Вино с привкусом пепла

Монотонно шуршала влажная трава под ногами мрачного странника. Он шел, ведомый желанием найти того, кто пропал много лет назад. Путь его был долог, однако на лице не было ни намека на усталость, хотя состояние одежды показывало, что он шел без остановки уже целый день. Странник был настолько погружен в свои мысли, что не заметил, как вышел на дорогу, по которой медленно ехала повозка. Пожилой погонщик оживился, увидев странника, и весело закричал во весь голос: — Эй, там! Куда путь держишь? — Вайтран, — хрипло ответил он. Затем поняв, что погонщик не расслышал его голоса, он прокашлялся и выкрикнул вновь. — А-а-а, ну садись, подвезу. Вдвоем хоть веселее. — Благодарю, — отвесил легкий поклон странник и запрыгнул в повозку. Погонщик свистнул и худой конь медленно потащился по дороге. Странник бросил короткий взгляд на потрепанную одежду старика и молча протянул мешочек с золотом. — Да нет, я денег не беру. Все равно в последний раз я перевожу груз. Хватит, Ветер устал. Ты можешь смеяться, но раньше этот конь был одним из самых быстрых в Скайриме. Да-да, я не шучу, я за него две тысячи монет отдал. Сумасшедшая цена, правда? Моя жена чуть с ума не сошла, когда узнала, на что я потратил скопленные деньги. Ха-ха, славные были времена… Он горько вздохнул и опустил голову. — Завидую вам, мерам: можете жить с любимым человеком почти вечно. И дети не умирают раньше родителей… Странник пожал плечами. Вступать в спор с стариком не хотелось. Да, они живут достаточно долго, но в остальном они не отличаются от людей. Они точно так же могут запросто погибнуть в бою или просто умереть в младенчестве от тяжелой болезни. Супруга же может оказаться другой расы. Не то, чтобы он был против межрасовых браков, но каждый мер должен понимать, что может пережить избранника на много лет. — Не боишься, что могут напасть бандиты? — А что им у меня забирать? Жизнь и та стоит два гроша — вот цена последнего груза. Не довезу — получатель не особо расстроится. Возьмут в плен — за меня платить некому, война забрала всех троих сыновей. Проклятый Доминион! — Сожалею о вашей потере. Старик провел тыльной стороной ладони по глазам и тяжело вздохнул. — Что ты забыл здесь, чужеземец? Вижу, что не нужда гонит тебя прочь из родных земель. Ты долго слушал меня, теперь же поведай свою историю. Расскажи, что привело тебя, данмера, в наши неприветливые края? Странник хмыкнул и задумчиво посмотрел вдаль. Он промедлил несколько секунд, а затем задал вопрос, который он задавал всем встречным: — Скажи, старик, ты слышал о Довакине? — Слышал ли я? — фыркнул он. — В мое время весь Скайрим гудел о нем. Вот это был герой… Жаль, в войне не дождались от него помощи. Исчез так же внезапно, как и появился. Где-то далеко заворчал гром и влажный западный ветер принес несколько капель дождя. Старик поспешил накинуть на голову капюшон, но данмер не торопился последовать его примеру. Он поднял голову, чтобы проследить направление грозовой тучи и тут же замер, увидев одинокую черную точку в небе — дракона. Он медленно летел среди облаков, то поднимаясь вверх, то падая вниз. — Говорят, Довакин пошел на дракона в одиночку, — произнес старик, вглядываясь в серое небо. — Он был силен, но самонадеян, поэтому дракон убил его. — Вздор. — Я тоже так думаю.

***

Телдрин с легким сердцем вошел за ворота. Он незаметно подложил кошель с золотом в сумку старика, пока тот ловил упавшие поводья. Наверное, точно так же поступила та женщина. В последнее время Телдрин замечал за собой поступки, совершенно нетипичные для наемника: помощь в разгрузке тонущего корабля, зачистка лагеря бандитов за «спасибо» и вот теперь три сотни монет старику. Полвека назад он бы даже не подумал о таком. Куда идти? Телдрин прошел через весь Скайрим, в попытке поймать бледную тень великого героя. О Довакине говорили все, но никто ничего не мог сказать о его местоположении. Некоторые говорили, что она умерла, кто-то утверждал, что стала калекой. Полоумные старики заявляли, что Довакина забрали в Совнгард славные предки. Телдрин на это посмеивался, но ничего не говорил. Он знал, скольким богам обещала свою душу та женщина, и иногда обсуждал с ней ее судьбу после смерти. Она признавалась, что ее пугала мысль провести вечность в Апокрифе, поэтому она постаралась пообещать свою душу многим. — Надеюсь, боги не устроят войну после моей смерти, — смеялась она. — Они просто уничтожат ее, — посмеивался Телдрин. — Не стоит гневать даэдра. — Если бы только даэдра… Он засмеялся и приподнял кубок. Женщина широко улыбнулась и отпила из горла бутылки, потому что не успела долить вина в свой кубок. Телдрин невольно хмыкнул, вспомнив вечера в Пьяном Нетче. Данмеры умеют пить, впрочем как и норды, поэтому у них часто проходили негласные соревнования в количестве выпитого. Гелдис качал головой, но выпивку исправно подносил, ворчливо расталкивая зевак, пришедших поглядеть на пьянку норда и данмера. Почти всегда выигрывал Телдрин и Довакину приходилось оплачивать выпитое за вечер. Впрочем, она никогда не расстраивалась и лишь тихонько посмеивалась, нетвердой рукой отсчитывая монеты. По скользкой улице пробежала стайка босых детей. Они что-то весело кричали во весь голос, а взрослые, что стояли у крыльца таверны, с улыбками наблюдали за ними и о чем-то негромко переговаривались. Идиллия. Телдрин почувствовал себя лишним в этом городе. Он шел по улицам и чувствовал на своей коже внимательные взгляды горожан. Хитиновую броню он предусмотрительно снял, но на него все равно смотрели с подозрением. Он подошел к Златолисту и поднял голову вверх, посмотреть на сплетение негибких ветвей. Он не любил Девятерых (точнее Восьмерых, но Телдрин специально называл их по-старому, чтобы посмотреть на побагровевшие лица ревностных служителей), но вид Златолиста его успокаивал. Он простоял несколько минут, рассматривая нежно-розовые цветы. Весна пришла в Скайрим незаметно. Все переселенцы с юга любили шутить, что в Скайриме никогда не бывает лета. Телдрин всегда посмеивался, когда летом слышал жалобы имперцев на морозы в Скайриме. Блэклайт, его родной город, тоже считали холодным, однако в его воспоминаниях там всегда было тепло. Может потому, что память обычно хранит только хорошее. Листья Златолиста тихо шелестели, хотя ветра не было. Телдрин прислонился к в резной спинке скамейки и устало откинул голову. Дорога измотала его сильнее чем ожидалось. Виндхельм, Винтерхолд, Данстар, Морфал, Солитьюд и Маркарт, — вот все города, в которых он побывал за последний месяц. Осталось не так уж много, но именно это и беспокоило Телдрина. «А что, если и в Вайтране не будет следов? — думал он каждую минуту. — Что тогда? Рифтен? Фолкрит? Или совсем мелкие города? И хоть бы намек на то, где она! Ни следа. Давно никто не слышал о Довакине; исчезли драконы, исчезла и память о нем. Хотя нет, драконы еще летали кое-где, но на уже них смотрели на диковинных чудищ, мол, смотрите, они еще живы! А еще полвека назад они были обыденностью…» — Не против, если я сяду рядом? Наемник вздрогнул и поднял голову. Рядом с ним стояла пожилая женщина в простой, но аккуратной одежде. На ее поясе висел даэдрический кинжал, но не это привлекало внимание. Глаза этой женщины были белыми, а кожа вокруг них изрезана жуткими шрамами. Телдрин на мгновение замер, а затем пожал плечами и ответил: — Разумеется, здесь достаточно места для двоих. Женщина легко опустилась на скамью и невидящим взглядом посмотрела в сторону Златолиста. Ее некогда красивое лицо, теперь изрезанное шрамами и морщинами, было спокойно, и похоже, что ее больше ничего не волновало в этой жизни. Однако, судя по шрамам и отличному оружию, в прошлом ее жизнь была полна испытаний. — Люблю это место. Здесь царит умиротворение и кажется, что время останавливает свой быстрый бег. Златолист прекрасен в это время года, жаль я не могу увидеть этого. Проклятый дракон… Ты же встречал их, чужеземец? — Было дело. Женщина улыбнулась и подняла глаза к небу. — А летал на них? — К счастью, не довелось. Она засмеялась и похлопала ладонью по колену. Телдрин продолжал рассматривать Златолист. — От тебя несет гарью, чужеземец. Телдрин горько усмехнулся. Он сменил одежду, вычистил доспехи, но все равно продолжал чувствовать запах гари. Не только запах. В вине он всегда чувствовал горьковатый привкус пепла. Сначала он грешил на контрабандистов, везших вино через Морровинд (Скайримскую кислятину Телдрин не переносил), однако через некоторое время он понял, что причина была в нем самом. Его тело и душа, а не одежда и доспехи, хранили в себе частицы Красной Горы. Он словно сам стал пеплом, — остатком, который никакому огню не уничтожить, прахом, взлетающим от любого ветерка. Да и вино, в котором чувствовался вкус пепла, не становилось хуже. Каждый раз, поднимая кубок к губам, Телдрин вспоминал Морровинд и Солстхейм. И каждый раз в нем взметалась буря чувств, которые не так просто объяснить пьяным грубоватым нордам. Они жаждали историй о битвах — он с жаром рассказывал о сражениях бок о бок с одним славным воином, имя которого не называл; они просили песен — он негромко напевал песни с Солстхейма, которым его обучили шахтеры. Правда, петь его просили редко — нордам не всегда по вкусу искусство данмеров. Да и вообще, данмеров в Скайриме не жаловали, сколько бы лет ни прошло со времен Ульфрика Буревестника. Но что эти норды понимают? Для них тот, кто угощает всех за свой счет, автоматически становится лучшим другом. Они даже подумать не могли, что в меде мог быть яд. Телдрин не был ассасином, но его каждый раз удивляла беспечность завсегдатаев таверн. Пьяные норды с радостью рассказывали ему новости города, наемнику лишь оставалось выискивать в них крупицы правдивой информации о Довакине. И, может быть, об опасных пещерах, полных сокровищ. — У меня был друг, — вдруг произнесла женщина. — Он жил далеко, там, на Солстхейме. Ты ведь оттуда? Можешь рассказать как там жизнь? Телдрин медленно повернулся к женщине и, избегая смотреть в то место, где когда-то сияли глаза, тихо заговорил: — Стараниями Довакина, остров сейчас процветает. Появилось много новых людей, стали чаще заглядывать торговцы. Молодежь, правда, по-прежнему покидает остров, но многие стали возвращаться. В «Пьяном нетче» по вечерам людно, Гелдис едва успевает обслуживать посетителей. — Тогда почему ты покинул остров? — Я наемник, мне всегда работы хватает. Только вот в десятый раз защищать поместье какого-нибудь богатея от порождений пепла наскучивает. Я решил, что стоит сменить место жительства. — Тогда почему Вайтран? Виндхельм ближе, а Солитьюд активнее. — Не люблю эти города. Она коротко улыбнулась, провела пальцами по лбу и переносице, и ненадолго замерла. Телдрин сжал холодные пальцы в кулак и напряженно стал вслушиваться в спокойное дыхание женщины. Он ждал слов. — Ты… ты напоминаешь мне одного данмера. — наконец начала она. — Я встретила его лет двадцать, нет… тридцать назад. Проклятье, я потеряла счет дням после слепоты. Я была юна и безрассудна. Любое оскорбление в мою сторону и, я, кипя от ярости, бросалась в драки. Однажды в Ривервуде на меня напали какие-то культисты и я отправилась искать заказчика, который послал их. Следы приводят меня в Солстхейм. Я остановилась в небольшой таверне, где наконец познакомилась с настоящей суджаммой. Признаюсь, раньше я не была такой привередливой в плане выпивки, но мой собутыльник испортил меня, — засмеялась она. — Это был немного заносчивый и очень хитрый данмер. Честно, не знаю, почему я тогда взяла его в компаньоны. Я часто задавалась этим вопросом, но никогда не жалела о потраченных деньгах. С ним было интересно. Он был честным, а такое редко встречается, особенно среди наемников. Я покинула Солстхейм в одиночестве, но позже вернулась за ним. К сожалению, он был слишком болен, чтобы отправляться в путешествие. Надеюсь, сейчас он здоров. Телдрин сидел в оцепенении, не смея произнести ни слова. Ему казалось, что стоит раскрыть ему рот, как все исчезнет и ему опять придется мчаться через полмира за тенью, чтобы еще раз услышать ее голос. Он нашел ее. Довакин сидит здесь, рядом. Это было слишком неожиданно и всегда наглый и находчивый данмер потерялся. — Мне… я… Я струсил тогда, во время битвы с двумя драконами. Я не сбежал только потому, что отступать было некуда. Это были совсем не те слова, которые он хотел сказать. Он никогда ни перед кем не не терялся, его трудно было смутить, но сейчас он просто не смог найти нужных слов. — Я знаю, — тихо ответила женщина. — Но ты стал храбрее. Прости, что оставила тебя, я очень хотела вернуться. Я уже договорилась с капитаном, но на Виндхельм напал дракон, а дальше… Кому нужен слепец? Я вернулась в Вайтран и прожила здесь тихую и спокойную жизнь. Я хотела послать тебе весточку, но каждый раз меня что-то останавливало. Мне не хотелось быть обузой. И вот теперь ты здесь… Я рада. Телдрин молчал. Он слушал шелест листьев и думал о том, как он долго шел к этому. Речь шла не о долгой дороге от Солстхейма до Скайрима, а о его жизни. Возможно, он искал человека, который принесет гармонию в его душу, сам того не догадываясь. Это было так привычно и просто находиться рядом с Довакином, что он даже не задумывался, что она ему была ближе обычного боевого товарища или нанимателя. — Куда отправишься, вольный ветер? Телдрин развязал тесемки походного мешка и нащупал сверток, подаренный Гелдисом. — В Сиродил, думаю. Хотя, для начала надо дождаться теплых времен. Южане говорят, что в Скайриме никогда не бывает лета.