Реборн... Какой нам сейчас Египет?!

Ну что, автор начал финишную прямую из 3х последних глав :3 Мукуро лежал на кровати, закрыв глаза, и думал. Мысли были в основном о Саваде, а точней, о его теле, а если еще точней, то о том, что завладеть им теперь, скорее всего, не получится. Ужасно прискорбно, а впрочем, плевать, ему всего лишь была интересна реакция Савады на этот раз. Он помнил его шок пару лет назад, когда Мукуро только сбежал из тюрьмы и пришел к нему, чтобы забрать его тело. Он улыбнулся и беззвучно засмеялся. «Оя, сейчас Тсунаеши намного спокойней и серьезней, хоть и такой же паникер. Два года не прошли для него бесследно. А еще Занзас его весьма неплохо оберегает... Кто бы знал, что эти двое сойдутся, куфуфу? Прямо идеальная семья, что еще сказать. Интересно, чья иллюзия у меня вышла? Пусть у них будет девочка», — он снова беззвучно засмеялся и немного поморщился: челюсть после удара этого мужика немного болела, но для Мукуро все складывалось печально: иллюзионисты слишком чувствительны к боли. Неожиданно он услышал, как медленно открылась дверь. «Опять этот зефир заявился». Он вздохнул и улегся поудобнее. Бьякуран осторожно закрыл дверь и, улыбнувшись, прислонился к ней спиной. Естественно, Мукуро здесь, где еще ему быть. Интересно, сильно Занзас ему врезал, или же очень сильно? Он тихо засмеялся и сделал несколько шагов вперед. «Это лицо... это тело... словно магнит. Точно так же, как в воспоминаниях... Взрослый я оказался прав, удержаться действительно сложно, будто я минус, а он плюс, и силы притяжения неизбежны», — думал он, разглядывая тело Рокудо. Еще пара шагов, и он стоял у края кровати, на которой отдыхал иллюзионист. — Ну что, Мукуро-кун, снова неудача? — он тихо засмеялся и оперся рукой на стену над изголовьем кровати. — Неудача? — тот даже не открыл глаз. — Уже второй раз ты неизвестно зачем целуешь Тсунаеши и не получаешь ответа. — А я и не должен был, — на губах иллюзиониста заиграла легкая улыбка. — Он замужем, и взаимность в его случае почти невозможна. — Почему почти? — Иллюзии творят чудеса, куфуфу. — Но зачем тебе это? — Я лишь хотел повеселиться, — он снова улыбнулся. — Его реакция была весьма интересной, а увидеть испуг в его глазах дорогого стоит. Ответа на эту фразу не последовало. Тихо засмеявшись, Бьякуран наклонился к парню и впился ему в губы страстным поцелуем. Он собирался встретить сильное сопротивление и с наслаждением сломить его, но, как ни странно, Мукуро даже и не подумал его отталкивать. Он лишь немного приподнял голову и выгнул шею. Бьякуран удивился этому, но сразу же воспользовался ситуацией и, углубив поцелуй и проведя пальцами по его телу от груди до бедер, задрал ткань футболки и дотронулся до нежной кожи. Он почувствовал, как Мукуро легко улыбается, и увидел в его глазах еле заметное равнодушие и огонек возбуждения. Похоже, Рокудо действительно не собирался отталкивать небо Мильфеоре, наоборот, он приоткрыл рот и ответил на поцелуй, первым предлагая свой язык. В голове иллюзиониста крутилась лишь одна мысль: «Не думал, что он это сделает, теперь понимаю, почему Савада не сопротивлялся. Неожиданность. Но почему бы и нет?» Он чувствовал язык Бьякурана, его руки, блуждающие по коже, а еще легкую истому внизу живота. «Можно немного и развлечься». Бьякуран спустился ниже, покрывая поцелуями нежную кожу его шеи и с наслаждением упиваясь его запахом, который особо концентрировался именно там. «В воспоминаниях было это. Этот запах, такой неповторимый... Интересно, Мукуро это помнит? А в прочем, плевать». Неожиданно Мукуро почувствовал, как к его губам прикасаются пальцы Босса Мильфеоре. Они сильно отдавали вкусом сладкого, как будто сами были сделаны из сахара. Ну естественно, постоянно есть зефир... Мукуро ни разу не видел Бьякурана без пачки с зефиром в руках за то время, что они живут в одной комнате. Неожиданно во рту иллюзиониста оказалось что-то скользкое, маленькое и круглое, похожее на сосалку. «Вкус ананаса? Конфета?» — подумал Мукуро. Привкус этого фрукта становился все сильнее, пока, наконец, не достиг натуральной концентрации. «Интересно, зачем ему это нужно?» — промелькнула в его голове мысль, но спрашивать об этом не хотелось. Бьякуран отстранился, стянул с парня футболку и снова прильнул к его нежной коже. *** На следующее утро все пары начали собирать свои вещи. В три часа дня с Кубы улетал их самолет, поэтому времени было не так уж и много. Все с грустными вздохами вытаскивали шмотки из шкафов, ящиков, и запихивали их в чемоданы. Медовый месяц слишком резко закончился, а ведь все было так прекрасно: любимые рядом, друзья в двух шагах, солнце, океан и никаких забот. А тут такая новость как снег на голову: последний день. Хранители Вонголы (трое из четырех) с грустью думали о том, что им придется снова ходить на занятия, да еще и программу нагонять. Ведь уже целый месяц, то есть весь сентябрь, ни Тсуна, ни Гокудера, ни Такеши, ни Хибари не появлялись в школе. Парни размышляли о рутине, которая им предстоит и еще больше огорчались. Кее же мысль о возвращении в родные стены грела душу, только вот идея расстаться с Дино его совсем не радовала, сердце непривычно сжималось. Ведь тот был Боссом клана, и оставить его на кого-либо другого надолго он не мог. Последнее время Кея замечал за собой много странностей в поведении, мыслях, поступках, ему казалось, что он становится чересчур мягким, прямо как все эти травоядные, что его окружают. Нет, он все так же ненавидел группы, не терпел нарушителей, не любил шум, но... все же что-то изменилось. На нем сильно сказывалось постоянное присутствие этого коня, нуу... или же беременность. Одно из двух. — Так, вроде я все собрал... — Дино сидел возле своего чемодана в позе лотоса, подперев голову рукой, и думал. Уже третий час он был полностью занят своими вещами. Ему не хотелось забыть что-нибудь здесь, ведь каждая вещь была ему в каком-то отношении дорога. Поэтому он сидел и пытался вспомнить, не оставил ли он где-нибудь ещё что. А Кея сидел на кровати, прислонившись спиной к изголовью, и с закрытыми глазами о чем-то думал. Он вспоминал школу, спокойные будни на ее крыше, учеников, постоянно что-то творивших, дисциплинарный комитет. Все такое родное, привычное и даже любимое, что на душе становилось тепло и приятно. Но Дино как всегда умудрялся все испортить, так как вся радость Кеи пропала, когда в воспоминаниях проскользнули часы, проведенные вместе все на той же крыше. Она хранила так много тайн, была хранилищем для большей части жизни Хибари. «Странно, но этот конь меня не раздражает, как обычно», — промелькнуло в голове у главы Дисциплинарного Комитета. «Он вообще на меня внимания не обращает, все ковыряется в своих вещах». Непонятно почему, Кея почувствовал острую обиду в душе за такой проступок Каваллоне, а что еще страшней, захотелось так живописно отвернуться от него, обидеться, чтобы знал свое место, а не закамикоросить его как можно более жестоко. «В кого я превращаюсь?» — раздраженно подумал Хибари, открывая один глаз и оглядывая все еще копошащегося в чемодане Мустанга. Обида накатила с новой силой: как он может не обращать на него, на Хибари, на свою жену, внимания?! Негодяяяяй! Подлееец! «Что? Веду себя, как истеричная девчонка», — тон мыслей был предельно обреченным. Что с ним вообще творится? Он попытался успокоиться, но обида никак не желала проходить, а гордость не давала предъявить такую претензию Каваллоне. Он представил: «Травоядное, ты совсем не уделяешь мне внимания! Ты совсем меня забыл!» — еще и обиженное, насупившееся личико состроить. Пфффф... Боже, о чем он думает? Какой бред, а? Но обидеться все же хочется... А почему нет? Пусть сидит думает, в чем провинился! Внутри Кея мстительно улыбнулся и состроил каменное, недовольное лицо. Дино не заставил себя долго ждать и, повернувшись к Хибари и увидев его кислую мину, вздохнул и спросил: — Кея, ты чего такой несчастный? Естественно, Кея даже не дернулся. Он с мысленной довольной ухмылкой продолжал молча «отдыхать». — Эй, Кея, да что случилось-то? — Каваллоне сел на кровать рядом со своей женой и взял его за руку. Хибари выдернул руку из ладони Мустанга и отвернулся от него, скрестив руки на груди, как и хотел. «Боже, чем я занимаюсь?» — думал он, этот странный порыв немного напрягал его. — Кея? — удивленно спросил Дино, легко улыбнувшись. — С каких это пор ты на меня обижаешься? — он переполз на четвереньках на другую сторону кровати и посмотрел на Кею. Тот сидел с недовольным лицом и закрытыми глазами и не двигался. — Ну Кея, может, ты уже скажешь что случилось и почему ты такой странный? — обиженным тоном спросил Каваллоне. «А правда, почему я такой странный?» — промелькнула мысль в голове у Хибари. «Всегда только радовался, когда он меня не доставал, а сейчас меня это злит. Да уж». — Кеееяяяя... — протянул Мустанг, усаживаясь рядом с Главой Дисциплинарного Комитета и обнимая его за талию. — Хватит беспричинно дуться, — тихо засмеялся он. — Не беспричинно, — Кея обиженно вздернул нос и отвернул голову. — А что случилось-то? Кея, мысленно коварно улыбаясь, молчал. Пусть сидит думает. — Ну Кея! Ты можешь нормально объяснить? Мне в голову приходит лишь одна мысль — ты злишься на меня из-за того, что я уже три часа собираю вещи и не обращаю на тебя внимания, но этого же не может быть! Поэтому я не могу понять, что тебя злит. «Знаешь, я раньше тоже так думал», — раздраженно подумал Хибари. — Или может? — удивленным голосом добавил он. — Не может. — Кея, — удивленно, но очень счастливо выдохнул Дино, поворачивая к себе голову Хибари. — Неужели это все же возможно? — тот помотал головой и снова попытался отвернуться, но Каваллоне ему не позволил. Он пристально посмотрел ему в глаза и, приблизившись к его лицу, тихо проговорил. — Если так, то прости, и... пусть я это говорил уже сотню раз, но я тебя люблю, — он нежно прикоснулся к его губам и ввел того в полный чувств поцелуй. Никакой пошлости, лишь мягкие, почти невесомые касания губ и ласковые, но крепкие объятия, в которых сейчас почему-то так нуждался Хибари. — Иди, собирайся, — выдохнул он, разрывая поцелуй. — А если ты снова обидишься? — хохотнул Каваллоне. — Я сказал, иди собирайся, травоядное, — Кея снова становился равнодушным и холодным. — Или камикорос... — Ладно-ладно, уже иду, — засмеялся Дино, поднимая руки в знак примирения. Он напоследок чмокнул его в губы еще раз и пошел дальше вспоминать, что он еще мог забыть. Кея фыркнул и откинулся на подушку. Обида бесследно исчезла, настроение поднялось, и в Кее снова проснулся тот спокойный парень, который готов забить до смерти любого. Правда, это вряд ли был единственный раз, когда беременность таким образом отразилась на его поведении, и за последующие два месяца Дино еще успеет наудивляться. *** — Скуааааалооо... — протянул принц, потягиваясь на кровати. Он перевернулся на живот и, широко улыбнувшись, начал болтать ногами. — Неужели проснулся... — недовольным тоном проговорил мечник, вытаскивая из шкафа пару футболок и складывая их в свой чемодан. — Чего тебе? — Принцу скучно. — Врооой, Бел, ты только что встал! — Да, и мне уже скучно, шишиши. — Вот тогда займись делом, иди вещи свои собирай, всего час остался, — Скуало открыл все дверцы и ящики и убедился, что на всех полках пусто. — Это неинтересно. Принц хочет что-нибудь более занятное. — С количеством шмоток, которые тебе надо собрать и найти, это будет очень занятно, — усмехнулся мечник. — Я даже не уверен, что все влезет. — Да ну тебя, Скуало, — улыбнулся Потрошитель, поднимаясь с кровати и направляясь в ванную. Вернувшись, он подошел к мечнику, обнял его за талию и потянулся за поцелуем. Скуало прижал паренька к себе и впился в его губы, однако, скоро оторвался и, усмехнувшись, проговорил. — А теперь вали, собирай свои вещи. — Не хочу, ши-ши, — Бел переместил свои руки на шею Второго Императора мечей и широко улыбнулся, посмотрев ему в глаза. — Врооооой, а кто их за тебя будет собирать, бабушка?! Или я?! — недовольным голосом прокричал Хранитель Дождя. — Неплохая идея, — засмеялся Потрошитель, прижимаясь к мужу. — И не надейся, — ухмыльнулся Суперби. — Не соберешь — все твое шмотье останется здесь. — Ну Скууу... — Я сказал, нет. — Между прочим, я беременный принц, и мне нельзя перенапрягаться. — И что? — Скуало расцепил руки гения и, развернув его, легко толкнул к шкафу. — Ну Скууууу.... — Давай-давай, — усмехнулся мечник. Бельфегор недовольно вздохнул, пару секунд подумал и широко улыбнулся. Открыв шкаф, он вывалил все вещи на пол, а потом перевернул открытый чемодан мужа и перемешал все содержимое. — ВРООООЙ, Бел, ты что творишь?! — раздраженно завозмущался мечник. — Вот теперь можно собираться, — засмеялся Потрошитель. — Ты что, вообще охренел?! Теперь будешь сам собирать оба! — Нет, Скуало, я соберу только свои вещи, а вот если ты не соберешь свои — все останется здесь, — повторив слова мечника, он засмеялся еще громче. — ВРОООЙ, ты, недопринц! Ты вообще обнаглел! Улыбка моментально исчезла с лица Бельфегора. Он нахмурился и, подойдя к Скуало и улыбнувшись какой-то больной маньячной улыбкой, проговорил: — Ты это сейчас зря сказал, ши-ши, — неизвестно откуда в его руке появился стилет. — Неужели осмелишься на меня напасть? — усмехнулся мечник, надменно посмотрев на Потрошителя. — Я был бы рад оставить на твоем теле пару шрамов, шишиши, они очень возбуждают, но у меня есть идейка получше, — Бельфегор несколько раз прокрутил нож в руке и отошел к куче вещей, валяющейся на полу. — Я избавлю тебя от надобности собирать свой чемодан, ши-ши. — Он наклонился, порылся в тряпках и вытащил оттуда легкую темно-синюю водолазку. — Скажи ей «Бай-би», — он засмеялся, взмахнул рукой и разрезал ее на две части, живописно разведя их руками и бросив их по разные стороны от себя. — Вроооооой, Бел, ты псих!!! — Да, шишиши, — Бельфегор снова наклонился к куче вещей и достал оттуда какую-то футболку. Снова пара росчерков, и от нее остались лишь лоскутки ткани. — Мусор, ты вообще охренел?! — выкрикнул Скуало и быстро направился к безумно довольному принцу, однако тот выставил вперед руку и тихо проговорил «Подожди», и Суперби машинально остановился в ожидании. Бельфегор вытащил из горки тряпок еще одну водолазку и с неимоверно широкой и довольной улыбкой на лице, точь-в-точь как у Чеширского Кота, промурлыкал: — Скуууу... Кажется, это твоя любимая? — он немного помахал рукой, показывая мечнику вещь. Глаза того расширились и он моментально подлетел к Потрошителю, выхватив у него из рук свою одежду. Однако, уже было поздно — вещь была просто варварски жестоко, но идеально ровно разрезана на две одинаковые части. — Ты... — раздраженно прошипел Второй Император мечей. — Ты сволочь! — он впечатал паренька в шкаф, и больно сжал его запястья, не давая вырваться. — А ты что, не знал? — Бельфегор снова широко улыбнулся. Скуало прищурился и злобно выдохнул, но потом немного подумал и усмехнулся. — Ладно, — он взял нож из рук Бельфегора и, с улыбкой осмотрев его, подошел к все той же куче. — Теперь моя очередь облегчать твой багаж, правда, я начну сразу с твоих любимых тряпок, — он взял черно-фиолетовую водолазку и с широкой ухмылкой растянул ее. — Нет, Ску, — шокировано прошептал Бельфегор, мотая головой. — Положи. — Ты что-то сказал? — Ску, не делай этого, — тихо проговорил принц, пожимая плечами. — Почему я не должен этого делать? — ухмыльнулся Скуало, резким росчерком разрезав водолазку. Бельфегор сжал кулаки и недовольно зашипел. Мечник взял очередную любимую шмотку Потрошителя и вопросительно посмотрел на принца. — Потому что я попросил, ши-ши. — Не убедительно, — пара разрезов и еще одна вещь больше не пригодна для использования. — Ну Скууууу! — Бельфегор подскочил к мечнику и попытался выхватить нож, но Скуало не позволил. — Ладно, я соберу вещи, — недовольно проговорил он. — Умница, — усмехнулся Второй Император Мечей и, все-таки не отдав стилет хозяину, уселся на диван и принялся любоваться тем, как принц с кислой миной собирает чемоданы. *** — Ай, Гокудера, не дерись, — Такеши сидел тер затылок и легко улыбался. — А ты не тупи! — раздраженно прошипел Гокудера, сжимая кулаки. — Но я не понимаю, почему ты так злишься? — До отъезда осталось пол часа, мы оба нифига не собраны, а он не понимает! А все ты со своим... — он оглядел мужа злобным взглядом и еще больше разозлился. — Неужели тебе ночи не хватило?! — Естественно, не хватило, — довольно улыбнувшись, проговорил тот. — Я хочу тебя всегда. — Чеееерт, — простонал Хаято, обреченно выдохнув. — Все, просто иди и собирай свои вещи! — Ну Хаято! Так что случилось-то? — недоуменным тоном спросил Хранитель Дождя, поднимаясь с кресла и подходя к подрывнику. — Отстань! — злобно выпалил тот, уселся в кресло и закрыл глаза. — Хаято, да объясни ты мне уже! — Не буду я ничего объяснять, иди собирайся! Такеши сел на корточки перед Гокудерой и, сложив руки на его коленях и улыбнувшись, проговорил: — Нет, ты всегда был капризным, но сейчас ты превосходишь самого себя, — он посмотрел на раздраженное личико подрывника и нежно улыбнулся: оно было настолько милым, что удержаться было невозможно. — Я не капризный! — А какой же? — Ямамото умиленно улыбнулся. Черт, как же он любил его, нежного, раздраженного, спокойного, злого, возбужденного, неконтролируемого, каким бы он ни был. — Я нормальный! — прошипел подрывник. — Вот чего ты лыбишься?! — Мне всегда хочется улыбаться, когда я на тебя смотрю, — ласково проговорил тот. Гокудера вздохнул и закрыл глаза рукой, сейчас он сорвется. — Иди собирайся... — Так ты мне скажешь или нет? — недовольно спросил Ямамото. — Ничего я тебе не скажу! — Ладно, — мечник поднялся и вздохнул, но немного подумал, улыбнувшись, наклонился к Гокудере и прикоснулся к его губам. Естественно, обиженный подрывник начал отталкивать мужа и выворачиваться, но Такеши лишь обнял его за талию, прижал к себе и углубил поцелуй. Гокудера перестал сопротивляться, обнял мужа за шею и ответил, еще ближе прильнув к нему. Он чувствовал вкус губ Такеши, упивался им, ощущал тепло его тела, перебирал пальцами его густые мягкие волосы и удивлялся: как этому придурку удается так мастерски злить его и так же мастерски его успокаивать? — Такеши, — выдохнул в губы мечнику Хаято, поднимаясь с кресла, но не разрывая поцелуя. Он лишь еще сильнее прижался к мужу и крепче обнял его за шею, а тот оторвался от его губ, провел дорожку поцелуев по его скуле и прикусил мочку его уха. Гокудера тихо застонал и отклонил голову. Мечник спустился на его шею и начал оставлять на ней следы, наслаждаясь запахом кожи подрывника. Гокудера приоткрыл глаза, и по стечению обстоятельств /как обычно, печальному/ его взгляд упал на часы. Он сглотнул и тихо проговорил. — У нас осталось 15 минут... — И что? — тот и не подумал отрываться от своей жены, поэтому подрывник снова начал злиться. — Черт, мы не успеем ничего! — он вывернулся из объятий бейсболиста и рванул к шкафам. Ямамото обреченно вздохнул и тоже пошел собираться. Ничего, у них еще полно времени. *** — Занзаааас... — ныл Савада, ворочаясь в постели и пытаясь принять позу, в которой ему было бы удобно лежать. Пока такой не находилось. — Чего тебе, мусор? — Занзас сидел в кресле и как обычно пил коньяк. — Ты специально так надо мной издеваешься, чтобы я каждое утро безуспешно пытался встать? — простонал он и лег на бок, как-то неестественно согнувшись. — Естественно, только ради этого, — усмехнулся Занзас, делая очередной глоток. — Мы уже через час отплываем, а я не в состоянии даже встать, не то, чтобы собраться! — недовольно проговорил он. — Ничего страшного, останешься тут, а потом как-нибудь до Японии доберешься. — Занзас! — Тсуна состроил недовольное выражение лица и раздраженно выдохнул. — Отношения не должны строиться на одном сексе, понимаешь? — Хммм... Конечно, понимаю, на одном никак... нужно много секса. Савада от такого ответа просто выпал в осадок. Казалось, сейчас у него начнется мандраж, который постепенно перейдет в истерику. — Ну Занзас! Почему ты так на этом зациклен?! — А хочешь сказать, ты нет? Кто бесстыдно и так соблазнительно стонет подо мной каждую ночь и просит продолжить? — усмехнулся Босс Варии. Савада покраснел и уткнулся лицом в подушку, не желая видеть эту жутко довольную рожу. И ведь он был прав: каждый раз Тсуна плавился от возбуждения и терял контроль над собой. — Даже если это и так... но все равно, ты слишком активный! За что ты так со мной? — он все продолжал ныть. — От любви большой, идиот, — хмыкнул Варийский Босс, отпивая из стакана. Савада поднял голову и удивленно посмотрел на мужа, а тот ухмыльнулся и добавил. — А еще отомстил тебе за поцелуй с тем мусором и доказал, что ты принадлежишь только мне. — Ааааа... — застонал Тсуна, снова падая лицом в подушку. — Ты такой собственник! Блин, хорошо, что хоть не за оба отомстил... — задумчиво пробормотал он. — Что? — раздраженно спросил Занзас, и Савада понял, что последнее предложение он произнес ой как зря... Теперь он умрет либо от пули, либо от удушения, либо от того, что Занзас его порвет, либо же он покончит жизнь самоубийством на дуэли Занзаса и Мукуро... Черт, Мукуро! — А, ну... — Тсуна пытался придумать что-нибудь пореальнее, но как назло в голову ничего не приходило, поэтому он решил объяснить то, что было в реале, но в как можно более мягкой форме. — Нуууу... Я искал Дино-сана... — начал он совсем издалека. — Чтобы рассказать ему о приезде Мукуро... Ведь ты сам видел, что бывает, когда Хибари-сан и Мукуро видят друг друга... — Мусор, давай конкретней! — злобно прошипел Занзас. — Ну и я искал, искал, очень долго его искал, и... потом случайно так пришел к дому Мукуро... Я сразу же решил уйти! Но он не дал... — простонал Савада. — Ну и было примерно то же, что и во второй раз. Занзас сидел в кресле и полным ненависти взглядом смотрел на Саваду. Тот же молился, чтобы Варийский Босс оставил ему жизнь, и Господь услышал его молитвы: Занзас резко поднялся с кресла (Тсуна в этот момент вжался в матрас и опасливым взглядом посмотрел на мужа, но его страхи за свою жизнь были напрасными), достал из ящика пистолеты и быстро куда-то пошел. Десятый Босс Вонголы пару секунд пытался понять, куда же направился Вариец, и внезапно его осенило, что тот пошел «защищать честь своей жены и свою», а если говорить проще, то убивать иллюзиониста. Он вскочил с кровати, быстро напялил джинсы, натянул футболку, обулся и побежал за мужем. Боль в филейной части, естественно, его мучила, причем весьма сильно, но он не мог допустить кровопролития, а еще ему не хотелось, чтобы Занзас стал убийцей... Черт, вот как будто Вариец раньше никогда людей не убивал?! Но все-таки, Тсуна пытался догнать Занзаса, хоть и безуспешно — тот явно хотел побыстрее прикончить ублюдка, который посмел дотронуться до его жены. — ЗАНЗАС! — прокричал Савада, но его муж даже бровью не повел, он все продолжал идти в направлении дома пока еще живого ананаса. — Черт, Занзас, подожди!!! Наконец, они дошли (добежали) до полянки, на которой располагался дом Мукуро, и Савада понял, что, походу, сейчас он увидит жестокое убийство. Он остановился и посмотрел на быстро удаляющуюся спину Занзаса, неожиданно зашипел и согнулся, приложив руки к животу. Тот пока не успел далеко уйти, поэтому услышал и сразу обернулся. Он увидел Саваду, который упал на колени и, сморщив лицо, еще сильнее прижал руки к животу. У Занзаса были сомнения насчет этой сцены, но все же, если это была правда, то под угрозой находился его любимый Савада и ребенок... поэтому он остановился, решая, пойти и все-таки прикончить того подонка с ананасом на голове или же вернуться и помочь Саваде. Через пару секунд просмотра сцены, как Тсуна корчится от боли, Занзас раздраженно выдохнул и вернулся к жене. — Эй, мусор, что с тобой? — злобно спросил он, наклоняясь к Тсуне. Ему безумно хотелось потратить эти пять гребаных минут и отправить иллюзиониста в ад, но семья была дороже. — Живот... — простонал Савада и схватился за его рукав, судорожно вдохнув. — Больно... — Черт, — Занзас подхватил Тсуну на руки и понес обратно домой. У него еще будет возможность прикончить Мукуро, а сейчас надо было спасать свой мусор. Тсуна обхватил шею Занзаса и с легкой улыбкой сидел у него на руках. Неожиданно он посмотрел на столь близкое лицо Занзаса и, не сумев сдержаться, впился в его губы требовательным поцелуем. Снова проснулась та потребность в Варийском Боссе, что и в первый день беременности. Тот остановился и, опустив Саваду на землю, обнял его за талию и сильно прижал к себе. «Хах, этот мусор все же притворялся... Придется ему за это „отомстить“ после перелета», — довольно думал он, углубляя поцелуй и наслаждаясь вкусом его мягких, таких податливых и родных губ. А Савада уже не думал ни о чем, кроме сильных рук, что сжимали его тонкую талию, притягивая к себе, и губ, что так властно целовали его. Занзас разорвал поцелуй и тихо проговорил: — Мусор, готовься, после перелета тебя снова настигнет моя мстя, — он подумал над тем, что сказал, и, довольно усмехнувшись, взял Саваду за руку и повел домой. Как-никак, им еще нужно было собрать чемоданы. А Савада тоже подумал над тем, что сказал Занзас и, сглотнув, поплелся за ним — похоже, он все-таки умрет... В общем, почти никто из парней собраться не успел, и вылет был задержан аж на полтора часа, но перелет прошел весьма благополучно, поэтому уже ночью все нежились (ну, совсем не нежились...) в своих мягких постельках. P.S. Снова прошу не бить авторы за косяки в грамматике тт Главу отбетят только завтра тт P.P.S. А еще автор не понял, что это за правописание, которое наисправляло мне все имена и так сбило все абзацы, что непонятно, кто что говорит =_______=