Прошел месяц, как Пита выписали. По многочисленным просьбам его дочери, Гейла и всех остальных, он временно остался жить у Энни для полного восстановления после лечения. Пит долго сопротивлялся, стремился поскорее оказаться в собственном доме, но доводы друзей оказались более разумными, ведь ему нужна помощь, и Пит сдался. Я и Гейл не перестаем следить за его поведением по рекомендациям доктора. Пит не спорит и не сопротивляется, что радует, но… По приезду в дом Энни его настроение резко изменилось. Пит стал немногословным, очень грустным, рассеянным. Иной раз настолько погружается в свои мысли, что не слышит собеседника, или просто не хочет слышать. Мы стараемся не акцентировать на этом внимание, ведь и так ясно, что к нему вернулась тоска по Зои. Я научилась беззвучно глотать слезы и не показывать, насколько мне плохо. С Питом мы почти не общаемся, только по необходимости, а это бывает редко. Гейл, видя нашу ситуацию, говорит всегда одно и то же:
— Ему нужно время, а тебе терпение. Вот увидишь, у вас все наладится.
Я очень благодарна ему за поддержку, и как бы хотелось ему верить, но я прекрасно понимаю, что этому не бывать. Пит не такой. Он никогда не предаст память о Зои. Он больше никогда на меня не посмотрит. Никогда.
Я смирилась. Кажется. Однако, когда смотрю на Пита, тайком разглядываю его лицо, его руки, я снова начинаю мечтать о невозможном. Я так хочу принадлежать ему, так хочу быть его без остатка, что иной раз кажется, я схожу с ума. Еще сны…эти нереальные, волшебные сны, где мы вместе, где мы одно целое. Эти сны не дают мне покоя. Почти каждую ночь я просыпаюсь от сладкой агонии в горячем поту, а на губах отчетливо чувствую его сладкий вкус — вкус его волшебного поцелуя. Мы никогда не были близки, но мои сны словно помнят то, чего не было, рисуют такие картины, от которых я просыпаюсь со стонами на губах, с влажностью на теле. И все это так неуместно, так некстати. Но что я могу с собой поделать? Разве я вольна решать то, что мне может снится, а что нет? Я не могу врать самой себе насколько сильно я желаю Пита сердцем и телом. Пусть хотя бы во сне я смогу предаться мечтам, раз в реальности это невозможно.
Но в один из обычных дней что-то пошло не так.
Энни решила забрать детей на день рождения сына своей давней подруги, я не стала возражать, потому что Джареду не помешает повеселиться, а Гейл с Фло были на службе. Мы с Питом оказались одни. Он, как и всегда в последнее время, был погружен в свои мысли и не обратил внимания, что в доме мы осталось вдвоем. Меня так и тянуло ближе к нему. Я тщательно продумывала любой повод, чтобы подняться в его комнату и лишний раз оказаться рядом. Первое, что пришло мне в голову, это напомнить о приёме лекарств, прописанных врачом.
Я бесшумно поднялась в его комнату. Пит сидел в небольшом кресле с блокнотом и карандашом в руках бездумно глядя в окно. Даже на расстоянии я могла видеть, как лучи солнца сверкают в его пушистых ресницах, а голубые глаза стали на несколько тонов ярче. Но даже солнце не могло скрыть грусть в лазурных омутах.
— Привет, - тихо произнесла я, после чего Пит еле вздрогнул, будто я одним звуком вытянула его из воспоминаний. Он не сразу повернулся ко мне, а когда сделал это, я впервые за несколько дней увидела его мимолетную улыбку.
— Привет, Китнисс, - от бархата его голоса внутри меня за секунду пронесся ураган. Как я скучала по его «Китнисс». Он поднялся со своего кресла откладывая блокнот на прикроватную тумбочку.
После секундного оцепенения, я слегка откашлялась и протянула мужчине его дневную дозу лекарств.
— Вот, выпей до еды.
Когда Пит потянулся за таблетками, его пальцы случайно задели мои, отчего я вздрогнула и невольно ступила на шаг вперед. Мое лицо оказалось в нескольких сантиметрах от лица Пита. Я могла услышать его сладкий запах, никогда не забытый и такой родной. Мой взгляд упал на его губы. Я затаила дыхание, тело перестало мне подчиняться, поэтому я не могла пошевелиться.
— Китнисс, - снова доносилось до моих ушей: в его теплом голосе слышалась благодарность и что-то еще… — Спасибо.
Я шумно сглотнула и отступила на шаг. Секундное волшебство момента рассеялось, и я приложила все силы, чтобы скрыть свое разочарование за улыбкой.
— Как ты себя чувствуешь? – несмело подаю голос, отчего Пит лишь устало вздыхает.
— Ох, только не это, - сокрушенно отвечает блондин. — Кажется это единственный вопрос, который я уже услышал миллион раз за этот месяц.
— Прости. Все переживают за тебя.
— Знаю, но один и тот же вопрос на протяжении каждого дня жутко раздражает, - его губы изогнулись в вымученной улыбке.
Снова задерживаю взгляд на его губах: какие они чувственные, гладкие, притягательные. Кажется, я до сих пор чувствую вкус его поцелуя. Каждый раз тогда, в прошлой жизни, когда он целовал меня, я совершенно ничего не испытывала, принимая это за должное. А сейчас…сейчас я бы все отдала за один короткий поцелуй.
Мои глаза медленно перемещаются на его волосы, в которых пляшут лучики солнца, создавая неповторимые золотые переливы. Никогда мне не приходилось запускать пальцы в эту непослушную пшеничную шевелюру.
Я продолжаю свое тихое путешествие глазами по любимому лицу, пока не натыкаюсь на вопросительный взгляд голубых глаз. Мгновение, и я чувствую, как щеки начинают нещадно гореть смущенным огнем. Смотрю себе под ноги, боясь снова попасться. Наверное, нужно уходить, иначе не избежать разговора, который я не хочу затрагивать.
— Что случилось? – несмело заговаривает Пит. Видя мое замешательство, он спешит пояснить: — С твоим мужем.
Сердце падает. Только не это. Я совсем не хочу вспоминать Тима. Не сейчас.
— Не думаю, что…
— Пожалуйста, - блондин касается моей руки, отчего я вздрагиваю. Перестаю дышать.
Что мне ему сказать? Правду? Я боюсь реакции Пита, тем более сейчас, когда он не стабилен. А врать ему я тоже не могу. Мне удавалось избегать этой темы: как кто-то задавал вопрос о моем муже, я уклонялась, а иногда помогал Гейл, поворачивая разговор в другую сторону. После одного вопроса в больнице Пит ни разу не пытался расспросить меня, а сейчас я теряюсь, что ответить.
— Я не знаю, что сказать, - выдавила я еле различимый шепот.
Пит нежно сжал мою ладонь. Я затрепетала.
— Я хочу знать, - его дыхание ударилось о мою щеку. Я только сейчас осознала, как близко мы друг от друга. Его это не смущает? Я готова провести в таком положении как можно дольше. Могу уловить его родной запах. Задерживаю дыхание.
— Тебе не стоит этого знать.
— Стоит.
Шумно сглатываю, и нехотя отхожу от мужчины. Спиной чувствую его взгляд. Набираю в легкие как можно больше воздуха. У меня нет выбора. Я не могу ему врать. Не могу утаивать.
— Тебе не понравится моя история, - несмело начинаю я.
— Ты меня пугаешь, - различаю в его голосе беспокойство.
— Я правда думаю, что тебе не стоит знать.
— Китнисс, - слышу в его голосе нотки ярости. — Я должен знать.
Его дыхание дотрагивается до моих волос. Трепет. Слышу, как шумно бьется мое сердце. В животе затягивается тугой узел, причиняя сладкую боль. Его близость опьяняет. Я с трудом сдерживаю себя, чтобы не прислониться всем телом к Питу, так близко стоящему ко мне. Прикрываю глаза.
— Расскажи, - его шепот.
Шумно втягиваю воздух через нос.
Рассказать?
Делаю шаг вперед, разрывая интимность момента, и поворачиваюсь к блондину: голубые глаза внимательно изучают мое лицо. Мне страшно признаваться ему в своем кошмаре. Вдруг он разочаруется во мне? Перестанет уважать. Я не переживу этого.
Делаю глубокий вдох, на секунду зажмуриваюсь. Пит неподвижно смотрит на меня в ожидании.
— Его зовут Тим, - тихо начинаю я. — Он плотник. Тоже родом из Двенадцатого. Мы познакомились десять лет назад. – замечаю, что Пит уже не смотрит на меня, но внимательно слушает. — Я не сразу подпустила его к себе. Он долго добивался моего расположения. Я не могла ему довериться. После смерти Прим мне было очень сложно восстановить свою жизнь. Мама так и не вернулась, а после очередного сердечного приступа Хеймитч все-таки решился переехать в Капитолий на лечение. В итоге я осталась совсем одна.
Сглатываю горечь. Эти воспоминания до сих пор больно отзываются в сердце. Не решаюсь упоминать о том, что Пит тоже меня бросил. Он не виноват в этом. У него появился шанс начать все заново, ведь он повстречал Зои. Я не имела права его винить. Он не чем мне не обязан. Тем более, я сама во многом виновата.
— Но в итоге, я больше не смогла выносить одиночество. И я впустила его в свою жизнь.
Слышу, как шумно Пит сглатывает.
— Как вы познакомились? – тихо спрашивает блондин.
Признаться, что я хотела покончить с собой? Нет. Нельзя.
— На охоте, - помолчав, отвечаю я. — В тот раз я забрела довольно далеко, и повстречала Тима.
Поджав губы, Пит медленно кивнул. Поверил?
— И что было дальше, когда ты впустила его? – ощущаю холод в его голосе.
— Поначалу все было хорошо: свидания, цветы, прогулки, и я будто проснулась. Он смог вытащить меня из того жуткого состояния. Я начала улыбаться, - накат этих воспоминаний тепло грели сердце. Тогда мне правда было хорошо. Я думала, что зажила заново. — Потом он сделал мне предложение.
Я неловко посмотрела на Пита: было так странно обсуждать это с ним. Но кажется его эта тема никак не тронула, потому что его лицо оставалось непроницаемым.
— Я не сразу согласилась, - светлые брови Пита слегка приподнялись в удивлении. — Я не хотела торопиться и что скрывать, замужество пугало меня до чертиков. Но Тим не отступал, он делал все, чтобы я сказала заветное «да». И я сдалась. — Пит повернулся к окну разрывая зрительный контакт. Мне стало неприятно, но я старалась не показать этого. — Потом родился Джаред. И все изменилось.
На этих словах мужчина снова взглянул на меня.
— Он притворялся, - с горькой усмешкой продолжила я. — Ухаживания, милые разговоры, подарки – все это подлое притворство. Он хотел меня добиться только из-за того, что я была Китнисс Эвердин – Сойка-пересмешница, лицо революции. В этом вся причина. – Пит нахмурился, не до конца понимая. — Он начал регулярно избивать меня.
— Что? – ошарашено спросил блондин.
— Да, вот такая моя участь, - на глазах выступила влага. — Тим мое наказание за все, что я сделала.
— Он, - Пит начал шумно дышать, собираясь с мыслями. — Бил тебя?
Я напрягаюсь. Его резкая перемена пугает меня.
— Да.
Пит сжал ладони со всей силы. Я замерла.
— Кто-нибудь знает об этом? - видно, как ему не просто сдерживать гнев.
— Только Гейл. Он заметил, я не собиралась ему рассказывать.
— Но почему?! – тихий голос мужчины перерос в звонкий крик. — Почему ты скрывала это? Если бы ты поделилась со мной…
— Что бы изменилось? – сдерживаться было невыносимо, поэтому я тоже повысила голос. — У тебя была своя жизнь, своя семья, я не имела права впутывать тебя в это.
На это ему нечего было ответить, потому что он понимал, что я была права.
— Где он сейчас?
— Не знаю. Может быть в Двенадцатом, а может быть уже нет.
Из-под опущенных ресниц замечаю, как устало Пит потирает глаза и глухо вздыхает. Странно, но внутри себя я ощущаю спокойствие: словно с меня свалилась огромная гора из ненависти, обиды, страха. Мне стыдно, но в то же время спокойно на душе. Я не жалею, что решилась открыться Питу. Это самое правильное, что я сделала за последнее время.
— Так, - на выдохе произнес блондин. — Ты и Джаред переедите ко мне.
— Что? – моему удивлению нет предела. Этого я точно не ожидала.
— Да, я хочу, чтобы вы переехали к нам.
— Пит, нет, так нельзя.
— Китнисс, я не допущу, чтобы ты снова к нему вернулась! - повысив голос отвечает Пит. Его глаза полыхают синим огнем, отчего мне стало не по себе. — Если он только предстанет передо мной, я убью его.
— Пит, нет.
Блондин не отрываясь смотрит мне в глаза еще несколько минут, пока не видит скопившиеся слезы в уголках моих глазах. Еще секунда, и я оказываюсь в крепких теплых объятиях.
— Я больше этого не допущу, Китнисс, - его горячий шепот ударяется о мою шею, после чего я словно растворяюсь. — Ты веришь мне?
— Всегда, - вторю я, вспомнив заветное слово, которое он когда-то дарил мне.
***
Дом Пита оказался светлым и теплым. Кругом порядок и уют, отчего расположиться здесь не составило труда. Когда Джаред узнал о нашем переезде, он попытался показать мне свою радость, но в его глазах я видела, что он привык жить в доме Энни и очередной переезд его расстроил. Но через несколько дней грусть Джареда прошла за играми с Питом. Мне было непривычно и безумно радостно смотреть на то, с какой охотой и радостью Пит проводил время с моим сыном. В такие моменты я снова предавалась невозможным мечтам, каждый раз представляя, чтобы Тима никогда не было в моей жизни, чтобы в прошлом я не теряла время зря, каждый раз отталкивала Пита от себя. Если бы не все это, сейчас Пит мог бы быть отцом Джареда. Мы могли бы быть настоящей семьей. Могли бы, если бы не я.
После моих откровений с Питом мы больше не разговаривали на эту тему. Блондин тактично молчал, если Джаред вдруг вспоминал про отца или в его рассказе проскальзывало имя Тима. Мое сердце каждый раз замирало, когда я слышала упоминание про человека, которого так силилась забыть. Но Пит не акцентировал внимание на Тиме, видя в моих глазах немую панику. В такие моменты он успокаивающе улыбался мне, тем самым вселяя в меня надежду, что все налаживается и у меня действительно начинается новая жизнь, не только в моей фантазии.
После переезда Пит любезно выделил мне и Джареду две комнаты. Моя располагалась рядом с комнатой Пита, отчего в груди стало волнительно тепло. Головой понимая, что это ничего не значит, однако сердце никак не могло успокоится от осознания того, что блондин находится так близко. Каждый раз, как только эти мысли врывались в мою голову, я тут же пыталась отмахнуться от них, ведь это так не значительно и так неуместно. Я бы могла попросить Пита дать мне другую комнату, но как бы я объяснила причину? Нет, лучше я смирюсь со своими тайными желаниями и глупым сердцем, которое каждый раз гулко бьется, как только в тишине я слышу редкие звуки из его комнаты.
Но в одну ночь я благодарила небеса за то, что моя комната была рядом с Питом.
Мне снился сон. Один и тот же сон посещал меня почти каждую ночь: Пит. Его поцелуи. Мое имя на его губах. Обнаженное тело, тесно прижавшееся к моему. Бисеринки пота на коже… Я была опьянена его запахом, его сладким шепотом, всем им… И в один момент, потерявшись в этой эйфории единения я не заметила перемены.
— Китнисс? Проснись! – услышала я громкий шепот над ухом. — Что с тобой?
Открыв глаза, я увидела небеса любимых глаз. Мое тело все еще горело в огне страсти, губы сводило от недостатка поцелуев. Я хотела еще.
Ни секунды не думая, я потянулась к желанным губам, захватывая в страстный, жадный поцелуй. Наши языки встретились, мои руки обвились вокруг его шеи, а из горла послышался звонкий стон удовольствия. Тело выгнулось в удовольствии прижавшись к горячему телу Пита. Я не могла насытиться.
— Мой Пит, - между поцелуев я услышала свой стон.
В следующий момент мне стало холодно. Я осталась одна.
— Что ты со мной делаешь?.. – послышался издалека голос. И я открыла глаза. Мое тело покрылось потом, а дыхание было сбито. В комнате было жарко и темно. У противоположной стены от меня стоял Пит. Его тяжелое дыхание раздавалось в тишине комнаты. Глаза неотрывно смотрели на меня. И как только я взглянула на них, до меня наконец дошло, что только что произошло.
— Боже, - я непроизвольно прикрылась влажной простыней, прячась от изумленного взгляда Пита. — Прости меня.
На глаза навернулись слезы, в носу защипало. Я этого не хотела. Не так, и не сейчас.
В ночной тишине я услышала тихие шаги. Пит подошел к кровати. Я несмело взглянула на него. Его грудь по-прежнему тяжело вздымалась, а в глазах стояло изумление и что-то еще, что я не могла разглядеть.
— Прости, - снова повторила я, не опуская глаза.
Пит сел на край кровати неотрывно глядя на меня. Его пальцы нежно коснулись моей щеки поглаживая горячую кожу. Я затаила дыхание. Голубые глаза путешествовали по моему лицу пока не остановились на губах. Тонкую кожу закололо, словно его взгляд был осязаемым. Вторая мужская рука легла на мою шею. Сердце забилось быстрее. А в следующую секунду его губы опустились на мои.
Из горла снова вырвался предательский стон. Моя рука легла на грудь Пита, которая не переставала часто вздыматься. Его язык нежно ласкал мой, отчего из меня снова вышел стон. Я не могла сдерживаться. Это было слишком тяжело. Мои пальцы сжали золотистые кудри притягивая Пита еще ближе к себе.
Я пропустила момент, когда моя голова коснулась подушки, а мужское тело вжалось в мое еще теснее. Моя нога выбилась из простыни и обвила талию Пита. Наш поцелуй набирал обороты. Я забыла, что значит дышать. Мужская рука опустилась на мою грудь сладко сжимая. Я услышала стон. Его стон. Мои пальцы забрались под его футболку лаская бархатную кожу живота. Через секунду я отбросила ее в сторону.
Это был не сон. Не сон. В голове не осталось мысли кроме двух: это реальность, и Пит со мной.
Он снова мой.
Я почувствовала его пальцы под сорочкой, которые обводили нежными узорами мои бедра. Я застонала сквозь поцелуй. Непроизвольно прогнулась в спине, чтобы стать с ним еще ближе.
Наши губы не на миг от отстранялись. Я не могла поверить. Кончиками пальцев погрузилась под резинку мужских штанов. Снова стон. Его.
И в момент все обрушилось. Я снова одна.
— Нет! Нет, я не могу, - услышала я горький шепот. Пит резко отстранился от меня, сев на край кровати. Он держал в руках свою опущенную голову пытаясь привести в порядок дыхание.
На глазах тут же навернулись слезы. Не получится.
Он не мой…
— Прости, - снова повторила я, пытаясь не выдать своей горечи. — Это неправильно, я знаю, что…
— Нет! – снова воскликнул Пит не оборачиваясь. — Не говори. Ничего не говори, пожалуйста.
Сколько боли было в его словах. Я не смогла удержать слезы. Не после случившегося. Прижав ладони к губам, я старалась не издать звука. В этот момент Пит повернул голову. Меня пронзила боль в его глазах.
— Пожалуйста, - он было потянулся ко мне, но я его остановила.
— Я понимаю, не надо.
— Китнисс, - он снова хотел ко мне потянуться, но я одним рывком встала с постели и подошла к окну. Лунный свет упал на мое лицо. Я обняла себя руками все еще чувствую жар тела Пита и сладкий вкус его поцелуя на своих губах. Преступление. Все что сейчас было. Нельзя.
— Я все понимаю Пит. Не надо ничего говорить, - как можно мягче сказала я. За спиной послышался его громкий вздох.
— Но я не могу молчать, - тихо ответил он. — Ты поцеловала меня.
Я зажмурилась. Мне противно от самой себя.
— И я вспомнил, - продолжал Пит. — Я вспомнил, как сильно любил тебя.
Мое сердце заколотилось. Я затаила дыхание. Послышался скрип кровати. Затем шаги. Спиной я ощутила жар. Блондин подошел ко мне.
— И за все это время так и не смог забыть, - его дыхание ударилось о мою шею с этим сладким шепотом.
Сдерживать рыдания было сложно. Что он делает со мной? Я не настолько сильная, я давно сломалась. Не могу.
— Посмотри на меня, - я мотнула головой. — Прошу тебя.
— Нет. Это было ошибкой. Не стоило приезжать. Нет, - слова начали вырываться из меня спутанными фразами. Через мгновение я очутилась в теплых объятиях. Обнаженная грудь прижалась к моей спине. Это было выше моих сил. Я вырывалась, захлебываясь слезами, но сильные руки не отпускали меня. Мои силы иссякали, но я продолжала бороться, больше с самой собой, чем с Питом.
Мне было противно от себя. Я хотела исчезнуть. Но Пит не отпускал меня.
— Услышь меня, прошу, - жалобно произнес он.
— Я не должна была, нет, - упиралась я. Но силы покинули меня, я больше не могла сопротивляться.
Пит, не выпуская меня из объятий, провел к постели. Я сидела на его коленях, а он продолжал меня нежно обнимать, не говоря ни слова.
— Китнисс, послушай меня, - после долгого молчания, произнес Пит. — Я никогда не забуду Зои и мою любовь к ней. Я каждый день буду видеть ее в Алисии, каждый день буду оплакивать ее. Она подарила мне много чудесных дней. — мое сердце сжалось от горькой боли. — Но Китнисс, - Пит коснулся пальцами моего подбородка приподняв лицо так, чтобы я наконец взглянула ему в глаза. — Я никогда не забывал тебя. Не было ни дня, чтобы я не вспоминал твое лицо, голос, улыбку, этот своенравный взгляд. И Зои знала это.
Мое лицо вытянулось от изумления. Губы Пита растянулись в слабой улыбке.
— Я не скрывал это от нее. И знаешь, что она сказала? – я отрицательно покачала головой. — Она сказала, что это прекрасно, что я умею так любить. И она рада, что ты была в моей жизни.
Я выдохнула. Пит ласково убрал прядь волос с моего лица и заправил его за ухо. Этот невинный жест, но как же он многое значил для меня.
— Значит… - я боялась произнести вслух. Но мне было нужно услышать ответ. — Ты все еще…мы можем…
Язык не слушался. Страх был сильнее. Но кажется Пит все понял.
— Можем, если ты скажешь, что тоже чувствуешь…
— Да! – я перебила его на полуслове. — Да, я чувствую…но мне было страшно.
Пит взял мое лицо в свои ладони, и оставил горячий поцелуй на лбу. Я не могла дышать, говорить, думать. Потому что мне казалось, мое сердце выпрыгнет из грудной клетки в танце счастья. А может быть я снова сплю?
Пит больше не произнес ни слова, молча прижал меня к себе поглаживая волосы, а я стала засыпать, слушая спокойный стук его сердца.
***
На следующий день я не могла смотреть Питу в глаза. Когда он в свою очередь неловкости не испытывал. За завтраком он пристально смотрел на меня, а на его губах играла лукавая улыбка. Мои щеки горели румянцем, я не знала куда спрятаться. Только разговоры наших детей как-то отвлекали меня от событий прошедшей ночи.
Утром я проснулась одна в своей комнате. Первая мысль, которая меня посетила, это то, что мне все приснилось. Но отчетливые воспоминания дали понять, что это был вовсе не сон. Пит был со мной, мы целовались. Он сказал, что помнил меня все эти годы.
Он не забывал.
Все утро я не решалась с ним заговорить, а он не давил на меня, давая свыкнуться с мыслью, что все изменилось. Абсолютно все.
В полдень, когда Пит пошел отводить детей к Энни, я решила заняться уборкой по дому. Услышав звонок в дверь, я подумала, что скорее всего это Гейл. Он обещал проведать нас на днях. Мне не терпелось рассказать ему о том, что произошло. При одной только мысли, что у нас с Питом есть шанс начать все с начала, на моем лице появлялась улыбка, которую я физически не могла скрыть. Да и зачем, я впервые счастлива, за столько лет.
Отворяя дверь, я искренне улыбалась даже не подозревая, что меня ждет впереди. Ведь за дверью стоял вовсе не Гейл.
— Ну привет, любимая, - сказал Тим ухмыляясь.
И в это мгновение я услышала, как упало мое сердце, а с ним и мое счастье, рассыпаясь на мелкие песчинки.
