Реборн... Какой нам сейчас Египет?!

Первым, что почувствовал Савада, когда проснулся, было то, как затекла его рука от долгого нахождения в одном положении, тяжесть на талии и ноющая задница. Он перевернулся, подвигал рукой и почувствовал, как она начала «оживать», с неприятными и одновременно щекотными ощущениями. Он улегся поудобней и понял, что находится в нежных объятиях Занзаса: руки того отчетливо ощущались на талии Тсуны. Он лениво открыл глаза и увидел Варийского Босса, а точнее, его ключицу. Он прижался щекой к его груди и блаженно выдохнул – он был готов лежать так вечно. Он ощущал теплоту и мягкость его кожи, чувствовал, как спокойно бьется его сердце, как поднимается и опускается его грудная клетка, его горячее дыхание, а самое главное – запах. Он манил и притягивал, словно магнит, перекрывал скованность и ту маленькую долю страха перед Варийским Боссом, что все еще оставалась в душе, несмотря на время, проведенное вместе. Он закусил губу и кинул взгляд на лицо Занзаса: тот спокойно спал и наверняка видел пятнадцатый сон. Тсуна азартно улыбнулся и прильнул губами к шее Босса Варии, прижавшись к нему, обняв за талию. Он провел языком по его шее и, хмыкнув, оставил весьма заметный засос на ней. Занзас распрямился на постели, перевернувшись на спину, и согнул одну ногу в колене. Одеяло, которым он был накрыт, съехало, обнажая его накачанное тело, упругий торс, и не оставляя Саваде возможности передумать. Тсуна провел пальцем по кубикам пресса и машинально облизнул губы. Вариец снова заворочался, и Савада отпрянул, сделав вид, будто он спит и вообще тут ни при чем. Если бы Босс Варии проснулся и спросил, что это было, он бы артистично потянулся, задал вопрос: «Эээ? Ты вообще о чем?» и состроил бы вопросительное выражение лица. Но тот не проснулся, поэтому Десятый Босс Вонголы, легко улыбнувшись, вернулся к своему занятию – играть со спящим мужем было весьма занятно. Он навис над Занзасом и, проведя ладонью по его телу, снова прильнул губами к его шее, на этот раз просто нежно, даже аккуратно целуя. Он поднялся чуть выше, к ушной раковине, и скользнул языком внутрь. Он опасался, что Вариец проснется, но порыв был сильнее всяких страхов, поэтому он продолжал. Однако, тот спал на удивление спокойно, и, видимо, смотрел приятный сон. Савада улыбнулся и начал спускаться вниз с нежными поцелуями. Запах тела Занзаса, его жар не давали оторваться, манили и засасывали в водоворот желания. Он обвел языком сосок, вспоминая, что он чувствовал, когда так делал Варийский Босс. Решив не заморачиваться с ним, он продолжил движение, жадно, но сдержанно целуя твердые кубики пресса. Он скользнул языком в ямку пупка и добрался до одеяла, нахально скрывающего все самое важное. Он медленно снял его и скинул на пол, шумно выдохнув. Он сидел рядом со спящим мужем и широко раскрытыми глазами смотрел на него. Взгляд Савады блуждал по всему его телу, начиная с растрепанной головы и заканчивая пальцами ног, постоянно задерживаясь на немного возбужденной плоти Занзаса. «Значит, он все же чувствует мои прикосновения», — довольно подумал Тсуна. – «А то не реагирует, я уж подумал, что сквозь сон вообще ничего не замечает». Он осторожно коснулся члена, прошелся по нему пальцами и, легонько нажав на головку, посмотрел на своего мужа: тот спал как убитый и даже не засопел. Однако, его орган, в отличие от самого Босса Варии, отреагировал, причем правильно и весьма бурно. Тсуна улыбнулся и продолжил движения. Неожиданно он понял, что теперь хочет большего, поэтому медленно наклонился и коснулся головки губами. Занзас дернулся, немного повернулся, и Савада, отпрянув, сжал губы: хотелось продолжить, но что-то в мыслях говорило ему прекратить. Он пару минут сидел, слушая дебаты и споры в своей голове, и в конечном итоге встал на сторону тараканов, требующих остановиться. Под влиянием этой половины насекомых он, закусив губу, поднял с пола одеяло, заботливо укрыл им своего мужа и лег, осторожно прижавшись к его телу. Тут Занзас снова начал ворочаться и подвинул свою ногу так, что она оказалась между ног Тсуны, ощутимо прижимаясь к его паху. Руки же обняли парня за талию и прижали к себе. Савада, естественно, сопротивляться и выбираться из объятий не стал: во-первых, не хотелось, во-вторых, даже пытаться это сделать было бесполезно, а в-третьих, он «спит», как-никак! Неожиданно он почувствовал горячее дыхание у своего уха: — Что же ты остановился, мусор, я уже давно не сплю. От этих слов Тсуна дернулся, как от тока, и подумал: «Нифига себе… Влип…» /автор не понимает этого парня .___./, но, оказалось, что Варийский Босс крепко держал его, и рывок погас в его объятиях. Занзас повернул его к себе и усмехнулся: — И все-таки ты такой слабый и беспомощный. — Я просто стеснительный… — пробурчал Тсуна, краснея. Занзас засмеялся и состроил издевательское выражение лица. — Какую еще отмазку придумаешь? — Не буду я ничего придумывать, — надулся тот. – И вообще я могу запросто сделать тебе больно. — Да неужели? – усмехнулся тот. — Нет, про физическую боль я даже и не заикаюсь, это для меня не представляется возможным без гиперрежима… А вот морально очень даже реально, — голосом «хаха, я тебя «победю»», произнес Савада. — Хммм… — Занзас вздохнул, сделал вид, что серьезно задумался, но тут же просиял. – Ты не сможешь. — Почему же это? — Ну, во-первых, я тебе этого не позволю, а во-вторых, ты не заставишь себя. — В смысле? — Ты слишком меня любишь, — ухмыльнулся Босс Варии, наклоняясь к Тсуне. — Ты прав, — только и успел выдохнуть тот: Босс Варии впился в его губы страстным, требовательным поцелуем. Он беспорядочно водил руками по его телу, заставляя вжиматься в него и до боли впиваться пальцами в его плечи. Не отрываясь от губ любовника, придерживая его за талию, Вариец поднялся, сел на постели и посадил Саваду себе на колени. Тот немного приподнялся: возбужденный член Занзаса упирался ему между ног, путая все мысли, затуманивая разум и пробуждая безумное желание. А пока еще было рано сходить с ума. Дверь открылась, и в комнату зашел маленький ребенок в официальном костюме и с хамелеоном, сидящем на шляпе. Он еле сдержал смешок, когда увидел картину, открывшуюся ему. Он прокашлялся, привлекая к себе внимание, и голосом, в котором был явный оттенок смеха, проговорил. — Извините, что прерываю, — один смешок у него все-таки вырвался. – Но вы должны быть уже одеты и стоять внизу вместе со всеми. — РЕБОРН?!! – от шока Савада даже не подумал о том, чтобы слезть с Занзаса или сделать что-нибудь еще, что смягчит их весьма пикантное положение. Занзас, злобно посмотрев на аркобалено, накрыл их нижние части тела одеялом, но из объятий парня не выпустил. — Что? Надо было думать. — Да я не об этом! В таких случаях надо стучаться! — В таких случаях надо закрывать двери, — насмешливым тоном проговорил Реборн. — И все же! — Так, хватит возмущаться, давайте одевайтесь! Вылазку на большую землю никто не отменял. Савада возмущенно посмотрел на ребенка, а Занзас недовольно сложил руки на груди, прислонившись спиной к изголовью кровати. — Реборн, дай нам хотя бы закончить! — И сколько нам вас ждать? Час или больше? Так что закончите вечером, а сейчас руки в ноги и собираться. — Ты невыносим! – процедил Савада, слез с колен Варийца и, направившись к шкафу, чуть не упал: Занзас схватил его за руку и дернул на себя. — Ты никуда не пойдешь, — уверенно проговорил он. — Занзас, он же нам жизни не даст! – простонал Тсуна. — Плевать. — Ну Занзааааас! — Я сказал «нет». — Ладно, вы тут разбирайтесь. Через пять минут вы должны быть внизу, — и он вышел из комнаты. — Занзас… пожалуйста, пойдем… Уже через десять минут парни сидели на мягких диванчиках в катере, ожидая прибытия и занимаясь своими делами. Гокудера в недоумении расспрашивал своего Босса: — Вам удалось его уговорить?! — Ну… это было не так трудно, как я думал. — И он не выглядит сердитым. Наоборот, даже воодушевлен чем-то. — Еще бы, — пробормотал Савада. — Вы пригрозили ему разводом, что ли? — Нет, да и не думаю, что это сработало бы. Он бы меня силой не пустил ни одеться, ни заявление подать. — А что тогда? — Пришлось пообещать, что он сделает со мной ночью все, что захочет… — Десятый… Вы завтра встанете? – взволнованно, обреченно и сочувственно, с оттенком безумного страха за своего Босса спросил Хранитель Урагана. Взгляд был такой, будто Савада ночью пойдет на эшафот. — Ну, я на это надеюсь, — засмеялся тот. К ним подошел Такеши, он обнял сзади Хаято и, улыбнувшись, проговорил: — Да ладно вам, парни, как будто Занзас и так не творит с тобой все, что хочет, – мечник повернулся к Тсуне. — Творит, — вздохнул тот. – Но на сегодня он специально придумает что-нибудь из рук вон выходящее, — в его голосе слышалось опасение, а так же воодушевление и предвкушение. — Ну вот и будь счастлив, – радостно произнес Ямамото. – Тсуна, я у тебя заберу свою жену ненадолго. — Да хоть насовсем, — засмеялся Десятый, и Гокудера под руку с мечником куда-то удалился. Тсуна повернулся в сторону Босса Варии и встретился с ним взглядом. Занзас буквально раздевал его глазами, столько страсти и неудовлетворенного желания в них отражалось. Тсуна сглотнул и подумал: «Гокудера был прав… Я завтра не встану». Катер остановился, и все пошли на выход. Все с открытыми ртами спускались по трапу: они будто несколько дней жили в пещере отшельниками и сейчас вернулись в суетливый, постоянно бегущий куда-то город. — Ну и куда мы теперь? – спросил Савада. — Туда, — Реборн показал в сторону огромнейшего торгового центра в двенадцать этажей с кучей разноцветных вывесок и горящих надписей на стенах.