Крайне затруднительное и непредвиденное путешествие Милли Фурнье

На следующий день мне удалось наконец поговорить с Гэндальфом. - Ты сильно выросла с тех пор, как я покинул вас, Александрия, - сказал голос Гэндальфа у меня за спиной. Я подпрыгнула и отвернулась от заходящего солнца, чтобы посмотреть на мага. Он выглядел все так же, может немного более уставшим, более изможденным. Но его взгляд был все таким же. Голубым, пронзительным и чуть-чуть смущающим. Когда Гэндальф смотрит на тебя, он действительно СМОТРИТ на тебя. - Не так-то много времени прошло, - запротестовала я в тишине. В Зале больше не слышался лязг и стук. Гномы закончили работу и теперь ели, обсуждали скорое прибытие Даина и предстоящий бой с орками. А еще – что делать с озерниками и эльфами, которые тоже надвигались на нас. - Не так-то много, - согласился Гэндальф, вставая рядом со мной. Он оперся на посох и посмотрел в оранжевое небо. – Но Бильбо рассказал мне большую часть того, что произошло в мое отсутствие, и, смею заметить, гномы также высказались. Ты наслала Смауга на Озерный город, - сказал он, наклоняя голову, чтобы посмотреть на меня из-под густых приподнятых бровей. Я неловко пожала плечами: - Да… Гэндальф кивнул и посмотрел в сторону: - Тебя терзает чувство вины и сожаления. Считаете ли вы, мисс Фурнье, что ваше решение было неудачным? Воцарилась пауза. Не зная, куда смотреть, я в итоге посмотрела на опускающееся все ниже солнце. - Не знаю, - наконец почти что проскулила я. – С одной стороны, я знаю, что это был ужасный, подлый поступок. Отвратительный, трусливый и… и достойный диснеевского злодея. Но потом… потом я думаю о том, что все наши остались живы, а теперь я еще и знаю, что Смауг убит, и полностью СОЖАЛЕТЬ об этом уже не получается, понимаете? Но Озерный город… - Будет отстроен заново, - закончил Гэндальф. – Еще крепче, чем был. Все когда-нибудь кончается, а потом возрождается снова, разве не так? Иногда для того, чтобы свершилось добро, приходится сначала обратиться ко злу. Я всегда считала Гэндальфа чем-то вроде не такого зеленого и не такого крошечного Магистра Йоды и сейчас еще больше укрепилась в этом мнении. - Глоин и Оин считают мой поступок ужасным, - сказала я ему. – Глоин мне так и сказал. Он считает меня «недостойной» или вроде того. Понимаете… это так тяжело, я изо всех сил стараюсь вести себя по-гномьи, хотя до этого я провела почти двадцать лет в облике просто Милли. - И продолжай в том же духе! – сказал Гэндальф, улыбаясь мне поверх серого плаща. – Ты завоевала сердца гномов, будучи именно Милли. И сейчас ты не потеряла их расположения, что бы ты там себе ни думала. И я вижу, что ты наконец-то прислушалась к своему сердцу, ммм? – последнее утверждение было так неожиданно, что я невольно покраснела. Обсуждать мальчишек с Гэндальфом Серым. Что может быть прелестнее. - Действительно, это так, да… - сказала я, пытаясь подавить улыбку, что мне не удалось. Я посмотрела на Гэндальфа и впервые за долгое время широко улыбнулась. – Лучше поздно, чем никогда, да? - Действительно, - усмехнулся Гэндальф. – Меня всегда восхищала романтическая сторона жизни гномов. Они влюбляются один раз и на всю жизнь, даже если их вторая половина умирает задолго до них. Они хранят верность, и их любовь невероятно крепка. Вижу, он заплел тебе помолвочную косичку, - сказал он, и я покраснела еще больше. - А, ну… да… - Замечательно! - Спасибо. Мы помолчали. - Гэндальф… а насколько большая битва нам предстоит? Я… я, честно говоря, не все поняла. Орки нападут на нас в любом случае, так? А эльфы и озерники – они нападут, только если мы не дадим им золота? Гэндальф помрачнел: - Я не знаю, насколько велика будет эта битва и будут ли гномы, люди и эльфы по одну сторону или по разные. От Железных Гор к нам идет Даин, чтобы помочь нам, но угроза со стороны орков неминуема, так что битва неизбежна. С орками, в отличие от людей, переговоры невозможны. Но я не думаю, что король Трандуил идет за сокровищами Эребора. Они еще не знают, что вы живы, и я уверен, что, узнав о том, что Торин жив, он не будет пытаться забрать золото. Я прищурилась: - Но… - Увы, - согласился Гэндальф. – Думаю, он поддержит Барда в его притязаниях на золото. Бард Лучник уверен, что им полагается доля золота, учитывая, что он наследник Дейла и он убил Смауга. Я говорил Торину и об этих притязаниях, и о моих собственных соображениях, хотя… - Хотя, - рявкнул голос позади нас, - я не хочу об этом слышать. По доброй воле я никогда не отдам золото и сокровища моего деда ЭЛЬФАМ! Гэндальф закрыл глаза, а я снова подпрыгнула и обернулась, замирая и подавляя возглас «Уй, блин!». Когда кто-то застает вас за обсуждением его персоны, это уже само по себе пренеприятно. А уж если вы обсуждали ТОРИНА… - Ыыы… - промямлила я, но меня перебил Гэндальф. - Торин, я не думаю, что Трандуил или его народ не откажется от намерения забрать золото, узнав, что вы живы. Прошу вас, вы НЕ ДОЛЖНЫ позволить ненависти к эльфам ослепить вас… - А люди! – Торин указал в пространство и с горечью вопросил: - У них-то что за права? Возможно, это говорило мое чувство вины, но я сказала: - Они остались без КРОВА, Торин. Им нужны средства, чтобы восстановить ЖИЛИЩА! Торин с негодованием взглянул на меня, и я замолкла. - Бард представляет жителей Дейла, он наследник тамошнего правителя, - спокойно объяснил Гэндальф. – А Милли хочет сказать, что людям надо отплатить за разрушение Эсгарота. Вам и вашим людям сокровищ хватит с избытком, Торин, сын Траина! Не дайте болезни, погубившей вашего деда, погубить и вас! Боже, только не это, только не грозный Гэндальф! Но в арке я увидела наших и бросилась к ним, строя рожи и делая знаки «бегите!». - Вы обвиняете меня в драконьей болезни? – прошипел Торин. Фили сделал глубокий вдох. – Я Король-Под-Горой! И вам следует об этом помнить, Гэндальф Серый! - Как смеешь ты указывать мне, что мне помнить, Торин Дубощит! Я видел, как самые могущественные гномы поддавались блеску золота, и я не допущу, чтобы это случилось с тобой! Когда прибудут Бард и Трандуил, я НАДЕЮСЬ, что у тебя хватит ума обсудить с ними наступление орков и объединиться против общего врага! – с этими словами Гэндальф растолкал нас и скрылся в глубинах Эребора, злой и рассерженный. - М-да… - выдохнула я. – Нехорошо получилось… * * * На следующую ночь вдалеке показались факелы. - Это они, - сказал Балин. Мы стояли на балконе над Главными воротами. – И их армия огромна! Эльфы и люди, их больше, чем я воображал! – он повернулся влево, к Торину. Король стоял с прямой, как палка, спиной и твердым взглядом наблюдал за морем людей, двигающимся в районе развалин Дейла. - Я дождусь, чтобы они подошли к воротам, и тогда выйду к ним. Вы не возражаете, Гэндальф? Маг только хмыкнул. Мы ждали внутри, сидя вокруг небольшого костерка, в месте, где был наш лагерь. Шум приближающейся толпы все нарастал, я прижалась к Кили, прислушиваясь к громоподобным звукам, нервничая насчет того, СКОЛЬКО же их там. - А как ты думаешь, МЫ тоже будем сражаться? – прошептала я, чтобы моего страха не слышали остальные. Кили посмотрел на меня, потом отвернулся, быстро покачал головой и нервно сказал: - Я не знаю, что нас ждет, Милли. И он стиснул меня в объятиях, потому что мы знали, ЗНАЛИ, что, даже если битвы с эльфами и людьми удастся избежать, есть же еще и орки. И что касается меня – я совершенно не была уверена, что станется со мной, когда придут орки. Разумеется, я знала, что я буду УЧАСТВОВАТЬ в битве, но я не МЕЧТАЛА о том, чтобы обсудить это с Кили. Он насмерть перепугается за меня. Мы не волновались об армии, приближающейся снизу, потому что мы уже забаррикадировали ворота металлом и камнями – без нашего согласия туда бы и мышь не проскользнула. Поначалу эта баррикада была рассчитана на попытку защититься от Смауга, но сейчас ей предстояло выдержать натиск «врагов», надвигающихся на Гору. На НАШУ Гору. Но им была нужна не гора, а сокровища, скрытые под ней. Разумеется, Бильбо вел себя тише воды, ниже травы. Хоббит протиснулся между гномами, сидящими у костра, его лицо было бесстрастно и разве что немного мрачно. Так же, как и я, такого поворота хоббит не ожидал. Мы ожидали приключений, победы над драконом, возвращения гномьего королевства. Но это… на наш наивный взгляд, на такое мы не подряжались. И все же с хоббитом творилось что-то не то. И я думаю, Гэндальф про это знал. Я видела, что они разговаривали и Бильбо был весь на нервах, а Гэндальф одобрительно кивал. Но это было после того, как Гэндальф увидел кольцо. Он о нем спрашивал, пока гномы занимались воротами, а я слонялась без дела и сняла доспехи. Глаза Гэндальфа были сосредоточенными, взволнованными, даже немного напуганными. И это подтвердило мои смутные представления о кольце Бильбо. Властелин Колец. Кольцо что, какое-то злое, что ли? Может, мне надо взять его и зашвырнуть куда подальше, чтобы его никто больше не нашел? Вы-то знаете ответ, и теперь его знаю и я. А тогда я его не знала. А всего-то надо было посмотреть три фильма, вот же ж блин. Я переживала за Бильбо, за то, что он скрывает, но мной овладевали и другие страхи и переживания. Например, армия у ворот. И когда Торин поднялся и провозгласил: - Сейчас мы откроем ворота. Фили, Кили, вы мои наследники. Я хочу, чтобы вы оба стояли рядом со мной, когда я буду говорить с королем эльфов и с Бардом. Остальные не показывайтесь, оставайтесь внутри. Потом наступила тишина, хотя большинство гномов встали и пошли помочь открыть ворота. Гэндальф продолжал неподвижно сидеть в углу с трубкой в зубах. Его взгляд, направленный на Торина, был пристальным и заинтересованным, но голос звучал предостерегающе: - Надеюсь, вы подумаете о том, к кому вы обращаетесь, Торин. Выбирайте выражения и сохраняйте ясность мыслей. Торин что-то проворчал и пошел к лестнице, остальные за ним. Кили посмотрел на меня, но я не протянула ему руку и не обняла его. Сейчас он был наследником Дурина, и поцелуи и объятия привели бы только к тому, что он бы покраснел и почувствовал бы себя неловко. - Милли, - сказал Дори, последний из уходящих. – Ты остаешься? С мистером Гэндальфом? Я подумала, посмотрела на Гэндальфа и расслабилась. - Да, конечно, останусь. Мысленно с вами! – Дори улыбнулся и поспешил вниз за братьями и товарищами. – Оле-оле-оле-оле, гномы, вперед! – пробормотала я и обернулась к Гэндальфу. – Он в таком состоянии с самого Озерного города, - тихо сказала я. – Я о Торине, если вы не поняли. Гэндальф коротко кивнул, выдувая колечко дыма: - Бильбо рассказал мне обо всем, Александрия. Я пытался поговорить с упрямым гномом, но гномы… упрямые! Так ведь? Я фыркнула: - По-моему, вы пытаетесь мне что-то сказать. Гэндальф слабо улыбнулся: - Торин никого не будет слушать, он не слышит и не видит очевидного. А превыше всего он хочет заполучить Аркенстон. Даже превыше золота. Аркенстон – это Сердце Горы, и, как большинство гномов, Торин хочет обладать тем, что принадлежит ему, и показывать всем, что эта вещь – его. От одной мысли о том, что какой-нибудь эльф или орк найдут Аркенстон раньше него, ему уже делается худо. Я кивнула и дунула на прядь своих волос, откидывая ее с лица: - Мне казалось, мы должны были бы его уже найти. Гэндальф хмыкнул в своей обычной манере. Через минуту я прислонилась к стене у балкона, под которым стих грохот шагов и воцарилась нехорошая тишина. Послышалась возня, бряцанье металла, осторожные шаги. Я выглянула с балкона и увидела множество эльфов и людей, которые стояли не слишком близко от ворот, но явно чего-то ждали. Армия была не то чтобы миллионной, но их было много. Даже слишком много. Если они думают, что мы тут погибли, что ж, будет им сюрприз. Балкон подо мной чуть дрогнул – это гномы открывали ворота. Пригибаясь, я осторожно выглянула, чтобы посмотреть на реакцию армий. Я не видела их лиц, но я заметила, как первые ряды попятились. Армия четко разделялась на две половины: эльфы (их было гораздо больше) и люди. А прямо подо мной из ворот вышли Торин, Фили и Кили. За моей спиной послышался шорох длинной одежды, и я увидела, что в проеме балкона стоит Гэндальф, помня просьбу Торина не показываться, но внимательно слушая, что происходит. - Жители Озерного города! – крикнул Торин, и его голос разнесся эхом в тишине. Он говорил как король. Как злой, полный решимости Король. ЭТО НАША ГОРА! – Эльфы Лихолесья, для чего вы пришли к воротам Торина, сына Траина, вооруженные, словно собрались воевать? Чего вы хотите настолько сильно, что приводите ко мне на переговоры целую армию? Я внимательно следила за ними сверху, продолжая пригибаться и чуть не спотыкаясь. Торин не коснулся висящего на боку меча, и Фили тоже. Но рука Кили находилась в опасной близости от меча, а лук висел за спиной так, что его легко было достать. Вперед вышел человек, стоявший в первой шеренге, где смешались люди и эльфы. В числе прочих я при ближайшем рассмотрении узнала Трандуила. Он был одет довольно легко, словно не для битвы, но я вспомнила, как одевались эльфы в Лихолесье - в тонкие зеленые ткани. Эльфы были слишком быстрыми и грациозными, чтобы пострадать от меча или стрел. Вот бы и мне так. Я же и шага не сделаю, чтобы не упасть. Вышедший вперед мужчина был высокого роста, темноволосый, с довольно привлекательными чертами лица. Правда, он был весь чем-то вымазан, и, прищурившись, я увидела, что его доспехи кое-где повреждены, а на спине висит лук. Он говорил громко, с еле заметным акцентом. - Некоторые из твоего отряда могут меня помнить, Торин, сын Траина. Я Бард из Озерного города, и я рад видеть, что вы не пали жертвами дракона. Похоже, в этом случае вам повезло больше, чем нам, - в его голосе слышалась горькая усмешка, и у меня внутри все сжалось. Бард продолжил свою речь, прежде чем Торин успел что-то сказать. - Я наследник Гириона из Дейла. Твои сокровища под горой содержат немало сокровищ Гириона, богатства его дворцов и городов, которые похитил Смауг. Смауг, павший от моей руки, – он помолчал, давая нам время осознать сказанное им, и продолжил: - Я хочу поговорить о той части сокровищ, что по праву принадлежит мне. Я также представляю бургомистра Озерного города, который сейчас находится у руин города. Города, укрывшего вас в час нужды и отчаяния, оказавшего вам всевозможную помощь. Отвернешься ли ты от этого города, Торин, сын Траина, или отплатишь нам добром за добро? Воздух как будто похолодел от этих слов, и я сморщилась, осознав их ПРАВДИВОСТЬ. Если Бард был наследником мужика, который действительно владел частью сокровищ, то у него как бы были на них все права. А Озерный город… у нас бы с лихвой хватило золота, чтобы отстроить его заново и помочь людям, потерявшим кров. Я и представить себе не могла, чтобы Торин… А потом я вспомнила, сколько долгих часов провел он в сокровищнице, как он ворчал и сетовал на потерю Аркенстона. Мои попытки увидеть хоть что-то хорошее в гномьем короле по-прежнему были тщетными. - Сокровище моего народа, - начал Торин, и мне подумалось: а не надоело ли им орать во все горло, когда можно было просто подойти поближе, - не может достаться и не достанется никому из людей. Зло, причиненное Смаугом, не должно оплачиваться из нашего кармана. Вы хорошо с нами обращались - это правда, и все товары и услуги, полученные нами в городе, будут оплачены – в свое время. Вы не получите ничего, стоя перед моими воротами с армией и угрожая. Я задаюсь вопросом, - добавил Торин, - а что бы вы заплатили моему народу, если бы обнаружили, что Смауг убил нас? Дали бы вы МОИМ родственникам долю сокровищ? Я оглянулась на Гэндальфа. Тот стоял, закрыв глаза, как будто молча молился. Торин, какой же ты идиот. - Я не буду вести переговоры, когда вы заявляетесь к моим воротам с толпой эльфов! – продолжал Торин, и я почти УНЮХАЛА дым, валивший у него из ушей. – Распустите свою армию людей и эльфов – кстати, последние тоже не пользуются моей любовью, - и я приму вас на границе своих владений. Если же вы этого не сделаете, я буду относиться к вам и вашим людям, как к угрозе, и соответственно реагировать. Да, к слову об угрозах… Бард, мягко говоря, не пришел в восторг от этих слов. - Король Трандуил мой друг! Он пришел на помощь Озерному городу в час горя и отчаяния, когда вы этого не сделали. Призови свою мудрость, Торин, сын Траина, я подожду твоего ответа. А не то мы объявим тебя врагом, а не другом. * * * Напряженное молчание нарушил Фили, как только ворота закрылись за ним, его дядей и братом. - Что это было? – почти выкрикнул он. Мне кажется, если бы он держал в руке меч, он бы швырнул его на землю. – Неужели тебя настолько поглотила драконья болезнь, что ты объявляешь войну человеку, желающему получить свое законное имущество, Торин? Торин повернулся к племяннику, сверкая глазами, сжимая кулаки и злобно скалясь: - Законное имущество, Фили? Оно НАШЕ! Мое! Я им владею и я его охраняю! Я замерла на нижней ступеньке, но Гэндальф обогнал меня, чуть не сбив с ног. - Торин Дубощит! – прорычал маг. – Уж не хочешь ли ты, чтобы тебя прозвали Безумным Королем? Ты не только обесчестил себя, но и позволил людям и эльфам сидеть на своей границе, когда армия орков и варгов движется за сокровищами Трора! Торин фыркнул: - Они очень скоро обо всем узнают. Когда придет Даин с армией, они узнают, что предстоит битва и что нас так просто не победить. Орки, эльфы и люди это узнают. - Не притворяйся, что тебя это волнует! – усмехнулась я, устав стоять и присаживаясь на ступеньку. – Ты дорожишь только сокровищами, Торин. Но все же ПОДУМАЙ, что ты творишь! - Я пекусь о чести моего народа больше, чем некоторые! – огрызнулся он. - Не смей так с ней разговаривать! – крикнул Фили. – Не сейчас, когда ты подвергаешь риску не только ее жизнь, но и все наши жизни. Тем более, когда все можно так просто и легко решить – дать Барду его часть сокровищ! Они могут помочь нам сражаться, если мы заключим союз, а не будем относиться к ним, как к врагам, дядя. Просто подумай об этом! – его голос звучал просительно, и у меня сжалось сердце. Я в отчаянии смотрела на Кили и Фили. А они стояли и смотрели на то, что осталось от их дяди. - Неужели тебе нет дела до сокровищ твоего рода, мальчишка? – проворчал Двалин. – Торин прав! – и почти все с ним согласились, кроме меня, Кили, Фили, Гэндальфа, Бильбо и Бомбура. Мы пытались протестовать, пытались пробиться через глухую стену золотого блеска. Безрезультатно.