Конкурентоспособность

В принципе в путешествии на поезде не было чего-то загадочного. Скорее это было утомительно и скучно. Тэгуну вообще претила мысль о цивилизации. Если бы у него была возможность, он бы бросил все и ушел жить в лес. Изучать свою любимую природу, наслаждаться запахом неиспорченного выхлопами кислорода, наблюдать и дружить с животными. Вот только для комфортного существования ему нужен был душ, новости, возможность контактировать с коллегами, теплая и вкусная еда. Такого посреди леса, конечно же, не найдешь. Так что приходилось мириться со своими потребностями и одновременно ворчать на огромное вмешательство человека в жизнь планеты. Тэгуну нужны были человеческие изобретения для комфортной жизни. Но другие люди не нужны были вовсе. И этот незапланированный попутчик несколько раздражал. Ехать предстояло много часов и не в одиночестве. Ужасная экспедиция. Да еще и конкурентная. О селении Пхянь-Чжау-Мань Тэгун узнал как-то случайно, и сразу же был взбудоражен и покорен. Жители этого места, затерянного глубоко в горах на территории Китая, умудрялись как-то совмещать несовмещаемое - спутниковый интернет, горячую воду и скотоводство с лесничеством. Как экологическому биологу Тэгуну было крайне любопытно узнать, действительно ли у местных жителей получилось сохранить экосферу заповедных лесов? А как социопату не терпелось посмотреть на условия их жизни. Так что, в любом случае, экспедиция обещала быть прорывом! Чтобы Тэгун там ни обнаружил, это в любом случае будет стоить нескольких публикаций и доклада на мировом экологическом форуме. Либо восхищенного и поучительного о том, как человек может жить в гармонии с природой, не ограничивая себя, либо злобно-язвительного, доказывающего, что все люди просто раковая опухоль на здоровом теле планеты. И вот уже по дороге, в поезде, оказалось, что он делит купе не просто с человеком, а с конкурентом. Ким Воншик, как он тут же радостно и смущенно представился, так же направлялся в Пхянь-Чжау-Мань с научной целью. Только, в отличии от Тэгуна, он был рад, что едет не один. За пять часов по старой железной дороге, радующей глаз видами из окна, Воншик несколько раз пытался неумело завязать разговор. Но, то ли собеседник из него был так себе, то ли красноречивый и холодный взгляд Тэгуна пугал, но попутчик неловко заикался и утыкался в телефон, правда только для того, чтобы позже попытаться снова. Когда поезд, громыхая колесами, скрылся за поворотом горы, оставляя двух мужчин в одиночестве на пустой и ветхой платформе, солнце уже давно перевалило за полдень. Было душно и влажно. Тэгун откинул челку со лба, закинул на плечо рюкзак и двинулся к едва заметной тропинке. - Эй! Подожди! - Воншик, до этого вдыхавший лесной воздух полной грудью и жмурящийся от удовольствия, едва успел нацепить за спину свой большой походный рюкзак и потрусить следом. - Чего ты так спешишь? Вместе ведь веселей! Тем более такая природа, ты посмотри. Тэгун цыкнул, но шаг все таки сбавил. Его учили быть вежливым в любых ситуациях. - Хочу добраться до темноты, - попытался он объяснить свою поспешность. Но вместо какого-то адекватного ответа раздался громких смех. Низкий и приятный. Тэгун невольно втянул голову в плечи. Этого ему только не хватало. Чего-то приятного в другом человеке. - У тебя где-то припрятан мотор? Или ты марафонец? Будет круто, если доберемся туда хотя бы к завтрашнему закату, - "ободрил" его Воншик. - Тебе нужны сутки, чтобы пройти двадцать километров? Тогда, пожалуй, нам лучше разделиться. - Да тут идти все пятьдесят, если не больше. Лес-то большой! По прямой туда, - мужчина указал в нужном северо-восточном направлении, - может и двадцать, но то в гору и без дороги. Я проложил маршрут, смотри. Воншик, закопавшись в карманах легкой ветровки, выудил на свет помятый кусок карты, принимаясь тыкать пальцем в проведенную линию посреди распечатанного леса. - Это данные со спутника, но прошлогодние, больше найти не удалось. Тут река, а здесь был завал. Я предлагаю идти так, а дальше уже ориентироваться. Или ты нашел где-то свежие данные? Он посмотрел на Тэгуна такими наивными глазами, что стало стыдно. Конечно, он ничего не смотрел. Даже и не особо пытался. Планирование маршрута никогда не было его сильной частью. Чон Тэгун любил комфорт и природу, поэтому чаще всего ассоциация биологов занималась разработкой его маршрута. Она же и оплачивала все, стремясь создать известному ученому все возможные условия. И никто не знал даже, что Тэгун сам просто не в состоянии продумать столько мелочей. Староста селения, с которым он общался по е-мейлу, сказал, что дорога не сложная, нужно только пойти по тропке со станции и она приведет в нужное место, скинул географические координаты, а Тэгун почему-то подумал, что дорога и поведет его прямо. Ну ни дать ни взять великий ученый, ради которого расступятся все деревья и подсохнут болота. Слава богу хищников в этих краях водилось не много, а то план оказался бы продуман еще хуже. - Нет, - коротко ответил на все вопросы Тэгун и отвел глаза. Теперь попутчик не казался ему таким уж наказанием. А вскоре и конкурентом казаться перестал. Пока они медленно поднимались по лесной тропе вверх, Тэгун то и дело останавливался, чтобы сделать записи о редких растениях, которые он встречал по дороге. Он тщательно фотографировал листы низких кустарников и записывал в каком соседстве растут казалось бы давно исчезнувшие травы. Воншик останавливался молча, без напоминаний и постоянно спрашивал "что это?". Чувствуя свое превосходство Тэгун, словно маленькому, объяснял про почти исчезнувшую флору Китая и пропитывался каким-то странным снисхождением к тому, с каким воодушевлением попутчик впитывал информацию. Забыв о конкуренции и возможном воровстве интеллектуальной собственности, Тэгун настолько увлекся, что начал пересказывать часть своей научной работы, которая еще не пошла в публикацию. Невиданная для Чон Тэгуна близость к другому человеку. Даже его редактор еще не видел этих данных. Темнело в лесу стремительно, хотя на часах не было еще и восьми вечера. Плотные кроны деревьев мешали свету спускаться вниз, окутывая путешественников ранними сумерками. - Думаю стоит остановиться, - в очередной раз споткнувшись, решил Воншик. Тэгун, которому уже не удавалось разглядеть даже своих ботинок, с радостью согласился, хотя и заметно занервничал. Спать на голой земле ему было не впервой, но раньше такие долгие экспедиции не были одиночными, и он банально не был готов. В рюкзаке был спальный мешок, но тонкий, скорее предназначенный для ночевки в гостевом доме, а не под кронами деревьев. Тем более, что легкий шорох наверху кажется обещал дождь. Стараясь не показывать своей неподготовленности, Тэгун просто молча сел на замшелый ствол дерева, позволяя Воншику разбивать импровизированный лагерь. И, хоть это и противоречило всем тэгуновским постулатам, он был совсем не против костра, когда тот, наконец, разгорелся. Сразу стало светлее, спокойней, а тонкие, едва заметные нитки дождевых капель очевидными. Но вокруг стояла такая влажность, что их совсем не чувствовалось. - Помочь с палаткой? - вежливо поинтересовался Воншик, вытряхивая свой огромный рюкзак. Тэгун прижал колени к подбородку и покачал головой. - Ладно, - Ким добродушно улыбнулся и зашуршал брезентом своего жилища. Смотря как постепенно вырастает рядом с костром маленький домик, Тэгун мелкими глотками пил воду из бутылки и убирал со лба мокрую челку. Дождь становился очевидней, как и ощущение собственной никчемности. Может быть Тэгун и знал больше об экологии, озоновых дырах и проблемах азиатских лесов, но о жизни в этих самых лесах он знал никчемно мало. Воншик же, пусть и был юным, неопытным, но все равно оказался более подготовленным. Он соорудил над костром какой-то навес из листьев и забрался в маленькую палатку целиком, но только для того чтобы через мгновение показаться снова и кивнуть. - Ты бы не мок. Залезай. Места правда не много, но все лучше, чем словить тропическую лихорадку. Слова о болезни вывели из ступора моментально, заставляя забыть даже о некотором снобизме. Тэгун скинул ботинки под навес и залез в брезентовое жилище. Там было сухо и пока даже не душно. - Ну вот, - как-то неловко сказал Воншик, блестя отсветами костра во взгляде. - Поесть что-нибудь хочешь? С собой у Тэгуна было немного еды на дорогу и запас сухпайка. У Воншика припасов оказалось в разы больше и спустя десять минут, неловко толкаясь локтями и лбами, они, наконец, соорудили ужин. Есть, смотря на пламя в самом сердце дикого леса, было ужасно романтично. Еще и музыка, которая играла на телефоне Воншика добавляла атмосферы. Тэгун отпил из чашки, что предложил ему попутчик и еще более довольно улыбнулся. - Это что? - Настойка. Бабушка делает, - Воншик выглядел не менее довольным. Сытый и разморенный. - Всегда вожу с собой в экспедиции. Лучше средство от простуды, да и вообще. Как-то все с ней лучше становится. Тэгун не мог не согласиться, широко зевая и щуря глаза. В лесу становилось прохладней, но костер снаружи и Воншик рядом не давали этому холоду ощущаться. - Помню как то раз она мне жизнь спасла. Пришлось местных угощать, чтобы доказать, что я нормальный мужик. - Местных? - Тэгуну становилось даже жарко, отчего он вздохнул и опустил голову на чужое плечо. - Ага. Знаешь, на границе с Бутаном, есть такая область.. - Я не бывал в Бутане. - Да ты что? - Воншик почти что подскочил, но все таки извернулся, чтобы посмотреть в лицо. - Там же так здорово! Представляешь, тринадцать наречий! Тринадцать! Как они только понимают друг друга. Там же не родственные группы, такая смесь! Ух! - Чего смесь? - не понял Тэгун, отпивая еще настойки. - Говоров, наречий, языков. - Как ты получил там разрешение на работу? В голове никак не укладывалось, что этому, совсем еще молодому специалисту, дали разрешение на работу в Гималаях. - Никак. - Разве сейчас можно без него? - Ну... - Воншик немного замялся. - Для филологических изысканий не нужно получать направление от ассоциации или профсоюза, если не нужно финансирование. - Стой, - хоть выпитое и делало сознание мутным, мозг еще немного соображал. - Ты не биолог? - Я скорее лингвист. Моя специальность - древние азиатские языки в современном мире. Я изучаю сохранившиеся наречия или части наречий. Тэгун наверное никогда еще не смеялся так много. Филолог! Просто филолог! Даже не конкурент и не последователь. Просто коллега-ученый. - Вообще-то это не смешно, - немного надулся Воншик и уткнулся в чашку. - Прости, - Тэгун погладил его по плечу. - Я просто думал, что ты можешь отобрать мою публикацию. - И стал бы я тогда тебе помогать? - Извини, - на этот раз получилось уже легче и искренней, да и Воншик казалось выдохнул с облегчением. - Ты рассказывал как это пойло тебе жизнь спасло. - Ну да, - быстро вернулся к прежней теме Ким. - Да там и рассказывать нечего. Просто в деревне порядки были.. ну такие, старые. И если б я не доказал, что нормальный мужик, то убили бы меня прямо на месте. - Нормальный это как? - не понял Тэгун. Воншик внимательно посмотрел на него, думая сказать или нет, но потом все таки решился. - Ну, это - не педик. - А что, ты - педик? - Тэгун засмеялся, думая, что это очередная шутка. - Типа того, - Воншик снова уткнулся в кружку. - Но не волнуйся, я ж маньяк какой-то. Ты в полной безопасности. - Ладно. Я как-то и не думал. Извини. Пару секунд пришлось посидеть в тишине, а потом Воншик со вздохом наполнил кружки снова и перевел разговор на другую тему. Хмельной Тэгун радостно поддержал разговор и сам начал сыпать историями, заставляя, собеседника смеяться своим умопомрачительно сексуальным смехом. Неловкая тема была забыта, смытая алкоголем. Тэгун все больше заваливался на Воншика, когда крепкое питье его бабушки пробиралось все дальше в мозг. Движения стали размытыми, голос хриплым, а губы влажными от постоянных облизываний. Но пока фляга не опустела они так и не прервали разговор. Двум взрослым мужчинам сложно было развернуться в одноместной палатке эконом класса. А двум пьяным мужчинам и подавно. Смеясь и корячась, они пытались кое как улечься, снова толкаясь и касаясь друг друга. Так что поцелуй вполне мог сойти за случайный, если бы после него Воншик не замер, шумно дыша и тихо говоря - Извини, я.. я не хотел. - Хотел, - с присущей ему прямотой отозвался Тэгун. - Извини, - еще раз попросил Воншик, но не двинулся с места. Ему как будто было сложно шевелиться и Тэгун понимал почему. - Я вообще-то не целовался с мужчинами. Но это было нормально. Хочешь еще? И конечно же Воншик хотел. Тэгун сам не понял как его уронили на расправленный спальник, сминая губы и врываясь в рот языком. Ощущения были такие же как и обычно. То есть они были в миллиард раз лучше, но не были противными или неприятными. А когда чужая рука прошлась по его телу, Тэгун едва не взвыл. То ли алкоголь, то ли долгое воздержание, то ли собственная латентная гомосексуальность просто как лава из жерла вулкана полезли наружу. Тэгун не отталкивал и не останавливал, наоборот, он всячески одобрял прикосновения и жался ближе, сам сжимая пальцы на чужой спине. Легкая щекотка от щетины на шее, была скорее возбуждающей, нежели заставляющей смеяться. Тэгун хватал ртом воздух, чувствуя, как он становится горячим и влажным. Он не думал, что его тело может быть таким чувствительным, но когда его соски потерли через ткань футболки, в паху запульсировало так, будто бы сотня обнаженных девиц показывала ему свои прелести. Воншик говорил что-то, хотя скорее он бурчал под нос сам себе, возможно даже не на родном языке, потому что Тэгун не понимал ни слова, но по интонации чувствовал, что это что-то сексуальное и обращенное к нему. Его обсыпали комплиментами, которых он никогда не слышал. И делал это мужчина. Неправильно, но Тэгуну нравилось. Раздеваться в таком пространстве было просто невозможно, поэтому Тэгун так и остался в расстегнутой ветровке, снятой с одной руки и задранной футболке, кожа под которой покрывалась умелыми поцелуями. Воншик правда умудрился избавиться от своей куртки и теперь от отсветов костра в распахнутом пологе можно было видеть силуэт его накачанных рук. - Это нормально? - сипло спросил Тэгун, чувствуя язык в своем пупке. - Что? - Что мне приятно? - Да. И больше не отвлекаясь на разговоры, Воншик продолжил дорожку из поцелуев все ниже и ниже. Не то чтобы Тэгуну никогда не сосали, но все это не шло ни в какое сравнение. Аспирантки с его работы делали все быстро и слюняво, а опыт с представительницей древнейшей профессии запомнился не самыми приятным звуками. К языкам у Воншика был определенный талант, и своим собственным он владел на таком уровне, что Тэгуну хотелось захлебнуться в своих пошлых вздохах и уползти куда-нибудь подальше - уж слишком хорошо ему было. Но Воншик не давал, тщательно вылизывая его член по всей длине и плотно обхватывая губами, пока ритмично двигал головой, словно читал какую-то мантру. Вся эта ситуация возбуждала Тэгуна еще больше своей недозволенной сладостью. - Хватит, пожалуйста, - умолял он, понимая, что просто не справляется с ощущениями. Но даже когда умелый рот заменился твердой рукой, вдохнуть все еще не получалось. Воншик кусал мочку его уха, тихо и хрипло говоря что-то на гортанном наречии. На очередном слове, полном шипящих звуков и букв "р", Тэгун кончил, так и не переставая ритмично и развратно двигать бедрами в такт. Но и тогда его не отпустили. Опустив испачканную спермой руку в свои штаны, Воншик облизывал его соски, заставляя стонать до тех пор, пока не кончил сам. Утро должно было быть неловким, но Тэгун проснулся одетым, отдохнувшим и один. Вылезая из палатки, он обнаружил Воншика возле костра, который как раз открывал банку консервов. - О, доброе утро! Как раз собирался будить тебя. Давай завтракать и пора выдвигаться, чтобы до темноты дойти. Облегченно сглотнув ком в пересохшем горле, Тэгун попытался найти хоть какой-то намек на вчерашнее, но Воншик был снова мил и добродушен, никак не напоминая того демона, что лишил его мужской гордости ночью. Однако уже через пару часов Тэгун совсем не думал об этом. Они шли по тропинке и просто изредка разговаривали, чаще всего тогда, когда Тэгун находил новое интересное растение. Пхянь-Чжау-Мань оказался действительно просто находкой. Несколько сотен жителей, водопровод, отопление и нетронутая природа вокруг. Тэгун хотел прыгать до самой верхушки горного пика, что виднелся по соседству. И Воншик его поддерживал, просто не зная к кому бежать и записывать совершенно удивительным образом сохранившиеся мертвые наречия, которыми тут во всю пользовались. За неделю, что они провели в селении, Тэгун и Воншик почти не виделись. Каждый из них просто погряз в своих исследованиях. Они так бы и не встретились, если бы не телефон Тэгуна, который однажды вечером голосом его редактора сообщил, что сроки конференции сдвинули и необходимо прервать экспедицию, если Тэгун хочет выступить. Оставлять это место категорически не хотелось, но вернуться сюда было более реально, чем перенести международный форум. С сожалением Тэгун собирал вещи, прибавившиеся на целый рюкзак с образцами, но радовался новым открытиям. Это точно будет прорыв. Утром, в день отъезда, еще не рассвело, когда Тэгун выбрался из отведенного ему дома. Идти одному через лес было как-то не уютно, но местные показали еще одну дорогу, уверяя, что она почти вполовину короче и выведет как раз к станции. Именно про нее Тэгуну и говорили вначале. Но стоило ему сделать только пару шагов, как позади послышалось пыхтение. - Ну эй! Подожди! Тэгун обернулся почти радостно, останавливаясь, чтобы дать Воншику себя догнать. - Я не знал, что ты тоже уезжаешь. - Ну да, - как-то неловко обернулся тот. - Дела. Тэгун кивнул и пошел вперед. Дорога действительно оказалась намного короче той, по которой они пришли. Но Тэгуну даже как-то хотелось, чтобы в лесу их застала еще одна ночь. Ему хотелось убедиться, что это действительно было. И что ему понравилось. Стыдно было признаваться себе, но нужно было попробовать еще раз, чтобы быть уверенным в том, что он хочет секса с мужчиной. Но вместо ночного леса их ждала пустая платформа и порядка сорока минут до прибытия поезда. Воншик ходил взад и вперед, не заводя разговора. И теперь Тэгун почувствовал себя на его месте: фразы как-то неловко обрывались, дикция заикалась и хотелось спрятаться куда-то от собственной неловкости. Темнота вагона была лучшим укрытием. Тэгун притворялся что спит, разглядывая Воншика, задремавшего напротив. Красивый. И умный, что тоже немаловажно. А от воспоминаний его ласк тело и вовсе покрывалось мурашками. Получается что да? Тэгун тоже гей? С этой мыслью надо было свыкнуться. И спросить у Воншика телефон. Или е-мейл. А лучше публикацию, так это точно будет незаметно. - Ты на самолет? Или пересадка? - спросил Тэгун, когда они пили кофе уже на вокзале, снова со всех сторон окруженные людьми. - А ты? - В аэропорт. Домой. Через две недели конференция, я должен доделать доклад и презентацию. А потом в Шанхай. - А.. - как-то разочарованно протянул Воншик и уставился в окно на шумную привокзальную площадь. - Ты тоже домой? Или в Бутан? - попытался пошутить Тэгун, но Воншик словно пес, услышавший команду развернулся к нему, заставляя проглотить смешок. - В Бутан? Ты запомнил? В его глазах было что-то такое, отчего у Тэгуна перехватило дыхание. - Да, конечно. Ты.. ты много рассказывал про него. - Я думал, ты пьяный. Столько всего говорил, извини. - Тебе как будто нравится извиняться, - такой тон совсем не понравился Тэгуну. - Нет. - Тогда прекрати. - Просто ты избегал меня. - Я? - Ты? Неловкую паузу, повисшую между ними прервала официантка, принесшая счет. - Спасибо, - кивнул ей Тэгун и снова спросил. - Так куда ты? Если в аэропорт, то такси.. - Я не знаю. У меня нет билетов и планов, - прервал его Воншик. - В смысле? - Просто я хотел еще немного побыть с тобой. Ну как бы.. вот. Жалкий педик, правда? Воншик улыбнулся, но улыбка его была болезненной и ломкой . Тэгун смотрел на него долго и серьезно, отчего Воншик совсем поник и снова отвернулся к окну. - Извини, - пробормотал он. - Обычно я так не делаю. - Я тоже, - зло прошипел Тэгун, хватая телефон. Воншик, сжал в руках салфетку и уже открыл было рот, чтобы выдать очередное извинение и окончательно растоптать себя в своих же глазах, но Тэгун уже набрал номер. - Алло, Санхек, да, я еду. Закажи еще один билет на мой рейс. Ким Воншик. Я пришлю данные в сообщении. Так же решительно, как и набирал номер, Тэгун сбросил звонок и протянул руку. - Паспорт. Воншик, потерявший дар речи, вынул из нагрудного кармана документ и протянул его вперед. перебив номер и данные, Тэгун вернул его обратно и решительно поднялся, заставляя копировать свои движения. - Но взамен на это, ты переведешь мне все, что говорил той ночью. - Я... - опешил Воншик, не зная смеяться ему или плакать. - Это сложно, там есть идиомы... - А здесь идиоты. Пошли, рейс через три часа. Воншику оставалось только кивнуть и в голове начать набрасывать план краткой истории древних наречий и диалектов Азии.