Spoilers

Домовики, работающие на кухне, как всегда, были невероятно рады посетителям, не так часто заглядывающим к ним. Работа здесь шла полным ходом, самостоятельно помешивались котлы, в которых кипело что-то аппетитное, домовики суетились, взмахивали руками и щелкали пальцами, управляя процессом. Все кипело, булькало, шипело брызгающим маслом. Невероятно вкусные запахи наполняли помещение. Ближайшие к входу домовики тут же окружили новоприбывших заботой. — Гарри Поттер, сэр, — раздался звонкий пронзительный и очень радостный голос. — Добби, привет, — также радостно воскликнул Гарри, пожимая руку эльфу. Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз видел своего друга. Весьма польщенный такой теплой встречей со своим давним кумиром, Добби расплылся в счастливой улыбке. Выглядел он как всегда необычно: на нем, как и на остальных домовиках было надето странное одеяние, напоминающее наволочку, а на его ушах висели огромные вязанные носки, которые, насколько помнил Гарри, связала для него Гермиона в прошлом году. — Полумна, это Добби, домовой эльф. — Очень рада встрече с вами, сэр, — девушка серьезно пожала руку домовику, чем тут же заслужила его абсолютное восхищение и любовь. Их окружили заботой и огромным количеством еды. Трудолюбивые и дружелюбные создания заставили для них стол тарелками и кружками. Здесь были сэндвичи с индейкой, омлет с беконом, различные круассаны и шоколадные пирожные, кувшины с горячим шоколадом. Ни Гарри, ни Полумна сегодня не завтракали, поэтому они с радостью устроились за столом и принялись за предложенное угощение, попутно расспрашивая Добби о его жизни в школе. — Спасибо большое, что показал мне это место, — сказала Полумна, грея руки о чашку с шоколадом. — Не за что, — Гарри улыбнулся девушке. Здесь, на кухне, царила невероятно уютная атмосфера, располагающая для неспешных разговоров, — Полумна, мне нужен твой совет. — Да, Гарри, я тоже думаю, что тебе нужен особый оберег от мозгошмыгов, — на лице девушки появилась мечтательная улыбка, — И я сделаю для тебя такой. — Что? — Поттер покосился на ожерелье из пробок от сливочного пива, висевшее вокруг шеи девушки, — Нет, спасибо, но я не об этом. Я планирую кое-какое исследование, но не знаю, с чего начать. Где бы ты искала родословные, если бы нужно было найти чьих-то родственников или историю семьи? — Я думаю, что можно поискать в библиотеке, — задумалась та, наматывая на палец локон длинных светлых волос, — Ты хочешь узнать о своей семье? — Не совсем, но я хотел бы сходить туда и поискать. — А можно с тобой? Я еще никогда не проводила столько времени с другом, — Всё-таки Лавгуд была очень одинокой, Гарри было знакомо это чувство с детства, до того, как он попал в Хогвартс. — Конечно, только я должен прятаться под мантией. — Я тебе помогу, — блондинка просияла. Плотно позавтракав и горячо поблагодарив домовиков, а заодно набив карманы снедью, Гарри и Полумна укрылись под мантией-невидимкой и направились в библиотеку, тщательно следя за маршрутом по карте, оставленной Ривер. — Что будем искать? — Я думал о профессоре Сонг. Понимаешь, она и сама не знает, есть ли у неё родственники среди волшебников, и я подумал, что, может, я смогу найти что-то. Гарри и сам не вполне понимал, что он хочет найти, и зачем ему это, но ему хотелось разобраться, и прямо сейчас ему представлялось подходящим временем, чтобы заняться подобным исследованием. Ему не хотелось возвращаться в кабинет Ривер и сидеть взаперти в компании с навязчивыми мыслями о своих друзьях, о будущем и прошлом, о крестражах и о том, как их найти. Получится ли вернуться в своё время, и что там сейчас происходит. Эйфория от уничтожения диадемы была достаточно краткой и уже улеглась, так было всегда со всеми позитивными и радостными чувствами — они проходили быстро, тогда как всё неприятное имело тенденцию накапливаться и растягиваться. Нет, Гарри не был уверен, что сейчас ему хочется остаться наедине со своими размышлениями и переживаниями. Обсуждать их тоже не хотелось, но профессор Сонг наверняка заметит, что у него неспокойно на душе. Ему нужно было чем-то заняться. К тому же пророчество, увиденное им в отделе тайн, давно его интересовало. Поэтому, почему бы и нет, — решил Гарри. Наверное, затея изначально обречена на провал — ведь он даже не знает ничего, кроме фамилии Сонг, которая вполне могла оказаться магловской и скорее всего такой и была. Но ему очень хотелось узнать побольше, ведь Ривер еще не знала про свое пророчество, и она уверенно говорила, что в ее семье нет волшебников, так что возможно она и сама не знала. А Гарри очень хотел сделать для нее что-нибудь. Полумна не расспрашивала и не пыталась отговорить, не играла голос разума и не указывала на недостатки и даже бессмысленность его затеи, что наверняка сделала бы Гермиона. Нет, Полумна без лишних вопросов согласилась помочь, она просто шла рядом, что-то напевая, и поэтому её компания сейчас оказалась тем, что нужно. В библиотеке было тихо и пусто. Воздух был наполнен особым запахом, присущим старым книгам: пыли и старого пергамента. Еще было достаточно рано, но скоро студенты наполнят студенты, занятые подготовкой многочисленных домашних заданий. Перед Рождественскими, да и любыми другими каникулами преподаватели всегда задавали очень много. Видимо, чтобы студенты не слишком расслаблялись и не забывали о маячивших в конце года экзаменах. Особенно старался Снейп, но ему, скорее всего, просто не хотелось, чтобы школьники хорошо проводили время. Но пока только библиотекарь сидела с книгой за своим столом, поэтому было достаточно времени, чтобы спокойно заняться поисками. Еще на входе Полумна выскользнула из-под мантии, так, что со стороны выглядело так, будто она зашла в библиотеку в одиночестве. Так как девушка могла видеть Гарри, даже несмотря на невидимость, это было очень удобно. — Мадам Пинс меня любит. Она говорит, что я идеальный посетитель библиотеки. А еще ей нравятся мои обереги, — Полумна дотронулась до ожерелья из пробок, висящего на ее шее. — Оно… очень милое. — Мадам Пинс тоже так говорит. И она не удивится, если я буду разговаривать сама с собой, — светло улыбнулась девушка, — Прячься за тем стеллажом, а я узнаю, где искать. Гарри последовал ее словам, нырнув за дальний стеллаж, где в глубине стояли мягкие кресла, расставленные полукругом вокруг стола. Этот укромный уголок был излюбленным местом Гермионы, а в прошлом году во время подготовки к испытаниям Турнира Трёх Волшебников, ведь здесь можно было спрятаться от чужих глаз и назойливого внимания. Через пять минут вернулась сияющая Полумна с огромной кипой книг и старых газет в руках. — Это ещё не всё, там есть больше, но я не могла всё унести. Полумна сложила материалы на стол и устроилась в кресле напротив, поджав под себя босые ноги. Интересно, всё же, кто подшутил над ней, спрятав её вещи. наверное, стоит спросить у Чжоу. Гарри уже давно не разговаривал с когтевранкой, но мысль о ней вызвала приятные чувства. Гарри склонился над ворохом материалов. Наиболее внушительно выглядела «Книга родословных магических семейств Великобритании» — как гласила полустёртая позолоченная надпись на темно-красной обложке. По объему книга вполне могла сравниться с теми учебниками, которые обычно брала Гермиона для лёгкого чтения. Помимо неё Полумна также принесла старые номера «Ежедневного пророка» за прошлое десятилетие со слегка пожелтевшими обложками и потрепанными уголками. В этом был смысл — в газетах часто публиковались новости о прославившихся волшебниках, о новых исследованиях в разных областях магии, о заключенных бракосочетаниях, рождениях и смертях. Существовала неплохая вероятность найти среди этого обилия информации знакомую фамилию или лицо. Также стоило посмотреть узкоспециализированные издания, посвященные чарам, трансфигурации или зельям, но при мысли о том, сколько информации нужно перешерстить, Гарри ощутил знакомую нотку отчаяния, которая часто возникала при выполнении какого-либо очередного эссе для Снейпа. Однако нынешнее исследование целиком и полностью являлось инициативой самого Гарри, поэтому парень был полон энтузиазма. Гарри осторожно высунул руку из-под мантии и взял «Книгу родословных». Пришлось напрячься, чтобы её поднять, — настолько тяжелой она была. Несмотря на старость, страницы были в хорошем состоянии — наверняка этому способствовала какая-то магия, препятствовавшая обветшанию бумаги. Гермиона как-то упоминала про существование каких-то чар для книг, которые нужно регулярно обновлять, вот только Гарри тогда слушал вполуха и сейчас не мог вспомнить про них. В кресле напротив Полумна взяла ближайший номер «Пророка» и с самым серьёзным и сосредоточенным видом принялась изучать его через свои разноцветные спектральные очки, которые до этого были убраны наверх. Выглядела девушка невероятно комично и одновременно мило. Наверное, стоило ей сказать, что газету стоит перевернуть, но, судя по внимательному выражению её лица, такой способ чтения явно был для неё информативнее обычного. Гарри, наконец, оторвал взгляд от Полумны, открыл книгу и с головой погрузился в неё. Через пять минут у него закружилась голова от обилия имён, фамилий и дат. Это было похоже на урок по истории магии, с той только разницей, что данное занятие было в тысячу раз интереснее. Каждая страница изображала родовое древо семей волшебников, начиная с наиболее древних, уходящих корнями к временам основателей. Многие из ветвей давно пресеклись, а иногда целые рода оказывались истреблёнными. Тут и там Гарри натыкался на знакомые фамилии: Малфой, Крэбб, Гойл, Паркинсон, Блэк. Все те, кто постоянно кичился своей чистокровностью и происхождением. Но были и другие, не вызывающие негативных ассоциаций — Аббот, Долгопупс, Уизли — те, кто были его друзьями. Имелось здесь и семейство Мраксов, считающееся прекратившим своё существование. Теперь, когда он знал историю этой семьи, Гарри невольно задержал взгляд на этой странице. Ожидаемо, нигде не упоминалось, что последний потомок этой семьи всё еще жив и где-то прячется, продолжая наводить ужас на многих, даже тех, кто до сих пор не верит в его возвращение. И возможно, именно ему, Гарри Поттеру, предстоит окончательно покончить с ним. Гриффиндорец решительно перелистнул главу, не желая отвлекаться от цели своего исследования. Он просматривал страницу за страницей, всё больше увлекаясь поисками, позволяя тревожным мыслям, постоянно присутствующим на задворках его сознания, ненадолго отступить. Очередная фамилия заставила его надолго остановить свой взгляд. Родовое древо семьи Блэк выглядело внушительно. Здесь не на одной странице были изображены наиболее многочисленные ветви, ответвления, стрелки, демонстрирующие родственные и брачные связи. Поттер, медленно вчитываясь в причудливые имена, пролистал до современного ему периода. Он и сам не понял, что заставило его остановиться здесь, но он вдруг ощутил отчетливое чувство, что на этих страницах чего-то не хватает. Отчего-то это древо показалось ему неполным. Здесь было много знакомых ему имён. Была Беллатриса, про побег которой из Азкабана он читал в ежедневном пророке. Андромеда, мать вызволившей его летом с Тисовой улицы весёлой и ненавидящей своё имя Нимфадоры Тонкс, а также здесь был Регулус, тот, что украл медальон Слизерина у Волдеморта. Почему-то Гарри казалось, что среди всех этих букв, линий и цифр должен быть кто-то еще. Кто-то ему знакомый и бесконечно родной. Чувство тоски возникло у него в груди, непреодолимое и непонятное, часто являющееся ему во снах. Гарри не представлял, что оно значит и что с ним делать. Это было похоже на сумасшествие. Может, это было лишь последствие всего пережитого? Или влияние Тишины? Ведь ему снились сны и являлись видения об их заточении, когда никто другой об этом даже ре подозревал. Быть может он до сих пор оттуда не выбрался, а всё это ему лишь снится сейчас. От этих мыслей стало жутко и холодно где-то внутри, словно его окатили ледяной водой. Поттер решительно потряс головой, отгоняя прочь непонятные чувства и тревожные рассуждения и перелистнул дальше. Всё, о чём он думал прежде, тут же забылось, едва он прочёл следующую фамилию. Поттер. Гарри замер, забыв, как дышать. Забавно, но ему и в голову не приходило, что он может найти здесь себя. Он даже не подумал о такой вероятности, хотя, если подумать, это было более чем логично. Находка застала его врасплох. Забыв обо всём на свете, гриффиндорец просто смотрел на страницу, чувствуя, как быстро и гулко бьётся сердце в его груди. Имена его родителей словно отпечатались на оборотной стороне его век. Чуть ниже одинокой строкой стояло его собственное имя, выглядящее для него невероятно странно и чужеродно. Столь большая семья, была когда-то, но у него не было даже бабушек или дедушек, которые могли бы забрать его от Дурслей. Он задумался, какой могла бы быть его жизнь в волшебной семье, где его никто бы не называл ненормальным, а наоборот поощрял бы его магию, где его бы любили и не запирали бы в чулане под лестницей без еды за то, над чем он не имел контроля. Не было бы Дадли с его вечной бандой, охотящимися за ним, Гарри. У него была бы настоящая семья. С другой стороны, стал бы он тем, кем является сейчас. Были бы у него друзья? В детстве он часто мечтал, что однажды на Тисовой улице появится какой-нибудь его далёкий родственник, который заберет его к себе навсегда подальше от Дурслей. Долгими днями и вечерами, когда его запирали в чулане, он рисовал в воображении этого родственника. Он не мог представить его внешность или черты лица, но ему представлялось, что у него будут черные непослушные волосы или яркие зелёные глаза. Но время шло, и в конце концов Гарри смирился с тем, что у него нет иной семьи, кроме дяди, тёти и кузена. Лишь однажды он смог увидеть свою настоящую семью — в зеркале Еиналеж, но то были всего лишь призрачные отражения, тени, более не принадлежащие этому миру. Гарри почувствовал себя невероятно одиноко. Где-то в прошлом они живы, но они разделены барьером времени. Интересно, можно ли встретиться с ними. Можно ли вообще путешествовать на столь большой период времени? Даже если и можно, то, наверное, профессор Сонг не согласится перенести его туда. Да и что он мог бы им сказать? Разве не попытался бы он спасти своих родителей, выпади ему такой шанс? И разве это не будет нарушением какого-нибудь вселенского закона, которое приведёт к невероятным и ужасным последствиям? К чему вообще рассуждать на эту тему? Даже в волшебном мире подобных чудес не бывает. Ощутив в уголках глаз подозрительное жжение, Гарри резко закрыл книгу, пытаясь восстановить дыхание и успокоить судорожно бьющееся сердце. К счастью, Полумна в этот момент увлечённо рассматривала газету и не обращала на него внимания, так что Гарри, сделав глубокий вдох, принял спокойный вид и максимально бесшумно вернул книгу на стол. Продолжать в ней поиски ему показалось бессмысленным, ведь он так ничего и не нашёл, поэтому он решил приняться за другие источники информации, в надежде, помимо основной цели, отвлечься от навеянной тоски. Судя по всему, старые подшивки «Ежедневного пророка» не пользовались особой популярностью среди посетителей школьной библиотеки, поэтому и чары, поддерживающие хорошее состояние, обновлялись намного реже. В отличие от книг, листы газеты, казались более истрепавшимися. Бумага слегка выцвела и пожелтела, и оттого казалась хрупкой. Информации же в них было ещё больше. Каждая страница содержала в себе историю уже ушедших дней, на них были запечатлены лица и имена людей, далеко не все из которых были живы сейчас. По крайней мере, ему было на что отвлечься от беспокойных мыслей, — так подумал было Гарри, но, как выяснилось совсем скоро, этим его надеждам не суждено было сбыться. Они с Полумной в молчании листали подшивку за подшивкой, полностью окунувшись в свои поиски. Гарри по-прежнему не снимал с себя мантию-невидимку, и, наверное, со стороны могло показаться странным, когда журналы исчезали в воздухе, схваченные возникшей из ниоткуда, однако в библиотеке практически никого не было. В конце концов Поттеру это надоело, и он, оглядевшись по сторонам, стянул мантию и отложил её в сторону на ручку кресла, готовый, если что, быстро спрятаться под ней. Но Лавгуд оказалась права — пожилая библиотекарша не обращала на них внимания. Впрочем, они и не шумели, поэтому и не привлекали ненужное внимание. Лишь иногда обменивались репликами. Так они и сидели вдвоем, совершенно погруженные в работу. Однако молчание совсем их не напрягало, это было вполне комфортное молчание двух друзей, которое не висело в воздухе практически осязаемыми неловкостью и напряжением. Наоборот, было невероятно приятно просто сидеть вместе, занимаясь общим делом. Изредка, когда очередная партия подшивок оказалась просмотрена, Полумна тихо поднималась с места и уносила их обратно, ненадолго пропадая из вида в лабиринте стеллажей. Затем она возвращалась, держа в руках новую кипу бумаг. Без помощи Полумны Гарри наверное бы потратил намного больше времени впустую. В такие моменты ему особенно не хватало Гермионы, та проводила в библиотеке большую часть своего времени и, наверное, знала о расположении всего лучше, чем сама мадам Пинс. Сам же Гарри не был особенным поклонником библиотеки, всегда предпочитая её тишину и сосредоточенное спокойствие суматохе и опасностям квиддичного поля либо уютную расслабленность общей гостиной гриффиндорской башни, за что им с Роном часто выговаривала Гермиона. Лавгуд, казалось, совсем не устала. Напротив, на её губах блуждала мечтательная улыбка. Иногда девушка делилась с ним какими-то, как ей казалось, важными или забавными находками, но ничего существенного они пока что не нашли. Поттер и сам не вполне был уверен в том, что они ищут. Ему было прекрасно известно, что Ривер Сонг не была волшебницей, но её имя значилось на одном из пророчеств в министерстве магии, что не могло быть простым совпадением. Возможно, её родственники были магами. Гарри очень хотелось знать. Жаль, то пророчество, наверное, разбилось вместе со всеми. Интересно, о чем в нём говорилось, и кто его сделал? Могла ли это быть Трелони? Хотя, с другой стороны, может, и хорошо, что оно разбилось, потому что лучше и не знать его содержимое. Исходя из своего опыта, Поттер понимал, что ничего хорошего пророчества не сулят. Вряд ли они предсказывают долгую и счастливую жизнь, скорее одни лишь беды, потери и испытания, а иногда даже смерть. Ему самому предстояло победить Волдеморта, согласно другому пророчеству, из-за которого когда-то погибли его родители. А значит придется вновь столкнуться со своим врагом. Не будь того предсказания, возможно, вся его жизнь сложилась бы по-другому. Остается надеяться, что новое столкновение произойдет не раньше, чем они найдут и уничтожат все оставшиеся крестражи. Крестражи предстояло найти. Этот факт вызывал смешанные чувства, тревогу, неизвестно, какие опасности встретятся им на пути, надежду на то, что победа так близка, и что им удастся добраться до них прежде, чем Волдеморт узнает об этом. Предвкушение приключений, которое заставляло сердце биться чаще и адреналин бурлить в крови. Только в подобные моменты, Гарри казалось, он начинает жить по-настоящему. К тому же возможность отправиться на поиски вместе с Дамблдором и Сонг многого стоила сама по себе. Сражаться с ними плечом к плечу, доказать, что он чего-то стоит. Для него было важным, чтобы люди, которых он так уважал, видели в нём не просто мальчишку, лезущего во взрослые дела, как было всё лето после воскрешения Волдеморта на том кладбище, несмотря на всё, что он уже совершил, но равного и достойного взаимного уважения. Но после крестражей предстояло уничтожить последний кусок души, заключенный в самом Реддле, а значит, предстояла битва. Гарри очень хотелось бы избежать масштабной схватки, чтобы никто из его друзей — а они точно не останутся в стороне, — не пострадал. Но пока что мысли о сражении можно было отложить на потом, близкое ли далёкое — неизвестно, что лучше или хуже. Не все крестражи ещё найдены, но, по крайней мере, у них были зацепки. В видениях ему часто являлось здание. Белое мраморное. Он его знал — это Гринготтс, волшебный банк, в который Гарри заходил не раз каждое лето, чтобы забрать деньги из хранилища его родителей. Если так, то это имело смысл — где еще прятать что-то настолько важное, если не в столь надежно защищенных стенах. Но был другой вопрос, и посложнее — где именно в Гринготтсе Волдеморт мог оставить столь ценный для него предмет. Вряд ли у маглорожденного Тома Реддла есть своя ячейка, ведь, насколько Гарри было известно, хранилища в Гринготтсе есть у богатых чистокровных семейств. Конечно, он мог ошибаться, но исходя из того, что он уже знал о прошлом своего врага, родители Реддла не оставили ему ничего, даже несмотря на то, что Мраксы были наследниками Слизерина, к моменту рождения Тома за душой у них не было ни гроша. Поэтому, скорее всего, профессор Сонг права, и крестраж спрятан в хранилище кого-то из его ближайших сторонников, а если так, то нужно точно знать, у кого именно. В конце концов на стороне Реддла было много богатых чистокровных семей. Из всех известных ему имён фамилий Гарри на ум сразу же пришел Малфой. Ведь именно отец Драко когда-то на втором курсе, что сейчас ощущалось как вечность назад, подбросил Джинни Уизли дневник, который тоже был крестражем, и именно из-за него в тот раз только чудом никто смертельно не пострадал, отделавшись окаменениями. Но в тот раз через дневник Том Реддл почти пришёл к жизни, если бы Гарри не догадался пронзить крестраж клыком василиска. Сейчас парень вдруг задумался, если бы тогда Реддл обрел материальное тело, что стало бы с духом Волдеморта, который возродился стараниями Петтигрю на кладбище? Означало ли это, что их стало бы двое? А что насчет других крестражей? При мысли о множестве Волдемортов, существующих одновременно, Гарри стало одновременно смешно и страшно. Интересно, объединились ли они в своей борьбе против всего мира или же передрались бы между собой за власть? Сама мысль о чём-то подобном казалась сумасшествием. Нет, точно нужно поскорее отыскать оставшиеся крестражи и покончить с ними раз и навсегда. Наверняка, ещё один всё-таки в сейфе у Малфоя. Вполне возможно, что Люциусу доверили на хранение два крестража. Или же наоборот, Волдеморт не хранил их в одном месте, ведь в таком случае, если найдут один, то найдут и второй, а это означает двойной риск. Чтобы знать наверняка нужно было либо иметь точные сведения, либо постараться рассуждать как сам Волдеморт, а на такое Гарри не был способен, несмотря на ту странную и пугающую связь, что существовала между ними. Возможно, был способ узнать об этом наверняка. Вряд ли был способ подобраться к Люциусу Малфою надёжнее, чем через его сына. Размышляя об этом, Гарри не мог не признавать, что несмотря на длящуюся годами с самой первой их встречи вражду и взаимную неприязнь, сейчас Гарри не испытывал к Драко былой ненависти. Хотя до симпатии и уж тем более дружбы было ещё очень далеко, если она вообще была возможно, во время того побега из инопланетной ловушки они неплохо сработали, придумывая и осуществляя план и возглавляя остальных. Точнее, конечно, им ещё предстоит сработать, ведь, с учётом вынужденного перемещения во времени, данных событий ещё не произошло. Можно было бы попытаться наладить с младшим Малфоем хоть какое-то подобие приятельских отношений. Однако рассчитывать на подобное развитие событий точно не стоит — уж слишком много препятствий здесь возникнет. Во-первых, потребуется очень много времени, чтобы Драко начал ему доверять и рассказывать что-то про отца — вряд ли он говорит о нём даже друзьям, и уж точно он не станет помогать ему искать информацию против своего отца. А во-вторых, вряд ли Драко вообще что-то знает про дела Люциуса и Волдеморта. В прошлый раз, во времена Тайной комнаты, он даже не знал, кто был наследником Слизерина. Вполне логично, что Люциус не стал бы посвящать сына в подобные тёмные и опасные дела. А ещё вполне вероятно, что и сам Люциус не знал об истинной природе того дневника. Пусть Гарри и был чужд образ мыслей Волдеморта, но даже он понимал, что тот бы точно не стал никого посвящать в тайну своего бессмертия, ведь он не доверяет никому, даже своим сторонникам. Но ведь среди них есть и другие, не только Малфои. А ведь Гарри даже не знает, как выглядит этот крестраж. Без точных данных им придётся заглядывать во все хранилища подряд, что невозможно. Гарри хотелось надеяться, что профессор Дамблдор и профессор Сонг узнают что-то большее. Еще нужно было придумать план. Гарри помнил предупреждение на входе в Гринготтс. Ему никогда раньше и в голову не приходило, что когда-нибудь ему придется всерьез размышлять о том, как ограбить банк. Вроде никому не удавалось успешно это сделать, за исключением Квирелла на первом курсе, когда он охотился за философским камнем. Ведь тогда ему удалось вломиться в нужное хранилище и сбежать, не попавшись гоблинам, даже несмотря на то, что камня там не было. К тому же дело осложнялось тем, что всё нужно сделать максимально тайно, ведь иначе Волдеморт может понять, что кто-то охотится за его крестражами и перепрятать оставшиеся так, что найти их будет невозможно. Что ж, возможно, Ривер Сонг уже придумала план. Позже, Гарри узнает, а сейчас мысли о крестражах тут же вышибло из его головы, едва он перевёл взгляд на газету, которую уже почти десять минут держал в руках, не обращая на неё внимания, блуждая в своих мыслях. Со старых страниц на него смотрели родители. Лили и Джеймс Поттеры улыбались и махали руками, столь счастливо и оживлённо, что совсем не вязалось со статьёй о их смерти. Заголовки крупными буквами вещали о падении Того-кого-нельзя-называть, о мальчике-который-выжил и об окончании войны. Библиотека вдруг пошатнулась и закружилась, и Гарри не сразу понял, что на его глазах выступили слёзы. К этому Гарри оказался не готов. Неожиданность находки накрыла его с головой, подобно приливной волне, и Гарри вдруг почувствовал, будто он тонет. Секунды тянулись одна за другой бесконечно долго, словно сироп, и, не сразу, но Гарри сумел восстановить чёткость зрения и сбившееся дыхание и сосредоточиться на чтении. С жадность он вчитывался в каждую строку о том самом дне, когда он выжил. Лица, имена, фамилии плыли перед глазами Гарри. Здесь был самый настоящий калейдоскоп информации: празднования в честь окончания войны, выступления министра, многочисленные интервью, а также бессчетные догадки и теории о том, что произошло в ту роковую и одновременно счастливую ночь. Аресты и судебные процессы, приговоры и амнистии. Размышления о судьбе самого Гарри Поттера, некрологи погибшим от руки Волдеморта и его приспешников. Отдельно здесь были опубликованы биографии его родителей. Поттер всматривался в их фотографию, кажется, такой не было в альбоме, подаренном ему Хагридом в конце первого учебного года. Джеймс и Лили, навечно счастливые и живые, смотрели на него через непреодолимую стену времени. «Я должен с ними встретиться», — подумал Гарри. Упрямая мысль в его голове оказалась сильнее любых доводов рассудка и здравого смысла, восстающего против этой идеи. «Пусть даже это невозможно, — а это должно быть возможно, — я это сделаю». — Как интересно, — вдруг произнесла Полумна, о существовании и присутствии здесь которой Гарри успел напрочь забыть, — Она похожа на профессора Сонг. Гарри встрепенулся, торопливо вырвал страницу из газеты и тут же спрятал её в карман, затем отложил всё, что держал в руках, и перемешал газеты, чтобы не заметила его подруга. Если Лавгуд и заметила его реакцию, то вполне убедительно притворилась, что это не так. Девушка протянула ему газету, и они оба склонились над библиотечным столом. Это был «Ежедневный пророк», и первым, что бросилось Гарри в глаза оказалась двигающаяся фотография. Профессор Ривер Сонг улыбалась и подмигивала, по обе стороны от неё стояло двое мужчин, один из них — моложе неё, одетый в твидовый пиджак и галстук-бабочку, улыбался во все зубы, отчего выглядел несколько безумно. Другой пожилой, в мантии, — министр магии в компании почётных гостей, как гласила подпись. Их имена почему-то не упоминались. — Это она, — воскликнул Гарри, настолько обрадовавшийся находке, что позабыл о необходимости вести себя тихо, — Интересно, кто это с ней? — задумчиво протянул Гарри, глядя на фото. Ривер выглядела точно так же, как сейчас, за исключением разве что одежды, которая вполне соответствовала двадцатым годам. Значит, вот оно доказательство того, что перемещения на длительный период времени более, чем возможны. На обложке значилась дата — август 1925 г. прием в Министерстве магии. В заметке сообщалось, что ежегодный приём посетили многие выдающиеся волшебники и волшебницы того времени, чьи имена и лица Гарри ни о чём не говорили. — Мне нравится её платье, — Полумна, казалось, вообще не удивилась, увидев фото своей преподавательницы полувековой давности. Намного больше её волновала попытка Гарри вырвать страницу, вызвавшая у неё волну возмущения. — Но мне нужно это фото, — запротестовал Гарри. — Я понимаю, но давай лучше я сделаю копию, — ответила ему Лавгуд, — Я знаю одно заклинание. Полумна тут же продемонстрировала чары, скопировав страницу, а затем вернула все газеты и журналы на место. Гарри поспешно скрылся под мантией-невидимкой. Затем они покинули библиотеку, к этому времени уже заполненную студентами разных возрастов и факультетов, тихо перешептывающимися, корпевшими над книгами и свитками пергамента. — Спасибо, Полумна, ты очень мне помогла, — сказал Гарри вполголоса, но стараясь вложить в голос всю свою благодарность и теплоту. — Не за что, Гарри, — улыбнулась та, — Зови меня, если снова раздвоишься. И девушка вприпрыжку побежала в другую сторону. Гарри же, всё ещё в смятённых чувствах, направился обратно в кабинет Ривер, шагая медленно и пытаясь собрать мысли воедино. Теперь избегать людей было намного сложнее — замок совсем проснулся, и, хотя в выходные не нужно было ходить на уроки из кабинета в кабинет, и студенты предпочитали проводить время либо играя в снежки на улице, либо в тепле библиотеки или гостиных, было намного оживлённее, чем утром. Периодически встречались и преподаватели. Завернув за угол, Гарри едва не врезался в Снейпа. В ужасе Поттер отскочил и вжался в стенку, стараясь не дышать. Однако профессор зельеварения почти столкновения, казалось, не заметил. Вид у того был крайне странный: его расфокусированные глаза дико вращались, его шатало, но, что безмерно поразило Гарри, — на лице Снейпа сияла мечтательная улыбка, которую тот, видимо, изо всех сил безуспешно старался подавить. Так и не заметив своего самого ненавистного студента, Снейп, слегка покачиваясь, двинулся дальше. Гарри же, недолго поборовшись с промелькнувшей мыслью подойти и помочь тому, пошёл своей дорогой, стараясь ступать как можно тише. Более без приключений он добрался до кабинета защиты от тёмных сил. Ривер Сонг сидела за столом, держа кружку с чем-то дымящимся и ароматно пахнущим шоколадом. Напротив неё сидел Дамблдор, а перед ними лежали листы с теми рисунками, которые Гарри делал в попытке запечатлеть свои видения. — А вот и ты, Гарри, — профессор поднял на него глаза, — Мы с профессором Сонг как раз тебя вспоминали. — Добрый день, профессор, — поздоровался Гарри. — Всё нормально? — спросила Ривер, пристально глядя на него, как бы спрашивая, не вляпался ли он в неприятности. — Да, профессор, — кивнул ей Гарри, и Сонг тут же расслабилась, — Я встретил профессора Снейпа по пути сюда, но он меня не заметил, и выглядел он как-то странно. Не знаете, что с ним произошло? — Не представляю, — Ривер сделала невинный вид и перевела тему, — Мы тут обсуждали крестражи. Следующий находится в Гринготтсе, и мы пойдём за ним. — Он в сейфе у Малфоев, — воскликнул Гарри, делясь своими мыслями, — Я уверен в этом. Ведь это он подкинул Джинни дневник Реддла. — Твои рассуждения не лишены логики, Гарри, — кивнул ему Дамблдор, — Но мы считаем, что крестраж хранится у Беллатрисы Лестрейндж. — Но откуда вы это знаете, сэр? — удивился гриффиндорец уверенному тону директора. — Видишь ли, мой мальчик, сегодня утром я обнаружил вот эту записку у себя в кармане, — директор протянул сбитому с толку Гарри небольшой клочок бумаги, на котором тёмно-синими блестящими чернилами было написано всего несколько слов: «Крестраж — чаша Пуффендуя. Хранилище Лестрейнджей xx». Подписи не было. Гарри недоумённо посмотрел на профессоров. — Записку написала я, — пояснила Сонг, — Это мой почерк и мой стиль. — Не понимаю, — пробормотал Гарри. — Я её ещё не написала, — Ривер многозначительно посмотрела на него. — Записка из будущего? — осенило Гарри, — Вы подсказываете сами себе? Разве это не читерство? — Я называю это спойлерами, — усмехнулась профессор, — Но не мне оспаривать решения будущей меня. Поэтому, господа, — торжественно объявила она, — Мы собираемся ограбить банк. — Но как мы это сделаем? — Поттеру хотелось бы иметь хоть долю её уверенности, но ещё уже захлёстывал восторг. — У меня есть план, — Ривер сияла, как рождественская ёлка, Дамблдор посмеивался себе в бороду. — В таком случае — за дело, — Гарри уселся за стол, готовый слушать. Когда они закончили обсуждение, уже стемнело. Вскоре Дамблдор пожелал им обоим спокойной ночи и ушёл. Ривер налила себе ещё чашку чая, а Гарри принялся мысленно перебирать в голове детали плана, стараясь всё получше запомнить. Права на ошибку не было. Что бы принёс завтрашний день, они ещё на шаг приблизятся к Волдеморту. А потом, быть может, если вселенная окажется благосклонна, Гарри сможет немного попутешествовать во времени и увидеть своих родных. И разве не стоило такое приключение любых рисков?