На лезвии карандаша

Подлость людская не всегда подлость. Скорее свидетельство гибкости ума и последний шанс хоть что-то изменить. И не всегда мы называем подлостью то, что на самом деле таковой является. Людям свойственно очернять поступки других людей, если они сами от них не несут никакой выгоды, даже наоборот – убытки. И всё равно, что порой они страдают из-за собственной недальновидности и зачастую сами провоцируют такие вот действия вольно или невольно. Толпа ревела, хищники скалили зубы, а вмиг вспотевшая рука сжимала короткий, остро заточенный нож. Когда Нирот спрашивал о подлянке, он предположить не мог, что окажется настолько прав. Его вывели на импровизированную арену, огороженную от зрителей наспех сколоченным деревянным забором, чтобы пути к бегству не было ни у пятерых волков, ни у него самого. Из всего оружия ему дали на выбор три ножа: различия между ними были минимальные, но лишь один из них пришёлся Нироту по руке. Этот жалкий клинок давал хоть какую-то иллюзию защищённости, поскольку волки не те звери, которых можно было бы запросто одолеть, имея при себе даже остро заточенный меч. А уж что делать ему? Без доспехов – хотя бы кожаных - без этого самого меча, без каких-либо представлений о том, как действуют эти хищники? В Оррииме такие хищники почти не водятся, их перебили ещё при дедушке Нирота, и внучек никогда с ними вживую не встречался, разве что слышал сказания да видел гравюры в умных книгах. А теперь вот... Один из волков, сильный и поджарый, со вздыбленной серо-белой шерстью припал к земле и зарычал, примериваясь, чтобы прыгнуть на мужчину. Люди притихли, наблюдая, что же будет дальше. Нирот не нашёл ничего лучше, чем зарычать на волка в ответ и оскалиться, корча страшную рожу, какой только девиц по ночам пугать. Хотя какие тут девицы! Остальные волки насторожились, наблюдая за происходящим, но пока что не спешили кидаться, уступая право первенства своему вожаку. А мужчина прикидывал, куда лучше бить: в шею или в глаз? Ведь с толстой серебристой шкуры нож может и соскользнуть, а шанс только один. Вопрос о том, что стоит ли Тилла, которой он ещё ни разу не видел даже, всего того что ему предстоит испытать и того, что он уже испытал, как-то мелькнул в его мозгу. Правда, он тут же уступил место холодной собранности и отрешённости, какая бывает, когда вступаешь в смертельную схватку, в которой либо ты, либо тебя. Хищник бросился на него, коротко тявкнув перед прыжком, челюсти клацнули совсем рядом с незащищённым горлом Нирота, но тот со всей силы ударил волка по грудине, отбрасывая его в сторону и сбивая с ног. Тут же, впрочем, бросаясь на него, не давая соориентироваться и вонзая в глаз нож по самую ручку. Волк взвыл, дёргаясь, пронзённый глаз потёк кровавой розоватой пеной, а Нирот, скалясь, провернул пару раз клинок в глазнице, с неким удовлетворением слушая, как металл скребётся о кость. Только мужчина поступил глупо, концентрируя внимание на одном звере. Их же было пятеро... Теперь четверо. Но когда на тебя нападают со спины обозлённые смертью вожака звери. Всем скопом, стаей... О, тут можно только молиться. Времени ли, всему Сущему ли или милостивой Чёрной Бездне, куда отправляются души безвременно почивших. Один из зверей вцепился клыками в правое предплечье Нирота, другой в правую же ногу... Ещё двое были совсем рядом, и куда вонзятся их клыки... Добро одно, если в горло. Тогда это кончится быстрее, чем накатит новая волна боли, из-за которой красная пелена встаёт перед глазами. Нирот взвыл почти так же, как недавно выл убитый им вожак и попытался хоть как-то отбиться, но попытки были практически бесполезными. Толпа опять взревела, выкрикивая что-то, но ему было всё равно, что происходит за хлипким забором арены. Было только «здесь» и «сейчас», а со всем остальным он будет разбираться после. Если будет кому разбираться... Кое-как собрав остатки своих сил, Нирот махнул ножом наотмашь, надеясь попасть волку в брюхо. Только что дальше случилось, мужчина так и не понял. Волки взвыли жалобно и почему-то печально, и ощущение их зубов, вонзавшихся в плоть исчезло. «Воитель» этим тут же воспользовался, преодолевая чуть утихшую, что странно, боль, вскочил на ноги и оглянулся. Но хищников не было. Лишь сероватый туман, который рассеивался с каждым вдохом, и через пару мгновений его не осталось. Нирот стоял, судорожно оглядываясь, но нигде волков больше не было, кроме убитого им, казалось, целую вечность назад, вожака. Тот так и остался лежать на мощёной кладке площади, пачкая её своей звериной кровью. Со стороны зрителей донеслись редкие хлопки, которые поддержали, и уже раздался шквал аплодисментов и свиста, схожий с набегающей на берег волной. - Ты выдержал второй испытание, Нирот эль Тиир! – Монарх вышел на арену, смотря мужчине в глаза и чуть улыбаясь. А тот освирепел от ярости. Хорошо же испытание! На силу, мать её! Натравить на него стаю волков... И то неясно каких. Да его вынудил сражаться с призраками! Наверняка жрецы храма постарались... Сплюнув под ноги мальчишке, Нирот быстрым шагом вышел, надеясь по дороге в скромные покои, в которых его поселили, выловить какого-нибудь слугу и приказать притащиь ему лохань с горячей водой. После этого, с позволения сказать, испытания, хотелось отмыться. И всё равно, что кровавых ран не было. Просто грязь тоже бывает разной. Сейчас его попросту унизили... И он не отказался бы сделать что-то, что так же унизило бы Монарха. Теперь он уже не считал того столь сильным и самоотверженным. Что ж, оставалось самое простое испытание. На «любовь», которое Нирот рассчитывал выдержать со всей возможной честью, чтобы Монарх не смел и вякнуть. К тому же, мальчишке неоткуда знать, что женщины его привлекают чуть меньше, чем юноши. Хотя раз на раз не приходится... *** Ночь уже спустилась на столицу, во дворце всё стихло. Нирот с опаской поужинал принесёнными в его комнату нехитрыми яствами и уже засыпал, замотавшись в тонкое одеяло. Жарко растопленный камин хоть и грел, но сквозняки, гуляющие по каменному полу всё же не давали до конца согреться. Стук в дверь был ожидаем, хотя Нирот надеялся на то, чтобы в эту ночь ему всё же дали поспать. Уж больно вымотался он за этот день... Надежда на то, что проигнорированный ночной гость уйдёт обрушилась с повторным тихим стуком. Злобно вздохнув, мужчина, кутаясь в одеяло, как в кутается гусеница в кокон, пошёл открывать. На пороге стояла миловидная девушка, чем-то отдалённо напоминающая Монарха. Только ещё влажные волосы завивались крупными кольцами на концах, а глаза были опущены в пол. Неужели Тилла рискнула нарушить запрет своего брата и пробралась в Дараас? Девушка куталась в красиво расшитый бордовый плащ, спускавшийся ей до пят, и переступала с ноги на ногу. - И что ты тут делаешь?.. – Сказать, что Нирот был удивлён - ничего не сказать. Либо это третье испытание, что вряд ли, либо глупая девчонка всё же глупа ещё больше, чем он о ней думал. Хотя бордовый ей очень к лицу.. Девушка умоляюще посмотрела на Нирота, и тот чуть отодвинулся, пропуская её внутрь. - Тебе не стоит тут находиться... Но девушка молчала. Она пошла внутрь комнаты и села на краешек кровати, при этом плащ чуть сполз с её плеч, обнажая белую, не тронутую загаром кожу и маленькую родинку на ключице. Мужчина сглотнул, глянув на неё. А потом подумал, что свадьба не за горами и можно узнать, хотя бы частично, что его ожидает в одной из самых приятных сторон супружеской жизни. Подойдя к ней, он провёл кончиками пальцев по плечу, ощущая, как девушка чуть заметно дрожит, и потянул плащ ещё ниже. Тут его ждал малость неприятный сюрприз, так как женскими прелестями природа Тиллу наградила не слишком щедро. А может, всё изменится, и грудь вырастет, наливаясь соком страсти, когда она будет носить под сердцем его ребёнка? Неважно... Так она будет похожа на юношу, тем самым придавая желания своему будущему супругу. Девушка никак не реагировала на его прикосновения, смотря куда-то в пол и ровно дыша. - Ну нет, дорогуша, мне не нужно бревно в постели, - Нирот поцеловал девушку в шею, от чего та дёрнулась и чуть слышно вздохнула. Значит, не всё так плохо... Легонько опрокинув Тиллу на кровать, мужчина навис над ней, смотря в глаза. Ещё пара мгновений промедления, и он поцеловал её. Что ж, теперь ясно, почему она так робка: это явно её первый поцелуй. Иначе бы жадная до власти девица бы со всей доступной страстью и рвением решила бы доказать ему, что он не прогадает, беря её в жены. Но тут... Полная невинность и неискушенность. Заманчиво... Нирот начал ласкать её плечи, не прерывая нежного и медлительного поцелуя, постепенно очерчивая кончиками пальцев круги, подбираясь к грудям, чтобы поласкать соски и вызвать ещё один тихий вздох. Плащ девушки распахнулся, открывая ещё больший доступ к телу, к стройным ногам, тонкой талии. Нирот, уже насладившись тем, как затвердели соски его невесты и от удовольствия закрылись её глаза, решил понежить ямку пупка, перед этим прикусив правый сосок, как остановился и отпрянул от ночной гостьи. Прямо таки отпрыгнув, позорно свалившись с кровати. От испытанного шока он даже сказать-то ничего не мог, во все глаза глядя на то, что лежало в его постели. Он-то думал - Тилла! Да-да, Тилла! Кому быть похожим на сестру, как не единокровному брату? А в ночи все кошки серы... - Вон отсюда! – едва дар речи вернулся к нему, прохрипел мужчина. - Неужто не хочешь отомстить? – Эрим печально улыбнулся, смотря на мужчину, наконец обнаружившего, кто перед ним. - Да я завтра же объявлю всем, что их Монарх ведет себя как продажная шлюха! Вон отсюда! Выметайся, мальчишка! - Это моя земля. Мой город. Мой дворец. И ты выгнать меня не в праве – это раз. А за твои слова тебе вырвут язык и отправят восвояси: ведь никто не поверит... Этим ты опорочишь лишь себя. Хотя куда уж дальше... Ты же мальчиками в своей постели не брезгуешь! – мальчишка был не то чтобы зол... Он скорее был в праведной ярости, пусть одновременно его била нервная дрожь. Всё же он поступил именно как продажная женщина, придя сюда. - Не твоё дело, кем я брезгую. Или, быть может, хочешь стать одной из моих подстилок? О, я был бы рад такому пополнению своей коллекции! – Вопреки своим словам Нирот судорожно обдумывал, откуда Монарх узнал о его не слишком стандартном увлечении и что из этого можно исправить. А ещё мужчина явно не отказался бы от такого любовника. К тому же девственного. К тому же настолько смелого. Отнюдь не каждый бы решился на такое. Либо он настолько самоотверженно цепляется за власть, либо действительно что-то понимает, чего не понять Нироту. - Ты бодро начал, а кончил за упокой. И если назвал бревном меня, то сам похож на певчую птичку. Те тоже услаждают слух затейливыми трелями, а как лес горит – первыми улетают, боясь подпалить пёстрые перышки... - Ах ты... – Нирот тут же встал с пола, чуть пошатываясь и подойдя к мальчишке, попытался дать тому в зубы. Но Монарх ловко увернулся, так что сжатый кулак лишь смял подушку. Но мало того, Эрим решил воспользоваться секундной задержкой и крепко обнял мужчину за плечи, укусив того за шею. Это было не столько больно, сколько возбуждающе, от чего стало ещё обидней. Что его сейчас уделает этот... этот... Эта шлюшка, которая явно напрашивается на продолжение ночи. Нирот мысленно плюнул на всё, на что мог, и решил взять то, что ему так опрометчиво предлагают. Причём сделать всё так, чтобы Монарху больше неповадно было. Они тёрлись друг о друга, бешено целовались и ласкались. В какой-то момент они, распалённые постыдной страстью, вновь перевернулись. Теперь Эрим сидел на бёдрах мужчины и вылизывал его грудь. Впрочем недолго. Едва тот отвлёкся, застонав, мальчишки уже и след простыл. Монарх стоял посреди комнаты, кутаясь в упавший на пол плащ и вновь грустно улыбаясь. - Ты не прошёл третье испытание, Нирот эль Тиир. Можешь гостить, сколько заблагорассудится, но руки моей сестры тебе не видать. Хлопнула дверь, а Нирот остался, бешено хохоча и молотя руками по кровати. Всё-таки провёл, сопляк! Отсмеявшись, он всё же выдавил из себя, непонятно к кому обращаясь: - Гостить сколько заблагорассудится, говоришь?.. \\Там-там-там....\