***
Твик вошёл в кофейню около пяти, как обычно. Три столика из двенадцати были заняты, за стойкой молол кофе мистер Твик, при этом разговаривая с одним из посетителей. По телевизору шла передача о Новом Орлеане, которую принято включать здесь каждую неделю в четыре. Твик это знал. В семь он должен был включить видеоряд для релаксации, а на повтор поставить джаз давно минувших лет, типа Билли Холидей или Ink Spots. Он знал всю схему, все слова из передачи, все песни наизусть. А ещё для него теперь гораздо более непривычен свежий воздух, нежели запах кофе. Только здесь можно было хоть на секунду ощутить себя дома. Парень прошёл в сторону служебного помещения. Отец заметил его присутствие, но проигнорировал. Всё, как обычно. Ровно через пятнадцать минут мистер Твик должен был отправиться домой. Как только Твик нацепил фартук и вышел в зал, его отец уже ни с кем не разговаривал. Он протирал стойку, не поднимая на сына глаз. - Работаешь до закрытия и идёшь домой, - сказал он. От такой новости Твику стало не по себе, но у него не было иного выбора, кроме как просто принять её. - П-почему? - Потому что так сказал тебе я. - Ты сказал, что у меня есть ещё пара дней. - Хочешь поспорить? Давай так, я сказал – ты сделал. Мистер Твик поднял глаза и тут же снова их опустил, как будто не желал видеть лицо сына дольше секунды. Отчасти Твик специально не стирал кровь, чтобы хоть кто-нибудь поинтересовался у него, что произошло. В голове вдруг всплыл совет «Запрокинь голову, мудак». Поэтому парень невольно улыбнулся краем рта. Мистер Твик снял с себя фартук и кинул его Твику в руки. Снимая куртку с вешалки, он разглядывал людей по ту сторону стекла, затем окинул взглядом зал и удовлетворённо вздохнул. Всё было, как обычно. Только вот, сегодня Твик вдруг спросил: - Вы с мамой меня любите? Мистер Твик продолжил одеваться, как ни в чем не бывало. Воспринимать вопрос серьёзно он не собирался, да и его внезапность нисколько не напугала. Больше всего раздражало то, что одна из посетительниц всё услышала, и теперь сидела, держа чашку в руках и навострив уши. Мистер Твик слегка разозлился. - Что это ты вдруг? - Не уходи от ответа. Эти слова прозвучали, подобно приказу. Мистер Твик был уверен, что никто не смеет ему приказывать. Особенно… - А ты не задавай дурацких вопросов. Он взял зонтик и вышел на улицу, оставив Твика в размышлениях. Парень не расстроился. Подобное поведение его родителей было обычным, оно больше не оставляло на его душе царапин. Кроме того, если отец ещё хоть сколько-то вёл диалог, то мать предпочитала попросту игнорировать Твика. Как будто бы его не существовало вообще. Где бы он ни находился, он был видим лишь для тех, кому нужны были кофе и недорогой ланч. А вопрос был риторическим, просто для того, чтобы убедиться лишний раз. Но в груди почему-то снова защемило. Наверное, стоит посетить доктора. Твик посмотрел на посетительницу, та стыдливо уставилась в стол и сделала вид, будто бы занята поглощением бананового десерта. А ведь он так и не умылся. Наверно, жутко выглядит со стороны. Сегодня Твик сказал сам себе, что не вернётся домой. Он будет где угодно, но только не там. *** - Иди сюда, – Барбара склонилась над щекой Крейга и невесомо поцеловала, так, чтобы не оставить помаду на чужой коже. Она, как всегда, сияла. Короткий топ с воротником, джинсы с высокой посадкой, кожаная куртка. Парни, что шли по другую сторону улицы, восхищённо свистнули, а девушка даже не обратила внимания. Такеру чужая зависть немного даже нравилась. А самое лучшее здесь то, что Бебе досталась ему без особых усилий. Только вот зря это всё. - Куда теперь пойдём? – спросила она, кокетливо поджав губы, это её повседневная привычка. Крейг оглянулся по сторонам. Вечер выдался пасмурный, но настолько тихий и прохладный, что хотелось куда угодно, лишь бы не в духоту помещений. Совсем недавно они вышли из недорогого итальянского ресторана, в котором запахи смешались в такую смесь, что дышать приходилось через силу. - Может, до пруда? Бебе внимательно сощурилась и приподняла подбородок Крейга, удивлённо рассматривая. - Это что, синяк? Почему я его раньше не заметила? Крейг опустил голову. Он подумал о том, что наверняка теперь кажется в глазах Бебе каким-то особенно крутым. - Не суть, помахал кулаками сегодня с одним уродом. - Я даже не сомневаюсь в том, кто победил. - На самом деле, никто, - сказал Крейг и побрёл в сторону пруда. Бебе крепко держалась за него, от нее пахло ванилью и вишней так, что Такер непроизвольно сощурился. Этого не мог исправить даже ветер. - А почему не ты? - Какая разница? - Огромная. Я должна знать, что ты можешь уберечь меня от любой опасности. Крейг вспомнил парней по ту сторону улицы, тех, что уже скрылись, и смиренно вздохнул. - Выглядела бы ты не так эпатажно, не влипала бы в ситуации, в которых тебя нужно было бы спасать. - Что? - Мне повторить? - Зануда, - девушка обиженно смахнула локоны за плечо, но продолжила идти следом. - На самом деле, я тебя не просто так… Крейг не договорил. Телефон Барбары внезапно зазвонил, она подняла указательный палец и ответила, Крейгу оставалось лишь идти и слушать немногочисленные реплики. Сперва Бебе пожаловалась на плохую погоду, а затем разговор плавно перетёк в тему мужских костюмов для мероприятий. Парню не нравилось ждать. По крайней мере, теперь можно было сосредоточиться на созерцании водной глади и подумать над тем, что можно сказать в своё оправдание. Обычно, Крейг полагался на рандом. Ситуация, в которой он планировал оказаться, нисколько его не пугала, и это лишь подтверждало правильность решения. Кенни давно говорил, что пора бы. Бебе говорила долго, много смеялась и отшучивалась, а когда, наконец, положила трубку, Крейг задал вопрос: - Кто это был? Вопрос прозвучал незаинтересованно, но Барбаре понравился, она убрала телефон и изо всех сил постаралась не улыбнуться. - Приятель из Денвера. Мы с ним вместе были на курсах по французскому. - Ясно. Крейг подобрал с земли камень и пустил его по воде. Барбара сверлила Такера жгучим взглядом, который так и говорил: «Ревнуешь». Нет-нет, что ты. Крейг решил сказать всё, как есть, чтобы уже покончить с этим и разойтись по домам. Целый вечер девушка всячески не давала ему высказаться, затащила в ресторан потому, что по какой-то причине решила, что он голоден, набивала его рот миниатюрными булочками, в самый неподходящий момент ушла в туалет, уже трижды за вечер поговорила по телефону. Сегодня её поведение казалось Крейгу особенно абсурдным. Он был уверен, что это не судьба, а именно Барбара затыкает ему рот. Только теперь, на этом берегу, их никто не достанет. Разрядился бы ещё её телефон. - Ты какой-то сегодня хмурый, - заметила девушка и склонила голову. – Что-то случилось? - Да, я должен был с тобой поговорить ещё тогда, когда мы с тобой встретились. - О, у тебя для меня сюрприз? - Нет, - Крейг сказал это строго, безо всякой интригующей ноты. Барбара напряглась. - Тогда я не хочу слушать, - сказала она, глядя куда-то в сторону. – Мне холодно, одолжишь куртку? - Так застегнись, - пробормотал Крейг, почувствовав, что его снова заткнули. – Мы должны поговорить. - Прости, я не в настроении. Парень вздохнул, отмазка показалась ему совсем уж тупой, но ведь это Барбара. К её дурацким выражениям он так и не смог привыкнуть. Она включила фронтальную камеру на телефоне и принялась разглядывать сама себя. - Слушай, так не… - Мне домой пора, мама написала, чтобы я обязательно была к ужину, - сказала Барбара, глядя в телефон. – Я поняла, что ты хочешь сказать мне что-то важное, но давай в другой раз. Я могу прийти к тебе завтра или послезавтра, тогда и поговорим. Крейг было открыл рот, но тут же закрыл его. В голове пронеслось: «Тряпка, не смеешь перечить какой-то бабе, это достойно жалости». Он бы непременно схватил её за руку, развернул к себе лицом и сказал всё, что нужно, но вместо этого взгляд уловил её лицо совсем близко. Огрубевшие губы накрыл толстый слой помады, Барбара отстранилась, игриво улыбнулась, помахала рукой и быстрым шагом направилась прочь. Что за чёрт, подумал Крейг, развернулся и пнул проржавевшую изгородь, по пути вытирая рот рукавом. Тёлки умелые гипнотезёрши. Он прекрасно знал, что может всё, и не хотел, чтобы Барбара заставила его усомниться в этом. Потому что это нечестно. Эту проблему ему никак не решить силой. А Кенни опять заладит. *** Твик стоял напротив кофейни и заворожено смотрел на потухшую вывеску. Сегодня ему нельзя было здесь находиться по неизвестной причине. Инспекция? Что за дебильная отмазка, любой инспектор предпочтёт сон ночным проверкам, а что тогда? Наверно, желание родителей исключить любой риск. Они же не хотят выплачивать штраф за использование помещения в качестве жилплощади. Твик не должен портить репутацию этому месту. Меж зданиями завывал ветер, сгустились сумерки. Фары проезжающих мимо автомобилей на мгновение освещали небольшое помещение со стеклянными витринами, которое Твику казалось домом. В самом ли деле ему дорого это место? Сегодня хорошее время для того, чтобы проверить это. Идти было не к кому, Твик даже не подумал о том, что может у кого-то заночевать. Ему и в голову не могло прийти. Кому он нужен? Пускать в дом неотёсанного молчаливого психа на целую ночь никакой дурак не согласится. Вместо этого Твик подумал о том, что ветер сегодня на удивление тёплый. Он развернулся и пошёл по закоулкам, пустив своё тело по инерции. Ноги несли сами. Через какое-то время Твик замер у старого бара, того, что находился у самой трассы. Парень перешёл дорогу, провожая взглядом огромные фургоны, и встал столбом. Перед входом в здание красовались отполированные байки, огромные, чёрные, выстроенные в аккуратный ряд. По ту сторону стекла пила пиво шумная компания байкеров. Половина народу выглядела нисколько не стереотипно, были там и девицы в коротких топах, и обычные парни, одетые в рубашки поло и серые джинсы. Они пили, хлопали друг друга по спине, смеялись, иногда даже падали куда-то под стол, привлекая всеобщее внимание, слушали хорошую музыку, веселились. В этом здании кипела настоящая жизнь. Твик нервно сглотнул. На секунду он смог представить себя среди всей этой толпы, улыбающимся и блаженным, но парня тут же едва не стошнило. Он был бы не в состоянии пережить волнение от встречи с таким количеством людей. От одной только мысли бросало в дрожь, и он решил, что нечего здесь делать. Нужно было найти тихое безлюдное место для того, чтобы поспать часок-другой, как повезёт. - Парень, - послышалось за спиной. Твик обернулся и увидел высокого широкоплечего мужчину лет двадцати семи, может даже тридцати, без усов и бороды, но с тонной нашивок на потёртой жилетке. Вероятно, он был одним из тех, что сейчас смеялись в баре. Твик постарался не съёжиться по привычке. - Черт, да ты похож на одного из этих, как их, - мужчина остановился и начал щёлкать пальцами. – Которые дома сидят целыми днями, не выходят. Хикканы, да? - Я не хиккан, - голос Твика прозвучал достаточно твёрдо, сегодня парень ничего не боялся. Мужчина задумчиво нахмурился и спросил: - Покупать будешь? - Что? - Да ладно, не валяй дурака. Покурить хочешь? Партия хорошая, с кубинских краёв. Вы ведь, торчки, за этим сюда приходите? Твик не знал, стоит ли ему оскорбиться или нет. Он плохо понял, о чём идёт речь, но суть здесь явно сводится к наркотикам. А в кармане как раз лежали чаевые за неделю. - Мне совсем немного, - сказал он и отдал купюры. - У меня даже скрученные есть, если не брезгуешь. Надо? - Один. Мужчина усмехнулся. - Ей богу, как первый раз. Твик тоже усмехнулся. Мужчина даже пожал ему руку, а затем удалился, насвистывая до боли знакомую мелодию. Ink Spots, чёрт бы их побрал. Твик развернулся и пошёл прочь, лишь бы этого не слышать. Он вышел из супермаркета и чиркнул новенькой зажигалкой. Горит, рабочая. Осталось лишь выбрать правильное место, без посторонних глаз. Недалеко от маленького китайского ресторана как раз нашёлся такой закоулок, он заканчивался огромными мусорными баками, по которым можно было забраться на огромную стопку бетонных блоков. Здесь было высоко и темно, вдалеке виднелись огни трассы, проходящей через Южный Парк и петлёй уходящей в Денвер. Дул влажный тёплый ветер. Твик без особого труда вскарабкался на блоки, сел у стены примыкающего к ним здания и достал маленький аккуратный косяк. Он знал, что это не просто сигарета, что последствия могут быть разнообразными, но было как-то без разницы. Чувствовал ли он страх перед неизвестностью или стыд за самого себя? Конечно, нет, в том не было никакого смысла. Если никому нет дела, то и самому Твику нет. Никто ничего ему не скажет. Щелчок зажигалки и на конце самокрутки появился крошечный огненный светлячок. Это было красиво. Он источал дым, его тусклого света не хватало на то, чтобы осветить хоть что-нибудь, и это выглядело так по-тоскливому прекрасно, что у Твика съёжилось за рёбрами. Он взял косяк в рот и сделал попытку затянуться, отчего моментально залился кашлем, а руки затряслись ещё больше. Вытерев подступившие от кашля слёзы, он моментально сделал попытку затянуться второй раз, но лишь ещё больше раскашлялся. Нет, не так. Это нужно было делать не торопясь. На третий раз было уже не так неприятно. Уже через несколько секунд прекратилась дрожь в теле, стало вдруг неестественно легко. Огни вдалеке вдруг замаячили перед самым носом, застыли и принялись мерцать, как звёзды. Твик заворожено смотрел вдаль, пытаясь скурить столько, сколько это было возможно. Эти звёзды можно было даже потрогать рукой, если хорошенько вытянуть её. Твик не дурак, он знал, что ещё метр, и его поглотит бездонная пропасть, бетонные блоки не бесконечны. Чего уж точно не скажешь о небе. Насколько эти огни тёплые? Твику захотелось потрогать их пальцами, в глазах остались белые точки, капли света, и пространство потянуло в разные стороны. Оно вдруг стало бесконечным, не ограждённым зданиями, башнями, деревьями, горами, а до космоса было рукой подать, но ему не было конца. Мир расширялся с невероятной скоростью. Твик запрокинул голову и безвольно открыл рот. Ему вдруг стало так страшно, так холодно, что слёзы сами покатились из глаз, оставляя блестящие дорожки. Каждой клеточкой тела Твик ощущал прогрессирующий рост бесконечности, которой уже некуда было расти. В этом пустом и холодном пространстве ему стало ещё более одиноко. Сперва он тихо хныкал, пытаясь ухватиться за мерцающие вдали огни, а затем уткнулся в колени и расплакался, как ребёнок. Никто не помнит, когда Твик плакал последний раз, и это было вовсе не от того, что он плакал давно. Вовсе не поэтому. В этом огромном вакууме он сидел совершенно один и совершенно чётко понимал то, что до этих блядских звёзд всё равно никак не дотянуться.6.
14 марта 2017 г. в 00:07