house

Можно сказать, что история начинается с того момента, когда Тайлер отправляется из Колумбуса на ферму Марка недалеко от Волмарта. Джозеф сосредоточенно ведет машину, иногда бросая уставший взгляд на время в углу небольшого экрана, где отображалось название тихо проигрывающей мелодии. Еще не совсем поздно, полседьмого, но ехать до места назначения достаточно прилично. Над дорогой начинали медленно сгущаться сумерки, где-то вдалеке розовел закат. Старенький пикап несся по недавно отремонтированной ровной дороге, на которой почти не встречалось машин. Джозеф сделал небольшой глоток энергетика, потирая глаза костяшками руки. Тайлер — студент-практикант пятого курса в ветеринарном училище. Он правда благодарит высшие силы за то, что решил стать ветеринаром, а не пошел по указаниям и планам отца на будущую жизнь. Джозефа угнетало то, как родители предвзято относились к его выбору. Да, изначально, в еще более младшем возрасте, приходилось слушать нотации отца об успешном будущем и прочем, но, повзрослев, Тайлер понял, что, все-таки, выбор своей будущей жизни предстоит делать ему, а не его родителям, и он долго настаивал на том, что станет ветеринаром. По правде говоря, это работа мечты Джозефа — помогать животным. И его совсем не пугал тот факт, что практика будет проходить на ферме. Всем когда-нибудь нужна помощь. Любовь парня к животным безгранична — он любил всех. Но это не важно. Именно поэтому сейчас он направляется на ферму. Это уже не имеет значения. Мимо мелькали темные призрачные силуэты деревьев. Сонный взгляд парня был сосредоточен на желтоватом свете фар, который ровно падал на дорогу, высвечивая легкую дымку тумана, стелившуюся по земле. Он умеренно вел машину, постукивая пальцами по рулю в такт мелодии, как вдруг что-то забарахлило в двигателе, машина замедлила ход, и Тайлер в недоумении нахмурился, пытаясь найти проблему на панели за рулем, и когда его взгляд метнулся в нижний левый угол, Джозеф протяжно обреченно простонал, морщась от разочарования. — Твою мать… — злобно проговорил он, замечая, как мигает значок бензоколонки, предупреждая о почти критичном количестве бензина. — Твою мать, твою мать, твою мать, я же заправлял тебя, какого хрена?! — громче выругался Тайлер, нервно ударяя по рулю, как машина остановилась и заглохла. Джозеф раздраженно простонал, проводя ладонью по лицу. Внутри все сжалось от злости и подкатывающей к горлу досады. Он посмотрел вперед — дорога широкой лентой исчезала где-то в конце горизонта, а на ней — ни единой души. Тайлер шумно выдохнул, выходя из машины. Он хлопнул дверью, отходя от автомобиля на метр, сжимая короткие пряди волос, пропуская их через пальцы. Джозеф не знал, как ему добиться помощи, ведь поблизости не было ни одной заправки. Он застрял в непонятной глуши и он не знал, сколько все это займет времени, но он точно знал, что сильно облажается при встрече с Марком, он облажается перед деканом и теперь Тайлер вообще не знал, как он будет смотреть всем в глаза. Не имеет значения. — Дерьмо! — крикнул Джозеф, пиная колесо пикапа. Пахло сыростью асфальта и вечерней теплотой, резко изменяющейся на прохладу. Несильный ветер гонял сухую помятую листву по обочине асфальта, и Тайлер поежился, ощущая, как от затылка к копчику бегут неприятные мурашки. Он решил осмотреться: слева от него находился густой, почти непроходимый лес, который словно давил на Тайлера своим существованием, скрипя ветками, ухая, крича и шумя всевозможными звуками природы. Ночь медленно накрывала своей черной шапкой землю. На чернильном гудящем небосводе сияли звезды, словно россыпь драгоценных камней. Красновато-желтый слепой глаз внимательной, надменной и подавляюще-огромной луны уставился сверху на Джозефа, и от этого взгляда Тайлеру в глубине души хотелось спрятаться куда-нибудь в безопасное место, а не стоять здесь, посреди дороги в полной беспомощности. От этого пристального взгляда звезды срывались с неба и, обретя долгожданную свободу, уносились за горизонт. Звезды-странники, звезды-пилигримы. Звезды, похожие на людей и в то же время совершенно другие. Обстановка была словно в дешевом ужастике. Джозеф трет плечи, выдыхая полупрозрачный и едва заметный пар, глядя на безжизненную конструкцию своего автомобиля, как вдруг отмахивает все мысли и вспоминает про свой телефон и про то, что он может спокойно позвонить кому-нибудь и попросить помощи. Он шарит по карманам и в конце концов достает из заднего мобильник. Тайлер нервно разблокирует его, уж заходя в контакты, как вдруг замечает, что связь в этой местности совсем не ловит. — Да вы издеваетесь, что ли… — в пустоту обреченно проговорил Джозеф, дико хохотнув. Тайлер чувствует, как подсознание начинает бить тревогу, но он всячески игнорирует это, проводя ладонью против волос. Он снова смотрит вдаль, беспомощно надеясь на то, что он сможет увидеть среди густого мрака и тумана спасение. И он находит. Вдалеке, почти там, на смазанной границе поля и негустого леса виднелись оранжевые тусклые огни домов. В голове Тайлера промелькнула мысль, что будет хорошо, если люди отзовутся на его просьбу, поэтому Джозеф пошел вперед, спускаясь с обочины в поле, где достаточно высокая трава слабо щекотала колосками его кисти рук. Прохладный слабый порыв ветра забрался под кофту, заставляя кожу покрыться мурашками, отчего Тайлер передернулся, шагая вперед, приминая траву и протаптывая себе тропинку. Он старался не обращать внимания на всевозможные шорохи и звуки в темноте, которые окружали его, однако абстрагироваться от этого получалось совсем плохо. Каждый шелест, хруст, крик ночных животных и птиц заставлял парня сжаться внутри, обомлеть и ускорить шаг. Пока Тайлер шел, ему часто казалось, словно кто-то выше, за пределами этого мира, или вообще Вселенной, следит за ним. Пристально, готовый схватить в любой момент и утащить в свое логово. Тайлер шел и думал, как обратиться к людям за помощью, ведь сейчас уже поздний час, и он ощущал себя чересчур неловко. Джозеф прошел мимо огромного старого дуба, который в дегтевом мраке выглядел устрашающим со своими острыми раскидистыми ветвями, как вдруг в нос ударил резкий тошнотворный запах мертвичины, словно чей-то труп недавно сбросили в канаву к остальным таким же несчастным мертвым существам. К горлу подкатил неприятный ком рвоты, и, задержав дыхание, Тайлер поспешил удалиться от этого места. Конечно, не исключим тот факт, что у Джозефа появился неподдельный интерес к тому, откуда доносился этот мерзкий до ужаса запах, но его голова была переполнена другими проблемами, более насущными и важными, чем то, что издавало приторный запах мертвой гнилой плоти на несколько метров. Тайлер шел вперед, вперед, игнорируя преследуемый его запах гнили. Удивительно, что в какой-то момент природа пошла против него: репейник пытался посадить колючку на одежду, глубоко врезанные в землю камни скрывались под сухой длинной травой, и Джозеф в невидении спотыкался и нещадно ругался на острый валун, что возлегал под ногами. Длинная примятая трава спресовывалась в плотные сетки, похожие на зимний наст, которые скрывали под собой небольшие ямки, в которые часто проваливались ноги Тайлера, и он вздыхал, утопая в крепко сцепленной между собой травой, которая будто не хотела пускать его, словно там, вдалеке, его ждет опасность. Тяжело дышать. Внезапно сухой воздух сбивается в легких, собирается большим комом в горле, который Джозеф шумно сглатывает, смотря себе под ноги, чтобы в очередной раз не напороться на камень или яму. Тайлер тяжело ступает по земле, проклиная все то, что произошло за последние несколько часов. Он останавливается, оглядывается и понимает, что не прошел и десяти метров, а до небольшого скопления домов идти и идти. Он в очередной раз глубоко вздохнул, продолжая шествие сквозь темноту. Тайлер все идет и идет, не задумываясь о том, сколько прошло времени, и идет ли оно вообще вместе с ним, или же стоит на месте, боясь проникнуться мраком лесо-степи. Джозеф идет в развалочку, засунув руки в карманы и думая, думая о завтрашнем дне. Джозеф натыкается на приоткрытый люк и в нос резко ударяет знакомый приторный запах трупа, и Тайлер резко отклоняется, словно уворачиваясь от удара рукой, и пытается отмахнуть от себя этот противный запах мертвичины. — Твою мать… — шипит он, искажая мышцы лица в выражение лица, отражающее полное отвращение. Он осторожно принюхивается, пытаясь игнорировать скручивающиеся в узел внутренности. Запах точно исходил из люка. Конечно, это был бы самый обычный канализационный люк, часто встречаемый на городских улицах, если бы не такой запах. Но, все-таки, откуда взяться люку посреди поля? Джозеф презрительно окинул зловещий люк взглядом, снова удаляясь от этого места. Ветер дул в спину, с каждым разом сильней и сильней поддталкивая парня вперед. Это просто одно из поведений погоды. Через пару метров (незаметно для Тайлера, потому что его голова была забита вопросами об этом странном тухлом люке) рослая трава плавно сменилась на приземистую рыжую растительность, хотя, цвет, конечно, было трудно определить в такой темноте. Тайлер не понимал, почему он шел так долго, мерещилось, что бредет целую вечность, тропинка нескончаема, и это порядком начинало выводить из себя, поэтому он, нахмурившись, резко поднял голову, и его настиг ступор — впереди ни единого дома. Вокруг сплошная равнина, покрытая странными растениями, словно неземными, но возможно это все из-за ночи. Джозеф дико хохотнул, разворачиваясь на все триста шестьдесят градусов. Пустота. Ветер свистом проносится у земли, изредка колыхая низкую траву, которая расходилась, словно морские волны. И только где-то вдалеке виднелась узкая полоска леса. Здесь солнце только садилось. Лохматое, похожее на стог сожженного сена, оно окрасило небо вокруг себя в ало-малиновый цвет. На другой стороне — темно-синий небосвод, освещаемый луной. Потерялся… Но как? Шел же все время прямо, и даже не сворачивал! — Что за дерьмо? — возмутился Тайлер, широко открывая глаза. Джозеф еще раз метнул взгляд то в одну сторону, то в другую — ничего. Протер глаза — ничего. Ничего. Ничего не изменилось. Солнце застряло на границе горизонта, мутное, почти едва заметным желтоватым диском освещало чужую землю. Он снова в голос усмехнулся, ощущая, как горло сжимается в тянущих тисках, туда словно напихали ваты, а ноги стали свинцовыми, хотелось просто стоять и не двигаться, но тело камнем тянуло к земле. Глаза противно защипало, но это не слезы. Внутри бушевало чувство тревоги, паники, и все его существо противилось тому реальному, что происходило, — не то чтобы он не хотел, а он просто не знал, куда и в какой уголок души поместить хотя бы тысячную долю того, что сейчас творилось у него на глазах. Тайлер стоял посреди безразмерного поля, в безысходности. Он оступился, пропуская пальцы сквозь пряди волос, сжимая их на затылке. Он же не сошел с ума? — Нет, я же не сошел с ума? — спросил он у себя со странной усмешкой на потрескавшихся губах, которые болели незначительной болью, стараясь успокоить себя. Он втянул носом воздух и медленно шумно выдохнул. И еще раз, и еще. Казалось, все звуки — от малейшего движения сустава в кости под кожей до дыхания и ходьбы — слышатся в районе нескольких километров от того места, где стоял Джозеф. Тайлер не сошел с ума. Тайлер не сошел с ума. — Так, — произнес он тихо с дрожью в голосе, подавляя вопли страха в голове. — Так, так, нужно что-то придумать… — но ничего не думалось. Он снова в незнании, что ему делать, кроме как стоять в страшном поле, бояться его безграничных мертвых ландшафтов, где легко выследить добычу, сжал волосы, но уже двумя руками. — Черт! — «просто иди вперед, Тайлер, просто иди вперед». Тайлер шел вперед. Он шел, осторожно переставляя ноги, с опаской оглядывая территорию. С дуновением ветра тело пронизывали страх, неприятная дрожь и мурашки. Он снова наткнулся на люк, и это уже казалось Джозефу просто иронией, или какой-то глупой шуткой, но теперь он не чувствовал запаха гнили и тухлой крови. Это обычный люк. Обычный люк. Ноги подламываются, как чужие, ступают неверно и с опаской, будто по краю крыши. Тайлер заглядывает в люк — крышки нет, внутри черно. Он неуверенно сглатывает, осторожно опускается на колени, в ноги впиваются острые сухие выросты, а ладони режут маленькие камешки, но это не важно. Джозеф по-уверенней опирается на ободок люка и почти чувствует что-то липкое и вязкое, но он думает, что это не кровь. Это не может быть кровь. Джозеф почти чувствует, как его тянет туда, внутрь. Тайлер не видит ничего, кроме темноты, но ему кажется, что он — песчинка, стоит на отвесной скале, а под ним — бесконечные километры черной вязкой, почти осязаемой полой пустоты, сотканной из чего-то ужасного, таящей в себе нечто чужое, неизвестное человеческому разуму. Джозеф почти слышит, как тихий шепот голосов, будто капающая вода из плохо закрученного крана, шуршал в глубине чернильного мрака люка, словно в его голове. — Эй? — неуверенно произносит Тайлер. Его голос странный. Он не слышит эха. Джозеф не верит своим ушам. Тайлер слабо фыркает, поднимаясь с колен более уверенно, снова осматриваясь: он думает, что нужно идти дальше. Это не может быть его воображение. Он не сошел с ума. Джозеф бродит, плутает, постоянно идя прямо, но в какую бы сторону он не пошел, он все время оказывался у люка. Спустя несколько попыток, Тайлер обреченно выдохнул, упирая руки в бока, укоризненно глядя на люк. Ветер пробирал до внутренностей. — Бессмыслица какая-то, — пробурчал спустя минуты задумчивости Джозеф и пнул внутренней стороной стопы небольшой камешек, что валялся под ногами, который, словно магнитом, размеренно затянуло в нутро люка. Камень будто нырнул в бездонный водоем, а не, как это обычно бывает, провалился внутрь. Джозеф непонимающе моргнул. Тайлер, нахмурившись, достал свой мобильный, проверяя сеть, которая так и не появилась. Пока Джозеф, потупив взгляд, глядел в сторону люка, телефон, будто живой, выскользнул из рук и, не успел Тайлер опомниться, как он уже полз, подрагивая и подпрыгивая, к странному люку, будто на дне — что звучало сомнительно — был магнит. Сильный магнит. Волосы на голове стали дыбом, а тело пронзил электрический разряд адреналина. — Стой! — Джозеф бросился за телефоном, попытался нагнать и ухватиться за сотовый, но только он подбежал к несчастному люку, телефона как и не было — провалился. Но самое странное было в этом всем то, что Тайлер не услышал ни единого звука падения. — Черт! — вокруг творится непонятная чертовщина. Он пытается идти назад от люка, но тело словно вязнет в толщах воздуха, прозрачное, не ощутимое в обычном мире пространство будто пластмассовой пленкой обволакивает Джозефа. Зато шаг назад, к люку, дается легко, без всяких препятствий. Грудь снова сковало в неприятных тисках. В голове неспокойно, роятся мысли, в подсознании тесно, тесно, тесно. Нужно как-то выбраться отсюда. Здесь хоть и темнеет медленно, но Тайлер не намерен ночевать в этом жутком поле. Он идет. Вне зоны зрения Тайлера что-то мельтешит. Через пару шагов Джозеф снова натыкается на люк — как удар под дых. Он, широко раскрыв глаза уже от нагнетающего страха, шумно сглатывает вязкую слюну, пытаясь преобразовать свои мысли слова, но они застревают во рту. Спина липкая от пота, ткань одежды неприятно пристает к коже. Он пытается вдохнуть, но легкие не принимают воздуха, он практически не чувствует, не чувствует их, задыхается, огромная тяга увлекает его за собой в нутро люка, не дав произнести и звука, — лишь беспомощно взмахнуть руками.

*

Прохладный ветер прошелся по оголенной коже спины, пробрался к ногам и лизнул лодыжку — Тайлер снова не закрыл окно. Не хочется делать каких-либо движений, но и желания как «заболеть» тоже нет в списке. Сон медленно сходил, мысли прояснялись. Джозеф что-то несвязно прохрипел и разлепил веки, затем, опомнившись, резко подскочил — сон как рукой сняло. Тайлер втянул носом воздух, понимая, что он отнюдь не в теплой уютной кровати, а на дороге, он ночевал на дороге, которая была усыпана крупными кристаллами песка. Он посреди багрового пустыря, который простирался на километры вперед, хотя, недалеко, там, куда вела тропинка, находился редкий лес. Над головой — бесконечный черный купол с фантастическим отливом цвета индиго. Тайлер старался не смотреть. Он пытался понять, как он оказался здесь, в пустыре, когда был в еще более-менее приличной равнине. Джозеф развернулся, заметив, что дорога идет прямо из люка. Какой идиот так прокладывает дороги? Джозеф неуверенно встает на ноги, в замешательстве оглядываясь, и задумчиво бредет туда, куда ведет дорога, ведь куда-то да приведет… Тайлер ступал по неровной дороге, осматриваясь: ландшафт необыкновенный, багровый, с низкой чахлой порослью, на небе одна луна сменилась двумя грязно-красными, а небосклон был усыпан крупными звездами, и само оно темное, пугающе глубокое и широкое; казалось, от одного взгляда вверх голова шла кругом и можно было легко потерять рассудок и разум, словно там, там таилось что-то темное и, безусловно, опасное. Это Космос без верхних слоев атмосферы. Это небо из бреда, из воспаленного воображения. Тайлер пытается отвлечься на дорогу, понять, куда ведет эта необычная тропинка. Джозеф вглядывается вдаль, щурится, идет дальше. Ветер парусом надувает футболку, парень ежится и замечает, что песок даже не шевельнулся, он казался каким-то ненастоящим, сделанным из папье-маше и приклеенным к голому листу картона, пустому каркасу. Вокруг стояла тишина, но и она умудрялась сотрясать воздух. Что-то было в этом пугающее, Тайлер ощущал себя чужим в этой местности. Он и есть чужой. Он всего-лишь гость этого мира, ведь у каждого мира есть свой Хозяин. Внезапно, где-то над головой пролетело нечто большое, рассекая массивными оптекаемыми крыльями воздух. Джозеф вздрогнул, ощущая, как внутри все подпрыгнуло от нервного предела. Парень, с застрявшим вскриком в горле, развернулся вокруг себя. Стало не по себе. Джозеф ускорил шаг, чувствуя своей спиной, что кто-то бредет по пятам, медленно, будто выжидая. Он слышал эхо волчьего рыка в голове, но этот бурлящий звук заглушался тревогой и предельным страхом. Сзади никого не было. Это навязчивая мысль. Все это — навязчивая мысль. Каждый миллиметр мышц напряжен. Тайлер, как струна. На ватных ногах парень добрался до начала леса. Деревья здесь были высокие, тощие, напуганные, они ветвились волнами, образуя своеобразную арку над тропинкой, которая исчезала в густой темноте. Идти вглубь желания нет, но, противясь всему своему существу и стараясь перебороть свою боязнь и страх перед смертью, Джозеф осторожно ступает по дороге, опасливо осматриваясь, напрягая зрение и слух. По коже бегут неприятные мурашки, дрожь пронизывает тело. Тайлер подавляет свои мысли. Ветер гулко скользит меж цепких ветвей деревьев, где-то слышится шелест крыльев и крик ворон. Песок хрустит под ногами, нагнетая обстановку. Неприятный комок скрутился где-то у солнечного сплетения. Тайлеру казалось, что темнота живая, она двигается, когда он не смотрит, но если Джозеф смотрит туда хоть краем глаза — все становится на свои места. Ненароком Тайлер замечает своим боковым зрением мигание ярких белых глаз-пуговиц, но когда поворачивает голову, то глаза словно испаряются. Кто-то следит за ним. От этого становится противно. Джозеф желает увидеть конец леса, но он все бредет и бредет по нескончаемому изобилию странных деревьев, как вдруг где-то рядом проносится огромное существо с гортанным рыком. Тайлер с приглушенным криком отскакивает и смотрит налево, затем наверх, когда что-то быстро пролетает над ним, почти над самой головой, отчего парень ощущает холодок, — это снова та самая птица. Она похожа на черное полотно, сотканное из ночи, которая царила здесь. Лес наполнен живностью, но не привычной для нашего глаза. Это не животные. Рядом снова что-то пробегает, хрустит кустами, и Джозеф, не выдерживая такого напора на свои нервы, испуганно мычит и срывается на бег. Он бежит без остановки, что-то бежит, бежит, бежит за ним, он не оглядывается, он не чувствует усталости, он не чувствует своего тела, не чувствует, не чувствует… Сердце, будто вышедшее из ума, гоняет кровь по венам и артериям, бьет в виски, кружит голову, нагоняет слабость, но брюнет бежит, выжимает из себя все силы, только бы поскорей настигнуть конец. В какой-то момент Тайлер выбегает из леса, наполненного странными, по его мнению, существами, как тут же натыкается на средних размеров хижину. Он в замешательстве усмехнулся, нахмурился, осматривая на первый взгляд старинное, тихое и темное, как с картинки, построение. Перед домом в два ряда растут рябины, но здесь они выглядят как-то неуместно. Снаружи обветшалая хижина была обвита растением, отстраненно похожим на плющ. Дом был обставлен низким заборчиком, который утопал в траве, но, если быть честным, то территория вокруг дома была более-менее ухожена. Верхнее правое окно было почти полностью закрыто плотной сеткой плюща. Тайлер медленно подошел ближе, зашел на обшарпанное крыльцо. Напротив Джозефа возникла массивная темная дубовая дверь, на которой красовалась заплесневелая, но все еще поблескивающая голова волка, в пасти которого было медное кольцо. Выше, над самой дверью, находилось витражное малиново-синее стекло с неразборчивым рисунком. Чуть левее, на подставке, стояла замызганная керосиновая лампа, которая выхватывала слабый мерцающий оранжевый огонек из всего окружающего мрака. Вокруг лампы метались ночные мотыльки и, то и дело, беспомощно ударялись о стеклянную поверхность, и даже оставшись обманутыми, они все равно нарезали небольшие круги вокруг источника света. Тайлер сглотнул, замечая средних размеров паука, который, сплетя приличную сеть, терпеливо поджидал добычу. Тайлер осторожно взялся за кольцо и ударил им несколько раз по двери. Ответа не последовало. Джозеф не услышал ни единого шороха, которые обычно доносятся изнутри дома. Он, нахмурившись, толкнул дверь вперед и она с громким скрипом поддалась, открывая обозрению часть первого этажа. Тайлер воровато оглянулся, медленно переступая через порог. Половицы жалобно скрипнули. — Здравствуйте, есть кто? — осмелившись, громко спросил Джозеф в пустоту. Никто не ответил. Пылинки в свободном танце путешествовали по всему помещению первого этажа. Здесь из источников света были только большие свечи и огромная кругообразная люстра на металлических тяжелых цепях, свечи которой погорели. Тайлер прошел вглубь, чувствуя и понимая, что он без спроса вторгнулся в чужой дом, и это можно счесть за проникновение со взломом. Пол покрыт сантиметровым слоем пыли. — Извините, не могли бы вы спуститься? У меня нет дурных намерений. Тишина. Часть мебели закрыта рогожей, комната грязная и заброшенная, но если горит огонь, значит дом обитаем. Лунный свет проходил сквозь витражное стекло, оставляя на пыльном полу цветные тени. Внутри было трудно что-то рассмотреть, но в паре метров от двери стоял большой диван, напротив — кофейный столик, чуть дальше — смежаясь — находилась кухня, у раковины которой виднелся окровавленный тесак, а над ней висели пара огромных крюков для туш, прямо как на мясокомбинатах. Кровь размеренно стекала с плоти и капала на пол, образуя лужу. Смердело, запах пропитан гнилью, и он точь в точь похож на тот, что источал люк. Левее — лестница на второй этаж, под лестницей — странная дверь с замком. Тайлер взял его в руки — закрыт. Рядом с парадной дверью — вход в ванную комнату. Все здесь пропитано старостью. Джозеф медленно покрутился вокруг своей оси, чувствуя, как нервы натягиваются струной. В доме стоит какой-то неестественный свист, слышимый только Тайлеру. — Не бойтесь меня, я всего лишь гость! — пытался дозваться Джозеф. Вслушался в звуки — их нет; притворил дверь, та громко щелкнула, заставив пламя свечей дрогнуть. Почему-то становилось жутковато. Казалось, сам дом затаился, прислушиваясь к тому, как Тайлер гулко ступает по его старому древесному нутру. — Я… заблудился, мне нужна помощь, — запнувшись, подал голос Джозеф, осторожно присаживаясь на край дивана. Вся эта неизвестность и таинственность дома играла на нервах Тайлера, как на музыкальном инструменте — задевала каждый нерв в нужном месте, подавая тревогу в мозг. Внезапно, наверху раздался шум — кто-то скрипнул половицами. Джозеф сглотнул. Стоит снова окликнуть хозяев. — Эй, здесь есть кто-нибудь? На второй этаж идти особо опасно, но нельзя долго задерживаться здесь, на первом этаже. В один момент в голове Тайлера сформировалась мысль о том, что если во время похода на второй этаж хозяин опустит руку на его плечо, то он просто скончается в этом доме, настолько он напряжен. Джозеф поднялся на ватных ногах и направился наверх, по стареньким скрипящим ступенькам, невесомо придерживаясь за перила. Второй этаж представлял из себя средних размеров коридор с несколькими комнатами по бокам. Он осмотрел все, и в основном все выглядели заброшенными, но почему-то парень ощущал присутствие жильцов этого дома. Во всех комнатах чувствовался дух иных существ, которых Тайлер не мог увидеть. Две комнаты были смежны между собой. Они казались Джозефу не такими заброшенными, а особенно последняя, в который сейчас находился Тайлер — она была по-особенному живая, в ней точно чувствовалось недавнее присутствие человека. Письменный стол завален всевозможными свитками, толстенными справочниками и энциклопедиями, рядом покоился черный ажурный перстень с темно-малиновым крупным драгоценным камнем, гусиное перо, керосиновая лампа, похожая на ту, что была прикреплена к стене дома, но более чистая, и банка с красными чернилами. У другой стены находились поистине высокие стеллажи, персональная библиотека с кучей книг. Витражное окно, похожее на то, что было над парадной дверью, было приоткрыто. Тайлер оперся руками на подоконник, выглядывая из окна. Он с особым наслаждением втянул сладкий запах весны, подставляя свое лицо приятному мягкому бризу, который трепал волосы. Ностальгия. На минуту парень забыл, что он находится в чужом доме, в чужом мире, в чужой, неизведанной Галактике и Вселенной. За спиной послышался шорох, и Джозеф, как ошпаренный, развернулся на сто восемьдесят градусов. Его бросило в холодный пот. Он до сих пор крепко сжимал оконную раму, будто это было его последней опорой. Копошение доносилось из ближнего темного угла, в котором было что-либо трудно оглядеть. Сначала Тайлер подумал, что это просто тень от стеллажей и он облегченно выдохнул, но когда эта тень начала преобразовываться в высокую, почти двухметровую фигуру с покатыми плечами, Джозеф вскрикнул, вжимаясь в стену с приоткрытым окном. Фигура резко открыла свои огромные желто-белые глаза с узкими зрачками, и было в них что-то необычное, гипнотизирующее, как и в самом силуэте, что восстал перед парнем. Тайлеру хотелось сжаться до размеров атома и исчезнуть отсюда, но он смотрел, пристально смотрел, словно завороженный, испуганными глазами и с приоткрытым ртом, а существо смотрело в ответ. Глядя в эти большие глаза, Джозефу мерещилось, что вместо привычной нам всем радужки у этого существа были Галактики — безразмерные, опасные, неизвестные. Оно казалось безобидным до того момента, пока не начало быстро, скользящим шагом настигать Тайлера, и тогда-то, словно напуганный хищником зверек, Джозеф бросился наутек, быстрей, быстрей, без оглядки, на первый этаж. Внутри — ворох эмоций. В солнечном сплетении беспощадно жжет от страха. тайлер, остановись, — прозвучал голос в голове, но Джозеф игнорирует и, соскакивая с нескольких последних ступень, налегает на дверь, но как только он делает это, он снова оказывается на втором этаже. — Что за черт?! — раздраженно сквозь зубы проговаривает Тайлер и снова мчится вниз, касается двери, и его снова переносит на второй этаж. это бесполезно, тайлер. тайлер, ответь, хочу слышать тебя. не молчи. — Отвали! — разъяренно орет Джозеф, встряхивая головой, чувствуя, как что-то щекочет спину, заставляет покрыться мурашками, и Тайлер бежит вниз, пытается открыть дверь, но она будто нарисована, не настоящая, не настоящая. Ему никогда отсюда не выбраться. Паника разрядом пронзает все тело, и Джозеф не знает, как справится с этим. Дом живой. Джозеф стучит кулаками по иллюзорной двери. — Э-эй! — парень раздраженно кричит. Шепот в голове давит на череп. Тайлер сжимает виски ладонями, закрывает уши, жмурится, нарастающий свист пронзает слух, голоса ревут, льются, как вода, их много, много, много… твоя душа пахнет лавандой. Джозеф опирается спиной к двери, приникая к дереву, почти спускаясь вниз. тайлер… посмотри на меня. мне нужен твой взгляд. тайлер, не заставляй меня злиться. — Уйди из моей головы! — орет Джозеф, пытаясь перекричать смех, плач, крик, истерику в своей голове — какофония голосов разъедает парня изнутри. — Уйди, уйди, уйди!.. Тяжело дышать. Тяжело дышать. Легкие сгорают. Что-то испепеляет их. И в один миг все прекратилось. Тайлер стал жадно хватать ртом воздух, словно рыба, чтобы насытить свои легкие. Дом снова затаился в молчании. Джозеф шокировано сверлил глазами одну точку, продолжая держать лицо в ладонях, не понимая, во что он ввязался. ответил… — почти незаметным хаотичным шепотом в несколько голосов разлилось в голове. Тайлер рвано выдохнул. Он сидел еще несколько минут, не желая вставать, ноги дрожали, все тело пронзила дрожь и слабость. Казалось, он сам бесформенный, эфемерный, и сейчас же растворится. Идя против самого себя, Джозеф медленно встал, шумно выдыхая. Он сверлил испуганным взглядом проклятую дверь, снова, с опаской, прикасаясь к ней. Все еще нарисована. Он ощущал на себе пристальный взгляд того существа. Оно наблюдало за ним с лестницы. Это все — навязчивая мысль. — Эй, — уже спокойно, сорванным голосом проговорил Тайлер, для чего-то глядя в потолок. — Открой дверь. Я хочу выбраться. это невозможно. — В смысле невозможно?! — Джозеф яростно сжал кулаки. — Открой дверь, ублюдок! не груби, ты портишь запах лаванды гарью. — Пошел ты! Открой дверь! нет. — Открой! — он снова разогнался, — Дверь! Дверь отворилась и Тайлер вывалился на порог, скатываясь по ступенькам и, совсем не ощущая боли он, со странным смехом радости, подскочил и понесся вперед, прочь, прочь от этого злосчастного дома, все это казалось избавлением, в крови разлилась тягучая радость, как вдруг он врезался во что-то невидимое и тут же повстречался с землей. Стена?.. Рано радовался. Ему снова пришлось лицезреть «сумасшедшее» небо, как все тело обомлело от боли. От незначительной боли. Земля холодная. Джозеф, кряхтя, приподнялся, опираясь вытянутыми руками за спиной. Ярость собиралась комком в животе, стягивала органы и подкатывала к груди, а затем к горлу, поступая в мозг. Тайлер часто дышал, кусая губы до едва ощутимой боли. Адреналин бурлил кровь. Джозеф подскочил и, быстро сократив расстояние между ним и невидимым припятствием, замахнулся и со злобным рыком ударил вперед, попадая по чему-то твердому. Ударил еще раз, еще, еще, спустя пару секунд он уже беспощадно таранил неразбиваемую стену, стирая костяшки в кровь, и он не чувствовал боли. Он не чувствовал импульсов, поступающих по всему телу от разбитой руки. Он хотел этого. Он хотел ощутить боль. Он бездумно бил, налегал на стену, орал на нее, щупал. Это издевательство. Свобода так близко, но не доступна, как конфетка, которую выхватили из-под носа. Он не хотел оставаться здесь, в дурном мире. Это абсурд. Все это так абсурдно и глупо. Да, именно, это похоже на тупую шутку, над ним пошутили. Нет, он просто сошел с ума. — Я не сошел с ума! — истерично наорал Тайлер на невидимый глазу барьер. Он обессилен. Он не чувствует нижних конечностей. — Слышишь?! Не сошел! Не сошел! — Эй-эй, хватит, — послышался осторожный голос за спиной, приятный, низкий. Тайлер подскочил и обернулся, глядя безумными глазами на того, кто стоял сзади. Это был обычный парень, настоящий парень, человек, с нормальными волосами пепельного цвета, в черной футболке, камуфляжных штанах, тяжелых берцах и обеспокоенным выражением лица, не дух. Незнакомец держал руки в примирительном жесте, стоя в двух-трех метрах от самого Джозефа. Тайлер в недоумении смотрел на него, беспомощно моргая глазами. — Перестань калечить себя. Джозефа настиг шок. Он шмыгнул носом, вытирая его разбитой рукой, не осознавая, что испачкался в крови, но его это не волновало. Глаза незнакомца добрые. — Пожалуйста, — заканчивает сероволосый парень, и Тайлер, удивленно громко усмехнувшись, обессиленно падает на землю в бессознании. Последнее, что видит — силуэт того парня срывается с места и бежит в сторону дома.

*

К коже прикасаются чем-то мягким, влажным, пропахшим спиртом, напевая какую-то непонятную мелодию. Джозеф морщится, медленно разлепляет веки. Мутное изображение. Небрежно протирает пальцами, затем пару секунд пялится на того, кто сидит перед ним. Знакомая гостиная. Знакомая люстра. Знакомый парень. Знакомая улыбка. Тайлер быстро складывает два и два и вдруг что-то щелкает в мозгу. Джозеф, с широко открытыми глазами, как можно тесней вбивается в угол дивана, подальше от этого странного парня, который, улыбаясь, закручивал бутылку со спиртом. — Доброе утро, — Тайлер, часто дыша, пытается восстановить память, вспомнить, что было вчера и… было ли вообще «вчера»? — Где я? — быстро тараторит Джозеф, медленно моргая. — В доме? — произносит очевидную вещь незнакомец, вскидывая брови в ответ Тайлеру. — Кто ты, как ты здесь оказался и… — он задерживается взглядом на пальцах, покрытых чем-то черным. — Боже, что у тебя с руками? — Я — Джош Дан, застрял здесь очень давно, а это… — он с долей отвращения посмотрел на свои руки, перебрал пальцами, а затем сжал их в кулак, — растения. Тайлера настиг шок. — Что ты сказал? — осторожно переспросил он. — Это растения… — Нет, — Джозеф кратко мотнул головой, хмуря брови. — До этого. Что ты сказал до этого? — Я застрял здесь, — просто ответил Джош, пожимая плечами. — Расслабься, ты очень напряжен, — он пытается коснуться плеча брюнета, но тот отмахивается. — Все же нормально… — Нормально? Нормально?! — Он снова отмахивается от руки сероволосого, хотя данный жест даже не был предназначен ему. — Я хочу выбраться отсюда! — брюнет вскочил с дивана. Он в несколько широких шагов подошел к двери, не веря тому, что отсюда невозможно выбраться вообще, сопровождаясь почти безразличным взглядом Джоша с малой долей сожаления, пытаясь открыть ее, но она не поддавалась. Внутри закрадывались замешательство и ступор. — Как отсюда выбраться? Дан вздохнул. — Как тебя зовут? — Тайлер. — Тайлер, выслушай… — Помоги мне выбраться. — Понимаешь… — Я не хочу понимать, выпусти меня отсюда! — Как?! — Как-нибудь! — совсем неуместная ребяческая обида. — Отсюда невозможно выбраться, Тайлер! Повисла тишина. Джозеф сглотнул, пытаясь собрать себя, свои мысли по кусочкам, но все рушилось. Он присел на край дивана, который жалобно скрипнул, и спрятал голову в коленях. — Послушай меня внимательно: если ты сейчас успокоишься… — Я хочу свалить отсюда нахрен, почему ты не хочешь помогать мне, а пытаешься только успокоить?! — все не унимался Тайлер. Состояние аффекта. Руки слабо трясутся, он не может контролировать их. — Потому что я попал в такую же дерьмовую ситуацию, как и ты, придурок, и сам понятия не имею, как отсюда выбраться! — вскрикнул Дан. Джош тяжело провел ладонью по лицу, снимая усталость, а взгляд Тайлера был прикован к пальцам сероволосого. Спустя минуты напряженного молчания, Дан выдал: — Извини, я… предлагаю переместиться на кухню и обсудить это все за чашкой чая. — Я не хочу чай. — Давай. — Нет. — Тебе же легче станет. М? — как-то быстро перескочил Джош с темы на тему. Это насторожило Тайлера. Джозеф окинул фигуру Дана взглядом, в котором так и читался вопрос: «совсем придурок?», но Джош всего лишь улыбнулся. — Пойдем, — он по-дружески пихнул Тайлера в плечо. Джозеф стал хмурнее тучи. Он резковато повел плечом. — Чай поможет тебе расслабиться. Все мышцы Тайлера напряжены, нервы до сих пор натянуты струной, и он думает, что то, что предлагает Дан, совсем неуместно. — Ага, как тут расслабишься… — Не будь таким занудой, тут вообще редко бывают гости! Ну? — Я же сказал — не буду. — Настаиваю. Спустя несколько минут размышлений, Джозеф решил, что да, за эти несколько часов его нервные клетки испытали большую нагрузку, поэтому он, вздохнув и демонстративно закатив глаза, лениво и почти нехотя направился за Джошем на кухню. Это все напоминало какую-то сомнительную игру. По пути в помещение Дан, кивнув подбородком в сторону свечей, заставил их мерцать. Он ухмыльнулся, завидев вскинутые в удивлении брови Тайлера. — Есть все-таки от долгого пребывания свои преимущества… — задумчиво проговорил Джош, на что Джозеф лишь слабо кивнул.

*

Кухня была обычной кухней. Тайлер устало окинул взглядом низкую широкую чашку с темной, почти черной жидкостью чая, понуро опуская голову на небрежно сложенные руки на столе. Состояние было какое-то хаотичное, смешанное, что и с настроением. Джозеф неприлично широко зевнул, вяло переводя взгляд на Джоша, который с приподнятым настроем разместился напротив Тайлера. За окном ночь, Джозефа клонит в сон, но он старается держать себя. — Чего раскис? Пей, — Дан кратко вскинул брови, делая глоток какого-то варева, которое он прозвал кофе. Тайлер грустно прыснул. — Действительно, — пробурчал он, осторожно ворочая чашку за небольшую ручку, все еще лежа на своих руках, — застрял в какой-то дыре, вообще непонятно где да что, но «ты не раскисай, Тайлер, понятия не имею, где мы, но ты держись», — Джош не имел желания разводить бессмысленные споры с упертым как баран в ворота Тайлером, поэтому он сделал вид, что пропустил это мимо ушей, лишь укоризненно смерил брюнета взглядом. Джозеф, демонстративно пожав плечами, поднял чашку, делая глоток чая. Теплота разлилась по всему телу, согревая, ободряя почти мгновенно, стекая по пищеводу в желудок и дальше — сильно хотелось пить. Тайлер едва сдерживался от того, чтобы выпить чай залпом. Приятное, едва ли не мягкое, сладкое цветковое послевкусье. Джозеф одобрительно хмыкнул. — К слову, что ты сюда добавляешь? — Вообще, это обычный в своем виде зеленый чай, за исключением одного растения, единственное, что произрастает на здешних почвах и что можно употреблять в пищу, которое, если хорошо вымочить, дает сироп черного цвета и, в прочем, из-за него такой сладкий вкус, и из-за него мои пальцы черные, — парень заламывает пальцы до хруста. — В ручную делаешь? — Именно. — И не отмывается? — Нет. Повисло молчание. Тайлер погрузился глубоко в свои мысли, что казалось опасным, но Джозеф задумался о том, что вообще здесь происходит, что за чертовщина живет наверху, почему все вокруг выветрено и покрыто каменной пустыней, почему дом наполнен какими-то духами, почему отсюда невозможно выбраться, почему, почему… Как же много вопросов, и все они требуют досрочного ответа, иначе Джозеф сойдет с ума, если ему сейчас же все не разъяснят. — Как ты здесь оказался? — А? — Тайлера словно вытащили из-под воды. Пару минут он сверлил немигающим взглядом стол. — Как ты попал сюда? — А, ну… у меня сломалась машина, я просто спустился с обочины в поле, потому что увидел дома. Я шел, шел… и попал сюда через какой-то странный люк, по-моему?.. Вообще, смутно помню, что произошло. Только фрагменты… Ну, и пришел в эту хижину, а там, наверху… — Джозеф шумно сглотнул, испуганно покосившись на лестницу. — Джош, там что-то странное… — пытался как можно красочней рассказать Тайлер, но получалось нечто скомканное, но доносящее всю суть страхов и впечатлений за последние несколько часов. Джош казался надежным — единственным, по всей мере, кто мог понять его в этом сумасшедшем мире. — Испугался? — Дан горько усмехнулся. — Д-да, я… Ты знаешь, что это? Что это было? — Да. Темная Сущность. Теперь ты — гость поневоле. Тайлер, оторопев, моргнул. — Кто? — Ты слышал, — Дан едва заметно сморщился. — Понимаешь… Он здесь Хозяин. Большая часть дома — Его. Это место пренадлежит Ему. Посему, Тайлер, я знаю немногим больше тебя обо всем этом, будет сложно объяснить. — Я постараюсь понять.

*

— Твое нахождение здесь, возможно, могло навести тебя на мысль о существовании параллельных и смежных миров, я прав? В самом деле, как я предполагаю, может существовать несколько параллельных миров, с некоторыми из них у нас, между прочим, возможен симбиоз, но мы сами об этом не догадываемся. В каждом мире существуют физические существа, типа нас, и эфемерные, незримые существа — духи. Существуют различные типы духов, которые помогают людям и которые вредят нам, так сказать, — паразиты. Кстати, из этого можно вывести теорию образования многобожия, но сейчас не об этом. Как я уже сказал, существуют духи-паразиты, или Сущности-паразиты, кем и является наш Хозяин. Джозеф удивленно вскинул брови. — Как они питаются? И… могут ли они вообще питаться… — Естественно. У данных Сущностей своеобразный способ питания, я бы даже сказал, специфический. Они обитают там, где есть большие скопления людей — в городах, в больницах, на рынках, вокзалах и так далее. Они питаются эмоциями. — Эмоциями? — Да. Грубые и сильные — раздражение, испытание страха и ужаса, — как жирный бифштекс, быстро насыщает, делает тупым и ленивым. Сложные эмоции — страдание от любви, неудовлетворенность собой или обожание, граничащее с ненавистью, — как пирожное со взбитыми сливками. Понимаешь? — Вроде бы… — Тайлер пытался не углубляться. Ему должно быть достаточно информации, которую доложил Джош. Тайлер не углубляется. Тайлер не углубляется. — То, куда ты попал изначально — аномальная зона, своеобразная ловушка. Иногда, многие духи живут далеко в пустырях и когда им нечем питаться, им приходится пренебрегать перемещениями в физический мир, и именно поэтому они устраивают такие грандиозные ловушки, подобные этой, — Джош разводит руками, грустно ухмыляясь. — То есть, все то, что я прошел — что ни есть простая ловушка? — Да. То поле — просто промежуточный биом. Там никто не живет. Иллюзия. — Тогда… Где мы сейчас? — Никто не знает. Может, мы находимся в другой Вселенной прямо сейчас, а может и в своем, привычном нам мире, и прямо сейчас сквозь нас проходят люди. Это место — яма посреди дороги. Порой, когда к людям липнет Сущность, они становятся слишком спокойными, поэтому в ход идут ухищрения. Ты же слышал о законах подлости и прочем? — Да, и ты хочешь сказать… — Ничего конкретно не говорю, это всего лишь теория. Тайлер снова отпивает чай, раскусывая попавшуюся ягоду. Во рту разлился сладкий сок, по вкусу схожий с черникой. — Для чего ты здесь, Джош? — Я же говорю, Тайлер, я знаю не так много, — Дан грустно поджимает губы. — Но все же, может, как донор? Все же возможно. — Да, все возможно, но не могу сказать точно. Но то, что здесь появился ты — подтверждает мою теорию. Я непоколебим, меня не так-то просто сломать. Я уже приспособился к этой постоянно нагнетенной обстановке и стал сух на эмоции. — Оловянный солдатик? — Скорее рационален и рассудителен. Тайлер смотрит на татуировку Джоша, что красочным рукавом обвивала руку Дана от плеча до запястья. Джош вздыхает. — Вообще, я думаю, что у каждой Сущности есть свой характер, и кому-то нравится питаться в кафе и ресторанах, а кому-то проще утащить кусок еды в свое логово, — Дан потирает шею. — В прочем… Тайлер перебивает саркастично-раздраженным смешком. — То есть, хочешь сказать, я — кусок еды, затащенный в логово? — Нет, ты просто гость. — Гость, которого в скором времени сожрут, — Тайлер вскидывает руками, нервно хохоча. — Класс, это то, что я ожидал от своей жизни. — Послушай, Тайлер, — резко начинает Джош, наклоняясь вперед, отчего стол чуть сдвинулся и Джозеф подпрыгнул на месте, пытаясь не выдавать того, что он правда испугался, — если ты хочешь спасти свою задницу, то, пожалуйста, засунь свой неуместный сарказм туда же и слушай меня, — Дан хрустнул костяшками, разбивая звенящую напряженную тишину. Тайлер шокировано смотрел на Джоша, в его темные из-за освещения, зеленоватые пронзительные глаза, как тот сел, проводя ладонью по лицу, тяжко вздыхая. Джозеф сглотнул, ощущая, как все внутренности скручиваются и по коже бежит холодок, и ему кажется, что Джош видит это. — Прости. Между прочим, я помочь пытаюсь, и ты должен понимать, что с Ним не с руки объяснятся. Джозеф кивнул. Стоит учесть, что Дан бывает вспыльчив из-за пустяковых случаев. Снова повисла тишина. Тайлеру все еще интересна татуировка Джоша. — А что по времени? — Джозеф будто демонстративно зевнул, на этот раз прикрыв рот ладонью. — А то что-то совсем в сон клонит. — Хм, сказать, что здесь все совсем наоборот, значит ничего не сказать. Ложимся на «рассвете», просыпаемся на «закате». — Здесь бывает рассвет и закат? — удивился Тайлер. — Представь, — Джош закатил глаза. — В общем, мне привычно называть ночь — «днем», а день — «ночью», но ты особо не забивай голову этим, потому что день практически не отличается от ночи  — Дан отпил кофе, кратко глядя на часы. — Кстати, пора готовится ко сну. Тайлер испуганно посмотрел на лестницу, сглатывая и морщась. — А нам обязательно подниматься наверх? — Увы, но только там, наверху, есть спальни, в которых более-менее безопасно, — Джош, смягчил выражение лица, видя, как зажат и напуган всем происходящим Тайлер. — Можешь занять самую дальнюю от обитель Сущности комнату. Джозеф лучезарно улыбнулся, словно произошло что-то поистине грандиозное, нежели ему просто выделили более безопасное место для ночевки. — Спасибо.

*

Они медленно поднимаются по скрипучей мрачной лестнице, в темноте которой таились полтергейсты, спрятавшись, как мыши, по углам, заслышав гулкий шаг. Тайлер идет, прячась за спиной Джоша. Он иногда выглядывает из-за плеча сероволосого. Дан держит керосиновую лампу выше уровня плеч, ее мерцающий свет облегчает путь. Половица неожиданно громко скрипит, и Джозеф подпрыгивает, табун мурашек атакует тело, колит и тянет, он вздыхает, машинально хватаясь за ремень Дана, как за спасательный круг, а Джош смеется, кратко глядя через плечо. — Расслабься, пока я рядом, Он ничего не сделает тебе. Джозеф шумно сглатывает. Слышно, как ветер свистит, носится где-то под крышей, просачиваясь сквозь щели. Стыдно, стыдно за такое ребяческое поведение. — Извини, — бормочет Тайлер, ощущая, как щеки приобретают румянец. Он отпускает Джоша. — Все нормально. ~ Будучи в комнате, Тайлер присел на край кровати, укрытую плотным однотонным покрывалом. В помещении тускло горели свечи, выхватывая из темноты совсем немного света. — Ну, собственно, вот, — Джош вскинул рукой, опираясь на дверной косяк. — Располагайся. Если что, я в соседней комнате. Тайлер кивнул, все еще ощущая скованность в груди. Когда Дан поспешил выйти из комнаты, Джозеф окликнул его: — Джош, — звучало уверенно, — эм… На втором этаже есть ванная комната?.. — произнес Тайлер чуть тише, стесняясь рассмешить Джоша своей просьбой, но Дан даже не ухмыльнулся на это. — Прости, только на первом, — сероволосый услышал едва уловимый тяжкий вздох. — На лестнице и первом этаже более-менее безопасно, только захвати свечу, — парень кивнул в сторону подсвечника с широкой белой свечей, облитую растаявшим воском. Джозеф смерил опасливым взглядом, поджимая губы. Джош понимающе кивнул. — Я тебе обещаю, Он не тронет тебя. — Ладно, — Тайлер опустил напряженные плечи, — разберусь. Спокойной ночи. Дан слабо улыбнулся. — Спокойной ночи, — он развернулся, но тут же снова вернулся к комнате Джозефа, привлекая внимание Тайлера. — И еще: если будешь в ванной — долго у зеркала не красуйся. Джозеф закатил глаза. — Шутишь? — На полном серьезе. Тайлер все равно принял эти слова как за глупую неуспешную шутку. Джош удалился в комнату, оставляя Джозефа наедине.

*

Свечки потушены, шторы плотно закрыты, в комнату практически не поступает свет. Тайлер ворочается в кровати, тело неприятно скользит по простыне и под одеялом, шелковая ткань пристает ко влажной коже. Джозеф пыхтит, скидывает одеяло, снова накрывается. В помещении стоит гул то ли ветра, то ли еще чего-то, но чего-то странного, словно куча призраков роется под потолком, шепчется, боясь подкрасться к Тайлеру. Джозеф смотрит в потолок, шумно сглатывает. Он не обращает внимания на то, как сердце начинает быстро биться в груди, словно маленькая птичка, едва ли не вырываясь наружу. Одеяло сползло куда-то вниз внутри пододеяльника, скомкалось в ногах, и Тайлеру холодно. Вне поля зрения постоянно что-то мельтешит, и парень начинает ощущать, как страх плотно застревает у солнечного сплетения и рассеивается по телу. Он чувствует себя незащищенным. Под кроватью что-то шуршит. По телу бегут мурашки, и Джозеф садится, хмурясь, вглядываясь в темноту, снова мерещится, что мрак движется, формируется в нечто высокое, эхо булькает в голове. По телу проносится волна жара, мозг бьет тревогу. Это иллюзия. Это иллюзия. Тайлер, не отрывая взгляда от двери в комнату, нервно поджигает спичку, и когда некоторое пространство — хотя бы перед глазами — заполняется тусклым свечением, с губ брюнета срывается облегченный вздох. Он берет в руки подсвечник со свечей, поджигает фитиль и тушит погоревшую спичку, откладывая ее на прикроватную тумбочку. Джозеф часто мучается бессонницей, и этот случай — не исключение. Тайлер решает прогуляться к ванной комнате и умыться; может, посчастливится найти снотворное. Нутро Тайлера чувствует, что под кроватью что-то есть, но Джозеф противится этим мыслям, однако, он кратко вздыхает, осторожно, с опаской, наклоняется и подносит свечу к пространству между кроватью и полом. Ставит подсвечник на паркет и заглядывает под кровать — никого. Он тщательно высматривает, почему-то хочет увидеть там кого-то, но этого не происходит. Он поднимает подсвечник и ступает на пол. Гулкой поднимается с кровати, матрас жалобно скрипит, и Тайлер тихо, на носочках, спешит покинуть спальню, имея при себе из защиты лишь свечу, пламя которой дрожит, словно вот-вот потухнет. Он проходит пару метров, как мимо что-то быстро проносится, рассекая воздух, как морские волны, и нежно касается лодыжки. — Ч-черт! — шипит Джозеф. Тайлер подпрыгивает и трясет ногой, словно к ней прицепилось нечто противное. Внутри все резко подскакивает к горлу и скручивается в узел, сердце начинает стучать в глотке, в висках, в ребрах и животе, все сильней и сильней, Тайлер втягивает воздух носом глубже, глубже, восстанавливая дыхание. В дальнем углу кто-то есть. Дом живой. Парень, стараясь игнорировать темноту, фокусируется на свечке и только на ней, быстро ретируясь на лестницу и спускается вниз, вниз, за ним кто-то снова следит, едва ли не наступает на пятки, щекочет кожу, Тайлер бежит широкими шагами, при этом не умудряясь потушить свечу. Он обходит диван и забегает в ванную комнату, закрывая дверь. Джозеф минуту стоит лицом к двери, переводит дух. Голова кружится и пульсирует, словно внутри бьют молотами, а ноги ватные, и тело ватное, кажется, сейчас грохнется. Тайлер приникает всем весом к двери, все так же находясь лицом к ней. На пару секунд кажется, что находится под водой, все звенит, а в глазах темно. Он жмурится, шумно выдыхая и сжимая руки в кулаки. Когда это проходит, Джозеф разворачивается и наощупь находит выключатель и щелкает кнопкой. В ванной комнате загорается тусклая грязно-желтая лампочка. Глазам непривычно и немного больно, Тайлер морщится и щурится, небрежно протирая глаза костяшками. Само по себе помещение было невелико, но здесь помещалось все — от умывальника до чугунной приличных размеров ванны. Кафель над ванной потрескавшийся, замызганный, потолок немного протекший и облезлый, умывальник допотопный, что можно сказать и об унитазе. Где-то под потолком, в углу, качается паутина. Джозеф глухо шмыгнул, медленно шлепая к зеркалу. Тайлер оперся вытянутыми руками на раковину, и та немного прогнулась, но Джозеф не придал этому какое-либо значение. Тайлер хмыкнул, понимая, насколько он бледен и осунут, под нижними веками темные круги, взгляд тусклый, и в целом вид уставший. Он смотрел на свое отражение, а отражение глядело на него. Вроде повседневное дело, но Тайлеру всего лишь на секунду показалось, что отражение склонило голову вбок на пару миллиметров больше, чем склонил сам Джозеф. К горлу подкатил неприятный ком. Это все из-за недосыпа, думает Тайлер, мерещится, что его отражение живое. Он в голос усмехается, опускает взгляд на старенький кран и открывает воду, делая ее прохладной. Шум в считанное мгновение разбивает устоявшуюся здесь вечную тишину. Тайлер долго умывается, размазывает влагу по жирной коже, ощущая теплоту в груди, временное наслаждение; он блаженно выдыхает, как кран рычит, чуть подскакивает, Джозеф смиряет его недоумевающим взглядом, и вдруг вода мгновенно приобретает багровый цвет, вода становится ядовито-горячей, неуправляемой, выплескивается за края умывальника. — Какого черта?! — вспыхивает Джозеф, отскакивая от раковины к непойми откуда взявшемуся в ванной комоду, встряхивая обоженные руки. Он широкими глазами уставился на то, как красная вода, словно взбесившийся зверь, хлещет из заржавевшего крана. Тайлер не понимал, что происходит, как вдруг ощутил пульсирующую боль и посмотрел на руки — они красные, такая же жижа стекает на пол и образует там полупрозрачную грязную лужицу, пальцы чуть вспухшие, подрагивают в судорогах. Боль саднящая, неприятная, словно ожегся крапивой. Джозеф в удивлении рвано выдыхает, пытаясь сжать руки в кулаки, но от этого становится не легче. — Зараза, — рычит Тайлер, все еще не понимая, как он мог упустить момент, когда вода стала горячей и почему она красная. Забыв про свечку и обо всем на свете, он ринулся наверх по лестнице, ума не прикладывая, как объяснить произошедшее Джошу, к которому он спешил за помощью. Он забежал в комнату Дана, останавливаясь на пороге, поджимая губы, думая и не думая, будить Джоша или нет. Тайлера мучила совесть, с одной стороны ему нужна помощь, руки щиплет, и он не знает, какого черта только что произошло, а с другой стороны — это же просто ожог? Это же ожог? — Да какая разница, — бурчит себе под нос Тайлер и осторожно подходит к кровати Дана, глядя на то, как тот безмятежно спит. Он почти протянул руку, чтобы разбудить Джоша, но… — Черт! — Тайлер шикнул слишком громко. Послышался тяжкий скрип кровати, затем сонный вздох, и Дан, потянувшись, разлепил веки. Он пару секунд смотрит на Джозефа, затем протирает глаза, и… — Тайлер? — хрипло спрашивает Дан, медленно подтягиваясь к изголовью кровати. — Что-то произошло? — Да, — почти сразу произносит Джозеф, протягивая руки вперед. — У тебя, там… кхм, в ванной какая-то хрень происходит… — Что?.. — Джош, потупив взгляд на взволнованном лице Тайлера, глупо моргает, но когда его взгляд опускается на припухшие руки Джозефа, сон едва ли не одним махом пропадает и лицо приобретает раздраженный вид. — Ох, черт подери твою задницу, Тайлер, я же говорил — долго у зеркала не стой! — Я думал, ты пошутил! — обиженно отвечает Джозеф, хмуря брови. — Ничто здесь не может быть шуткой, — серьезно проговорил Дан, тяжело вздыхая и проводя ладонью по все еще сонному лицу, осматривая руки. Тайлер ничего не чувствует. — Это нужно обработать. — А это нормально, что я не чувствую их? — как-то обеспокоенно произносит брюнет, наблюдая за тем, как пальцы Джоша скользят по его кисти руки, затем по пальцам. — Да, это один из симптомов. — В смысле? Что вообще там происходит? Надеюсь, ты знаешь? — Это из-за почв. Земля, которая здесь отнюдь не без причуд, смешивается с водой и превращает ее в красную ядовитую жижу, — глаза Тайлера округляются, — но ты не бойся, для людей это не так уж и опасно. Знаешь, человек вообще живучая скотина, так что не умрешь. — Успокоил, — язвительно буркнул Джозеф, присаживаясь на край кровати, пока Джош, под освещением множества свечей, искал нужные средства в прикроватной тумбочке. — А что о зеркалах? — Зеркала? — глухо отозвался Дан, кратко взглянув на Тайлера через плечо. — Ах, ну, они живые. — Живые?! — Тайлер фыркнул, сверля спину серволосого. — Так какого хрена ты мне нормально не сказал? — Не все сразу, парень, не все сразу, — Джош развернулся лицом к Тайлеру, положив перед собой какую-то мазь, бинт и небольшие ножницы. — Дай руку. — Что это? — подозрительно спросил Тайлер, подавая руку Дану, как тот открутил тюбик. — Мазь. Снимет отек и вернет чувствительность рукам, — Джош выдавил полупрозрачную субстанцию на пальцы и начал бережно наносить ее на кисть руки Тайлера. Джозеф в тишине наблюдал, как Дан осторожно размазывает мазь тонким слоем по коже и забинтовывает руку, делая своеобразный компресс. Взгляд брюнета прикован к черным пальцам, которые производят ловкие движения. — У тебя, что, везде есть медицинские препараты? — спросил Тайлер, когда Джош отрезал лишний бинт, разрезая и завязывая концы вокруг запястья. — Ну, мало ли таким же, как ты, понадобится внезапная помощь, — он ухмыльнулся. — Ничего смешного, — серьезно пробурчал Тайлер, подавая вторую руку. — А кто смеется? — Джозеф ничего не ответил. Когда дело было закончено, Джозеф встал с кровати, медленно оступаясь. — Спасибо, — Тайлер улыбнулся краем губ. — Обращайся, — свечи постепенно потушились, — спокойной ночи. — Спокойной… ночи, — запнулся Джозеф, вспоминая кое-что важное для него, но затем передумывает и мигом возвращается к себе в комнату, юркает под смятое одеяло и пытается забыться, забыться и заснуть в шепоте темноты.