любоваться неожиданным зрелищем. Ни дискомфорта, ни холода не ощущал, интуиция моя помалкивала в тряпочку, вот я и не рыпался, а предался созерцанию.       Бывает так, что смотришь на что-то, а на самом деле погружаешься в себя. Мысли становятся ясней, голос разума слышней, да и вообще приятно иной раз пообщаться с понимающим человеком. Кто, если не я?       Что я имею на данный момент? Кучу вопросов и ни одного ответа, но вот что забавно, меня это совершенно не расстраивало, а знакомство с Чернышом даже радовало. Этот колдун отчего-то мне приглянулся, я не могу сказать, что был совсем нелюдим, нет. У меня имелись приятели, мы тусили, дурковали, шли на дело, но вот такого… Мне хотелось больше узнать его, понять причину его загадочности и помочь, действительно помочь. Он чем-то напоминал прежнего меня, это может казаться глупостью, но шесть лет назад, до принятия мной решения изменить свою жизнь, я так же считал, что все мое существование преисполнено тоской, одиночеством и безысходностью. Но однажды на глаза попался какой-то дурацкий журнал, и одна фраза заставила задуматься и пересмотреть свои взгляды на себя и этот мир.       «Пока у меня есть я, то я не пропаду…» — казалось бы, что в этих словах такого значимого, но именно тогда я решил, а не пошло бы оно все на хуй? Почему я должен махнуть на себя рукой, почему обязан верить всем тем словам, что так старательно вбивают в нас? Я не отребье, я человек, и если хочу жить по-человечески, то должен не ждать у моря погоды, а делать для этого все возможное и невозможное… Вот так и начался мой путь к свободе, правда, я так и не успел его пройти, но у меня есть шанс помочь этому странному, но хорошему человеку. Северус Снейп — даже имя какое-то чудное, а ночная рубашка так вообще улет. Образ черного мага в белоснежной рубашке заставил почувствовать себя почему-то беззаботным и смех полился неудержимым потоком, и это уже была не истерика, а искреннее веселье…       И вот, лежу я весь такой в раздумьях, время от времени подхихикиваю, а сам спокойный до не могу, давно со мной этого не бывало, но тут — бац! — и меня потянуло вверх к этому сверкающе-мигающему безобразию. Наверное, со стороны я выглядел еще тем суперприд… суперменом.       Кто это летит сквозь полы, пролеты и кладку? Это я, весь такой невероятный, классный, да просто охуенный! Одна рука вытянута вперед и сжата в кулак, вторая прижата к телу, а дикий ржач мчался за мной вслед, словно шум сверхзвукового самолета.       Но это ерунда, а вот главное — меня манила к себе совершенно конкретная «звезда», серебряно-ртутная и с каждым мгновением все больше и больше сияющая…       Последний рывок, и я оказался в абсолютно невообразимом месте. Все пространство помещения было окутано легким, разноцветным мерцанием, исходившим от огромного количества разнообразных финтифлюшек, которые наполняли этот кабинет. И теперь я осознал, что это были за «звезды». Радужное сияние исходило именно от этих магических предметов, иначе как объяснить их бесконечное жужжание, кручение и мигание?       Куда не кинь оком, всюду можно обнаружить что-то удивительно-непонятное, неописуемо-парадоксальное, да и вообще дикое… Чего только стоят одни живые портреты!       Честно, я подзавис на добрых минут пятнадцать, ну, или что-то около того. Эти живописные персонажи беседовали, спорили между собой и даже умудрялись переходить с одного полотна на другое.       Но вот они узрели меня и в кабинете установилась относительная тишина, ведь жужжание и звон так никуда и не делись. Первыми в себя пришли все же портреты, опыт, наверное.       — Молодой человек, позвольте узнать, а каким ветром вас к нам занесло? — спросил довольно солидный мужичок.       — Северным?.. — ну, какой вопрос, такой и ответ. Возмущенный гул начал нарастать.       — Да что вы себе позволяете?! — ой, можно подумать, и чего б я так орал.       — Как защита пропустила его?! — а я почем знаю, значит, хреновая у вас защита.       — Он точно что-то вынюхивает!!! — нужны вы мне больно…       — Срочно необходимо поднимать тревогу! — было бы чего, а разволновались-то как, может и правда повынюхивать, чтоб не зря вопили, как в жопу раненные рыси?       — А ну все замолчали!!! — громкий рев очередного чела перекрыл весь этот базар. Честно, мне было даже интересно, к чему может все это привести.       — Вы что, не видите? Он даже толком не в состоянии понять, что происходит! Не кажется ли вам, уважаемые директора, что вначале не мешало бы разобраться в данной ситуации, а уже потом делать выводы? — ну, наконец-то, здравая мысль, а то — «тревога-караул», детский сад.       — Простите нас, молодой человек, но теперешние реалии таковы, что в каждом мы видим врага, даже если это неучтенное привидение. Вы ведь в курсе, что мертвы? — мне даже почудились нотки участия в его басистом голосе. Он вообще довольно странный, как и все собравшиеся здесь, исторические костюмы только усугубляли ощущение фарса. Нет, я прекрасно осознавал, что все это взаправду, но вот не могу воспринимать всерьез, словно спектакль какой смотрю.       — А разве могут быть сомнения? — и я поднес свою руку практически к глазам, покрутил ее, прозрачными пальцами пошевелил, а потом вопросительно глянул на своего собеседника сквозь нее.       — Бывает всякое. Некоторые приведения долго еще не принимают окончание своего бренного пути и продолжают жить прошлым.       — Это не мой случай, уважаемый…?       — Финеас Найджелус Блэк, а ваше имя?       — Чак…       — Чак и все? — а хули еще надо?       — Да, просто Чак!       — Пусть будет так, просто Чак. А скажите-ка нам, пожалуйста, как вы смогли попасть в кабинет директора Хогвартса, если на нем сейчас стоит мощнейшая защита, которая не допускает проникновение даже замковых призраков? Да что там, даже Пивз не в состоянии пробраться сюда!       — Не знаю, кто этот ваш Пивз, да мне и пофиг, а меня ветерком к вам на огонек занесло, мы же это уже обговаривали, — и развернулся в сторону двери; как выбираться отсюда буду еще не знал, но и терпеть их заносчивость так же не нанимался. — Уж простите, если вам так сильно помешал, я и свалить могу…       — Нет-нет, подождите, просто нам нужно разобраться в произошедшем. Понимаете, у всего должна быть причина, тем более у таких необъяснимых явлений, — на его слова я лишь дернул плечом. — «На огонек» — это вы метафорически выразились или имели в виду что-то конкретное?       — А вам не все равно? — обернулся и заглянул прямо в его темно-синие глаза, сердитый гул голосов начал подниматься с новой силой, но грозное «Т-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш!!!» (и ядовитая змея позавидовала бы такому шипению) успокоило эту бурю.       — Как видите, нет! И как бы мы не относились к теперешнему директору и его довольно неоднозначным поступкам, но пускать все на самотек не имеем морального права…       — Не все так гладко в Датском королевстве? — я ж говорю, спектакль, и при том совершенно определенный. Тайны, заговоры, трагизм, привидение…       — При чем здесь датчане? — удивленно отозвался женский голос, довольно лупоглазая дама в годах (наверное, а то, чем древней портрет, тем сложней разобрать не то что возраст, но и пол персонажа) встревоженно глянула на меня.       — Да ни при чем, Идэсса, все с твоей исторической родиной в порядке. Просто молодой человек решил процитировать классика, — на что дама недобро хмыкнула и отвернулась, делая вид, что ей совершенно не интересно происходящее. Кривые ухмылки поселились на лицах почтенных директоров вслед за этим комментарием, а еле сдерживаемые смешки послышались со всех сторон. Сколько же их здесь?       — Как вы верно заметили, Чак, странные дела творятся у нас, но это не отменяет поставленного прежде вопроса… — и Финеас Найджелус уставился на меня немигающим взглядом, как и все собравшиеся, даже Идэсса соизволила обернуться — лучше бы она этого не делала, глаза у нее все же пугающие. Скрывать мне особо было нечего, так что я решил ответить, может, что эти чудики и разъяснят.       — Ну, меня приманило сияние. Вначале я видел множество разнообразных, как по цвету, так и по интенсивности «звезд», но привела меня сюда одна серебристая, она… — как правильно описать те ощущения, что вызывали во мне эти вспышки?       — Она влекла вас, вселяя непреодолимое желание отыскать источник, который создает свечение созвучной вам силы? — пришел мне на помощь мой собеседник.       — Наверное… Мне действительно показалось очень важным узнать в чем дело и от чего мне кажется знакомой эта… сила. Да, именно так. Как только меня угораздило попасть в ваш замок, я сразу почувствовал что-то родное, а когда увидел мерцание, понял — это то, что так сильно волнует и интересует меня.       Он внимательно выслушал и кивнул, а ведь мне и самому не до конца были понятны мои сбивчивые объяснения.       — Судя по вашему внешнему виду, вы выросли в магловском мире…       — Простите, вы бы не могли пояснить значение слова «магл». «Маг» — это мне понятно, но «магл»…       — Маглами мы называем людей, не наделенных магическим ядром и способностями, причём их родители так же не обладают магическими способностями. Официальное название маглов — немагическое население.       — Ага… Значит, судя по пренебрежению в ваших глазах, вы считаете всех маглов лузерами, которым чертовски не повезло?       — Что-то в этом роде, но сейчас мы не о том. В магловском мире спокойно может жить и маг… Так кто вы, просто Чак?       — Маг ли я? — дождавшись утвердительного кивка от нарисованного старца, ответил вопросом, знаю, неприлично, но я же уже распространялся по этому поводу, приличия — не про меня. — Как-то не замечал подобного за собой, а что?       — Просто то, что вы описали, очень близко к воздействию Родовой магии, а следовательно, в вас присутствует Сила, я бы сказал кровь, но в вашем случае это уже не актуально…       — Да-да-да, я понял, можете не продолжать. Так вы считаете, что я имею магические корни?       — Да, и если бы вы нам сказали свое полное имя, мы бы смогли узнать к какому Роду вы причастны.       — К сожалению, даже захоти я, то ничем не мог бы вам помочь, так как не знаю ни своего настоящего имени, ни своих родителей. Всю свою сознательную жизнь я провел в приюте, так что, как вы сами понимаете…       — Мне очень жаль, молодой человек… — а не пошли бы вы со своей жалостью все вместе и каждый по отдельности?       — Вот не надо, все у меня хорошо… было, по крайней мере. Я не желаю говорить о своей приютской жизни! — слава Богу, они промолчали, а то язык уж больно чесался покрыть их отборными и совсем не литературными выражениями. — Но получается, я теперь могу узнать, кто произвел меня на свет? Было бы довольно любопытно… — и в задумчивости потер свой подбородок. Да, раньше мне очень часто хотелось взглянуть в глаза этим людям, нет, конечно можно было предположить, что они умерли, но не все же родственнички в одночасье, хотя, если мамуля меня нагуляла… Ладно, чего зря гадать?       — Вполне вероятно, но ничего гарантировать я не могу, — и на том спасибо, попытка не пытка, но было бы забавно, чтоб я после своей смерти отыскал родню, обхохочешься, бля!       — И что же мне теперь делать?       — То, что вы и делали до этого — следовать зову. Я предполагаю, что вас позвал какой-то из артефактов, что так любит коллекционировать Дамблдор. Вы просто расслабьтесь и позвольте магии вести вас. А уже по самому предмету, возможно, нам и удастся определить к какой семье вы принадлежите… — взволнованные возгласы возвестили мне, что все собравшиеся в этом узком кругу с удовольствием примут участие в викторине под названием: «Лучше поздно, чем никогда»… Ну и ладно, с меня не убудет, а там, глядишь, и правда чего-то разузнаю.       — Тише, господа и леди, пусть мальчик почувствует зов, а то за вашим взволнованным кудахтаньем ничего же не услышит, — гул разноголосья пошел на убыль, а я и правда постарался расслабиться, чтобы вновь почувствовать ту магию, которая так влекла меня к себе. Попытался услышать ее, а потом и увидеть.       Какое-то время я вертелся на одном месте, всматриваясь в пространство, настраиваясь на нужную волну и вот… Яркая вспышка — и более я не замечаю ничего вокруг, только это сияние, только это тягуче-прохладное ощущение, такое свежее и острое. Шаг, другой, я уже практически видел, но какая-то преграда мешала, я просто ничего уже не мог рассмотреть за ярким серебристым светом: практически белый, практически больно на него смотреть… И я делаю последний рывок…       За спиной слышится предостерегающий окрик, но я не обращаю внимание на него. Вперед, только вперед… И вот яркий свет рассеивается, и я смог увидеть нечто… Невероятно красивый отрез ткани; он был аккуратно сложен и возлежал на пьедестале, как самая ценная реликвия. Ничего подобного прежде мне не доводилось видеть. Казалось, невероятная ткань сорвется со своего места от малейшего сквознячка или неосторожного дыхания, такой легкой она выглядела, но даже не это так сильно поражало… Будто кто сумел соткать серую мглу и вплести в нее миллиарды небесных светил, которые творили свой собственный хоровод, волшебный танец, перетекая из одного орнамента в другой. На это можно было смотреть вечно, но еще больше хотелось прикоснуться и почувствовать единение с той силой, что исходила от волшебного полотна.       Отказывать я себе в этом желании не стал, зря что ли сюда приперся? И вот, протягиваю ладонь, особо не надеясь — все же другие предметы не желали идти ко мне в руки, — и провожу легонько пальцами, сам же не могу отвести глаз от этой красоты… Нежнейшая прохлада и шелковистость… Я даже не поверил своим ощущениям, потому и перевел взгляд с материи на свою руку и обалдел: моя ладонь стала вновь материальна, именно кисть руки, что касалась этой удивительной вещи, стала прежней, такой, как и до моей смерти, но как?       Взволнованно хватаю и вижу, что это не просто отрез ткани, а что-то наподобие плаща. Вот и отлично! Накидываю на себя, а потом понимаю, что ничего не понимаю.       Если смотреть снаружи (если так можно выразиться), то меня как бы и нет, а вот если взглянуть на себя в плаще, то вот он я, а самое поразительное — живехонький! ОХУЕТЬ!!! И что же это за магия такая?       Мне было невероятно хорошо, ткань ласкала, наполняла силой, делала необъяснимо живым!!! Эйфория — невероятное и такое незнакомое чувство. Словно у тебя крылья за спиной выросли, словно нет невозможного для тебя, словно весь мир у твоих ног… Да уж… Зацепило меня основательно, но наконец здравомыслие взяло верх и я решил оглядеться, ведь выбираться-то надо и желательно прихватить эту прелесть с собой.       И так, что тут у нас? Н-да, не густо. Ни окошка, ни дверки, только эта дурацкая тумба, а сама комнатушка размером два на два, да еще и круглая, благо, хоть клаустрофобии у меня нет.       То, что я просочился сквозь стеночку, это я уразумел, но как обратно, если сейчас вот весь такой материальный? Снимать накидку ну никак не хотелось, так что я потопал к стене и стал выискивать какой-нибудь потайной механизм или рычаг… Черт! Ну и кто так строит, я спрашиваю?! Наружу хочу, к Северусу Снейпу хочу!       Да чтоб тебе, срань магическая, на волю хочу!!!       Только сколько б я не бился, сколько б не ругался, но ни хрена у меня не получалось, а следовательно, выход был только один. Прилагая неимоверные усилия, таки сподобился, стащил с себя это чудо, осторожно сложил и вернул на место, так же, как оно все было до моего прихода — привычка по возможности не оставлять после себя следов. Прощальным взглядом окинул звездное полотно и шагнул обратно, ну это я так думал, только оказался я в небольшой и совершенно пустой спальне, такой же круглой и без углов, башня, что ли?       Подошел к окну: горизонт уже начал сереть в ожидании предрассветных лучей, а облака складывались в удивительную мозаику, поражая причудливостью форм. Первые пробные трели птиц… Еще совсем немного и в свои права вступит новый день.       Ладно, это все хорошо, но мне необходимо найти дорогу обратно, в подземелья к моему Чернышу, но сначала опросим мудрых старцев, только всего говорить им не буду, уж больно все это важно, а им я не очень верю.       Итак, в этой комнатке как раз и окна и двери присутствовали, так что особо заморачиваться не было нужды. Я направился прямо к двери и без проблем просочился сквозь нее, ощущение так себе, надо признать, но в общем-то терпимо. За дверью оказалась не очень продолжительная винтовая лестница, которая и вывела меня обратно в гудящий голосами кабинет. Там шел ожесточенный спор по поводу того, куда делся этот призрачный паскудник и чего он, то есть я, сумел вызнать. Молчал только Блэк и еще одна дама в черном колпаке. Я постоял немного, послушал, а потом мне этот неконструктивный ор надоел.       — Может хватит глотки драть, уважаемые маги? Я конечно понимаю, что вы меня совершенно не знаете, но все же не стоит так вот сразу приписывать все смертные грехи. Я конечно в прошлой жизни не был святым, но ни к Пожирателям, ни к Волдеморту вашему не имею никакого отношения, и даже не предполагаю о ком или о чем идет речь. И с дементорами я никакими не целовался и не собираюсь, если что, так и знайте, а вообще, если честно, — обидно… Казалось бы, образованные люди, а так усердно морщерогих кизляков и прочую гадость в труднодоступные места желать… Н-да, не ожидал… — а самому ржать охота, лица у них были что надо! Зато Финеас переглянулся с дамой в черном и сдержанно улыбнулся мне. Тут и остальные маги в себя пришли.       — Да как ты смеешь, магловское отродье?!       — Ты еще нас учить будешь?!       — Сейчас вызовем профессора Снейпа, он тебя быстро развеет, чтоб не умничал! — а это уже занятно, получается, Черныш имеет допуск в это помещение, интересненько…       — Да заткнись ты уже, Амброуз, сколько можно зря воздух сотрясать? Да и вы, коллеги. И правда, не кажется ли вам, что можно было бы быть и посдержаннее, все же не на базаре? Простите нас, Чак, но вы заставили нас поволноваться. Вы отсутствовали чуть больше получаса и мы не знали, что и думать…       — Оно и видно… — что с убогих взять, им же здесь скучно, вот и развлекаются, как могут, но не за мой же счет…       — Так вы отыскали то, что искали? — низкий голос Блэка привлек мое внимание. Я взглянул на него и только кивнул, отчего в его глазах мелькнуло совершенно необъяснимое и какое-то странное чувство.       — Да не томите нас, молодой человек! — не сдержалась дама в черном колпаке. В сущности, она права, уже утро настает, а они не самая приятная компания, за редкими исключениями, но все же…       — Это странный плащ из очень тонкой мерцающей серой ткани, он висел на пьедестале в потайной комнатке за той стеной, а выход, наверное, в спальне…       — Наверное?..       — Ну, двери я не отыскал…       — Говорите, мерцающая накидка? — как-то уж больно тихо переспросил Найджелус.       — Да… Вам это о чем-то говорит?       — Возможно… Вы смогли ее взять?       — Нет. Я же призрак, какой взять!       — А хотелось?       — Немного…       — Блэк, ты хочешь сказать, что это накидка Поттеров? Но откуда она здесь? Такое сокровище должно находиться в Семейном хранилище, а не в тайнике Дамблдора, он же… Джеймс доверял своему учителю, но не настолько… О, Великая, что же это?       — Не знаю, Филида, я уже ничего не знаю… — и старик прикрыл глаза руками, а все остальные молчали, как ни странно.       — Простите, что мешаю, но вы знаете что это такое? — они могут и потом посокрушаться, знать бы еще отчего Блэка так повело.       — Судя по вашему описанию, это Мантия-невидимка, семейный артефакт рода Поттеров. Очень древний и редкий, а если быть совсем точным, то единственный в своем роде…       — Вы хотите сказать, что такой плащик только один, никто другой не додумался до того, как сделать еще парочку плащиков-невидимок?       — Отчего же, многие пытались и у кого-то даже получалось, но срок действия не очень длительный у артефактов-копий, им необходима перезарядка каждые пять-шесть часов, а это, согласитесь, не всегда удобно. Сей же раритет не нуждается в подзарядке вовсе, его практически невозможно обнаружить и вообще… Сей магический предмет является уникальным творением кого-то из предков Поттеров…       — То есть, возможно предположить, что они моя утерянная родня и я могу их навестить, как-то ночкой поздней? — честно, что-то такое еще было живо в моей неупокоенной душе, нет, не подумайте, ничего хорошего. Так, явиться разок-другой, попугать хорошенько, может совесть проснется, а нет, то просто душу отведу, накипело ведь!       — К сожалению, Чак, никого навестить вы не сможете… Все они ныне покойные и уже давно… Кто в родовом склепе, а кто на кладбище…       — Но остался еще мальчик… Как же его звали?.. — отозвалась Идэсса.       — Гарри Джеймс Поттер, миледи, — и  Финеас Найджелус как-то так не очень добро глянул на меня. — Так вы, молодой человек, говорите, что не смогли ее взять?       — Нет… А что?       — А какого цвета были у вас глаза при жизни, Чак?       — Карие, — не моргнув глазом, соврал я. А что? Не буду я всяким встречным-поперечным доверять, хватит с меня и одного Черныша, ему бы врать не стал, а вот им… там видно будет, а то кто знает этих директоров, может, они все одним миром мазаны? То, что теперешний директор мне не друг, я уже начал догадываться, а эти?       — Допустим… Тогда, если Великая все же не будет слишком жестока и род Поттеров не прервался, я могу заключить, что, скорее всего, вы незаконный отпрыск Джеймса Поттера и где-то у вас есть сводный брат по имени Гарри Джеймс Поттер, надеюсь… Что-то мне все это очень и очень не нравится, уважаемые коллеги, боюсь мы с вами проморгали…       — Давайте не будем при постороннем, Финеас, лишние уши…       — Но… — Блэк зло глянул на еще одного старикашку, вредного на вид.       — Я считаю, что ваши предположения ни о чем таком нам не говорят… Возможно, когда-то и с кем-то, но, в сущности, какая теперь разница? Зов — это еще не все, вот если бы артефакт его признал… Подумать только, один из Даров у нас под самым носом, ушлым же типом оказался наш преемник… Н-да… Не ожидал я от него такой прыти, а сам все маглорожденных привечает, пытается старые законы порушить… — знакомое слово довольно ощутимо резануло по слуху, а поподробней, мне ж интересно, просто жизненно необходимо!       — Дары? — решил я немного поторопить события.       — Это все сказки и предположения, Чак. К сожалению, Бэзил прав, вас сей вопрос уже не должен волновать. Вам бы разобраться в себе и понять, отчего вы все еще тут, а не по ту сторону Грани?       — Но все же, мне ведь интересно?       — Коль так интересно, молодой человек, то посетите нашу библиотеку и отыщите сказки барда Бидля, немного потрудитесь и прочитайте! — говорю ж, вредный и противный тип этот Бэзил.       — И как, по-вашему, я могу это сделать, если материальные предметы не подвластны мне?       — У вас предостаточно времени, тренируйтесь!       — Знаете что, Бэзил, как погляжу, вы и сами не так чтоб живы, не стоит быть таким уж совсем дерьмом! И вообще, что-то я начинаю сомневаться в вашей мудрости, уважаемые… Нет бы, чтоб постараться и завоевать мое доверие, там глядишь, и я бы вам чем пригодился, но за своим снобизмом и гордыней вы не желаете ничего видеть дальше вашего нарисованного носа! Что ж… Желаю вам счастливо оставаться, а я пойду и поищу более приятную компанию… — и развернулся, намереваясь покинуть это помещение, не важно как, но больше видеть эти постные физиономии я не мог.       — Чак!.. — Блэк было кинулся за мной, только что он мог сделать?       — До свиданья, Финеас Найджелус Блэк, миледи… — на прощание кивнул старому магу и ведьме, что взволнованно следила за мной, даже странно.       — До встречи, мальчик… Ведь мы еще встретимся? — я неопределенно повел плечами на слова женщины. — И зови меня просто тетушка Фелида, мы хоть и дальние, но все же родственники.       — До встречи, тетушка… — отчего-то мне захотелось улыбнуться ей, странны дела твои, Господи! Еще раз склонил голову и пошел в сторону арки, предполагаю, что это и есть выход. А чего это я парюсь, я же приведение и если это башня, то мне нужно в подземелья, следовательно…       И просто закрыв глаза, представил, как прохожу сквозь серые камни, все ниже и ниже, к тому, кого я хочу сейчас видеть больше всего, к человеку, которому я отчего-то безоговорочно доверяю, к магу, которому от меня совершенно ничего не нужно, к моему Чернышу, злой занозе и совершенно невозможному типу…       Плавный толчок, и я открываю глаза… Прохлада и сумрак знакомой спальни, вот и славно, я именно там, где и хотел оказаться, правда вновь в пернатой тушке, но это все мелочи. Теперь я знаю, что выход есть, надо только понять куда он меня выведет или заведет. И если Мантия — одна из трех Даров, о которых мне говорил Ворон, который совсем и не ворон, то возможно я смогу отыскать и все остальное, и тогда сумею вернуться окончательно… Я ведь хочу вернуться?       Перевожу взгляд на спящего мужчину… Волосы беспокойными змеями разметались на белоснежной наволочке подушки, от контраста белого и черного лицо мага выглядело уж очень бледным. Красивым назвать его сложно, но что-то странно знакомое цепляло в нем, и я должен был признаться хоть себе, Северус очень интересен мне. Его внешность довольно точно отображала внутреннее содержание, со всеми характерными ему острыми углами, злостью, усталостью, но в то же время прочностью, несгибаемостью и вредностью. Удивительно занятный коктейль, с ним определенно не заскучаешь. Что ж, проверим насколько верными окажутся мои суждения на его счет, а о своей странной привязанности подумаю потом, сейчас я еще не готов…