Никто не знает

Мэтт — самый заядлый фикрайтер в своём классе, переплюнувший в своём остервенении даже учительницу литературы, которая обожает писать и читать фанфики. Идеи поступают в его голову практически ежесекундно, от взмаха ресниц и от полёта крошечной золотистой — или серой — пылинки в нём просыпается, рвётся наружу цепко хватающийся зубами писатель, сжимающий челюсти и шипящий «ПИШИ». И приходится писать, даже посреди контрольной, тихонечко доставая какой-нибудь мятый листочек и быстро-быстро, пока буквы, слова и предложения, роящиеся и гудящие у него в голове, как пчёлы, не найдут своё успокоение на клетчатой (или разлинованной, это как повезёт) бумаге. И его даже не пугает писать фанфики про себя и Стефана. Стефан тоже фикрайтер, его лучший друг, и сохнет без-з-збожно по Мириам, а также по Грегору, Клайду и всем остальным друзьям, присутствующим в их компашке. Стефан любит их всех до глубины души, и Мэтту совершенно искренне непонятно, каких глубин должна быть душа в человеке, чтобы так любить пятерых человек разом. Если бы Мэтт был Толстым или каким-нибудь ещё классиком, то при виде Стефана ему на ум бы пришло слово "добродетель". Оно и так плавает у него в мозгу, пока он разглядывает своего лучшего друга, у которого глаза светятся любовью ко всему миру, и, если честно, он не совсем понимает, что оно означает, невольно ассоциируя его со "святым". Его Стефан тоже любит, но так же, как остальных, а Дживаса это не устраивает. Вот он и балует, бесит писателя внутри по ночам, когда пишет «Мэтт плавился под его руками, потому что они…» А что они? И мысли плавно переключаются на различные прилагательные, которые бы описали руки Стефана, а затем засыпает рядом с тетрадкой, под мерный стук своих мыслей. Мать на этот счёт ничего не говорит. Она тоже фикрайтер, и её взгляды отличаются от взглядов обычных сорокалетних женщин, поэтому Мэтту живётся как Еве в раю, только без Адама. Она даже иногда помогает ему сочинять и подправляет его разболтавшиеся предложения. Стефан постоянно отнимает у него зажигалки и поджигает листы бумаги, на которых написаны его фанфики, хотя Мэтт просит этого не делать. Стефан любит его, так же, как и остальных, но пересилить себя не может. У него комплекс неполноценности, как у подростка, хотя им уже под двадцать, и, казалось бы, проблемы должны быть другие, но «всё вышло иначе». Эту фразу Джованни помнит с девятого класса, из изложения про друзей, о чём говорит Мэтту. Он всегда говорит Мэтту свои мысли, хотя Мэтту кажется, что иногда он недоговаривает. За них всегда говорят фанфики.