На лезвии карандаша

«Приветствую Вас! Писать Вам без особой надобности я бы не стал, как понимаете. Но дело в том, что Ваш сын не желает уезжать! Прямого приказа я не могу отдать по понятным причинам, на намёки он не обращает внимания, ведёт себя неподобающе венценосной особе. Давеча устроил пьяный дебош, напившись с конюхами (только подумайте! С конюхами!!!) и разнёс одну из главных конюшен, решив устроить «национальную забаву», как он выразился. Его даже не остановило то, что, по вашим традициям, убегаете вы от разъярённых быков, коих по понятным причинам в конюшне не нашлось. В итоге он чуть не покалечил двоих племенных жеребцов и не обрушил несущую стену, заявив, что ему слишком душно и воняет навозом, и нужно дополнительное окно, которое он и пытался прорубить. Хвала всему сущему, что сам Нирот остался жив. Прошу меня искренне извинить, но Вы сами понимаете, какая ситуация в моей стране! Нирот подрывает и без того шаткое равновесие, которое с таким трудом удалось восстановить, пролив кровь многих людей… Мои слуги уже шарахаются от него так, будто это не человек, а зловредный дух, не нашедший упокоения в Вечности и оставшийся неприкаянным. С уважением и надеждой. Эрим.» *** «Ожидал от вас послания, юноша, признаюсь. Меня самого настораживало столь долгое пребывание моего сына в вашей стране. Особенно после того, как он написал мне, раскрывая причины срыва свадьбы с вашей сестрой. Надо сказать, несмотря на те бранные слова, какими обозвал вас - прошу простить его наглость - мой сын, я изрядно позабавился над его письмом. Могу сказать, что те испытания, что вы придумали, хорошенько сбили с него спесь, от этого-то он и взбесился. Вы очень грамотно ткнули его носом в то, что он не всесилен и не всё будет принадлежать ему по щелчку пальцев. Я безмерно рад этому. Отозвать этого остолопа я не могу, он всё равно поступит по-своему. Быть может, он хочет мести лично вам и ждёт удобного случая, чтобы ровно так же унизить Вас прилюдно, как и Вы его? Желаю вам крепких нервов и терпения. С уважением. К.Т. P.S. К письму прилагается бриллиант. Надеюсь, его стоимости хватит на ремонт конюшни?» *** «Выражаю свое почтение Вам как отцу! Ибо сын Ваш превзошёл сам себя нынче! Благодарю покорно за столь щедрые инвестиции в нашу казну, но, боюсь, Нирот вошёл во вкус, а принимать вновь от Вас оплату за последствия его кутежа не собираюсь. С уважением, Эрим.» *** «Я же выражаю вам полнейшее соболезно... (зачёркнуто) сочувствие! Что мой сын натворил вновь? Быть может, мне самому нанести визит? С ожиданием. К.Т.» *** «Ваш сын накануне разгромил наш фамильный винный погреб. Там не осталось ни единой целой бутылки... Затем он пробрался в мой кабинет и там учинил разгром, после имел наглость обнажиться и лечь в мою постель, откуда выгнать его не представилось возможным. Мне пришлось ночевать в гостевой комнате, чтобы избавиться от его домогательств! А сегодня утром я обнаружил, что некоторые ценные бумаги порваны и забрызганы чернилами. Как Вы сами понимаете, они не подлежат восстановлению. Боюсь, что, если в скором времени Нирот либо не покинет Мэтос, либо не начнёт вести себя подобающе, соболезновать буду уже я. И нет, не потому что хочу, чтобы он умер, а потому что он сам может нарваться на неприятности и уберечь его я не смогу. В конце концов, нянькой для него я не являюсь и отныне не собираюсь обращать внимание на провокации и в дальнейшем действовать куда более жёстко. Наносить визит не стоит. Это может быть воспринято как попытка заключить мирный договор или что-то в этом духе, а этого неблагоприятно скажется на наших странах... С надеждой. Эрим.» *** «Что ж, раз так, то могу помочь лишь советом. Либо займите моего сына чем-то, чтобы он прекратил дебоширить, либо уступите ему место в своей постели. Пусть Нирот многое от меня скрывает, но я отец и знаю о нём практически всё... Так вот, вы его чем-то зацепили, причём это ему не даёт покоя. Отсюда эти показные акции, пьянки и драки. Как только он получит своё, он забудет о Вас. С пожеланиями удачи. К.Т.» *** Эрим отпустил ручного ястреба, что служил ему с отцом Нирота своеобразным почтальоном, и сел на стул, бездумно перебирая ворох свитков, что накопился на нём за время, когда Монарх государственными делами не занимался. Стопка, даже горка, оказалась внушительной... Да ещё эти письма... Монарх взял их и уже поднёс стопку к пламени свечи, как обнаружил кое-что, что заставило его остановиться. Если первые два письма были написаны одной рукой, то третье... То ли Нирот смог перехватить почту, то ли отец написал ему, но третье письмо, где даются ему, Монарху, столь дельные советы, писал вовсе не правитель Орриима. А если не он, то Нирот. А если Нирот, то этот зазнавшийся придурок нарвался. Но нет, это подождёт тёмной ночи. И вот тогда мало не покажется. Пока Эрим ограничился тем, что швырнул кувшин с вином в стену и сжёг все письма и ненужные бумаги. Затем распахнул настежь окно, чтобы запах гари выветрился и, полюбовавшись закатом, лёг спать, специально не подбрасывая в огонь поленьев. Так он точно проснётся посреди ночи. От холода. Да какая разница, от чего? Главное – проснётся... А там уж...