***
Машина остановилась около большого дома, и меня, опять же, под белые рученьки подняли и отвели в комнату. Присев на подоконник и прислонившись к стеклу, я вновь растворилась в своих ощущениях.***
Хлёсткий удар по щекам и,… о, мир, со всем своим, вновь ворвался в моё сознание. Прикоснувшись ладонями к щекам, я повернулся в сторону мужчины. Кареглазый, с большей проседью в чёрных волосах, волевой подбородок, сжатые в линию губы. Он смотрел на меня, с одной стороны, решительно, с другой, с затаённой жалостью и любовью, но в них было ещё что-то. — Светлана, может, прекратишь свои капризы? Ты же знаешь, как мы с матерью беспокоимся за тебя. Да, мы пошли на поводу у твоих прихотей и старались почти год не показываться в городе, чтобы дать, вам с Глебом возможность быть вместе и даже найти счастье. Но как только приезжаем, то узнаём, что ты находилась в загородном доме без мужа, а потом попала в больницу. Может, он надеялся услышать или увидеть в ответ что-то, но я молчала, понимая теперь, кто передо мной, и что он говорит. По крайней мере, первые несколько минут. Получается, что я попала в родительский дом, и передо мной один из моих родителей. Кажется, Глеб говорил имя… Матвей Семёнович… А так же поняла, что Светлана, из-за своих капризов не жила вместе с Глебом. Впервые мне теперь захотелось узнать всё о себе той, а не украдкой узнавать от других. Обведя взглядом комнату, я только сейчас поняла, что это может быть моя комната, а значит, некоторые ответы узнаю здесь. — Светлана, ты хоть слышишь, о чём я говорю уже несколько минут? — в голосе мужчины послышались раздраженные нотки. — Да-да, слышу, — шепчу, чтобы он хоть как-то от меня отстал. — Я могу остаться теперь одна в комнате? — Хорошо. — Вздыхает мужчина и ещё раз внимательно осматривает меня. — Ты в этом уверена? — Да, да, — я уже во власти мыслей, где искать ответы на вопросы. Двери закрываются за Матвеем Семёновичем, и я остаюсь в комнате одна. Сначала направилась к компу и ноуту, что стояли на столе. Пока они включались, осматриваю ящики, нахожу пару толстых дневников, альбом по рисованию, стопки журналов и альбомы фотографий. Скосив взгляд на книжную полку и бегло прочитав названия, начинаю кое-что понимать. Короче, хватило мне несколько дней, чтобы пробраться через все завалы информации и узнать. Девочка с детства получала всё, что только появится в её радиусе видения, родные пытались сделать из неё светскую львицу, которая знала многое из моды, культуры, немного о политике, хотя на ней старались не зацикливаться, ведению правильных разговоров, из-за этого ей пришлось многое прочитать и узнать от учителей. Им это удавалось, вот только до определённого момента. Знать и применять свои знания она может не часто, как будто ей дали всё, но в тоже время, ограничили в другом. Первая влюблённость в водителя дала толчок её женскому началу. Последний дневник был просто усеян всеми признаками влюблённости. Там были описания тела, жестов, слов, смеха, мечтательности. Девушка была влюблена, как кошка, но по наивности, сдерживала свои порывы, вот только дневник, да и соперницы страдали. В компе было в основном много разной музыки, картинок, фильмов, и где-то в самой дальней папке — фотографии парня. Снимки были сделаны с неудобных ракурсов, да и чуть размытые, но вот общие черты, да и описание, говорили, что передо мной Валерий, Валерчик, Лерий. Белокурый, с хорошим телосложением и, вроде бы, мягкими чертами лица, по крайней мере, эти фотографии показывали его таким. В ноуте были разные статьи, записи определённых концертов, классика в разной интерпретации, пара сайтов, и вновь записи о Валерии. Я начинаю тихо его, этого Валерия, ненавидеть, везде только он и никто больше. Стоп. Ха. Да я сама себя повела также. Увидела, и всё, нет больше никого, только он. Так, успокойся. Вдохни, выдохни. Надо со всем этим разобраться. Надо на время забыть его, заняться характером той Светланы. Надо узнать её не из дневников, а со слов других людей. А чтобы узнать себя, надо найти тех, кто знает меня, ту, и сможет всё рассказать без утайки. Матвей Семёнович и Лариса Михайловна не подходят, это точно. И это не связано с тем, что они, по душе, мне не родственники, нет, всё до боли банально, и всё это мне не подходит. Мужчина в бизнесе очень хорош, да и с друзьями и знакомыми просто идеальный друг и партнёр, вот только к родным у него подход другой. Мягкий деспот, так это можно назвать. Свою жену, Ларису, выбирал по мягкому характеру, но слабовольную, ту, которой можно командовать, при этом твердя: «Я муж, и это моё право». Как ни странно, но она полюбила мужа. Всегда верная и преданная спутница жизни, нежная, послушная и верящая только ему. С дочерью он поступал чуть мягче и ненавязчивей, и той казалось, что многие желания, поступки, стремления были её, а не навязаны родителем. Но, увы, она, как и мать, поддалась влиянию отца, и тот посчитал, что семья у него идеальна. Да, многое дочь требует, особенно с возрастом, но он может побаловать Светлану, свою принцессу. Чтобы не было влияния со стороны школы и других людей, Матвей Семёнович решает учить дочь на домашнем обучении. Специально выбирал определённых учителей, и под жёстким контролем с его стороны они давали Светлане знания. Многих, вольнодумных, увольнял, но были случаи, когда Светлана сама требовала убрать того или иного. Это были её первые самостоятельные решения, но отец считал их незначительными, а значит, дозволительными. Как только девочка научилась хорошо писать, она стала вести дневник, где описывала все, что происходило в их семье, не понимая, что прочитавший может увидеть их жизнь с другой стороны, о которой многие не знали или не догадывались. Даже, когда она писала, какой её отец, она не видела очевидное, может, поэтому, многое время всё накапливалось, и оба не замечали изменений. Она стала требовать, уже не по прихоти родителя, а по своей. А Матвей Семёнович не заметил, что дочь вышла из-под его влияния. И вот любовь к Валерию окрыляет, и девушка готова упорхнуть из отчего дома. Увы, Светлана не заметила, как случилось, что отец решается отдать её молодому и перспективному бизнесмену Глебу Алексеевичу, в котором он чувствует схожесть с собой. Молодой бизнесмен хорошо ведёт свои дела, прислушивается к советам старшим, но в то же время может показать твёрдость в своих решениях. Его любят и уважают, он общителен и лоялен к некоторым принципам. Всё это Матвей Семёнович видел и у себя, так что, «Он будет тестю равен»*. Бунт его принцессы дочки был для мужчины неожиданностью, и он ищет быстрого решения, благо, Глеб Алексеевич поступил мудро и отправил деточку в родные пенаты. Вот только отец не знал, что дочь, после Глеба, поспешила к Валерию. Если бы только всё шло по её желанию, она бы смогла противиться отцу ради любимого и любви, но, увы, уход Валерия, нервный срыв и больница сломили её на время. В самых последних строчках дневника девушка писала, что теперь не доверяет родителям, как раньше — слепо и предано, и, как только выйдет замуж, разорвёт их связь полностью. «И пусть отец и мать, действуют по велению своих сердец, я же попытаюсь добиться своего счастья, но без них». Интересно, а родственники знают, что это не был её каприз, это было осознанное решение взрослой личности? Голова немного стала побаливать, то ли от информации, то ли от болезни. Решила выйти на свежий воздух, а то стены давят, да и надо хоть немного осмотреться. Дневники это одно, информация с других слов тоже, а вот самой всё увидеть хотелось бы. Прошлась неспешно по саду, краем глаза замечая, как за мной следят из комнат напротив сада, да и поблизости ходили двое охранников. Ясно. Если раньше смотрели внимательно, то и сейчас подавно. Ничего, они были знакомы с одной Светланой, теперь будет другая. — Светлана? — раздался удивлённый голос девушки, что остановилась около забора. — Вы это мне? — увы, растерялась на несколько секунд, но постаралась сгладить нелепость ситуации, ну кто кроме меня вот здесь Светлана. — Прости, я немного дезориентирована. Это из-за болезни. — Что, опять папаня возил в психушку? — Девушка криво улыбнулась и посмотрела в сторону окон. — Опять пасёт. — Это ненадолго. Побуду немного и возвращусь к Глебу. — А что не к Валерию? — Девушка прильнула к забору и внимательно стала смотреть мне в глаза, как будто ждёт реакции. Но я лишь передёрнула плечами. Он для меня никто. — Странно всё это. Ты всегда пищала от восторга, когда его или слышала, или упоминали. — Можно сказать, приоритеты поменяла. — Не верю! — Девушка вновь прижалась к прутьям забора и, не обращая внимания на окрики охраны, резко схватив за моё плечо, потянула к себе. Наши глаза встретились. — Ты хоть понимаешь, с кем говоришь? Вот тут-то я и поняла, как попала. Я не знаю, кто передо мной, я вижу лишь просто девушку, что заинтересовалась мной, не более. Хотя она меня, ту, видно хорошо знала. Вот тебе и помощь от небес, есть у кого узнать. — Милана Сергеевна, прошу удалиться и не трогать мою дочь! — рык Матвея Семёновича вывел из оцепенения, и тихо матерясь, я повернулась к мужчине, который быстро шёл к нам, а позади него бежала его взволнованная жена. — Вот же Цербер… — Хи-хи. Светка, ну ты даёшь, так папочку обозвать. Ладно, встретимся на сайте искусств, там нормально поболтаем, а, то с ним не сможем. — А как я… — Ты точно поймёшь, что это я буду. И отправив воздушный поцелуй, девушка сбежала, а мне предстоял разговор с родственники. — Светлана, не смей с ней общаться, ты меня поняла? — родственники всё же дошли, когда девушка свернула за угол. — Это вульгарная и нехорошая особа. — Да неужели? Вроде ничего плохого и вульгарного не сказала. Милая девушка. — Милая?! Ты слышал Матвей, она назвала её «милой», — запричитала Лариса Михайловна, при этом ждущая, что её муж тут же покажет своё решение. — Чтобы её поблизости не было, — смотря на меня в упор, он отдавал приказ подошедшим охранникам. — А ты, дочь моя, идёшь в свою комнату и будешь сидеть там, пока я не разрешу. — Вы, батенька, уже не имеете права командовать совершеннолетней, замужней дамой. Даже, если вы меня когда-то породили. — Не смей перечить и дерзить! Ступай в комнату. — Мужик явно не ожидал отпора от дочери. Весь покраснел, напыжился, начал нервно сжимать пальцы в кулаки. —Мной может попытаться покомандовать муж, но не вы. — Блин, язык не сидит за зубами, но всё же высказалась. — Это ненадолго. Я сплоховал, не того выбрал. Ну, ничего, я это скоро исправлю. И уже сам развернувшись, ушёл. — Ну, зачем же ты так, милая, — прошептала женщина и поспешила вслед за Матвеем Семёновичем. Вежливая охрана напомнила о себе покашливанием, и мне пришлось возвратиться в комнату. Да, я могла закапризничать, топнуть ногой, накричать, но что мне это могло дать? Очередную головную боль, да и охрана молча подхватит и отнесёт к месту моего заточения. В комнате немного прибрали после того, как я ушла, только дневники остались лежать на том месте, где их оставила. Усевшись в кресло, я задумалась. Странно, вроде не был таким конфликтным в той жизни, а сейчас только и показываю свой норов. Да, я раньше мягче был, но вот всего добивался ненавязчивостью. Неужели мне достался характер этой Светланы. Забравшись с ногами в кресло, я вновь и вновь прокручиваю, некоторые моменты моей жизни, жизни Светланы и сравниваю, что же получилось. А получилось, что капризы, вроде как, исчезли, а вот стремление добиваться и говорить, что думаю, соединились. Но в одном я уверена, надо тикать отсюда. Что-то папаня затеял нехорошее. Взгляд мой наткнулся на комп, который был в ждущем режиме. А почему бы и нет? Мир всемирной паутины велик и разнообразен. В нём можно узнать практически всё, ну, или практически всё. Дождавшись включения, я вошла в инет. Яндекс привычно высветил строку поиска. Через час я, как выжатый лимон, смотрела на экран, где высвечивались несколько фоток, а внизу длинным списком информация и где её найти полностью. — Вот так любит нас Судьба. Или, скорее, исправляет ошибки. — Делинь-делинь, — раздалось от ноута. Блин, я же его так и не включала. Чтобы хоть как-то остыть от информации одной, решила взглянуть, кому я нужна. Мне звонили по скайпу, и что-то мне говорит, что это Милана. — Привет, принцесса, — раздался её радостный крик. — Что, вновь отправили в башню? — М-да. — только и смогла промолвить. Девушка сидела в какой-то кафешке. На свежем воздухе. — Что так? — Да завидую тебе. Ты сидишь на воле, а мне ещё куковать и куковать. Хоть бы принц забрал от седя**. Хотя нет, лучше дракон, они умеют это делать лучше всех. — И, где найти этого дракона? — Не знаю. — Я чуть отодвинула ноут и положила подбородок на руки. — Он у меня был, но потом отдал Церберу. — Заинтриговала, — девушка так же легла, как и я. Было ощущение теперь, что мы обе как бы сидим друг против друга, и вокруг никого. Как ни странно, но я ей почему-то доверяла, понимая, что сможет понять. — Это Глеб. Мой Глеб. — Я мечтательно закатила глаза, вспоминая все наши моменты, и даже сердце просто затрепетало в груди. — Не зря меня так и тянуло с тобой пообщаться, не вытерпела. Так и хочется узнать подробно, что же случилось, отчего ты так светишься. Даже когда был Валерий, ты не сильно так светилась. — Может, для этого надо было удариться головой, — и, видя заинтересованность, решилась рассказать хоть часть того, что произошло со мной. С последними словами, я почувствовала, что какой-то груз уходит, остаются лишь тёплые чувства. — Милана, привет, — раздался голос парня, который подойдя к ней, поцеловал в кончики губ. А затем заинтересованно глянул на ноут. — С кем общаемся? Светлана?