Влюблюсь

Вот фотка, каков Женька стал (по стилю): http://s43.radikal.ru/i101/1210/22/e13abadbb872.jpg POV Женя Еще один месяц прошел. И снова я кое-как собрал себя по частям. Успокоился. Ностальгические воспоминания все меньше изрезали душу. И признаю, что рисовать стал меньше, но по-прежнему лишь его. День близится к вечеру. Скоро на работу, а я слоняюсь по квартире в ожидании Алисы из салона. Скучно, деть себя некуда. А когда я не занят, мысли возвращают меня в прошлое. Интересно… Он остался такой, как прежде? Может, чуть отпустил волосы? Или, наоборот, остригся. Похудел? Или набрал немного. Где ты, Рома? Как ты? Помнишь ли меня? Одни и те же вопросы. И снова нет ответов, их и не будет. А я все еще терзаю свою душу. В чем же вина моя была? В том, что я ушел? В том, что не увидел чего-то? Не заметил? Усмехаюсь горько, глядя в окно. Люблю высоту. Люблю весну. Самую середину, когда все зеленеет, зарождается. Это придает вдохновения. Это окрыляет. Дает надежду. Коль замерзшая земля способна ожить, почему же не смогу я? Сердце мое? — Жень, ты дома? — окликает меня реальность. Моя реальность. Мое настоящее и будущее. — Я курю, Алис, — отвечаю, выглянув из балконной двери. — Докуривай и кушать, я суши купила. Приятно, когда о тебе заботятся. Это одна из причин, почему я женился на ней. Хозяйственная. Умная. Добрая. Что нужно еще? … Только я способен забыть сигареты дома. Вздыхаю и иду к барной стойке. Людей еще нет. Мы ведь только открылись. Обычно все подтягиваются к полуночи. — Макс, мне как всегда, — стучу по барной стойке. После забираю блок сигарет на «про запас», как любит шутить он. Знает ведь, что я курю, как безумный, по пачке минимум. Расчесываю непослушные пряди. Матерюсь перед зеркалом. Стоило пройтись по улице — и я снова лохматый. Бесит, блять… Надев кепку козырьком назад и нацепив очки Алискиного брата, вываливаюсь из подсобки. Надо микрофон разыскать, более-менее пашущий. Оросить горлышко, хотя бы минералкой. Пить алкоголь не особо горю желанием. Хотя признаю, он веселит. Чуть-чуть. Может, сто грамм? — Ма-а-акс, — зову бармена. — Я ж тебе сигареты дал, — выныривает из-под стойки. — А я не за ними, плесни-ка стопочку. — Текила? — двигает бровью. — Эм… — тяну неуверенно. — Значит, текила, — оскалившись, хлещет он ее в рюмку и, пододвинув мне дольки лайма, смотрит невинно так. Ресничками хлопая. Вот зараза… Пялюсь на прозрачную жидкость с долей страха. Выдыхаю и залпом осушаю, скривившись. Брррр…. Гадость. Следом дольку лайма в рот. Еще больше кривлюсь. А мой якобы друг, ну ладно, полудруг стоит и практически рыдает от смеха. Весело ему. Я тут, между прочим, повредил рецепторы от кислоты на языке. — Я и обидеться могу, — состроив гримасу, запускаю в него шкуркой от лайма. — НЕ был бы ты мужем Алисы, подумал бы, что ты гей, — ржет тот. — А я БИ, кретин, — елейным голоском отвечаю, наслаждаясь шоком на его лице. Выкусил? Отлично. Кажется, текила уже смешивается с кровью… — Брысь отсюда, бирюзовый, — отмахивается он от меня. — А что ж не голубой-то сразу? — приподнимаю бровь и, поправив очки, сваливаю. Начало вечера мне нравится. Беззаботное. Бессмысленное. Идиотское, но в этом есть что-то. Улыбаюсь Лисе, пританцовывая. Она вышла из гримерки и наблюдает за мной. Да-да, я за последний месяц еще лучше научился двигаться. Теперь получается весьма недурно. Притопываю белыми кроссами, прищелкиваю пальцами, слыша, как бренчат цепочки на руках. Пока людей мало, можно позволить себе пару минут расслабиться. Просто поболтаться в такт музыки. Представив, что я желе… И что за мысли в голове? Ах да, я ж стопочку дернул. А для непьющего это немало. Особенно если учесть, что я текилу пил, в которой больше сорока градусов. Скоро четверть века стукнет, а я пить так и не научился. Да и не пытался, собственно… … — Жень, — тянет меня жена в помещение. — Что случилось? — Я отпросила нас пораньше. Так что сейчас выход буду делать. Иди, объявляй. Стоп… Ты что, пил? — приподнимает бровь, глянув в мои чуть поплывшие глаза. — Я всего стопочку, — улыбаюсь, прикрыв один глаз. — Иди, — вздыхает и выпихивает меня. Иду… Оу, а зал-то полный. Нацепив маску — я весь такой распиздяй-ведущий — подхожу к краю сцены, покашляв в микрофон и вызвав тем самым у многих смех. Хотел сразу ляпнуть что-нибудь не в тему. Повеселить народ. Такого просто не было еще ни разу. Все привыкли ко мне вежливому и серьезному. А тут балда балдой. Ну и денек… — Добрый вечер, дорогие, — мурлычу в микрофон. — С вами Я. Кто? Для тех, кто тут впервые, представлюсь. Я — Малюжич Женя, — картинно кланяюсь, расплывшись в улыбке. А дальше все как всегда. Сейчас выйдет моя жена. Бла-бла-бла. Пританцовывая, подхожу. Целую ее, чуть дольше, чем нужно, и спускаюсь со сцены. Музыка все еще довольно тихая, потому я без труда услышал голос рядом с собой… Поднимаю глаза… Застываю, как статуя, на месте, не веря в то, что это не бред сошедшего с ума мозга. Рома… Это не может быть правдой. Рома… Похудевший. Потерянный. Мой Рома… О, бог ты мой… Я в шоке. Нет, я обижен, растерян. Рад… Удивлен. Озадачен. — Рома… — произносят мои непослушные губы. Хочу обнять. Уткнуться в его плечо. Дышать им. Целовать. Прижимать к себе. Хочу орать от обиды. Расспросить, как он? Что он? С кем он? Но молчу. Молчу, не в силах вообще хоть звук издать. Смотрю, высматриваю, вспоминаю, запоминаю. Притяжение такое сильное, что воздух буквально трещит вокруг нас. И весь мир подождет… Накал такой невыносимый, что кончики пальцев покалывает. Алкоголь и он — это очень жгучая смесь. Мозг давно отключился. Но все очарование портит брюнет, с которым мне не посчастливилось познакомиться месяц назад. И что он тут забыл? Фраза, сказанная Сергеем, сжимает стальным обручем сердце. Орешек? Он что, с ним?.. Нет-нет-нет. Хотя, чем лучше я? Я ведь женился. Бля… Ревность хуже кислоты начинает плавить мои внутренности. Жгучая. Неконтролируемая. Отчаяние плещется следом. Ярость заставляет сжать руки в кулаки. Мой… Господи, прошу, пусть это будет показуха. Проверка. Понт. Что угодно, но только не правда. Умоляю… Знать то, что он с другим мужчиной, сведет меня с ума пуще прежнего. Он мой… Но он того отправляет, лишь сказав спасибо. Друг? Кто он ему? И за что спасибо? Столько вопросов. А ответов нет. Пока что нет… Выйти с ним? Да хоть на край света… Протянутая рука передо мной. Теплая. Желанная. Чуть помешкав, переплетаю наши пальцы, едва не задохнувшись от нахлынувших ощущений. С ним всегда так. Все такое простое и обыденное становится особенным. С ним все меняется. Веду его в подсобное помещение, что рядом с нашей гримеркой. Туда редко заходят, там даже мой мольберт стоит. Иногда я уединялся тут порисовать. Усаживаю на диван, крепко держа прохладную ладонь в своей. Глаза в глаза… Немой диалог. Мне кажется, я даже слышу биение его сердца, а мое подстраивается под его… Рома… Взгляд, полный грусти. Боли. Он открыт. Он неподделен. Настоящий. Уязвимый. Со мной. Передо мной… Мой кофейный мальчик. Как же люблю я твои губы. Твои глаза. Их надменность и холод. Пронзительность и страсть. Я люблю каждую черту в этом идеальном лице. Каждую мелкую морщинку. Искусанные губы. Пересохшие. Обветренные. Люблю прохладные ладони. Цепкие пальцы. Сильные руки, что прижимали меня к нему. Люблю запах его парфюма, что заполнил мои легкие, заставляя дышать чаще. Я люблю в нем все… от и до. И плюсы, и минусы. И его присутствие и отсутствие. Рома… Ром… Роман… Любовь алой волной по телу разливается. Нежность заполняет. Не хочу двигаться. Не хочу отпускать его ладонь. Не хочу говорить. Ничего не хочу. Только я и он. Вот так сидеть и смотреть в его глаза, переплетая наши пальцы. Но вопросы душат. Вопросы терзают. Я должен все узнать. Услышать. Мы слишком много молчали тогда. Может, это и помешало нам? Может, если бы мы открылись тогда друг другу, то наслаждались бы, вместо долгих страданий все эти годы? — Привет, — улыбаюсь ему искренне. Не только губами. Мои глаза искрят эмоциями. Для него… — Привет, — тихо. Хрипло. — Я нашел тебя… — шепот и его крепкие руки. Ощущение его тела, прижатого ко мне, невыносимо прекрасно. Тепло. Хорошо. Спокойно. Он рядом… Стягивает мою кепку, а я не могу сдержать смешок. Тонкие длинные пальцы в моих волосах. Так нежно гладят. Бережно. Его дыхание на моей шее роем мурашек. Дрожью. А в крови желание плещется. Тягучее. Голодное. Как же тосковал я по нему. Так сильно, что выть порой охота была. А теперь он здесь. И его руки обнимают. — Люблю тебя, — прикрыв глаза. — Люблю… — тянусь к губам и накрываю их легким касанием. — Люблю… — шепотом после каждого краткого поцелуя. — Люблю… — я не перестану ему это повторять. И мне плевать на все и всех. Плевать на весь мир. Я слишком долго скучал по его вкусу. — Люблю… — как мантра. Шепот громче, чем крик… Его губы такие мягкие. Горькие от сигарет. Прохладные. Облизываю. Смакую. Вспоминаю. — Прости, — горячим дыханием по моим губам. — Прости, что не остановил. Прости, что отпустил. Прости, что не пришел, — усаживает на свои колени. Сжимает в объятиях так сильно, что кости трещат. Плевать… Его «прости» громче признаний. Его «прости» важнее слов любви. Его «прости»… так искренне. Так нежно. Топит лед вокруг сердца моего, согревая меня изнутри. — Я думал, что после найду, что гребанный контракт закончится, и я приду к тебе. Все расскажу. Объясню. Я тысячи раз за эти месяцы перематывал твой уход в мыслях. Женя… — поцелуй горячий, отчаянный. Столько эмоций, что накрывает с головой. Он не был так разговорчив никогда. А я молчу. Слушаю. Понимаю. Прощаю. Принимаю. Пусть говорит. Пусть… Ему станет легче. Мне станет легче. — Женя, если бы мог я отмотать время обратно, я бы не отпустил тебя, клянусь. Глаза щиплет от слез, но я не заплачу… Нет… это будет бесчестно по отношению к нему. Он сильный, а слезы — слабость. Это жалость. Она обижает. Унижает. Моя куртка к чертям летит с дивана. Как и его пальто. Теперь он еще ближе… — Я был связан по рукам и ногам. Я боялся того, что чувствую, но без тебя хуже, чем без наркотика, невыносимо. Опять поцелуй, яростный. Собственнический. До боли. — Я искал тебя каждый день прошедших месяцев. Каждый божий день. Я ездил кругами по мостовой. Я был во всех кварталах центра. Зажмуриваюсь. Утыкаюсь в его шею, пытаясь держать все в себе. Не сейчас. Быть может, потом, но не сейчас. Я должен все услышать. — И если бы не Сергей, который позвал сегодня меня, я не уверен, что смог бы найти. Из-за него, ублюдка, я тогда не остановил тебя, из-за него же и нашел. Я обязан ему жизнью. Я обязан ему вторым шансом с тобой. — Ш-ш… — прикладываю палец к его губам. Глажу по заострившимся чертам лица. Он что, голодал? Он так изнеможен. Синяки под глазами. Уставший. Изнуренный, словно из него высосали все соки. Но глаза... глаза живые. Светящиеся. Счастливые. И я так не хочу делать ему больно. Но правда-правда всегда важнее сладкой лжи. И я обязан... Обязан сам ему все рассказать. Быть честным полностью. А после мы все вместе решим, как двигаться дальше. Но одно я знаю точно, что без него больше не смогу и дня. Не вынесу… — Я женат, Ром, — говорю, глядя ему в глаза.