Крайне затруднительное и непредвиденное путешествие Милли Фурнье

И тут они ЗАПЕЛИ. Конечно, то, как они ухитрялись петь в тон и как они сразу знали слова песни, которую только что сочинили, впечатляло. А может, они сочинили ее заранее? В любом случае, чтобы сочинить песню о том, как затупить ножи, требуется нехилый поэтический дар. А они еще и отстукивали этими самыми ножами ритм. Я до сих пор помню эту песню. Каждое слово, каждый такт, каждый голос в хоре. (я знаю, что в фильме текст был другой, но этот мне нравится больше. Кроме того, мне лень искать тот, что был в фильме  Прим. переводчика) Об пол чарки! Блюдца бей! Вилки гни! Тупи ножи! Бильбо Бэггинс, не робей! Скатерть - в клочья! Пробки жги! Двери все облей вином! Ляпни пятна на паркет! Всё мы пустим кувырком! Раз - и вот порядка нет! Два - посуду всю в котёл! Три - киркой повороши! Что останется - на стол! - В кучу - и на ней спляши! Бильбо Бэггинс, не робей! Эй! Тарелки не разбей! (перевод Щурова) Должна признаться, что вот в этот момент они выглядели форменными шизиками. Нет, ну правда, ни с того ни с сего грянуть песню, да так, чтобы все сразу знали все слова? Как в каком-то дурацком мюзикле. Впрочем, где-то на середине песни я наконец уловила ритм и радостно хлопала в ладоши, прячась за Гэндальфа, который сидел во главе стола. К тому времени я уже переоделась в бежевые штаны, а черную футболку заправила за пояс. Как оказалось, штаны принадлежали отцу Бильбо, и тот передал их мне почти с болью утраты на лице. Я чувствовала себя почти что виноватой, но вновь обретенная способность нормально ходить быстро развеяла всю вину. Толстовка была мне тоже велика, поэтому она одиноко лежала на спинке стула, который занимал Кили Сногсшибательный. Гномам, казалось, доставляло одинаковое удовольствие как отпускать комментарии в мой адрес, так и просто не обращать на меня внимание. Было немного странно вмешиваться в это собрание старых друзей, которых явно связывали многолетние дружеские отношения. К счастью, Гэндальф постоянно старался как-то облегчить мою неловкость, предлагая мне еду и напоминая имена гномов. В лицо я запомнила почти всех. Когда по комнате начали летать тарелки и одна из них чуть не прилетела мне в голову, я отпрыгнула в сторону, а тарелку перехватил Фили – и от души расхохотался над моим испугом. Я была почти уверена, что эти гномы меня доконают. И все же я собиралась отправиться с ними в путешествие. Охотиться на дракона. Ну прямо вылитая Дейенерис, куда деваться. Тут в дверь громко постучали, и гномы немедленно прекратили петь, смеяться и кидаться тарелками. На лице Бильбо было и облегчение, и некоторый испуг. - Он здесь, - тихо сказал Гэндальф. Судя по их перепуганным рожам, на огонек пожаловал как минимум Дарт Вейдер. Они так быстро рванулись к дверям, что буквально вынесли меня с толпой. Гэндальф схватил меня за плечи и подтолкнул вслед остальным в прихожую. - Ничего не говори. Не пялься на него. Пока я тебя не представлю, постарайся вести себя как можно тише. Я состроила обиженную физиономию, но послушно спряталась слева от двери, за тремя гномами. - Спасибо, - сухо сказала я Гэндальфу, но моя реплика затерялась среди стука открываемой двери, а всеобщее внимание обратилось на гнома, который стоял за ней. Он был ростом ниже Гэндальфа, но несмотря на то, что он улыбнулся магу, я почувствовала неосознанный страх перед Торином Дубощитом. - Гэндальф! – поприветствовал он мага и переступил порог круглой двери. Гномы поклонились. Я тоже изобразила что-то вроде поклона, совершенно не понимая, что мне надо делать. – Ты говорил, что это место легко найти, - сказал тот, кого, по-видимому, звали Торин. Голос у него был низкий и хриплый. – Я дважды сбивался с пути! – заявил он, сбрасывая плащ. Затем он указал на знак на двери, на что Бильбо насмерть оскорбился, клянясь, что дверь покрасили всего неделю назад. За всю жизнь я не встречала никого, кто бы гордился своим домом так, как Бильбо Бэггинс. Потом Гэндальф подтвердил, что на дверях действительно был знак, на что Бильбо обиделся еще сильнее. Гэндальф представил Бильбо Торину, который внимательно осмотрел коротышку. - Итак, - сказал он, - это и есть хоббит! – Тут я тихонько взвизгнула от восторга: хотя я и не была фанаткой, не видела фильма, но он только что произнес НАЗВАНИЕ ФИЛЬМА! «Это и есть «Хоббит»», понимаете? Круто. Я заметила взгляд Кили, стоящего напротив меня, и торопливо присела, прячась за гномов. Может быть, я взвизгнула чуть громче, чем надо бы. Гномы засмеялись над чем-то, что сказал Торин, а Бильбо, похоже, было не по себе. Гэндальф взглянул на меня через головы гномов, и лицо его просветлело. Я в ужасе энергично замотала головой, но он не обратил на это внимания. - А это, - начал он, кивнув заслоняющим меня гномам, те расступились и вытолкнули меня на середину, - это – дорогая, еще раз, как твое полное имя? Каков мерзавец, а? - Александрия Миллисент Фурнье, - запинаясь, произнесла я, не глядя в глаза грозному предводителю гномов и заливаясь краской. Все взгляды были обращены на меня, и я больше, чем когда-либо, ощущала, какая деревенская на мне одежда. - Которая предпочитает, чтобы ее называли леди Милли! – прогремел голос Глоина. - Просто Милли, пожалуйста, - покачала я головой. Потом наконец нашла в себе силы поднять взгляд и посмотреть в глаза Торину Дубощиту. – Гэндальф предложил мне присоединиться к вашему квесту… вашему походу! – нервно закончила я. Торин удивленно приподнял бровь, потом повернулся к Гэндальфу: - Женщина?! Вспыхнув от гнева, я сделала шаг вперед. - И как вы только догадались! – выпалила я. – А между тем я стою прямо перед вами, так что вы могли бы хотя бы попытаться скрыть свое неудовольствие. Ее величество Милли Строптивая, к вашим услугам. Гэндальф выглядел как смайлик «рукалицо». Торин медленно развернулся ко мне, на его лице застыло нечто вроде веселого удивления. - Женщина с характером, - заключил он. – Ничего другого от представительницы своего народа я и не ожидал. Откуда вы родом? Вся уверенность тут же слетела с меня, пока я лихорадочно соображала, что ответить. Тут в поле моего зрения появился Гэндальф. Я немедленно перестала на него сердиться. - Милли прибыла издалека и незнакома с обычаями Средиземья и гномов. Однако она предложила нам помощь в походе к Одинокой горе. Торин посмотрел на меня, неопределенно хмыкнул и отвернулся. И на том спасибо. * * * Следующий час был перегружен информацией и впечатлениями, в том числе от обморока Бильбо. Я забыла, что он ровным счетом ничего не знал о походе (и о драконе!), так что легкий шок был вполне ожидаем. С другой стороны, я сама не знала, что мне будет положена доля любой добычи, - если таковая будет приобретена. Или что Торин, по самой взаправдашней правде, был королем. Гэндальф определенно поведал мне о путешествии далеко не все. Гэндальф поддержал мою кандидатуру, а также сообщил, что Бильбо, оказывается, «взломщик». Что-то насчет его миниатюрности и умении включать «стелс». А я, оказывается, была «наделена чрезвычайными способностями» и «могла бы стать ценным дополнением к отряду». Гномы при виде моей озадаченной физиономии прятали усмешки за трубками и кружками эля. - С нами маг! – воскликнул Кили в разгар спора о том, как же мы будем побеждать дракона, Смауга. – Гэндальф перебил сотни и сотни драконов! Я с любопытством взглянула на Гэндальфа, но в его ответе не было энтузиазма: - Эээ… ну… я бы так не сказал… Спор продолжился. Торин закатил истерику, я сидела молча, потирая лоб, а гномы выглядели пристыженными. Все выглядело довольно неуклюже, и я впервые ощутила тоску по дому. Я скучала без родителей, без кота и без своей постели. К тому же я до сих пор не обзавелась обувью, и у меня болели ноги. Гэндальф, как фокусник, достал откуда-то ключ, Торин произнес пламенную речь о «возвращении того, что принадлежит им по праву» и о «наследии гномов». Честно говоря, я не поняла ни смысла его выступлений, ни последующего всеобщего возбуждения. Пока Торин величественно взирал на ключ, как будто собираясь пустить скупую мужскую слезу, Фили глубокомысленно заметил: - Если есть ключ… должна быть и дверь! - Что бы мы без тебя делали, Капитан Очевидность, - оказывается, я произнесла эту фразу вслух, и гномы уставились на меня. – Простите, - пробормотала я и съежилась. - Вы оба подпишете контракт, - сказал Торин, подавая Бильбо какой-то рулон обоев. – Это означает, что я даю и вам позволение присоединиться к нам, мисс Фурнье, - Отдать справедливость, он, похоже, единственный произносил мою фамилию правильно. – Я не буду нести ответственность за возможные ранения и вообще за вашу судьбу. Это же относится и к вам, мистер Бэггинс. Вы оба получите долю в добыче. Я поднялась, протиснулась мимо Гэндальфа и встала рядом с Бильбо, который как раз разворачивал тот самый рулон, оказавшийся исписанным свитком бумаги. Краем глаза я заметила, что Торин и Гэндальф перешептываются. - Разрывание на части, - произнес хоббит, до этого читавший про себя. Я фыркнула. – Испепеление? Он взглянул в сторону стола. Гномы и Гэндальф смотрели на него. - Испепеление? – повторил он с крайним неудовольствием. Я заложила руки за спину и покачивалась с носков на пятки. Без обуви это оказалось затруднительно. - Ну что ж, это вселяет… - неопределенно, но очень жизнерадостно сказала я. Меня проигнорировали. - Само собой, - вступил Бофур. – Не успеешь глазом моргнуть, как расплавишься как свечка. - Как мило, - подпела я. Бильбо разинул рот и уставился на меня. Я пожала плечами. Он откинулся всем телом назад, хватая ртом воздух. - Представь себе печку, - продолжал Бофур, вставая со стула. – Летающую! Я вытаращила на него глаза. Отличная моральная поддержка, браво. Он беспомощно пожал плечами и уставился на хоббита, у которого к тому времени началось что-то вроде приступа. Даже меня после «переноса в мир худлита» так не колбасило. А Бофур продолжал рассуждать об острой боли и мирном отходе в мир иной, когда Бильбо вздохнул… …и немедленно улегся в обморок. - Видишь? – ткнула я пальцем в лежащего хоббита. – Все из-за тебя. - Я просто хотел его подбодрить! – оправдывался Бофур, не обращая внимания на всеобщий хохот за столом. Бедный Бильбо продолжал лежать на полу, над ним склонился Гэндальф. - Неудачно! – заметила я, Бофур только плечами пожал. * * * В конце концов Бильбо решил, что он с нами не пойдет. Я была немного расстроена, - честно говоря, из чистого эгоизма, мне хотелось, чтобы в этот нелегкий и опасный путь с нами отправился хоть кто-то такой же неумелый и бесполезный, как я. В моем воображении теснились картины, изображающие меня саму, потную, задыхающуюся, тяжело раненную. Так себе зрелище. Я сидела в коридоре, сбросив туфли и опираясь спиной о закругленную стену. Я думала о доме. Интересно, остановилось ли там время или я прекратила существовать? Мама, наверное, напугана и плачет, а папу вызвали домой с работы. Увижу ли я их когда-нибудь? Но странная штука. Какая-то часть меня не хотела покидать этот мир. Пока не хотела. Тут перед моими глазами появились две пары ног. Сверху к этим ногам прилагались Кили и Фили. Я глупо таращилась на них снизу вверх, понимая, что сижу босая, непричесанная и вообще совершенно неспособная поддерживать светскую беседу. - Добрый вечер, - сказал с улыбкой Фили. Улетные у него усы, ничего не скажешь. Интересно, он каждый день их заплетает? Я и волосы-то ни за что каждый день бы не заплетала. – Я Фили. Я перевела взгляд на Кили, который также не замедлил представиться. - Кили, - улыбка до ушей. Я почти потеряла сознание. И тут из меня полезло: - Ваши родители явно были с юмором. К счастью, эти двое также оказались с юмором, причем похожим на мой, потому что они дружно рассмеялись. Фили протянул мне руку, помогая встать. - Мы решили, что, раз уж ты будешь сопровождать нас в походе, мы должны представиться, как положено, - объяснил он, пока я пыталась встать так, чтобы мои босые ноги были как можно незаметнее. Он тут же посмотрел вниз. – На тебе нет обуви, - констатировал он. - Эээ, да… - Ты не слышал, как девушка жаловалась бедному магу, как у нее болят ноги? – подал голос Балин откуда-то из середины коридора. Он сидел напротив Торина, который пристально взглянул на меня своими… пронзительными синими глазами. Я пожала плечами, - Балин был прав. - Для женщины-гнома вы выглядите странно, - сказал Кили. Какой же он няшечка. Я сдвинула брови и скрестила руки на груди. – Просто… не у всех, конечно, но у многих женщин-гномов есть бороды, и голос у них намного ниже, - он помолчал. – На самом деле, для нашей соплеменницы вы выглядите довольно привлекательно. У меня упала челюсть. - Бороды? Ты шутишь? При виде моего ужаса Фили не смог сдержать смех. - Наша раса вообще отличается волосатостью, мисс Милли. Ну, большинство из нас, - сказал он, косясь на брата. Я заметила, что у Кили не было ни усов, ни бороды. Только темная короткая щетина и длинные волосы. Кили бросил на Фили гневный взгляд, а тот кашлянул, скрывая смешок. Невозможный няшечка. - У меня же не начнет расти борода, ведь правда? – я не на шутку задергалась, потирая свои (пока что???) гладкие щеки. Одна мысль о том, что они покроются мохнатой растительностью, чуть не довела меня до слез. – Гэндальф мне не сказал… Фили и Кили не обратили внимания на мои метания и засыпали меня вопросами, которые накопились у них во множестве. - Вы хоть что-то знаете о своей расе? - Вы раньше встречались с гномами? - Как вы встретили Гэндальфа? - Почему на вас была такая странная одежда? У меня голова пошла кругом от такого количества вопросов. Но, несмотря на, возможно, чрезмерную любознательность, эти двое мне нравились. Не слишком серьезные, легкие в общении, и главное – они надо мной не насмехались. Нет, ну как посмотреть. Я почти уверена, что комментарий насчет бороды они отпустили специально, чтобы попугать меня. - Камрады! – сказала я. – Угомонитесь. Кили непонимающе поморгал: - Что такое «камрады», мисс Милли? Почему-то в его исполнении это слово прозвучало просто уморительно. - Ну, это значит… не знаю, «друзья», наверное… Фили положил руку мне на плечо и улыбнулся: - В таком случае, мисс Милли, я рад, что вы считаете нас «камрадами». Только. Не. Ржать. - Симметрично, - выдавила я сквозь застрявший в горле смех. – Так что вы хотели узнать? И я отвечала и отвечала, на все вопросы, на какие только могла ответить. Должна вам сказать, Кили и Фили были прелюбопытной парочкой, и они выглядели ненамного старше меня. Им было на вид лет по двадцать пять, плюс-минус. Как же я ошибалась. Я рассказала им, что раньше никогда не встречала гномов. Дальше я сочинила довольно интересную историю, расплывчатую, но захватывающую. Я сказала, что познакомилась с Гэндальфом недавно и там, откуда я родом, все носят такую одежду. Я также призналась, что не говорю на языке гномов и не имею никаких боевых навыков. - Ты не особенно-то приспособлена к жизни, как я погляжу, - заметил Кили, на что его брат ощутимо толкнул его в спину. К тому времени они перестали называть меня «вы» и «мисс Милли», потому что я сама попросила их об этом. Мисс Милли – звучит как что-то из мультфильмов Диснея. Вдруг Кили и Фили разом настороженно прислушались. Я услышала из соседней комнаты тихий напев. Кили широко улыбнулся, как ребенок при виде новогодней елки, и сказал: - Послушай, тебе понравится. И потом, если ты собираешься идти с нами, ты должна узнать эту песню. - В кои-то веки, - сказал Фили, ведя нас в полутемную гостиную, - он прав. Они действительно были правы. Комната, полная гномов, была тускло освещена огнем камина и парой свечей. Несмотря на уют, царивший в хоббичьей норе, там было почти что страшно. Торин смотрел в огонь, опираясь о стену, и дым от трубки слегка вился перед его лицом. Потом он запел, остальные подхватили. Иногда мне кажется, что именно эта песня заставила меня захотеть пойти с ними. Теперь я хотела спасти Одинокую гору и отвоевать родину этих гномов. Песня была грустная и полная страстного желания. Голоса были глубокими и мелодичными, и постепенно впечатление от их недавнего галдежа и криков сглаживалось. Тогда, в комнате, освещенной оранжевыми отблесками, я осознала, что завтра я ухожу в опасное путешествие с этими гномами, которых я едва знаю. Я шла в неизвестность, конечно, она меня пугала. И, в общем-то, не напрасно.