Реборн... Какой нам сейчас Египет?!

От автора: Скажу честно, я не ожидал? что глава выйдет такой большой. Бельфегор уже несколько часов лежал на кровати в ожидании вечера, день тянулся бесконечно долго. Он уже перепотрошил все, что можно было, например кровать – простынь лоскуточками висела на балконной двери, по всей комнате летал пух из подушек, но вот одеяло почти не пострадало и просто валялось скомканным на полу. Картину с пейзажем неизвестного Бельфегору художника, теперь можно было бы запросто спутать с «Моной Лизой» Да Винчи или же с «Девятым Валом» Айвазовского. Еще можно было бы рассказать человеку, поинтересовавшемуся историей этой картины, увлекательнейшую басню о том, как в тринадцатом веке кто-то неизвестный написал ее во время ледового побоища или же, что там был нарисован первый китайский император Цинь Шихуанди. И главное, слушатель обязательно бы поверил, потому что все полотно было нещадно изрезано, в нем покоились порядка пятнадцати ножей, и распознать картину было невозможно. Бельфегор уже полчаса как пытался заснуть, но сна не было ни в одном глазу – мысли были о Скуало и его миссии. Так хотелось сейчас оказаться рядом с ним. Он кинул взгляд на электронные часы, стоящие на тумбочке, и недовольно выдохнул: всего половина второго. Неожиданно циферблат погас – Потрошитель перерезал провод, от скуки и за слишком медленно текущий день, будто бы время испугается этой «угрозы» и пойдет быстрее. Он улегся поудобнее, перевернувшись на живот, скрестив спереди руки и положив на них свою голову. Все-таки самый оптимальный, безопасный и беспоследственный способ скоротать день – хорошенько поспать. Он уткнулся носом в подушку, закрыл глаза и представил спящего Скуало – воображаемая картинка безумно умиляла, а вот заснуть не помогала – спать не хотелось еще больше. Еще пятнадцать минут он провалялся в постели в безуспешных попытках хотя бы вздремнуть. Без мечника в этой комнате было смертельно скучно. Только он решил избавиться от этой проблемы и уйти куда-нибудь, как в дверь постучали, и в комнату зашел «мамочка всея Варии». Он увидел валяющегося на кровати принца и начал возмущаться: — Бель, ну сколько можно бездельничать! — Ши-ши, сколько угодно. — Занялся бы чем-нибудь полезным! — Не хочу, — на его лице появилась самодовольная улыбка, показывающая всю серьезность его намерений действительно ничего не делать. — Я же не заставляю тебя убираться или готовить всем обеды! Я имел ввиду, чтобы ты пошел почитал книжку или хотя бы просто прогулялся. А то ты здесь в этой душной и жаркой комнате совсем зачахнешь. — Еще бы ты заставлял, шишиши, — он повернул голову в сторону Хранителя Солнца, его улыбка стала еще шире. – В Варийской библиотеке нет ни одной нормальной книги, одни научные, детективы и вообще какой-то непонятный бред. Ни одной с мистическими кровавыми убийствами, даже жалкого подобия на это в наличии не-ту, — последнее слово он разделил, по слогам весело напев, и продолжил. – А в парке, да и вообще на улице еще жарче, чем здесь. — Тогда посиди в гостиной, — тут Луссурия заметил перерезанные провода, лоскуты непонятной нежно-бежевой ткани, подозрительно напоминающие ему недавно купленную простынь. И, О БОЖЕ! Что он сделал с Ван Гогом! — Я вижу, ты тут сильно не скучал, — его голос был страшно недоволен. Простынь – пустяк, Ван Гог – терпимо, он мог смириться с утерей его картины, но часы… Не то, чтобы Луссурия состоял в клубе защиты электронных часов, просто эти были уже третьими за то время, пока они здесь. У Хранителя Солнца даже складывалось впечатление, будто Бельфегор намеренно и упорно мстит им, причем беспричинно. Но, на самом деле, тому было просто скучно, ничего более. — Бель, перестань издеваться над электроникой! Я не могу каждый день ходить по магазинам техники, меня там уже за идиота принимают – почти каждый день покупать часы! Да и тем более, у меня и свои дела могут быть! — Ну так купи часы и спокойно занимайся своими делами, — принц тихо засмеялся, когда увидел надутое лицо Солнца Варии. — Ты такой эгоист! – обиженно протянул Луссурия. – Не перестанешь – нарисую тебе кружок, в центр приклею карандаш, нарисую палочки наобум, и будешь по солнечным часам у меня время определять, причем неправильно. — Звучит занятно, ши-ши. — Иди, поешь, что ли, — вздохнул Хранитель Солнца. Все-таки, каким бы эгоистичным Бел не был, у них с Лусом сложились весьма неплохие отношения, особенно после того, как Потрошитель (со слов Луссурии) «встал на путь единственно истинный, непоколебимый и прекрасный». — А что там у нас? — Там едааа, — заманчивым тоном проговорил Солнце Варии, подмигнув Принцу-потрошителю и сделав свой фирменный жест – оттопырив мизинец. – Сюрприиииз! — Шишиши, неужели ты приготовил для меня шоколадный торт? — Бель, ну так не интересно. Нет бы, сделал заинтригованное лицо, — в голосе Варийца снова зазвучали нотки обиды и недовольства. Никто его не понимает. – А потом бы пришел на кухню, увидел торт и со счастливыми благодарственными криками бросился бы меня обнимать! Так нет же, надо все испортить… — он состроил такое выражение лица, будто сейчас его обделили. (Автор чего-то сейчас вспомнил историю про пальцы: Этому дала, этому дала, этому дала, этому дала, а этому не далааа /показывает мизинчик/ Люся же ._.) — Хочу торт. — А пожалуйста? — Да не за что, обращайтесь, — Гений тихо засмеялся, спрыгнул с кровати и, вытащив из шкафа футболку и шорты, быстро натянул их. Он подошел к Лусу и, схватив его за руку, потянул в сторону выхода. – Пойдем быстрей за тортом, а то его съест Леви, и я его за это убью, шишиши. — Ты такой жадный, — протянул Луссурия и пошел вслед за Потрошителем на кухню, где того ждал большой вкусный шоколадный торт. Когда Бельфегор резко распахнул кухонные двери и увидел свой торт, в его глазах загорелись огоньки детского счастья. Сладкое он любил больше всего на свете (если не брать в расчет Скуало и самого Бельфегора). — Шишиши, спасибо, Лус. А теперь дай мне тарелку, ложку и сладкий чай, — он широко улыбнулся и уселся за стол, ожидая квалифицированного «обслуживания от мамочки всея Варии». — Ты сказал спасибо? – хранитель Солнца удивленно-восторженно посмотрел на Гения. Он сказал мне спасииибо *О* — это был его восторг. ОН СКАЗАЛ МНЕ СПАСИБО? О__О – это же было его удивление. Если уж тот его благодарит, значит, он сделал что-то действительно дельное. Он с довольной улыбкой поставил перед не менее довольным принцем блюдце, кружку и ложку, как тот и просил. В поведении Луссурии частенько действительно проскальзывало что-то наподобие материнского инстинкта. Ему хотелось за всеми ухаживать, присматривать, и чтобы все были счастливы. Потрошитель тихо засмеялся, облизнул губы и принялся за вкусность. Торт был просто превосходным, как раз, как и любил принц. Он был счастлив. Когда к концу подходил уже третий кусок, послышался тихий стук и мальчишеский голос: — Луссурия-семпай? Хранитель Солнца мило улыбнулся, уменьшил газ в комфорке и ответил: — Дааа? Дверь приоткрылась, и из-за нее вылезла незнакомая Бельфегору голова, глаза мальчишки внимательно искали Луссурию, которого в этот момент ему не было видно из-за шкафа. Лус подошел к раковине, и паренек, найдя его, заскочил в комнату и бросился к Солнцу, по-детски обнимая за плечи и прижимаясь к нему. Бельфегор удивленно смотрел на все происходящее, неужели Лус себе кого-то нашел? — Эмм... Тоши, Тоши, что стряслось? – взволнованно спросил Хранитель Варии, осторожно разнимая объятия паренька. — Ясухира снова ко мне лез! Достал уже! – парень состроил недовольное, даже злостное лицо, говоря о еще одном незнакомце. — Тоши, ты просто ему нравишься. Ты всем нравишься, — протянул Солнце Варии, вздыхая. – Расскажи мне свой секрет, а? – он шутливо улыбнулся и потрепал мальчишку по голове. — Луссурия-семпай, да какой секрет, — засмеялся тот. – Они все извращенцы, ничего особенного, — похоже, эта ситуация явно ему не нравилась. — Да уж, твое поколение, в отличие от моего, пошло по правильному пути. — А, Луссурия-семпай, а там же еще кто-то сидел! – опомнился мальчишка, его глаза засверкали неподдельным интересом. – Кто та… — он резко повернулся и застыл, увидев улыбающуюся рожу Потрошителя. – Бе-бельфегор-сама? Перед Хранителем Урагана стоял незнакомый парень, вполне симпатичный. На нем были одеты ядовито-оранжевая майка и штаны в красную клетку в обтяжку, на ногах красовались черные кеды. Было явно видно, что мальчишка такой же тощий, как и Бельфегор, кожа да кости, ни мышц, ни жира, ничего, будто бы вообще не питается ничем, руки тонкие, как струны скрипки. Кожа довольно бледная. Личико же было очень даже миловидным: красивые глаза лилового цвета, немного вздернутый аккуратный носик, пухловатые губы, на щеках легкий румянец. Волосы цвета темного пурпура, на концах немного завиваясь, почти доставали до плеч, одна прядь отделилась и падала на глаза, парню постоянно приходилось заправлять ее за ухо, которое, кстати, было проколото. — Шишиши, я что, местная знаменитость? Японец, а знаешь меня, да и с Лусом ты откуда-то знаком. — Бель, вообще-то он Вариец, — лицо Гения выразило легкое удивление по этому поводу, Луссурия же продолжил, — Уже полгода как, простой рядовой. — Ааа, ши-ши, теперь ясно, почему я его не знаю, — он широко улыбнулся и внезапно проговорил. – Милый мальчик. — Ну вооот, Тоши, видишь, даже самому принцу Бельфегору ты пришелся по душе. — Б-бельфегор-сама, — Тоши явно не успокаивал этот факт, он частенько слышал байки про жестокость и переменчивость темперамента Принца-Потрошителя, ходящие среди простых рядовых. Конечно же, во время рассказов, они вызывали трепет, гордость и восхищение Варийскими офицерами, но при встрече один на один вспомнившиеся истории заставляли сердце стучать в бешенном темпе, а нервы шалить мама не горюй. – Очень рад встрече. — Ши-ши, мне нравится такое обращение. — Ну еще бы, — с явным намеком проговорил Луссурия. – Среди офицеров вряд ли кто-нибудь при обращении к твоему имени окончание «сама» приставит. — Потому что вы все невежды, шишиши. — Даже Босс? — Босс это Босс, и он даже не обсуждается, — широко улыбнулся Потрошитель и, постучав пальцами по столу, спросил. – Лус, а во сколько у Ску самолет? — Ой, Бель, я не знаю, это задание может затянуться… — Как? Он же должен забрать какие-то бумаги у Девятого, что там может затянуться? — Какие бумаги, Бель! – проговорил Хранитель Солнца, в его голосе слышалось явное удивление. – У него встреча с каким-то возмущающимся кланом, причем, кланом весьма агрессивно настроенным. Принц тихо засмеялся и приложил палец к губам. В его голове в это время вертелись кучи мыслей по поводу этого непонятного задания. Его сильно возмутило то, что Скуало соврал ему по неизвестной причине. Но еще больше его злило то, что Скуало не взял его с собой! И теперь он вынужден скучать в этом душном иногда невыносимом здании! Хотя… зачем скучать? У него есть масса разных желаний, дел и возможностей, скрестив которые можно было бы получить весьма неплохое времяпровождение. Он осмотрел комнату. ухмыльнулся и тихо азартным тоном проговорил: — Может затянуться, говоришь… — Да, и, если вдруг начнется битва, то у Скуало-тайчо будет немало хлопот. — Ну ладно, — картинно вздохнул Потрошитель и, встав из-за стола, добавил. – Лус, угости гостя моим тортом, а то он так голодно на него смотрит, ши-ши. Рядовых что, совсем не кормят? — Кормят, причем очень вкусно! – начал оправдываться паренек. – Просто его приготовил Луссурия-сан, и я восхищался его кулинарными навыками! Вы научите меня, семпай? – он повернулся к Солнцу Варии и дернул того за рукав футболки. — Конечно, научу, мой милый, — довольным тоном проговорила мамочка и мило улыбнулась. Бельфегор тихо засмеялся и вышел из кухни, задержавшись где-то в коридоре. В его голове появилась очередная гениальная мысль, и он, обдумывая ее, не мог сдержаться – широкая улыбка упорно не хотела слезать с его лица. Пару минут он так постоял, обдумывая свои дальнейшие действия, и, набросав эскиз, оперся на стену. Если Луссурия сделает так, как он хочет – Бел одновременно убьет много зайцев: развеет скуку, удовлетворит свое ненасытное любопытство, исполнит недавно появившееся желание, да и Скуало в каком-то смысле отомстит за ложь и минимум день, проведенный без него. — Шишиши, сам виноват, — тихо проговорил Потрошитель и уверенными шагами направился в гостиную. Пол часа ожидания в каминном зале и первая часть плана выполнена – Луссурия, согласно предположениям Гения, начал показывать пареньку новые апартаменты Варии и сейчас рассказывал тому, как ему не нравится цвет стен в коридоре и что он обязательно сделает ремонт. Бельфегор представил розовые стены, цветочки и другую сентиментальность в их новых апартаментах, обреченно вздохнул и, пару секунд подумав, усмехнулся: «Дааа, если Лус на это решится и все же доберется до стройматериалов, ему немало влетит от Босса, ши-ши». Голоса все приближались, Хранитель Солнца сравнивал их старый итальянский замок, в котором они провели большую часть своей жизни (ведь некоторых из них, например Леви, Луссурию, Потрошителя, увидев их огромный потенциал в направлении боевых навыков, привели в Варию еще в детстве) и их новое место жительства. Побеждал в этом соревновании явно их новый дом. По словам Хранителя Солнца, здесь и освещение лучше, и стены более прочные, и планировка логичнее, и еще много-много плюсов. Наконец, паренек со своим гидом зашли в гостиную, и Луссурия продолжил: — Ну а когда у нас нет заданий и всем скучно, здесь коротают свое время Бел, Скуало и иногда Босс. — А как же остальные, Луссурия-семпай? — Если у меня есть свободное время, я всегда делаю что-нибудь по дому, чаще всего готовлю что-нибудь новенькое на кухне. Леви сидит либо в своей комнате, либо в саду. Но, впрочем, он редко отдыхает, все время волнуется за Занзаса. Маммон у нас вообще занятой человек, постоянно вымогает деньги и свободного времени у него совсем нет. — А Бельфегор-сама, Скуало-тайчо и Занзас-сама ничем полезным не занимаются в свободное время? — Ну, Занзас чаще всего находится у Тсуны, поэтому в гостиной последнее время редко бывает, Скуало же занимается бумажной работой, но когда ему это надоедает, он с радостью отдыхает здесь или же с Белом в своей комнате, — на последней фразе Хранитель Солнца довольно улыбнулся. – Ну а Бельфегор в те моменты, когда ему скучно, а Скуало занят, потрошит все, что есть вокруг него. — Занятно, конечно, но… В Варии что, все офицеры ГЕИ?! Бельфегор не удержался и, согнувшись в кресле, захохотал. Тон, которым был задан последний вопрос, был одновременно шокированным, недоуменным, опасливым и паническим. Лицо же парня нужно было видеть: один глаз по размеру можно сравнить с блюдцем, другой прищурен и сильно дергается, губы немного сжаты, будто он собирается в панике закричать, но сдерживает себя. — Неет, Тоши, ты что? Хотя… — Лус задумался и тихо хохотнул, — Нормальной ориентации у нас только Маммон, и то не ясно, не любил бы он парней, если б был в своем настоящем теле… – он приложил палец к губам и еле слышно, про себя, задумчиво добавил. – А кстати, я слышал, что когда на них еще не было проклятия аркобалено, между ним и Верде были отношения, и даже сейчас он неровно к нему дышит… И вернуться в настоящее тело они оба хотят лишь ради этих отношений… — он вздохнул и, опомнившись, громко проговорил. – Ну, в общем, все отлично, и все счастливы! – какое радужное подведение итогов. — Ааааа, неужели я тоже стану им?! – лицо паренька ничуть не изменилось. — Я буду рад, если это случится. И, кстати, я не понимаю, почему ты так яростно отталкиваешь Ясухиру, он такой милый парень! И из вас получилась бы отличная пара. — Луссурия-семпай, снова вы за свое! Мне девушки нравятся! — Ну и зря. Все они ветреные, неверные и легкомысленные, в отличие от парней. Вот у Скуало как-то была девушка, они даже пожениться хотели, и что из этого вышло? Как видишь, ничего хорошего. А с Белем они просто идеальная пара, и любят друг друга безмерно, — тон становился торжественным, восхищенным и немного мечтательным. – И счастливы же. Потрошитель с интересом слушал рассказ Хранителя Солнца, его слегка удивило то, что у Скуало была девушка, да и про намечавшуюся свадьбу он ничего не знал. В душе появилась ревность и капля злости, а так же еще одна причина, по которой Бельфегору было позволено осуществить задуманное, и то, что эта девушка была важна для Скуало задолго до начала их с Гением отношений, не играло для него никакой роли. — Шишиши, Лус, можешь оставить нас с этим милым пареньком наедине? — Что? Зачем, Бел? — Хочу с ним поговорить. — Так говори, – Луссурию немного обижало то, что его не хотели посвящать в тему. — Луууус, один на один. — И о чем же будешь говорить? — Да ничего особенного, но, учти, может быть, твоя мечта исполнится, ши-ши. Хранитель Солнца задумался и, вздохнув, пошел к выходу. В дверях он развернулся и серьезным тоном проговорил: — Бель, ему всего пятнадцать. — Мне семнадцать, шишиши, небольшая разница. Лус заметил испуганный взгляд парня и, улыбнувшись, сказал ему: — Тоши, не бойся. На самом деле он вполне адекватный человек, он не собирается причинять тебе боль, – и вышел из гостиной. — Садись, — широко улыбаясь, произнес Гений и указал на кресло, стоящее напротив. Мальчишка сглотнул – между креслами было не больше метра – и, повиновавшись, осторожно сел на край. — Лус же сказал тебе, не бойся, я не собираюсь тебя убивать, шишиши. Тот вздохнул и уселся поудобней. — Расскажи мне о Ясухире, шишиши. — Зачем, Бельфегор-сама? Он тупой идиот, который до меня постоянно домогается и раздражает меня. Ничего интересного. — А ты не думал, что у него может быть серьезный повод? — Девушек в Варию нельзя приводить, вот какой повод. А я по ужасному стечению обстоятельств живу с ним в одной комнате. — Тогда он какой-то слишком робкий, ши-ши. — Он робкий?! – скованность постепенно проходила, родная тема развязывала пареньку язык. – Он меня раз десять чуть не изнасиловал! — Почему «чуть»? — Потому что я убегал к соседям, — выдохнул он. Он был премного благодарен друзьям, которые в любой момент среди ночи могли его приютить, спасая от позорной смерти. — А может, стоит один раз поддаться ему, и он успокоится. — А если нет? И тем более, я не хочу быть геем! Я нормальный парень! Бельфегору нравился этот паренек, спасибо Солнцу за подкинутую кандидатуру. Он поднялся и медленно направился к пареньку, наблюдая за его реакцией, тот же напрягся и вжался в кресло. Он боялся, что Луссурия-семпай ошибся в намерениях Бельфегора, и сейчас он умрет. Но Бельфегор лишь подошел к нему, наклонился и спросил: — А кстати, как тебя зовут, шишиши? Лус называет тебя «Тоши», но это вряд ли твое полное имя. Парень немного смутился, услышав весьма неожиданный вопрос. Он повернул голову набок – эта странная близость пугала – и, смотря куда-то на пол, тихо проговорил: — Тоши… юки… — Ши-ши, Тошиюки? Лус совершенно не умеет сокращать имена. Я буду называть тебя Юки. — Бельфегор-сама, меня так все друзья и называют. Один Луссурия-семпай какой-то странный, называет меня каким-то идиотским именем. — Это же Лус, ничто и никто его не изменит. Только если брутальный мачо, которого он полюбит, — он тихо засмеялся. Тошиюки тоже улыбнулся и хохотнул – Бельфегор был прав. — И все-таки не отталкивай Ясухиру, может оказаться, что ты не тот, кем себя считаешь. — Тот! – уверенно отрезал Юки. — Посмотрим, — еле слышно проговорил Потрошитель и, повернув парня лицом к себе, впился в его губы требовательным поцелуем. Он помнил, что в пятнадцать лет был точно таким же – утверждал, что любит исключительно девушек и недолюбливал геев. И помнил, что подсознание отчаянно твердило ему, что на самом деле он хочет быть пассивом, поэтому знал, что нужно было сделать – немного напора и парень сдастся. Так и случилось – сначала Тошиюки яростно отталкивал (то есть, пытался оттолкнуть) Бельфегора, стараясь сомкнуть губы, прикусить Потрошителю язык или что-нибудь в этом роде, что поможет освободиться и сбежать. Но, когда понял, что ничего не выйдет, решил, как говорится, «расслабиться и получить удовольствие». И действительно, когда он ответил на поцелуй и почувствовал, как улыбнулся Гений, его начали наполнять приятные ощущения. Язык, ласкающий каждый уголок его рта, казался таким гибким и горячим, руки, касающиеся тела, такими властными и умелыми. Потрошитель, увидев, что сопротивление сломлено, приступил к активным действиям. Он стянул с Тошиюки майку и коснулся губами его шеи, слушая его сбившееся дыхание. Он провел мокрую дорожку до сосков и обвел языком один из них. Юки вздрогнул и издал томный стон. Бельфегор снова улыбнулся – он понимал чувства этого паренька, знал, сколько удовольствия доставляет эта ласка, как возбуждает. Он оставил уже твердый сосок и занялся вторым. Добившись нужного результата, он спустился ниже и уперся в ремень брюк. Он моментально расправился с ним и начал стягивать с парня штаны. Тот приподнял таз и поерзал бедрами, помогая Гению снять их. Бельфегор увидел уже напряженный орган Тошиюки, поднял взгляд и остановился на его затуманенных глазах. — Шишиши, какой ты нетерпеливый. Быстро закончив прелюдию, Хранитель Урагана развел коленом ноги Юки и, заведя под него руку, коснулся его входа. Парень застонал от одного прикосновения, заставив Потрошителя улыбаться. Он ввел один палец и услышал тихое шипение – Юки был девственником, и было довольно больно. Он знал, что нужно делать, по своим ощущениям, воспоминаниям и тому, что он увидел вчера вечером в отражении. Постепенно боль в теле Юки сменялась приятными ощущениями, а когда Бел добавил второй и третий пальцы и задел простату, Тошиюки протяжно застонал и выгнулся в талии, запрокинув голову. Он сильно вспотел, волосы липли к лицу, шее, но он этого не замечал. Достаточно растянув парня и облегчив себе проникновение, Бельфегор приступил к главному. Он приподнял мальчишку и приставил свой член к его входу. — Выдохни. Юки подчинился и выпустил из легких воздух. Он громко закричал, почувствовав разрывающую его боль, он ожидал этого, но ощущения все равно переполняли. Бел загнал на всю длину и замер, давая парню свыкнуться с ощущениями. Где-то через минуту, Бел начал медленные толчки, он видел лицо Тошиюки, выражающее боль и знал, что скоро все изменится. И действительно, через пару минут, когда Юки привык к ощущению заполненности, трению внутри, появились приятные ощущения. Постепенно, он начал подмахивать бедрами в такт толчкам Бельфегора, постанывая и цепляясь за кожаные подлокотники кресла. — Бель… фегор… сама… Глубже… вы же можете… — стонал он, откинув голову и сжимая кулаки. Потрошитель улыбнулся и ускорил толчки, наблюдая за судорожно вздымающейся грудью Тошиюки. Ему даже не пришлось помогать парню – тот кончил сам, с протяжным стоном, зажмурившись, вжимаясь в тело Гения и насаживаясь на его член. Вслед за ним кончил и Бельфегор, тихо выдохнув: "Скуало..." Он застегнул штаны и, подняв с пола вещи парня, подал их ему. Он помнил свою первую ночь со Скуало и знал, что Юки сам сейчас не сможет ничего сделать. — Одевайся. Неплохо для первого раза, шишиши. — А что, будут еще разы? – тихо спросил Тошиюки. Несмотря на довольно короткую встречу, он был полностью вымотан, даже язык с трудом его слушался. — Конечно, шишиши. Только не между нами. — Вы найдете себе кого-то еще? — Нет, шишиши. Я больше не хочу. А вот ты теперь, я думаю, задумаешься, прежде чем снова оттолкнуть Ясухиру. — Согласен, — он вывернул свои штаны и начал лениво их надевать. Мокрые от пота локоны частями свисали вниз, тело неимоверно болело. Как он пойдет домой? — Попроси Луса, чтобы он тебя проводил домой, — словно читая его мысли, ответил Потрошитель на его не заданный вопрос. — А до него я дойду? — Ладно, сам попрошу, — Бельфегор решил посочувствовать пареньку и зачем-то помочь. Он встал с кресла и направился на кухню за Хранителем Солнца. Проходя мимо кресла, в котором сидел Юки, он наклонился к нему и, улыбаясь, тихо проговорил: — И еще, давай с тобой договоримся, что ни ты, ни я об этом инциденте никому не рассказываем. — Хорошо, — ответил парень. Он понимал, что эта просьба связана со Скуало. Потрошитель вышел из гостиной и направился на кухню. По пути он думал о том, что если акула узнает о том, что сейчас произошло, у Бельфегора появится немало проблем. Он нашел Солнце Варии, как и ожидалось, за плитой. — Лус, твоему кохаю срочно нужна помощь, шишиши. — Бель! – тот быстро схватил коробочку и направился в гостиную. – Я же просил ничего с ним не делать!!! А теперь мне придется заживлять его раны, да и доверие его я потеряю! Гений шел рядом с Хранителем Солнца и довольно улыбался. — Не потеряешь. И еще, ни ножи, ни леску я не доставал, и не пролилось ни капли его крови. Я был предельно аккуратен, шишиши. Хотя идея полечить его весьма неплоха. Они зашли в комнату и увидели уже одетого Тошиюки, спокойно сидящего в кресле. — Тоши, он над тобой не издевался?! – обеспокоенно спросил Лус. — Нет, семпай. У меня новость… — задумчиво проговорил парень. – Я вступил в ваши ряды. — Тебе удалось?! — Солнце удивленно посмотрел на Потрошителя, уже севшего в другое кресло и широко улыбающегося. — Как видишь, шишиши. Отведи его домой. — Ладно, — Луссурия помог состроившему больную рожу Тошиюки встать и вывел его из комнаты, оставив Бельфегора одного. Он сидел в кресле и думал. Думал о том, что сейчас произошло, о своих ощущениях. Да, ему было приятно, да, ему понравилось, но это нельзя было назвать даже жалким подобием того, что он чувствовал со Скуало. Такой секс можно было использовать разве только для необходимой разрядки. Нет, он никогда и никому не отдаст своего мечника, он слишком его любит. А еще он чувствовал себя купидоном, пусть немного и не того формата, с ножами вместо стрел. А еще, раз Скуало обещал вернуться сегодня вечером, значит так и будет, и Бел обязательно получит то, чего ему не хватило только что. А еще, он обязательно оповестит Суперби о том, что знает о настоящем задании и не состоявшейся свадьбе. Пара часов ожидания, и в комнату заходит Скуало, немного уставший и потрепанный. Бельфегор спит в кресле, склонив голову на бок и сложив руки на груди. Акула подходит к нему и будит поцелуем, словно Белоснежку или Спящую Красавицу. Бельфегор нежно обнимает его за плечи и моментально отвечает на поцелуй, притянув его к себе за волосы. Он не спал, лишь делал вид. Скуало оторвался от него и, усмехнувшись, проговорил: — Хах, притворщик, – он услышал тихий смех Потрошителя. — Ску~у, ты долго. — Как смог, — улыбнулся он. — За задержку ты обязан рассказать мне о девушке, на которой чуть не женился, шишиши, — Бельфегор увидел удивленное лицо мечника, тот явно не ожидал этого вопроса. Да и не думал, что он когда-нибудь узнает о том недоразумении. А Бельфегор думал о том, что Скуало не узнает о сегодняшнем происшествии, а если и узнает, то он обязательно выкрутится, но никому не отдаст свою акулу.