На лезвии карандаша

Всё когда-то бывает впервые. Давным-давно так сказал кто-то очень умный… Дальше, как водится, эта фраза стала переходить из уст в уста, приобретая множество оттенков, даже значений. Но суть оставалась сутью. *** Когда впервые ты ранишь кого-нибудь, пусть даже без умысла, это всё равно страшно. Когда впервые осознанно причиняешь кому-то боль, это сложно. Сложно побороть то щекочущее чувство в груди, когда понимаешь, что человеку больно, что калечишь его, и всё равно делаешь то, что делаешь. Сначала пересыхает во рту и ты слышишь стук собственного сердца; потом приходит понимание того, ЧТО ты только что сделал; потом начинают подрагивать кончики пальцев и появляется какое-то иррациональное желание подойти и помочь. Только понимание, что врагам не помогают, останавливает. Кирилл до рези в глазах неуместен в этом залитом кровью дворце. Как статуя стоял, с расширившимися от ужаса глазами, бледный, – да что уж там! зелёный, как огурец, разве что без пупырышков! – и смотрел, не отрываясь, как человек, которого он только что спас, молниеносным движением поднимает с пола какой-то клинок и распарывает горло своему врагу. От уха до уха. Кровь брызгает на стены, на лицо Гвеоша, на его волосы уже и без того слипшиеся от пота. Всё в крови. Его лицо, одежда… Только глаза синие-синие. От чего кажется, будто мужчина просто надел маску, а всё, что творится вокруг, – декорации к какому-то жуткому спектаклю… Слишком реалистичные декорации, чтобы себя успокаивать. Сладковатый и тяжёлый запах, трупы, стоны. И как апофеоз всего – воин, единственный победитель в закончившейся схватке. Он, слегка пошатываясь, встал с колен и с омерзением отбросил изогнутый меч с зарубками на клинке. - Ты… - естественно, Кирилла он заметил тут же. – Что ты тут делаешь, недоносок?!! – он не обращал внимания на то, что юношу трясло крупной дрожью и должно было вот-вот вырвать. – Ты спятил?!! Что ты здесь забыл?!! Вместо ответа парень издал какой-то булькающий звук и, зажав рот рукой, ринулся к ближайшей стене. Его уже ноги не держали, словно одеревенели; сердце билось так, словно вот-вот разорвётся; в глазах темнело. Воин сплюнул и пошёл за ним. Пусть шум схватки стих, но никто не знает, чем всё это закончилось, и надо быть начеку. - Кто тебя просил сюда соваться?!! Это не тот мир, в котором ты привык жить!!! Идиот… Только юноша не слышал разъяренного воина: его буквально выворачивало наизнанку. Вся еда, бывшая в его желудке уже вышла, тошнило желчью. Это был точно не тот мир, в котором он привык жить. И да: он идиот. Думал, что если всё получится и он найдёт Гвеоша, то с улыбкой ответит на вопрос а-ля «что ты тут делаешь?» заранее отрепетированной фразой: «Ты у меня нож забыл. Вот, вернуть решил…», - а потом они оба заулыбаются, обнимутся, как после долгой разлуки, и... О да, вернул ножик! Ох, как вернул! Но кто бы знал, что в реальности всё окажется именно так? Хотя он думал, что, возможно, так и будет, но гнал от себя такие мысли. Зря… А ещё его предупреждали. *** Кирилл еле мог стоять прямо. Так плохо ему ещё никогда не было. Даже больше: ему было невообразимо страшно. До слёз, до немого ступора страшно. А воин, кое-как стерев липкую кровь с лица, пытался ему что-то втолковать, орал, даже пару раз довольно сильно ударил по лицу тыльной стороной ладони. Так их и нашли ещё двое. Тоже все с ног до головы в крови; только у одного уже была перевязана некогда белым тряпьем грудь, а второй прихрамывал, опираясь левой рукой на копьё со сломанным наконечником… - Гвеош! Капитан, ты жив!!! - тот, что был хром, тут же забыл об этом, а копьё, на которое он опирался, с гулким деревянным звоном стукнуло о почерневший от запекшейся крови камень. Здоровый воин уже до хруста в костях обнимал Гвеоша. – Мы отстояли замок! Больше эти ублюдки не посмеют сюда сунуться!!! - Капитан... Я… мы.. Мы думали, что вы погибли… - второй тоже не стоял столбом, но обниматься не лез, а только улыбался, не замечая вжавшегося в стенку странного мальчишку, которого колотил крупный озноб… Ни один из этих двоих так и не услышал, что пробормотал капитан отряда дворцовой стражи: - Я, кажется, всё же умер… *** Многим позже, когда уже почти все потери были подсчитаны, а лекари трудились не покладая рук, хмурый мужчина сидел за длинным столом, стоящим у окна в комнате, в которой даже стен не было видно: стеллажи с книгами и свитками пергаментов доставали чуть ли не до высокого кессонного потолка. Подперев подбородок кулаком, он смотрел на юношу, который допивал уже третью кружку крепкой браги, периодически подливая себе из глиняной бутылки, оплетённой снизу верёвкой. Пил он, вопреки ожиданиям, молча, не изливая воину свою душу и не пересказывая переживаний. Да и ни к чему это было: смысл жаловаться тому, кто пережил всё это не единожды? Да даже больше: кто сам убивал, рисковал жизнью, кому привычен вид крови, брызжущей из раскуроченной гортани, кто… Кирилл сам себе казался жалким; возможно, из-за того что выпил уже достаточно, а алкоголь действует сильнее на голодный желудок, возможно - он бы и на трезвую голову так думал. - Этот мир не похож на твой абсолютно, и величайшей глупостью было сюда приходить, – Гвеош решил, что пока парень ещё хоть чуточку вменяемый, стоит хоть немного объяснить ситуацию, в которую он попал… - Тут другие порядки, да и эпоха…другая. - Да я как-то понял, - юноша провёл по почти белым растрёпанным волосам рукой, отчего пара прядей упала ему на лоб. – Я ведь уже не… Не смогу вернуться? - Кто знает… Ты малолетний неуч, которому по наитию удалось то, что удаётся не всем Связующим, которые закончили обучение при храме… - Обучение при храме? – словно эхо отозвался парень и со стуком отставил на стол толстостенную глиняную кружку – Так этому учат, да? - Учат. В столичном храме Времени. Только не спрашивай меня о том, как это происходит, – Гвеош ухмыльнулся – Это вопросы к священнослужителям… - Ладно… А столица ваша где? – У Кирилла был такой вид, что он вот прямо сейчас пойдёт и найдёт эту самую столицу, найдёт в ней храм Времени и, распугав всех священнослужителей в нём, заставит себя учить всем тайным знаниям, и… И вообще! - Столица? Мы в ней сейчас и находимся. Во дворце Дараас, если быть точным. В малой библиотеке – если совсем точным. - А… Что-то сказать парню попросту не дали, перебив: - Не думаю, что сейчас мы куда-то вообще сможет отсюда выйти. Из дворца, в смысле: на улицах восстание. Если нам удалось отстоять дворец, то сам город сейчас… - Тут что, революция что ли? – Кирилл пару раз помотал головой, чтобы в ушах прекратило звенеть, и заторможено моргнул. - Почти в точку: гражданская война. Народ против нашего нового Монарха. - Воин потянулся, подняв руки вверх и скрепив их над головой в «замок», а затем глубоко вздохнул и расслабился, сгорбившись, успокаивая ноющие мышцы. Пара порезов на груди неприятно саднили, но ничего серьёзного; надо признать, что мальчишка тогда действительно спас его жизнь. - Ясно, - «спаситель» опять схватил со стола кружку и в три глотка допил брагу, что в ней ещё оставалась. – А… мне кажется, или мы поменялись?.. – он глупо захихикал и со звучным стуком ударился лбом о деревянную столешницу, полированную тысячами к ней прикосновений. - Поменялись? – Гвеош тоже усмехнулся, но едва заметно, как и всегда. – В каком-то смысле можно и так сказать…