Зимнее утро застало Ривер Сонг в темных промозглых подземельях, где отсутствие окон не позволяло определить, какое сейчас время суток, а сырой холод, казалось, проникал до самых костей. Хогвартские подземелья заслуженно не пользовались любовью ни среди преподавателей, ни тем более учеников. К удивлению Ривер, даже Тишина избегала подземелий, затаившись где-то на более высоких уровнях замка.
Даже школьные привидения избегали эти окрестности, по крайней мере, большая их часть. Напротив, большинство привидений стремились находиться среди шума и оживления, царящего в школьных стенах, и общаться с живыми. Они стремились принадлежать, хотя бы частично, к миру, в котором им уже не было места.
Ривер находила в этом нечто метафоричное и неизмеримо печальное — маглы веками размышляли о том, есть ли жизнь после смерти, этот вопрос однажды беспокоил и саму Сонг, и вот ответ находился прямо здесь, перед ее глазами. И этот ответ ей не нравился. Выбирая между бестелесным существованием в качестве лишь копии самом себя, отпечатка собственной сущности, взирающего на кипящую вокруг жизнь и неспособного принять в ней участие в полной мере, и полным забвением, Ривер, не раздумывая, выбрала бы забвение.
Впрочем, не все волшебники после смерти становились призраками. Оставалась еще завеса тайны, за которую не заглядывал никто, кто мог бы потом об этом рассказать.
И был еще Воландеморт, который боялся смерти так сильно, что пошел на ужасные эксперименты и ритуалы, и вызывал у Ривер лишь презрение.
Тем не менее, в подземелья ее привели не размышления о жизни и смерти, хотя, наверное, в какой-то степени и они тоже.
Замок еще спал, оплетенный сонный безмолвием, и собирался спать еще достаточно продолжительное время. Стояло утро воскресения, что означало заслуженный выходной у студентов и преподавателей, не омраченный даже обычными завалами домашнего задания для обеих сторон, и, конечно, это означало несколько дополнительных утренних часов сна.
Ривер, впрочем, отчего-то сомневалась, что профессор Северус Снейп сейчас нежится в своей кровати.
На самом деле, ей было довольно сложно представить, что этот человек когда-нибудь спит. Серьезно, на попытках изобразить в воображении Снейпа, одетого в пижаму (или во что угодно, кроме неизменной черной мантии, если уж на то пошло) и мирно спящего в кровати, фантазия неизбежно подводила, хотя уж на что-что, а на недостаток воображения Ривер никогда не жаловалась.
Возможности проверить свои теории у нее не оказалось — на первый же стук в дверь она услышала знакомый низкий голос:
— Войдите.
Профессор Снейп, как обычно мрачный, сидел за своим преподавательским столом, на котором громоздились кипы свитков, безошибочно распознаваемые как ученические домашние задания. Небольшая их часть лежала в отдельной стопке — видимо, профессор начал проверку некоторое время назад. Он поднял недовольный взгляд на вошедшую Ривер и вопросительно поднял брови:
— Чем могу помочь, профессор Сонг?
— И вам доброе утро, профессор Снейп, — жизнерадостно ответила Ривер. Ее предыдущее общение с ним нельзя было назвать частым и проникновенным. Обычно они обменивались дежурными фразами и, намного чаще, язвительными комментариями в адрес друг друга. Казалось, Снейп питал ненависть и презрение ко всем, кто окружал его, да и в принципе ко всему живому. И мертвому — привидений и полтергейста Снейп также презирал.
Новый преподаватель защиты от темных сил в лице Ривер не стал исключением, по крайней мере, поначалу. Зельевар не упускал возможности покритиковать очередной выбор директора на эту должность, а также выразить сомнение в компетенции Ривер и ее способности справиться с возложенными на нее обязанностями. В свою очередь, Сонг без устали комментировала мизантропию и мрачность Снейпа и, как бы невзначай, давала советы по стилю.
Обмен колкими и остроумными фразами стал у них некой традицией, которая доставляла удовольствие обоим, хоть Ривер знала, что Снейп в этом ни за что не признается.
Сегодня, Сонг решила немного получше узнать этого закрытого мрачного человека. Повод для этого был, хоть и не такой, за который стоило бы быть благодарным.
— Вы как всегда трудолюбивы, профессор Снейп, — поддразнила она его, без приглашения усаживаясь в кресло напротив преподавательского стола, так, чтобы гора пергаментов не загораживала ей вид профессора, склонившегося над эссе и старательно не обращающего внимания на собеседницу, — В такую рань уже работаете, да еще и в воскресенье. Неужели вам совсем не хочется подольше поспать?
— Праздное времяпровождение непозволительно, когда имеется столько работы, — неодобрительным тоном произнес он, как бы давая понять, что не приемлет другого образа жизни, — А несомненно гениальные работы студентов сами себя не проверят.
— Что ж, вы сами задаете им так много, — непринужденно пожала плечами профессор Сонг.
— Я не поощряю лень и безответственность, — Снейп резко вскинул на нее взгляд, — Вы не согласны с моими методами, профессор Сонг? Разумеется, махать оружием на уроках — это намного лучшая стратегия обучения.
— Главное что это эффективно, — Ривер улыбнулась, ее совсем не смутил сарказм, — Не будут же студенты в бою закидывать Волдеморта свитками пергамента.
— Полагаю, от такого количества ошибок сам Темный лорд бы предпочел покончить с собой, — к ее удивлению на лице Снейпа отразилось нечто подобное на кривую ухмылку.
— Кстати, я слышала, что один из предыдущих профессоров по защите от темных сил был одержим духом Волдеморта, — вспомнила Сонг, — Наверняка это было не самое приятное для него время.
— Я скажу вам больше, — скривился Снейп, — Темный Лорд пытался получить эту должность ранее, еще во времена до его восхождения в качестве темного властелина. Профессор Дамблдор отказал ему в назначении, и с тех эта должность проклята.
— Я слышала что-то подобное, — ответила Ривер, заинтригованная историей из прошлого их врага, — Кажется, ни один преподаватель не задерживается на этой должности больше года, верно?
— Верно, — в голосе Снейпа теперь звучало что-то похожее на ехидное злорадство, — А вы не боитесь, что в конце года с вами что-то случится?
— Звучит как угроза, — игриво улыбнулась Сонг, склонившись над столом так, что теперь их лица разделяло не более полуметра.
— Всего лишь статистика.
— Тогда зачем же вы сами хотите эту должность, профессор Снейп? По-моему, у вас явная тяга к саморазрушению.
— Оставьте вашу психологию при себе, — мастер зельеварения начал выходить из себя.
— Да ладно вам, вы ведь вступили в пожиратели смерти, а затем стали двойным шпионом, постоянно рискуя своей жизнью. И вы весь такой закрытый и ненавидите всех. Любой скажет, что в вашей жизни случилось что-то трагичное, — Ривер вошла во вкус, пытаясь спровоцировать профессора на разговор, одновременно напрягая все свои телепатические способности, чтобы попытаться прочитать хоть что-то в его мыслях, — И с тех пор вы закрылись от всех. Скажите, Северус, есть ли в вашей жизни хоть что-то, ради чего стоит двигаться дальше? Может у вас есть семья или хотя бы девушка?
Снейп посмотрел на нее взглядом, полным кипящего гнева, и в этот момент их мысли столкнулись. На мгновенье Сонг словно обожгло темной волной воспоминаний, быстрых и спутанных в которых яркой вспышкой во мраке мелькнули рыжие локоны зеленоглазой девчонки. На поверхность же сознания Ривер приливной волной выбросило образ Доктора в момент, когда они обменивались свадебными обетами на вершине пирамиды во вселенной, которой никогда не существовало.
Оба они, и Ривер, и Северус, отпрянули в стороны, ошеломленные неожиданным обменом воспоминаний.
— Легиллименция, — прошипел зельевар, — Не смейте лезть ко мне в голову!
— Вы тоже, — парировала Сонг.
— Вы пришли меня донимать? — рявкнул Снейп, окончательно выходя из себя, — Я не намерен выслушивать ваши бредни. Убирайтесь!
Ривер поняла, что, хоть и попала в точку касательно прошлого Северуса Снейпа, все же перегнула палку, что бывало с ней довольно часто, и испортила все своей попыткой чтения мыслей. Нужно было исправлять ситуацию, ведь Ривер еще ни на йоту не приблизилась к цели своего первоначального визита и не собиралась уходить, пока не достигнет ее.
— О нет, простите меня, профессор Снейп, — она поспешно вскинула руки в примирительном жесте. Снейп тяжело дышал, стоя в позиции, словно был готов в любой момент вытащить волшебную палочку. Он смотрел на нее гневным взглядом, — Мне правда нужна ваша помощь.
Ривер мягко и совсем не весело улыбнулась, в ее голосе теперь сквозила мольба.
— Вы правы, эта должность действительно проклята. Со мной действительно может произойти что-то страшное к концу года или даже раньше. Если вы мне не поможете.
— И почему я должен это делать? — Снейп по-прежнему сверлил ее тяжелым взглядом, но он уже взял свои эмоции под контроль, и на его лице не читалось ни единой эмоции. Но то, что он не выгнал ее из кабинета и продолжал с ней говорить, Ривер восприняла как хороший знак.
— Вы не должны, — она закусила губу и покачала головой, — Совсем не должны. Но я прошу вас о помощи, потому что только вы на это способны.
Повисла долгая мучительная пауза. Мужчина и женщина в упор смотрели друг на друга, разделяемые широким дубовым столом, заваленным пергаментами с эссе, до которых никому не было дела. Ривер молча ждала ответа, Снейп же, казалось, что-то просчитывал в уме, борясь с противоречивыми чувствами внутри. Наконец, он неторопливо вышел из-за стола, остановившись в паре шагов от Сонг, и спросил привычным холодным тоном уже без десятой доли прежнего гнева:
— Что у вас произошло?
Не говоря ни слова и не отрывая пристального взгляда от зельевара, Ривер, медленно расстегнула мантию.
— Что вы делаете? — На лице Снейпа на мгновенье промелькнуло выражение недоумения и даже паники, когда после этого Сонг опустила рукав платья, обнажив левое плечо, по которому черным пятном распространился ожог от проклятия.
Недоуменный взгляд профессора Снейпа тут же сменился профессиональной сосредоточенностью. Мужчина подошел к ней, осторожно взял Ривер за руку и повернул ее к свету. Вскинув волшебную палочку, Северус принялся водить ей вокруг поврежденного участка, беззвучно произнося заклинания. От его движений по воздуху пошла рябь, сменившаяся волнами сначала золотисто-желтого цвета, затем клубящимися черными. Ривер не знала этих чар, но полагала, что это какие-то диагностические заклинания. По её телу прошла дрожь, связанная ли с магией или же с холодом пальцев Снейпа, держащих её руку осторожной, но уверенной хваткой.
— Что произошло? — отрывисто спросил он, устремив на неё пронзительный взгляд черных глаз. Клубящаяся тьма над её плечом вихрилась, отдавая электрическим покалыванием. Затем заклинание рассеялось.
Ривер непринужденно, словно они вели светский разговор о погоде, пожала плечами. Легкая улыбка не сходила с её губ.
— Скажем так, всякое может произойти на заданиях ордена. Вам ли не знать, профессор Снейп?
— Это результат действий Темного Лорда? — продолжал допрос Снейп, как будто ответы на эти вопросы могли что-то прояснить или изменить.
— В некотором роде, — Ривер отвела взгляд, не собираясь рассказывать про поиски крестражей. Чем меньше народу о них знает, тем лучше. Ведь если до Волдеморта дойдут слухи, что кто-то прознал секрет его бессмертия, вполне вероятно, что он постарается перепрятать крестражи. И тогда всё пропало. И даже несмотря на то, что Снейп, наверное, не стал бы ничего рассказывать, вряд ли Лорд Воландеморт обладает более слабыми навыками чтения мыслей.
Этот опрос уже начал злить Ривер. Ей лишь хотелось, чтобы Снейп не тянул с вердиктом. И тем не менее она страшилась его услышать.
— Вы сказали Дамблдору?
— Нет, не сказала, — Сонг и сама не знала, почему этого не сделала. Наверное, потому что предвидела реакцию старого директора: его беспокойство, заботу и сочувствие. Ривер была уверена, что не перенесет этого. Намного проще было говорить с всегда циничным и отстраненным мастером зельеварения, который точно не станет сочувственно вздыхать и жалостливо смотреть, — Разве это важно? Лучше скажите мне, наконец, насколько всё плохо?
— Это очень тёмное проклятье, — Снейп продолжал сверлить её взглядом, Ривер же сохраняла видимое спокойствие.
— Это я и так поняла, спасибо, — она делано усмехнулась.
— Когда оно вас задело?
— Позавчера. Так в чём дело? Каковы мои шансы?
— Это проклятье, — медленно начал Снейп, — Поражает клетки тела, пожирая их одну за другой, пока не дойдет до сердца, и не остановит его. Я не эксперт в этой области, но могу сказать, что у вас пока что начальная стадия, и исходя из моих познаний пораженный участок уже должен был увеличиться. Однако, по какой-то причине, распространение идет в замедленном темпе. Не знаете, почему бы это?
— Возможно я везучая, — слабая улыбка осветила лицо Ривер. Она продолжала сохранять непринужденный вид, несмотря на всё услышанное, так, словно они обсуждали погоду, а не её скорую смерть.
— Я бы не был в этом так уверен, — сверкнул глазами Снейп, — Нечему веселиться. Я сварю для вас зелье. Оно замедлит действие проклятья. Но лишь замедлит на какой-то срок. Лекарства нет. Рано или поздно проклятье возьмёт своё. Возможно, это займет несколько лет. Или быстрее, если что-то пойдет не так.
— Несколько лет — это долгий срок. За это время я что-нибудь придумаю, — Ривер продолжала улыбаться, но ощущала, как стремительно и лихорадочно бьётся в груди сердце, — К тому же, это значит, что я вполне могу задержаться на посту преподавателя еще на год.
Снейп смотрел на неё с каким-то странным нечитаемым выражением: то ли удивление, то ли снисходительность или жалость. Наверное, он ждал от неё более бурного проявления эмоций — шока, отрицания или, может быть, слёз. Чего угодно, только не этой безмятежной улыбки. Ривер не хотела задумываться о том, что творилось в голове зельевара.
— Приходите через два часа за зельем, — произнёс он, направляясь к шкафчику с ингредиентами, и Сонг, неторопливо покинула подземелья.
Едва за ней захлопнулась тяжелая дверь, Ривер, вдруг ощутила слабость, накатившую словно волной. Женщина привалилась спиной к двери, прикрыв на секунду глаза, стараясь справиться с потоком мыслей, водоворотом проносящимся у неё в голове.
Все должно было быть не так.
Как — она и сама не знала, но не могла поверить, что ситуация обернулась таким неожиданным образом.
Слова профессора Снейпа колоколом звучали в её голове, но смысл их продолжал от неё ускользать.
«Возможно, несколько лет».
Но что такое несколько лет для повелительницы времени? Ничтожные мгновенья в океане вечности. Даже утратив способность регенерировать, отдав все свои будущие жизни ради спасения Доктора, у Ривер всё равно оставалось в запасе примерно несколько столетий.
Нет, она всегда знала, чем рискует, ввязываясь в очередные опасные авантюры и приключения, без которых жизнь, неважно насколько долгая, не имела смысла, но ей всегда казалось, что она способна выбраться даже из самой безнадежной ситуации. А если и нет, то смерть представлялась чем-то стремительным и мгновенным, настигнувшим её в бою, посреди битвы, но никак не медленным и неотвратимым проклятием.
Вся эта ситуация казалась сейчас нереальной.
Интересно, как отреагирует Доктор?
Медленно отстранившись от холодной поверхности двери, Ривер двинулась по пустым и темным коридорам. Паника и страх, так и не успев захлестнуть её, угасли, и Сонг обрела контроль над своими мыслями и чувствами.
Если у магии нет ответа, это не значит, что его нет совсем. В конце концов, она подозревала, что именно из-за её сущности повелительницы времени действие проклятия распространялось так медленно. Наверняка в первой попавшейся межгалактической больнице она найдет нужное лекарство. Осталось только починить манипулятор временной воронки, разобраться с крестражами и спасти мир от темных сил. Всё как обычно.
А Доктору знать об этом не стоило.
Меньше всего на свете Ривер хотела, чтобы Доктора мучило чувство вины из-за её ошибки. Ведь это он попросил её отправиться в Хогвартс на этот год, чтобы занять должность преподавателя защиты от темных сил. И, конечно же, ему будет бесполезно объяснять, что Ривер сама этого хотела, иначе бы ни за что не согласилась. Хотя, конечно, она бы согласилась. Ради Доктора она бы сделала всё, что угодно. Но вообще-то ей и самой было интересно побывать в настоящей школе магии, притвориться ведьмой и пообщаться с волшебниками. Её манили тайны и волшебство, о котором раньше она только слышала. Разумеется, она ожидала, что эта затея окажется опасной, и ничуть не возражала, скорее напротив, предвкушала эту опасность.
Вот только Доктору всё равно будет больно, и он будет винить себя в том, что подверг её опасности. Такова уж его сущность — бесконечное чувство вины за всё на свете, даже за то, чего он физически никак не мог предотвратить.
Доктор всегда хотел спасти всех, даже зная, что всех спасти невозможно, и в эту его черту Ривер не могла не заметить в Гарри Поттере. Даже к Драко Малфою, своему извечному противнику он проявлял участие. Может быть именно поэтому Ривер так привязалась к этому смелому парню, на долю которого выпало много бед, но он не утратил доброты и самоотверженности. Наверное, эти двое бы подружились.
Возможно, их стоит познакомить.
Когда всё будет кончено, Воландеморт повержен, Гарри спасён от крестража в своей голове, а она сама от медленно поражающего её проклятья, они все дружно отпразднуют это в Тардис где-нибудь на краю вселенной.
А некоторые детали при рассказе обо всём Доктору можно будет упустить.
Приняв решение и почувствовав себя намного лучше, как обычно бывало, когда она приходила к какой-то определенности в своих мыслях, Сонг вернулась в кабинет защиты от темных искусств. Уже было светло, однако по дороге назад она не встретила ни одного студента или преподавателя. Что легко объяснялось выходным днём. Ученики, несомненно, еще спят в своих постелях, наверстывая упущенное за прошедшую неделю, а преподаватели, если не делают то же самое, то наверняка либо проверяют домашнее задание, либо занимаются другими делами.
Судя по часам несмотря на то, что разговор со Снейпом занял достаточное количество времени, еще даже не настало время завтрака, который по выходным начинался чуть позже, чем в будние дни.
Однако, выглянув в окно, Ривер с удивлением отметила множество далеких фигурок, носящихся тёмно-красными точками взад-вперед над квиддичным полем. Судя по цвету формы, это была гриффиндорская команда. Для спортсменов ранние тренировки являлись обычным делом, их часто можно было наблюдать на поле в любую погоду, но со всеми последними заботами для Ривер было странным осознавать, что жизнь продолжает свой ход. В школе по-прежнему идут уроки, дети играют в квиддич, общаются и встречаются, а в это время замок в опасности как изнутри, так и снаружи. И никто не может всё исправить, кроме неё самой. Вот только иногда Ривер ощущала себя невероятно беспомощной. И кто спасёт её, если даже у неё получится спасти остальных?
Из не слишком радостных мыслей её вывело появление Гарри. Парень, зевая, вышел из комнаты, как всегда растрёпанный, несмотря на все усилия по приведению причёски в порядок.
— Доброе утро, — Сонг улыбнулась ему, — Думала, ты захочешь поспать подольше, учитывая нашу ночную охоту за крестражами.
— Доброе утро, профессор, — Гарри тоже подошёл к окну, и его взгляд устремился на квиддичное поле, — По выходным мы всегда тренируемся. Так странно знать, что я сейчас здесь и одновременно там, на поле. И одновременно совершенно в другом месте.
— Я знаю, путешествия во времени могут сбивать с толку. Я собираюсь починить манипулятор временной воронки, чтобы мы могли переместиться обратно, обойдя следующую неделю. Но сначала нужно найти оставшийся крестраж.
— Он в Гринготтсе, верно? — задумался Поттер, вспоминая свои видения, — Но где именно? Не можем же мы обойти все хранилища.
— Думаю, стоит подумать о сторонниках Волдеморта. Это надо обсудить с профессором Дамблдором, когда он вернется, куда бы он ни делся.
Гарри продолжал задумчиво смотреть вдаль на темные точки над полем, движущиеся, казалось бы, хаотично, но если присмотреться получше, то можно было обнаружить красивую упорядоченность движений.
— Профессор, — обратился он к Ривер, осторожно подбирая слова, — Пока у нас нет плана действий, мне не обязательно находиться здесь…
— Что ты задумал? — ожидаемо, та неодобрительно нахмурилась, повернувшись к парню и скрестив руки на груди, — Ты же знаешь, что пока ты находишься в прошлом, нельзя попадаться людям на глаза — если тебя заметят одновременно в двух местах, начнутся расспросы. И не забывай про Тишину, которая в этом времени всё ещё в школе.
— Я понимаю, — Поттер поспешил прервать преподавательницу, пока та не высыпала на него еще кучу возражений, — Но Гермиона на третьем курсе целый год пользовалась маховиком времени, и никто не заметил. А я всего-то хочу ненадолго попасть в гриффиндорскую башню. Сейчас утро воскресенья, все еще спят, а если кто меня и заметит, то что с того? Ведь единственный, о ком стоит беспокоиться, это я сам из прошлого — но тот я пробуду на стадионе еще минимум три часа. А что насчёт тишины, то у вас есть карта, — он указал на её планшет, в котором Сонг отмечала все места, которые стоило обходить, — И, если я правильно помню, потайные коридоры чисты.
Ривер продолжала хмуриться, пытливо смотря парню в его изумрудно-зеленые глаза, поэтому Гарри сделал как можно более умоляющий вид.
— Пожалуйста, профессор, я буду осторожен, обещаю. Но я не могу сидеть взаперти весь день, зная, что ничего не могу сделать.
— Хорошо, — Ривер невольно смягчилась, хотя все её инстинкты кричали о том, чтобы оставить парня взаперти, чтобы никто не мог узнать про их путешествие в прошлое, — Но старайся не попадаться никому на глаза. И возьми мой планшет, чтоб следить за дорогой.
— Конечно, — Гарри улыбнулся, — Я скоро вернусь.
— Уж надеюсь.
Сонг проводила гриффиндорца взглядом, когда он закрыл за собой дверь кабинета, и тяжело вздохнула. Она и не ожидала, что общаться с вечно деятельными, кипящими энергией подростками будет просто, ведь её саму всегда тянет в передряги, но роль ответственной взрослой, которая ей выпала, не нравилась ей всё сильнее.
Что ж, главное — не спровоцировать временной парадокс, а сейчас стоит заняться починкой телепорта, чем Ривер и занялась, в надежде отвлечься от ожидания готовности спасительного зелья.
***
Улыбка всё еще сияла на лице Гарри, когда он покинул кабинет защиты от тёмных сил. Сердце билось в быстром темпе, что бывало всякий раз, когда гриффиндорец по ночам выскальзывал из кровати, укрытый мантией-невидимкой, и отправлялся в очередное приключение. Сейчас, однако, было утро, и риск быть пойманным, если и существовал, то не грозил снятыми баллами и отработками, но адреналин кипел в крови. В такие моменты Поттер чувствовал себя невероятно живым.
Выйдя из кабинета, он быстрым шагом прошел коридор и свернул в ближайший проход в стене, укрытый пыльным гобеленом с изображенным на нём рыцарским турниром. Пройдя по тесному туннелю, Гарри вышел через потайную дверь в другом конце и нырнул в следующий проход, старательно обходя опасные места, где прятались странные существа с другой планеты, о которых никто не помнил. Но, видимо, Хогвартс охранял свои секреты достаточно тщательно, так что скрытые туннели оставались свободными. Поэтому Гарри беспрепятственно добрался до башни факультета Гриффиндор.
Как и ожидалось, гостиная была безлюдной, кресла у камина, в котором тлели угольки вчерашнего огня, пустовали. Радуясь своей удаче, Гарри быстро проскочил пространство комнаты, чтобы взбежать по лестнице в свою спальню, но тут фортуна отвернулась от него.
Скрипнула дверь со стороны спален девочек, и по лестнице рыжей молнией пронёсся Живоглот, кот Гермионы, а следом за ним появилась его хозяйка.
Гермиона была одета в обычные маггловские джинсы и теплый свитер, её волосы по обыкновению пышной копной лежали на плечах, а в руках девушка держала книгу, с которой, наверное, вчера заснула. Гриффиндорка совсем не выглядела заспанной или уставшей, несмотря на то что проснулась, как обычно, раньше всех. В выходные все остальные студенты предпочитали подольше поспать, и лишь Грейнджер вставала пораньше, чтобы позаниматься.
Сердце Гарри слегка ёкнуло при виде лучшей подруги — он скучал по ней и по Рону, ему столько хотелось с ними обсудить, но прямо сейчас это было невозможно. Никто не должен знать об этом путешествии во времени.
Поттер попытался быстро скрыться в своей спальне, но было поздно — Гермиона его заметила.
— Привет, Гарри, — позвала она, несмотря на бодрый вид, голос выдавал, что она недавно проснулась, — Я думала, у вас тренировка с утра.
В этом была вся Гермиона — несмотря на то, что квиддич её не интересовал, она всегда была в курсе планов своих друзей и никогда ничего не забывала.
— Доброе утро, Гермиона, — парень развернулся и улыбнулся в ответ подруге, — Так и есть, я. э. просто кое-что забыл. Я уже ухожу. Поговорим потом, ладно?
— Хорошо, — Грейнджер пожала плечами и направилась в сторону излюбленного кресла у камина.
Поттер стремительно проскочил оставшиеся ступеньки и быстро, но тихо вошел в комнату. В этот час лишь две кровати пустовали — Рона и его собственная. Соседи по комнате — Дин, Симус и Невилл, похрапывая, досыпали последние часы. Задерживаться не стоило — осторожно, замирая при каждом легком поскрипывании пола, Гарри добрался до своей кровати, завешенной красным пологом. Мантия-невидимка лежала в чемодане, надежно запрятанная под слоями одежды и свитков пергамента. Там же хранилась и карта мародеров. Зная, что в ближайшем будущем (или точнее, прошлом — зависит от точки зрения) его двойник не собирался использовать мантию, и поэтому вряд ли хватится её, Гарри быстро засунул полупрозрачную струящуюся накидку в карман.
На мгновенье он замер на месте, испуганный резким звуком. Невилл что-то громко выкрикнул, и Гарри торопливо вскинул голову в его сторону. Впрочем, он тут же понял, что Невиллу просто что-то приснилось, поскольку тот тут же перевернулся на другой бок и, что-то невнятно пробормотав, вновь провалился в сон.
Забрав все необходимое, Гарри помчался обратно вниз. Гермиона уже полностью погрузилась в учебники, что-то выписывая, делая пометки. Наверняка она писала эссе по трансфигурации. Так странно было осознавать, что учеба продолжается. Самому же Поттеру было совсем не до учебы.
Впрочем, если задуматься, можно было найти в сложившейся ситуации хорошие аспекты — ведь если повезет, то до Рождества, до которого оставалось около трех недель, они смогут приблизиться к победе над Волдемортом ближе, чем когда-либо. Гарри, впрочем, не слишком надеялся, что им удастся так скоро разобраться со всеми крестражами. Где искать оставшиеся — он не вполне представлял. Однако все это все равно внушало надежду.
Решив сегодня не думать об этом, он вышел из общей комнаты. Гермиона лишь подняла глаза, продолжая что-то писать. Очень надеясь, что подруга не придаст этому значения, он быстро надел мантию отца и скрылся из вида. Коридоры, залитые бледно-розовыми лучами рассвета, пустовали, но рисковать не стоило.
Теперь, спрятавшись под мантией, Гарри ощутил знакомое чувство эйфории и предвкушения приключений, которое всегда дарила ему возможность скрыться ото всех. Но при этом он тут же понял, что не совсем представляет, чем хочет заняться. Возможностей было много — ему хотелось выйти на улицу к квиддичному полю и посмотреть на самого себя со стороны, а также увидеть Рона, по которому он скучал. С другой стороны, можно было просто побродить по замку и поразмышлять над тем, где искать следующий крестраж. Так и не придя к какому-то решению, Гарри вдруг ощутил голод. Решив зайти на кухню, он медленно направился в ту сторону. Спустившись по движущейся лестнице на один этаж, гриффиндорец пошел по коридору, как вдруг его окликнули.
— Привет, Гарри, — он вздрогнул, мысленно выругавшись, когда знакомый звонкий мечтательный голос раздался позади него. Поттер замер, оглядывая себя, стараясь не дышать и гадая, что его выдало. Неужели мантия спала, или же он шел недостаточно тихо?
— Ой, прости, ты, наверное, не хотел ни с кем разговаривать, поэтому и спрятался? Тогда я не буду тебе мешать.
Полумна Лавгуд выглядела смущенной и ужасно огорченной тем фактом, что она кому-то помешала. Гарри стало неловко. Ему очень хотелось уйти, ведь он обещал профессору Сонг, что не попадется никому на глаза, но он не мог оставить девушку тут, тем более что она уже заметила его. Просто уйти было бы невероятно грубо с его стороны.
— Привет, Полумна, — Гарри нехотя снял мантию и выдавил улыбку, — Ты мне вовсе не мешаешь. Но как ты узнала, что я здесь? — Впрочем, он догадывался, какой ответ получит на этот последний вопрос.
— Вокруг тебя необыкновенно много мозгошмыгов, — Полумна многозначительно посмотрела куда-то над его головой.
Гарри огляделся по сторонам, частично ожидая увидеть там кого-то. В конце концов, за последнее время он уже успел понять, что в мире гораздо больше необыкновенного и невероятного, чем он думал. Однако воздух был пуст. Гарри, уже привычно, не стал углубляться в тему. Полумну было сложно понять, но это не означало, что её высказывания не имели смысла.
— Я так и подумал. А что ты здесь делаешь?
Только сейчас Гарри обратил внимание, что девушка стоит босиком на каменном полу.
— Где твоя обувь? Тебе не холодно?
— Я привыкла, — Полумна безмятежно пожала плечами, — Мои соседки иногда так надо мной шутят.
— Они прячут твою обувь? — Гарри вспомнил прошлую встречу с этой девушкой — в больничном крыле, где она лечила синяки, и волна жалости и гнева вновь поднялась внутри него, — Это ужасно.
— Они на самом деле не злые, — когтевранка, казалось, совершенно не обижалась на выходки своих однокурсниц, но в ее светло-голубых навыкате глазах таилась еле заметная печаль, — Мой папа говорит, что всё, что мы теряем, обязательно к нам возвращается, пусть и не так, как мы того ожидаем. Ты тоже найдешь, что потерял.
— Ты это уже говорила, но ведь я ничего не терял.
— Тогда почему ты так грустишь?
Гарри чувствовал себя смущенным и совершенно сбитым с толку. Снова. Он ведь и правда ничего не терял. Но откуда тогда в нем такая пустота, тоска по чему-то, казалось, безвозвратно ушедшему. Он бы помнил, если бы что-то или кого-то потерял, ведь так? И почему Полумна смотрит так понимающе?
Чем больше он старался понять это чувство, тем больше сходил с ума. Неловко кашлянув, отгоняя это странное чувство, Гарри достал палочку, чтобы перевести тему.
— Вот, Гермиона научила меня этому заклинанию. Это согревающие чары, — он взмахнул палочкой. Полумна с удивлением и интересом наблюдала за его движениями, — Calidum aerus*.
Поток теплого воздуха вырвался из его волшебной палочки, отчего в коридоре сразу потеплело.
— Спасибо, Гарри, — девушка заулыбалась, улыбка словно осветила её лицо, — Ты очень добрый. Я не знала про это заклинание. А какие чары ты используешь, чтобы быть здесь и одновременно на квиддичном поле? Это такая новая квиддичная тактика?
— Не совсем, — парень обернулся по сторонам надеясь, что их никто не слышит, — Слушай, Полумна, можешь никому об этом не рассказывать?
— Конечно. Я никому не скажу, что тебя сегодня двое, — она улыбалась по-настоящему счастливо, — У нас будет общая маленькая тайна, как у всех друзей. У меня еще никогда не было общей тайны с кем-то. Однажды я рассказала Мэри про свою игрушку, которую мне сделал папа, а она рассказала всем остальным, и все смеялись надо мной.
— Это очень некрасивый и совсем недружеский поступок, — Гарри осторожно дотронулся до руки девушки, стараясь её приободрить, — А хочешь, у нас будет ещё один общий секрет? Я знаю, где находится кухня. Давай заглянем туда?
— Я с радостью! — теперь Полумна едва ли не плясала от счастья.
— Тогда прячься под мантией, — Гарри укрыл мантией-невидимку их обоих.
— А профессор Сонг тоже раздвоилась? — спросила Лавгуд, — Это как-то связано с тем, что в школе полно мозгошмыгов?
— Возможно, но я пока не могу объяснить, — парень замялся, — И об этом не стоит говорить вслух.
— Ничего, мой папа всегда говорит, что иногда хорошей тайне лучше оставаться неразгаданной.
***
Манипулятор временной воронки упрямо отказывался чиниться. Ему не хватало энергии, как бы Ривер ни старалась. Наверное, придется пойти к трещине. Хотя она нестабильна, и кто знает, что может случиться?
Ей не пришлось смотреть на часы — внутреннее чувство времени безошибочно подсказало, что два часа прошло. Возвращаться в подземелья не хотелось. Снова стоять под пристальным взглядом Снейпа и делать невозмутимый вид. Ривер надеялась, что он не успел сообщить Дамблдору о её скорой и неизбежной смерти.
Нехотя Ривер покинула свой кабинет и потайными коридорами прошла в подземелья. Не успела она постучать, как Снейп открыл дверь. В руках он держал коробку с несколькими флаконами, до крав наполненными дымящейся синей жидкостью.
— Держите зелье, принимайте каждые три дня. Этого хватит на ближайшее время, затем я сварю ещё.
— Благодарю вас, профессор Снейп, — Ривер улыбнулась, принимая зелья, затем развернулась, намереваясь уйти, но Снейп вдруг остановил её:
— Ривер, — странное выражение застыло на его лице, — Мне жаль, что так вышло.
— Не стоит, я найду выход. Я всегда нахожу, — в этот раз ей даже не пришлось притворяться, — Еще раз спасибо, Северус, и, пожалуйста, никому не говорите об этом.
Сонг вновь улыбнулась, а затем, сделав небольшой шаг навстречу ему, быстро поцеловала Снейпа в щеку. Зельевар ошарашенно уставился на неё, но шок тут же сменился выражением полного блаженства.
— Упс, — Ривер пощелкала пальцами перед глазами ничего не соображающего коллеги, — Я и забыла про помаду.
Галлюциногенная помада часто выручала Ривер в разных ситуациях, но иногда она совершенно забывала сменить её на нормальную.
Что ж, приятного вам времяпровождения, профессор Снейп, — женщина усадила не сопротивляющегося Северуса в кресло, — По крайней мере, на следующие два часа. Повезло, что сегодня нет занятий.
С этими словами Сонг забрала свои зелья и ушла к себе в кабинет.
