house

Сквозь сон Тайлер слышит приглушенные голоса, будто доносящиеся из коридора. Он жмурится от них, а еще от яркого света, настойчиво бьющего в глаза. Джозеф хрипит, отходя ото сна, и привстает, опираясь на локоть, проваливаясь в узкий, слишком мягкий скрипучий матрас, лениво прикрывая глаза от света тыльной стороной руки. Он трет глаза, и когда открывает, находит себя в странном помещении. В комнате стояло еще несколько таких же кроватей. Все было в относительно спокойных сдержанных тонах. До Тайлера не сразу доходит. Он в ступоре осматривается, но когда что-то резко ударяет в голову, то подпрыгивает, шокировано оглядываясь. Больничная палата. Это точно больничная палата. Это не может быть больничная палата. Джозеф не находит никого в помещении, кроме себя. Здесь светло, солнечный свет пробивается сквозь окно, заливая пол ярко-желтой тенью. Тихо, можно услышать шелест листьев и трели птиц. Тайлер ощущает себя так, словно в его жизни есть пробелы. Определенно. Он запутался, сильно запутался. Джозеф правда не знает, что ему думать. Тайлер боится лишь одной мысли сейчас. Чтобы ее проверить, он не торопясь слезает с кровати, вступая в тапки, и двигается по направлению к выходу из комнаты. Он приоткрывает дверь, осматриваясь: в коридоре так же тихо, Джозеф видит лишь пару человек, с которыми находятся доктора, или… Тайлер сглатывает. Только он ступает за пределы комнаты, сзади окликает знакомый голос: — Тайлер Джозеф? — парень разворачивается на сто восемьдесят градусов, видя перед собой Брендона: убранного, в превосходно-белом халате. Джозеф со смешком улыбается, но улыбка быстро слезает, когда Тайлер видит, как он смотрит на него. Холодно, строго. Джозеф сглатывает, внезапно понимая, что перед ним — совсем незнакомый человек. — Брендон… — проговаривает Тайлер, грустно усмехаясь. Чувство отчуждения нагнетает. — Очень рад, что Вы помните мое имя, — мужчина приветливо улыбается, что вгоняет Тайлера в еще больший ступор. — В каком смысле… помню? — Тайлер осматривается, в непонимании оглядываясь на Ури. Он сильно хмурится, в действительности не понимая, на что намекает врач. — Что вообще.? — он запинается и задумывается, пытаясь воспроизвести хоть что-то в памяти, сложить все воедино. — Где я? — спрашивает парень спустя минуту, в полном отчаянии и безысходности. В его глазах читается дискомфорт и доля страха перед неизвестным. — У вас конградная амнезия, — проговаривает доктор, и внутри Тайлера, в очередной раз, все сжимается и камнем падает к ногам. Он округляет глаза, шумно проглатывая слюну. — Вы находитесь в психиатрическом диспансере на протяжении трех месяцев. Брендон говорит что-то еще, но Тайлер не слушает. Он зацикливается лишь на первых предложениях, прокручивая их, прокручивая, прокручивая, понимая, что что-то не сходится. Почему тогда он помнит свое имя? Почему он помнит прошедшие дни? Или не помнит… Джозеф стоит, прикованный к полу, не смея пошевелится. Его тело сковал страх и непонимание многих вещей. В голове постоянно, раз за разом, возникают вопросы, на которые Тайлер никогда не сможет найти ответы. Изо рта вырывается невольный нервный смешок. — Н-но… — он снова запинается. — Это же не может быть… правдой, так? — Тайлер подходит ближе, с надеждой заглядывая в глаза Ури. — Ведь так? Брендон беззлобно усмехается, смотря на Джозефа, как на самого настоящего ребенка, и Тайлер понимает, что он выглядел, как самый настоящий балбес. Он мысленно ударяет себя по лицу, ощущая, как щеки начали рдеть. — К сожалению, все наоборот. Тайлеру плохо. Ему тошно, ему страшно, ему некомфортно. Он ежится, складывая руки на груди. Чувствуется, как самый настоящий конец, куда еще хуже. Джозеф едва заметно вздыхает. Кажется, будто доктор ощущает его волнение, любой бы, наверное, почувствовал его. — Тайлер, — его выдергивают из мыслей, — предлагаю прогуляться. Тайлеру страшно. Он соглашается.

*

Джозефа не перестает посещать чувство апатии. Даже тогда, когда, кажется, он должен был отвлечься, гуляя по ухоженной территории диспансера. Реальность превзошла ожидания, он действительно оказался в психиатрической больнице. Он больной. Он больной. Тайлер не может поверить. Боковым зрением Джозеф видит ухмылку, отчего поворачивается, окидывая Брендона пустым уставшим взглядом. — Не бойся, — парень улыбается шире, — здесь никто никого не обидит. Всем нам когда-нибудь нужна помощь. Внезапное глубокое чувство дежавю. Где-то Тайлер уже слышал эту фразу. Может, все же Ури прав? Вдруг ему действительно нужна такая помощь? Тайлер не может поверить. Они выходят на солнце, как Джозеф замечает парня, сидящего на отдаленной скамейке. Он безмятежно смотрел вверх, на небо, видимо, считая пролетающих птиц. Тайлер внезапно охнул, когда узнал в чертах лица Дэйна. Брендон окинул Тайлера вопросительным взглядом, на что Джозеф осторожно спросил: — Почему он… один? Ури пожал плечами. — Этот парень… он тяжело болен, — Брендон перешагивает с тропинки на траву, — у него частые приступы маниакального расстройства при биполярном аффективном расстройстве. Никто не знает, почему все держатся от него на дистанции, он вполне дружелюбный, — Ури улыбается, Джозеф давит кривую ухмылку. Когда Тайлер поднимает взгляд, он видит, как Дэйн поворачивает голову в его сторону, смотрит, смотрит прямо на него так, словно что-то знает, словно что-то хочет сказать, но он лишь ухмыляется. Джозеф в полном смятении.

*

Тайлер почти смирился со своим нахождением здесь, но его все еще знобит от того, что он спит в одной комнате с действительно больными людьми. Его преследуют бессонницы.

*

Однажды ночью Тайлер просыпается от того, что кто-то нависает над ним. Он открывает глаза и вскакивает, едва ли не вскрикивая, но человек, стоявший над ним — Дэйн — быстро реагирует, закрывая рот ладонью, созерцая напуганные до ужаса глаза Тайлера. Джозеф часто дышит, чувствуя, как адреналин приливает к сердцу. Тайлер пытается осторожно убрать чужую руку, но тот не дает, лишь прикладывает палец к губам, воровато оглядываясь. — Ты тоже видишь? Тайлер грубо убирает руку. — Ты охренел?! — шипит Джозеф, откидывая одеяло. Тот оступается. — Кого? — раздражение терзает глотку. Тайлер злой и сонный. — Их. — Кого?! — Их… — повторяет он, как в палату врываются санитары, и Тайлер помнит, как включается свет, как Дэйна уводят, и тот лишь успевает повторно крикнуть вопрос: — Скажи, что видишь?! Когда свет выключают, Тайлер не спит.

*

После очередного повторного инцидента Джозеф снова страдает от бессонницы. Он едва ли не плачет.

*

Тайлер абсолютно не понимает, почему он к нему привязался. Джозефа охватывает паранойя, он боится снова встретить этого парня, поэтому старательно скрывается в массе людей на завтраке.

*

Тайлер так же старательно игнорирует эти глупые вопросы в любом месте, где они могут пересечься.

*

Наконец, спустя пару недель, до Джозефа доходит, что имел в виду Дэйн.

*

Однажды, Тайлер вообще не пересекается с Дэйном. Он просыпается со всеми, завтракает, а затем решает прогуляться наедине с собой, снова пытаясь расставить все на свои места. Он присаживается на скамейку, закидывая голову вверх, расслабляясь, наблюдая за облаками. Внутри закралось какое-то странное чувство. Будто все вокруг не такое, как должно быть. Чувство тихое, изначально неясно, но постепенно, когда Тайлер начинал вглядываться в вещи, оно нарастало и становилось более действительным. Кажется, будто облака двигались в противоположную сторону. Джозеф, нахмурившись, протер глаза, продолжая всматриваться. В голове точилась еще одна мысль. Он подхватил какое-то стекло с земли, взял покрепче и увереннее, надавливая на кожу ладони, резким движением оставляя глубокую полосу. Кровь потекла толстой струей, сочась сквозь пальцы. Тайлер не чувствовал боли. Он не чувствовал. Рука дрожала, но ничего не было. Джозеф смотрел на капающую бардовую жидкость, соображая. И внезапно его осенило. Все, что он пережил — сплошной сон. Никакого Джоша нигде никогда не существовало. Никакого Брендона, Конноли и прочих людей никогда не было. Все это — сплошная иллюзия, а Дом — лишь интерпретация кошмаров. Сущность — лишь внутренние страхи, его подводные камни, которые парень так старательно пытался запрятать в реальности. Вот, что он должен был понять в прошлый раз. Вот какая мысль так проворно ускользнула из его головы тем вечером. Тайлер не может поверить. Его словно обдало сильной струей холодной воды. Страх до одури сковывает тело, что он даже не замечает, как начинает тихо смеяться, все еще смотря широкими глазами на стекающую по руке кровь. Джозеф складывает два и два, отталкиваясь от противного, понимая, что выйти из сна ему поможет лишь смерть. Не от деяний Сущности. Не от ее иллюзорных снов. Самоубийство. Вот он, выход. Тайлер усмехается от абсурдности всей ситуации, внезапно отвлекаясь от мыслей, понимая, что сейчас же нужно найти, чем перебинтовать руку, иначе нахватается лишних проблем.

*

Тайлер сидит на кровати в полной отчужденности, задумчиво водя большим пальцем по чистым бинтам. Если суждения верны, то он должен оказаться в Доме, а там — покончить со всем навсегда. В голове Тайлера все продумано четко и ясно. — Отбой! — Джозеф вздрагивает от резкого голоса снаружи. Свет в комнате выключается. Тайлер не спит. Он морально готов.

*

В полночь он встает с постели. На носочках, стараясь дышать чрезвычайно тихо, он подкрадывается к двери, осторожно выглядывая наружу, осматривая периметр — чисто. Внутри все напряжено и гуляет адреналин, Тайлер сглатывает, выходя в коридор. Свет здесь, определенно, горит, чтобы высматривать таких же, как он — бесстрашных и на голову больных придурков. Джозеф двигается умеренно, постоянно воровато оглядываясь по сторонам: он держится возле стены. Тайлер слышит, как, соприкасаясь с кафельной плиткой, подошвы ног шлепают и, кажется, будто это слышат абсолютно все. Все идет совершенно и гладко, внутри Джозеф ликует, однако всегда случается что-то, что рушит абсолютно все. И здесь — не исключение. По своей глупости, Тайлер не замечает коляску, стоявшую в темном проеме. Он сильно ударяется ногой, замирая от осознания того, что произошло, и что будет дальше. В миг в коридоре появляются санитары, и Тайлер, на подсознательном уровне, начинает бежать, бежать, бежать вперед, не оглядываясь. Они что-то кричат в след, Джозеф едва ли ощущает их на своих пятках. Он заворачивает за угол, видя в конце коридора окно и, выжимая из себя последние силы, несется, несется к своей свободе; даже если все не правда и его суждения ложные, смерть — лучший выход. Джозеф не хочет жить в этом бесконечно сумасшедшем мире. — Беги! — слышит Тайлер краем уха знакомый разрывающийся голос, — Я задержу их! Джозеф бежит. В одно мгновение он прыгает и, крича, выбивает стекло окна, падая с четвертого этажа. Он слышит лишь свой крик. Тайлер падает. Он думает, что мертв, но если думает, значит жив. Джозеф открывает глаза, затаив дыхание. Он был прав. Был чертовски прав. Тайлер осматривает себя, свои руки, находя себя на кровати в комнате на втором этаже. В его голове все четко и спланировано. Он действует по плану. Джозеф, ощутив бесстрашие, подрывается, идя прямиком в логово Сущности, в сердце Дома, в сердце его страхов и переживаний. Он открывает дверь, снова наблюдая пустой кабинет. Тайлер осматривается, слыша какие-то звуки вокруг, какие-то голоса, спрятанные по углам. Он медленно двигается по скрипучим назойливым половицам прямиком к столу, наблюдая на нем нужную вещь. Пора покончить с этим. И только Тайлер хочет схватит эту вещь, как вдруг слышит грубое: — Что ты здесь забыл? Джозеф разворачивается, упираясь задом в стол. Он молча ухмыляется. Не-Джош стоит неподвижно, по-зверски смотря на Тайлера, явно ожидая ответа и страха. Не получив ничего из перечисленного, он срывается с места, рявкая: — Совсем бесстрашным стал, что ли?! — он подходит в плотную к Джозефу, грозно дыша ему в лицо. Тот все еще не снимает мерзкой ухмылки с лица. — Я повторяю… — Да что ты, — Тайлер отпихивает не-Джоша в сторону. Измучен, но все же не сломлен. В нем еще остались зачатки противостояния. — Что ты вообще такое? — Джозеф чувствует, будто Дом начинает какое-то движение. Он хмыкает. — Ты — ничто, — едва ли не плюет Тайлер в сторону Сущности, отчего та принимает бесформенную фигуру, моментально захватывая Джозефа, перенося их двоих в какой-то неизвестный бесконечный пустырь. Она выкидывает его на землю, снова принимая облик не-Джоша. Джозеф, прокатившись по земле, встает на ноги, слыша ничего, кроме тишины. — Я имею огромное преимущество, — не-Джош подходит ближе, — по щелчку я могу сделать с тобой все, что угодно, и ты не сможешь избавиться от этого. — О, да? Что ты еще можешь, кроме того, как сидеть в моей башке и питаться моими эмоциями?! Ты — паразит, ничто иное, как дно моего сознания. Ты и твой мир, — минуту Тайлер молчит, удивляясь, что Сущность совсем бездействует. Не-Джош стоит и грозно дышит, смеряя парня животным взглядом, полным презрения и ненависти. Что-то явно заключается в той вещи, что Джозеф успел прикарманить. — Знаешь, — развязно произносит парень, — у каждого есть свои слабые стороны. И у меня, и у чудовищ, вроде тебя, — не-Джош хмурится впервые за все время в непонимании. Тайлер же, наоборот, старается сдержать широкую ликующую улыбку, понимая, что козырь в его рукаве. Он выуживает из заднего кармана штанов большой перстень, подбрасывая, видя, как лицо Сущности меняется на шокированное, искаженное страхом. Джозеф давит ухмылку. — Явно, что твоя заключается в этой вещи. Уголок губ не-Джоша нервно дергается, глаза действительно округляются, и он протягивает руку с едва заметной дрожью в пальцах и с мыслью, что Тайлер поддастся. — Отдай. Прошу. Не совершай глупость. Джозеф сжимает перстень в кулаке, перебирая пальцами, удивленно вскидывая брови. Он фыркает. — Чтобы снова пережить все то, что ты делал со мной? Спасибо, с меня хватит! — Тайлер резко разворачивается и бросает перстень в сторону большого булыжника. Он слышит крик, мгновение, и перстень разбивается вдребезги и разлетается на частицы, исчезая, что происходит и с Сущностью. В один момент она становится пылью. Все заканчивается. Тайлер стоит в смятении минуты две, а может больше; ветер пронизывает тело, он усиливается, и Джозеф слышит треск. Все произошло чрезвычайно быстро. Все распадается на частицы. Все.

*

Тайлер открывает глаза, медленно, находя себя в самом неудобном положении. Также он находит себя в полностью белом пространстве без конца и края. Он осторожно садится, вскакивая от испуга, видя перед собой, чуть выше, двигающийся черный сгусток. Джозеф сглатывает. — Не бойся, Оно больше не тронет тебя, — Тайлер слышит знакомый голос. Подняв голову, он видит доктора Конноли во всем том же привычном костюме. Он стоял с протянутой рукой. Джозеф, медля, протягивает свою, и доктор помогает встать. — Где мы? — В промежуточном пространстве, — доктор идет вперед и толкает дверь, точнее, часть стены в форме двери. Они выходят, и Тайлер видит перед собой обычную поляну, на небе — частичный рассвет, а поодаль — дорога, у которой собрались люди, много людей, Джозеф видит разбитую вдребезги машину и люк — манящий, говорящий. — Кто они?.. — Спрашивает Тайлер, не находя рядом доктора, но явно слыша фразу: «плод воображения». Люди смотрят, обращают все свои взгляды на Джозефа, и он в смятении стоит, не понимая, что ему делать. С ним нечто говорит, пытается достучаться; небо озаряет яркий свет восходящего солнца, он ослепляет, он ослепляет. Джозеф слышит гудение аппаратов со всех сторон, ощущая подкатывающую тошноту из-за чего-то инородного в глотке и носу. Его пальцы невольно дергаются. Тайлер приоткрывает глаза, слыша сначала тихое «проснулся» знакомым и таким родным голосом, затем взволнованное «доктора, позовите доктора!» Тайлер приоткрывает глаза, видя размытые фигуры, слыша их смазанные и неясные разговоры о пробуждении. Губы трогает слабая улыбка. Джозеф вдруг понимает. Все хорошо.

Он живой.