Семь дней из жизни Пьера Аронакса.

Проснувшись, я не сразу вспомнил вчерашний день, и тем более не сразу осознал, где нахожусь. Капитана в каюте не было. Кинув ставший привычным взгляд на приборы, я начал одеваться, но спустя несколько секунд бросил это занятие, ошарашено застыв с рубашкой в руках. Стрелой метнувшись в противоположный угол каюты, потирая заспанные глаза, я вновь уставился на показатели, не в силах поверить тому, что увидел. Однако шкала барометра говорила сама за себя: мы всплыли. Ещё более удивлённый и взволнованный, я подбежал к огромной карте, с отмеченным на ней курсом. Теперь не оставалось никаких сомнений. Мы были всего лишь в каких-то считанных милях от огромного портового города. Наспех застегнув рубашку и накинув сюртук, я выскочил из каюты, направляясь к наружной палубе. Свежий соленый бриз легко задул мне в лицо, развивая мои нечёсаные волосы. Низко, прямо над голубой водой, носились маленькие резвые птички, россыпь ярких звёзд уже медленно таяла в едва тронутом зарёй небе. Мы были так близко к городу, что я вполне ясно видел огни, флаги и мачты кораблей, даже отдельные здания. Близость земли невероятно радовала меня и моих товарищей, стоящих тут же и вслух гадающих о причинах незапланированного всплытия, да ещё и так близко к ненавидимой капитаном цивилизации. Тревога всё больше и больше овладевала мной. Я уже не слышал восторженных возгласов Конселя и очередных планов побега Неда Ленда, не разделял в должной мере радости выживших матросов, даже невероятной красы предрассветный пейзаж не притягивал моего взгляда. Среди немногочисленных людей я искал статную фигуру капитана, но все мои поиски и расспросы о нём были тщетны. Облокотившись на борт, я невидяще смотрел на выплывающий из тумана город, слушая плеск волн, свист ветра и долетающие до меня обрывки разговоров, стараясь хоть как-то унять волнение и успокоиться. Все мои мысли были поглощены капитаном Немо и его противоречивым поведением. Медленно, но верно мое беспокойство сошло на нет, и я даже улыбнулся, глядя, как заразительно смеются матросы над очередной сальной шуточкой канадского гарпунщика. Консель подошёл ко мне с шарфом в руках и накинул его на мои порядком продрогшие плечи. Я благодарно посмотрел на моего верного слугу и дружески обнял его. - Всё хорошо, что хорошо… - начал было Консель, но вдруг его прервал показавшийся мне просто громовым звук, исходящий из нутра «Наутилуса». Мы стояли, замерев в тех же позах, в гробовой тишине и глядели друг на друга. Минут пять мне потребовалось, чтобы осознать, что это было не что иное, как выстрел. На подгибающихся, плохо слушающихся ногах, весь в холодном поту, я бросился было к трапу, но мой слуга резко удержал меня, видимо посчитав, что мне не стоит этого видеть. * * * Я слышал людей, бегающих по капитанскому мостику. Мне казалось, будто я видел каждый их шаг, скорбные, а может, злорадные лица над распростёртым телом их командира, липкую тёплую кровь, чьи-то руки, глаза… Я помню, как ушёл Консель и я остался один на палубе. Смотрел на прозрачную воду, светлое небо и близкие очертание города. Тогда я ненавидел всех его жителей и каждого в отдельности, винил их… Чтобы не зарыдать в голос и не начать рвать на себе волосы от досады, я до боли сжал руки в карманах сюртука и сквозь тупой стук крови в голове всё же услышал тихий шелест бумаги. Немного дрожа, я разжал кулак. На моей ладони лежал маленький, сложенный в несколько раз листок, исписанный тонким резким почерком. Это было последнее и самое ценное, что я получил от капитана Немо.