Никто не знает

История любого человека начинается со встречи его родителей. Бывает, они приукрашивают её, бывает, опускают некоторые детали, но не рассказать её своему ребёнку очень трудно, потому что среди постоянных детских вопросов «А почему небо голубое?», «А почему вода мокрая?» и «А как появляются дети?» со временем возникает вопрос «А как вы познакомились?». И что Сатико должна ответить пятилетнему Лайту на него? Мол, сынок, ты знаешь, после института я так кутила, что загремела в тюрьму, ну и когда меня вытащили адвокаты отца, я влюбилась в полицейского из конвоя и совратила его? Во-первых, это не романтично. Во-вторых, непедагогично — ещё решит, что можно творить всё, что вздумается, а потом всё равно получишь семью, детей и другие человеческие идеалы. Да и потом, это повредит её авторитету в глазах собственного сына. Ведь если сказать просто «кутила», то он спросит «А что это такое?». А если ответить «делать плохие вещи», то, конечно же, придётся уточнять какие. Короче говоря, глядя в карие глазёнки Лайта, Сатико чувствовала себя, как Винни Пух, застрявший в норе Кролика. Ни туда, ни сюда.  — Ну? — Лайт нетерпеливо подёргивал её за рукав кофты. Он даже начал покачивать ножкой: верный признак того, что потом будет упрямо пинаться, требуя ответа.  — Эээ, — протянула Сатико, лихорадочно соображая. Давным-давно, сидя в тюрьме, она узнала главный секрет иллюзионистов — нужно отвлечь внимание зрителя на что-нибудь другое. И поворачивающийся в замке ключ стал отличным поводом увильнуть от вопроса.  — Папа! — Лайт мгновенно слетел с коленей матери, подбегая к отцу и обнимая его.  — Привет, — Сатико легонько чмокнула мужа в щёку. — Как на работе?  — Полегче, чем вчера, — Соитиро выглядел очень устало, и женщина поспешила помочь ему снять пальто. — Сейчас поем, и совсем хорошо станет. А вы что здесь делали?  — Я спросил у мамы, как вы познакомились, а она не ответила! — Лайт обиженно надул щёки. Эх, фокус с отвлеканием не удался. А жаль. Соитиро подмигнул жене и начал:  — Ну, знаешь, сынок… — Па-ап! На Лайта с двух сторон налетели два безумных вихря, чуть не опрокинув его вместе со стулом.  — Да? — волей-неволей Ягами пришлось оторваться от работы. И вовремя: с одной стороны, Алиса начинала уже сползать со стула, грозясь грохнуться, а Каролин, с другой стороны, отчаянно цеплялась за рубашку отца. Лайт аккуратно усадил обеих дочерей на колени.  — Пап, а как вы познакомились?  — Эээ… На лице мелькнувшего в проёме двери Рюдзаки явственно читалось «Моя хата с краю, ничего не знаю».