Реборн... Какой нам сейчас Египет?!

В это время Скуало и Бельфегор отдыхали у себя дома, они лежали на кровати: мечник слегка приобнял Бела за талию, но не прижимал к себе, так как тот не давал, постоянно отодвигаясь и жалуясь на то, что так жарко. — Ску~у, мне скучно, — монотонно протянул Бельфегор, по-королевски развалившись на кровати, регулярно тыкая мечника и перебирая его локоны. — Займись чем-нибудь, — Второй Император Мечей лежал с закрытыми глазами и пытался игнорировать свою супругу. Этот Потрошитель доставал его уже второй час, и вообще, удивительно, что Хранитель Дождя до сих пор был спокоен. Обычно уже после получаса такого «нытья» нервы не выдерживали, и он начинал выходить из себя и раздраженно орать на Гения. — Нет, ты развесели меня, — довольно улыбнулся Потрошитель, незаметно начав заплетать косичку. — Сам развеселишься. — Но, Ску, принцу скучно, и ты, как мой верный рыцарь, должен спасти любимого принца от убивающей его тоски. — Заткнись и спи, и скучно не будет. — Принц не хочет спать, ши-ши. — Тогда поделай что-нибудь еще, только от меня отстань. — Нет! Ты должен меня развеселить, шишиши! — И что, мне сплясать надо? – недовольно буркнул тот . — Можешь сплясать, шишиши, принц хочет стриптиз. — Вроооой, обойдешься! – такая наглость вывела его из равновесия, в котором он с таким успехом себя долгое время удерживал. Он недовольно посмотрел на Бела и вскочил, разозлившись еще больше, – увидел ненавистные косички. – ВРОООООЙ!!! Бел, опять ты за свое! А ну быстро расплел! – он сверкнул глазами в сторону улыбающегося гения. — А ты станцуй, шишиши. — Ага, щас тебе! — А мне потом и не надо, — принц одарил его широкой улыбкой и устроился поудобнее, подперев голову рукой. — Больно жирно будет, — усмехнулся тот. — Почему же, принцу в самый раз. Скуало лишь лег в такую же позу, как и Бел, и надменно посмотрел на улыбающегося гения. — Между прочим, это жена должна мужу стриптиз танцевать, а не наоборот. — Не принцевское это дело – а вот рыцарю как раз подойдет, шишиши. — Найди мне хоть одну книгу, где рыцарь танцует для принца стриптиз, и я это сделаю, — надменно улыбнулся мечник. — Ради этого я напишу ее сам, ши-ши. — Я имел в виду классику. — Тогда поставим вопрос так: найди мне хоть одну книгу, где принц любит своего рыцаря, ши-ши? Или ты хочешь, чтобы я нашел себе принцессу? — Ты ее и так уже себе нашел, — помрачнел мечник, бросив на Потрошителя гневный взгляд. — Да? А почему сам принц об этом не знает? — А он такой эгоистичный, что забыл об этом, — с сарказмом сказал он. — Неужели ты имеешь в виду Тошиюки? – широко улыбнулся Бельфегор. Похоже, Скуало никогда не забудет той измены и будет попрекать его до самой смерти. Впрочем, Гению это нравилось – чувства вины не было /автору интересно, может ли Бельфегор хоть за что-нибудь чувствовать вину?/, жалеть о том, что он сделал, он точно не собирался, ведь ему весьма понравилось, да и для него никаких плохих последствий не было. А вот Скуало этот факт сильно раздражал, и принца это забавляло – видеть, как злится его муж от одного упоминания о Тошиюки или о чем-либо, с ним связанном, безумно нравилось Белу. Скуало лишь грозно посмотрел на гения, попытавшись придушить взглядом, и не сделать этого руками – мысли об измене этой блондинистой неверной принцессы заставляли кровь бурлить в венах, а виски пульсировать от злости и ревности. — Ску, не злись, — Потрошитель приблизился вплотную к губам мечника и тихо прошептал, — Это был всего лишь акт посвящения меня в мужчины, а его – в девушки, и никаких серьезных намерений или последствий, — он легко поцеловал его и, не почувствовав ни капли сопротивления, довольно улыбнулся. – Он наконец-то разделил «мировоззрение» Ясухиры, и… Все равно принцы любят только своих рыцарей, ведь им не нужны какие-то слуги, шишиши. — И сколько у тебя таких рыцарей? – надменно, но все же мрачно спросил Ску. Он с очень удивленным видом смотрел, как гений, задумавшись, один за другим загибает пальцы. Остановился тот на семи, однако, подумав еще секунд десять, добавил еще и восьмой. В процессе счета он что-то проговаривал губами, Скуало смог разобрать лишь цифры. Бельфегор резко повернулся к мечнику и, широко и счастливо улыбнувшись, проговорил: — Ску, у меня есть только ты. Новость порадовала Второго Императора Мечей, однако, он нахмурился и, вскинув одну бровь и очертив пальцем руки Бельфегора, спросил: — Да? А вот это сейчас ты кого считал? — Шишиши, ревнуууешь, — он обхватил руками шею мечника и добавил. – Я просто смотрел на твою реакцию. — Врооой, Бел, ты снова перегибаешь палку! — Я никогда не перегибаю палку, – усмехнулся он. – Я принц, и мне все можно. — Не все, — усмехнулся в ответ Скуало. — Ну и что мне нельзя, ши-ши? — Тебе нельзя быть вдалеке от меня… и сопротивляться мне тоже нельзя… — он притянул Бельфегора к себе и прикоснулся губами к его шее. Бельфегор отклонил голову и проговорил: — Нет, шишиши, и это мне тоже можно… — Нельзя, — выдохнул мечник, проведя языком от ключицы Потрошителя до самого уха, и несильно сжав мочку зубами. Принц тихо зашишикал от удовольствия и тихо спросил: — Это почему же? — Я запрещаю, — довольным тоном еле слышно произнес мечник, спускаясь ниже. — Ты думаешь, со мной это сработает? – принц зарылся пальцами в мягкие волосы Суперби и прикрыл глаза, наслаждаясь движениями акулы. — Уверен. Принц закинул голову назад и широко улыбнулся – Скуало снова не считался с его словами. Бельфегор был без ума от мечника всегда, однако, такой независимый от него Суперби даже восхищал его – ведь мало кто мог противостоять ему. — Ску-у… — простонал он. — Что? Тебе снова скучно? – усмехнулся Второй император Мечей. То, что принц прогнулся в талии, стало отрицательным ответом. Мукуро стоял и смотрел на сидевшего на ранее пустовавшей кровати молодого паренька лет 15-17, примерно своего ровесника. Тот же заинтересованным, немного игривым и снисходительным взглядом с улыбкой смотрел на ананасоголового и тихо посмеивался. — Мне сказали, что я буду жить здесь, — склонив голову набок, проговорил он. — Ты здесь надолго, или же так, мимо проходил? – задал другой вопрос Мукуро, достав из шкафа синюю футболку и начав переодеваться, — его ничуть не смущало присутствие незнакомца. А вот паренек как-то пристально понаблюдал за процессом и потом неожиданно ответил: — Где-то недели на полторы, а может, и больше, — он оглядел иллюзиониста, склонил голову в другой бок, достал из пачки, лежавшей рядом, что-то белое и положил в рот, с довольным выражением лица начав жевать. — Оя, как и я, неужели тебя тоже позвал этот аркобалено? — Ааа, Реборн-кун? Именно он. Вчера неожиданно позвонил, предложил отдохнуть на Кубе. Я естественно согласился, тем более, когда здесь такая огромная мафиозная семья, как Вонгола. — Реборн-кун? Странное обращение к одному из семи сильнейших детей, не думаешь? — Нет, Мукуро-кун, совсем не думаю. Я ведь тоже не промах, — он закрыл глаза, снова достал из пачки что-то белое и, очень мило улыбнувшись, снова начал жевать. — Мукуро-кун? – иллюзиониста все больше удивлял и заинтересовывал этот парень. — Да, если ты не против, я буду тебя так называть, — очередная улыбка. Он что, брат Каваллоне? Тоже слишком много улыбается. — Нет, не против. Но откуда ты сейчас знаешь о мафии, кольцах, — он кивнул на кольцо с крылышками на пальце паренька, — об аркобалено и вообще о том, как меня зовут? — Нэээ, Мукуро-кун, ты же знаешь о том, что происходило в будущем, не так ли? Так вот, со мной эти воспоминания тоже были разделены… но, как ни странно, в этом мире я узнал о кольцах и мафии несколько лет назад сам, без помощи себя взрослого и этого Ирие Шойчи. — Мафия, как всегда, провалилась, — усмехнулся Рокудо. — А вот о тебе мне эти воспоминания многое рассказали, — он снова улыбнулся и в очередной раз положил это что-то в рот. – Мы ведь в будущем с тобой немало времени провели вместе. Как мастерски ты сливал информацию с моей японской базы Вонголе, — засмеялся он. — Однако, я взрослый знал о тебе все с первого же дня как ты появился. Поэтому воспоминания о тебе меня взрослого передались вместе с остальными. Приходится признать, что эти воспоминания составляли большую часть происходящего. — Оя, как интересно, — надменно посмотрел на парня иллюзионист. – Как я понял из того, что у тебя белые волосы, фиолетовая татуировка под глазом, ты постоянно ешь зефир и называешь базу Мелоне своей, то ты… — Бьякуран Джессо, — перебил его тот. – Будущий Босс семьи Джессо. Приятно познакомиться лично, — он снова улыбнулся. — Джессо? А разве не Мильфеоре? — Не думаю, что в мире, где господствуют улучшенные кольца Вонголы, кольца Маре могут что-либо сделать, — улыбнулся он. – Убийство меня взрослого ничего не изменило в моем нынешнем характере, однако изменило ход истории, и теперь я вынужден смириться, – несмотря на смысловую трагичность фразы, на его лице царила уже такая привычная радостная улыбка. — Куфуфу, ты все еще хочешь стать во главе мира? — Неееет, Мукуро-кун, эта идея уже устарела, — Бьякуран потянулся, широко зевнул и тихо засмеялся. – Мне нужно кое-что другое. — Оя? И что же? — Потом узнаешь, — улыбнулся тот. Эта показная расположенность и доброта в его голосе немного раздражали, однако заставляли задуматься. «Может, он и правда не промах», — думал иллюзионист, вспоминая собственные переданные воспоминания о том дне, когда Босс Мильфеоре его разоблачил. – Но из того, что я увидел за окном, я понял, что это будет немного проблематичнее, чем я ожидал, — снова эта вводящая в заблуждение милая улыбка. Мукуро вскинул брови и вопросительно посмотрел на Джессо, а тот лишь съел очередную зефирку и тихо засмеялся. — Кстати, а где живет Реборн-кун? *** Уже вечером, когда солнце скрывалось за горизонтом, но на улице еще было светло, Савада медленно шел по тропинке, смотря себе под ноги и о чем-то размышляя. Точнее не о чем-то, а о Мукуро, Занзасе и себе. Мысли о муже приносили ему немало радости, а вот воспоминания о «происшествии» у дома иллюзиониста нагоняли тоску и напряжение. Чувство вины соваться в его сердце больше не решалось – Варийский Босс с огромным удовольствием «прогнал» его буквально пару часов назад, поэтому тяжесть от поцелуя больше не ощущалась. Еще он пытался придумать причину, по которой Реборн мог позвать его к себе в такое время. «Хотя, в принципе», — думал он. — «Это же Реборн, и ему не нужна никакая причина для того, чтобы поиздеваться надо мной. Если он скажет мне о том, что ему нужна газета, он хочет чаю или же надо протереть окно, я ничуть не удивлюсь…» Боковым зрением он заметил, что какая-то пара парней по другой, не очень далекой от его, тропинке идут в том же направлении, однако не придал этому значения. Он шел, шел, шел… Неожиданно споткнулся, про себя выругался и услышал до боли знакомый голос, который раньше мог присниться ему разве что в ужасном ночном кошмаре: — Нээээ, Тсунаеши-кун, наконец, мы и встретились. Савада поднял голову и обомлел – определенно, этого не может быть! P.S. /D:/