Долг

Неожиданно для себя самого дров я наломал уже минут через десять, напоследок проверив выключен ли газ и вода и везде ли закрыты форточки, и возясь с замками. Альфы на площадке не было — он ушел в машину, один из полицейских держал в руках мою сумку, а второй — наручники, дожидаясь, когда я закончу. Оба явно расслабились в обществе такого неторопливого и послушного «клиента». Я как раз поворачивал ключ в последний раз, когда на меня снизошло «озарение»: «Течка у меня уже послезавтра к вечеру кончается. А следующая только через год. Хрена лысого они позволят мне столько прохлаждаться! В лучшем случае: сегодня и завтра — медосмотр, анализы, а потом меня сразу же положат под какого-то незнакомого мужика, а может даже не одного». В голове замелькали пошлые сцены из порнофильмов, я словно наяву ощутил, как лежу привязанный или удерживаемый чужими руками, а меня раз за разом... в следующую секунду я взвизгнул и, огрев связкой ключей полицейского с наручниками, проскочил между ошеломленными мужчинами и дернул вниз по лестнице. Сзади раздался топот и мат. Пролетев все пять этажей на первой космической, я пулей выскочил из подъезда и бросился куда глаза глядят. Куда — неважно, и неважно, что мне делать потом, главное — оторваться. Забежать за угол и затеряться во дворах, щедро засаженных декоративными деревьями и кустарником. Бодро скача по просевшим грязным сугробам и покрытой водой ледяной корке (была середина марта, отвратное время, а для меня — вдвойне), краем глаза я заметил как из машины выпрыгнул альфа. Леший его забери, эта тварь найдет меня по запаху лучше любой служебно-розыскной собаки! И скорее всего, завалит прямо на месте — на мокрой скамейке у подъезда или под кустом в сугробе. Полицейские выскочили из подъезда (благополучно бросив где-то мои вещи), и сейчас гнались за мной, крича и требуя немедленно остановится. К счастью — не стреляли, да и не будут. За убитую или сильно покалеченную фертильную омегу им головы пооткручивают, не беря во внимание все прежние заслуги и сволочной характер рекомой омеги. Из окон стали высовываться граждане, а кое-кто (не будем тыкать пальцем в их половую разновидность) с радостью присоединился к «забегу». Ну, натурально собачья свадьба! Конец оказался немного предсказуем — как у всех подобных незапланированных побегов. Я с размаху влетел в «объятия» какому-то альфе на две головы меня выше, и тот без лишних слов сгреб меня в охапку и поволок к своему подъезду. Не обращая внимания на мои крики и сопротивление, он уже по дороге принялся меня тискать, тяжело дыша в шею. Раздался визг тормозов и нас обрызгало снеговой кашей — оказывается, альфа из демцентра решил, что в ногах правды нет, и вернулся к машине. Выскочив, он набросился на здоровяка — и хоть не отличался столь же крепким сложением и ростом, несколькими ловкими ударами опрокинул его и выдрал меня из его рук. Явно тренировался да к тому же у бугая только одна рука свободна и была. Выхватив пистолет и направив его на приходившего в сознание «соперника», левой рукой он держал меня за шиворот пальто и пытался запихнуть на заднее сиденье. Я уперся, и он отвесил мне подзатыльник: - Псих, они же тебя разорвут! Оглянувшись, я увидел, что к нам направляется примерно десятка два альф - и явно все по мою душу — содрогнулся и покорно нырнул в машину. Брюнет захлопнул дверцу — щелкнули блокираторы — и ловко прыгнув на место водителя, ударил по газам. Опять подняв волну талого снега, машина рванула с места. Дожидаться напарников альфа явно не собирался. Что ж, по крайней мере, я попаду на ужин только к одному хищнику... Я забился в угол, пытаясь вести себя тише мышки и опасливо разглядывая своего будущего мужчину через решетку, которая отделяла заднее сиденье от водительского. Отсюда, правда, ничего особо не разглядишь — только плечи широкие да темные волосы, старательно зачесанные назад: несколько прядей во время драки выпали и теперь топорщатся. В зеркале отражался цепкий взгляд карих — почти черных, но с мягким золотистым отливом — глаз. Кожа, правда, для брюнета светлая, с загорелой или смуглой ему бы больше шло. Вместе с уходом горячки погони приходило осознание собственного идиотизма пополам со страхом, что мне за это будет и что случилось с моими вещами. Кроме того, вскоре машину наполнили наши запахи, смешиваясь и усиливая друг друга. В штанах стало ощутимо мокро, я заерзал и, просунув руки между колен, прикрыл стояк. Многострадальное свое пальто, и без того промокшее, в грязных разводах и вырванными с корнем пуговицами, я сегодня, похоже, добью окончательно. Ладно, черт с ним, но я тут полмашины залью такими темпами. Впрочем... сиденье было покрыто дешевой кожей, которую легко отмыть. Ну, конечно же — не первый день омежек ловят. Альфа опустил стекло, впуская свежий прохладный воздух, и закурил какую-то сигарету с резким запахом. Видимо, тоже не первый раз в такой ситуации. Интересно, какой по счету я у него буду? Как его звать-то, хотя бы? - Каверин, Виктор, - вдруг произнес он, словно угадав мои мысли. - Ваш куратор. Угу, вот стало быть, как оно сейчас называется. Надо сказать о демцентрах, особенно изоляторах — вечном объекте моих подсознательных страхов - и их внутреннем устройстве и иерархии я не знал почти ничего: только слухи да и тех избегал, словно надеялся «чем меньше я об этом знаю, тем меньше шансов у этого узнать обо мне». Поэтому сейчас мог только гадать, что меня ждет и накручивать сам себя. Каверин стряхнул пепел с сигареты и заметил: - Прекратите дрожать. Здесь вас никто не тронет. Даже я. - Я не... меня накажут? И словно бы воочую увидел на его лице ироничную улыбку: - Совсем чуть-чуть. Посмотрим на ваше дальнейшее поведение. Мы остановились и, оглядевшись, я понял, что мы просто объехали микрорайон по кругу и вернулись обратно к моему дому, только с другой стороны. Каверин связался с полицейскими, объяснил где мы, и вскоре оба к нам присоединились, к счастью с моими вещами вместе. Тот, которого я ударил ключами и который теперь «щеголял» ссадиной на носу и рассеченной губой, мрачно на меня покосился и сел на место водителя, а второй — рядом со мной. Каверин, выйдя из машины, почему-то сел не на переднее, а тоже сунулся ко мне, только с другой стороны, обдавая резким мускусным запахом, от которого я поплыл, и заметил у него в руках инъектор, только когда полицейский заголил мне руку, удерживая, а Виктор прижал к коже кончик этого самого инъектора. Я забился, как бабочка в паутине, пытающаяся уклониться от жала паука. С таким же успехом. Уже теряя сознание или проваливаясь в сон, я услышал слова одного из бет: - Ну и дурачки же они все. Как вы их только терпите, товарищ Каверин? Хороший вопрос...