***
Едва парень ступил за порог, как класс замер. Разговоры, глупое шушуканье, смех и перекидывание бумажками — всё резко оборвалось в тишину. Рин сперва пороху не выдумал и такое поведение не заметил, поэтому, спокойно пройдя между рядами, сел на свое место. Ребята напряженно проводили его взглядом, некоторые нарочито отвернулись, шепча что-то соседу. Спустя пару минут, Окумура, наконец, заметил такое пристальное внимание к своей персоне. Повесив чехол с мечом на спинку стула, он обернулся: — Вы чего? Ребята в классе вздрогнули, как по щелчку, и резко вернулись к своим занятиям. Никто так и не ответил. Хотя некоторые ученики исподтишка поглядывали на него. Рин озадаченно нахмурился. Переспросить не успел — прозвенел звонок и в класс вошел учитель. Вопрос так и растаял в неуверенном шуме. Не поняв, что к чему, Рин пожал плечами и приготовился к отчаянным попыткам не уснуть на скучной лекции по истории. Но уже после второй перемены он начал замечать, что что-то не так. Вокруг него стало тихо. Оглядевшись вокруг, парень понял в чем дело: ряд, на котором он сидел, полностью пустовал. Ровно как и соседние с ним парты. Рин недоумевающе помрачнел. Что за шутки? Он обернулся назад, дабы узнать у ботаника-одноклассника Накацу в чем дело, но позади никого тоже не было. Окинув взглядом класс, юный экзорцист нашел Накацу на третьем ряду — за самой последней партой. У парня итак очки-лупы, что Юкио обзавидуется — зачем он отсел так далеко? Сам же жаловался, что с доски ничего не видно и тыкал Рина пересказать, что там написано! «Что-то здесь не так». По окончанию урока Окумура твердо намеревался узнать, что происходит. Но едва успев закинуть в сумку тетради, Рин заметил, что класс опустел. Как-то слишком быстро. Даже для голодающих школьников. И только спустившись в столовую, чтобы перекусить, он наконец-то понял в чем дело.***
Жуя унылый бутербродик и потягивая сок из соломки — единственное, на что хватило мелочи в заднем кармане брюк, Рин краем уха услышал разговор двух девчонок-однокурсниц, которые сели позади него. Сначала их болтовня мало интересовала его: они обсуждали выход нового тайваньского сериала с каким-то опупенно-знаменитым актером и очередного симпатичного учителя. Рин уже ушел в прострацию под их монотонное щебетание, пока не услышал собственное имя. — Слышала, да?.. — Про этого Окумуру? Жуть какая! Как ему еще позволили свободно гулять по школе? — И не говори. Хотя ректор у нас чудной, но, по-моему, это даже для него слишком… — девочка понизила голос. Парень перестал жевать трубочку и напряг слух. — …чтоб сын Сатаны учился с нами! Рин вздрогнул, сжав коробочку из-под сока. — Ага, говорят, это он поджег тогда крышу школы и одичал — поэтому всех эвакуировали! — беспокойно отозвалась собеседница. — Да ты что?! — охнула ее подруга. — А нам сказали, просто пожар. Кажется, утечка газа… — Конечно! — фыркнула девушка. — Синим пламенем! Представляешь, что с нами будет, если он опять слетит с катушек? — Это ужасно!.. — пискнула вторая, она намерилась что-то еще добавить, но Окумура уже услышал достаточно. «Вот оно что». Он рывком встал, с шумом отодвинул стул, подхватил пустую тарелку и нарочито близко прошел мимо стола, где испуганно замерли две сплетницы. Сначала Рин хотел им что-нибудь сказать, но потом передумал. Вот еще! Оправдываться перед кем-то не хватало! Положив тарелку на поднос для грязной посуды так, что та треснула, он стремительно вышел из столовой. Впервые за сегодняшний день Рин обратил внимание на то, как смотрят на него окружающие. Завидев парня с Курикарой на плече, ребята быстро отводили глаза и спешили куда-нибудь уйти, в коридорах ученики обходили стороной, стараясь не попасться ему на глаза, словно любой, кто это сделает, будет сожжен заживо. За спиной постоянно слышалось шептание. В толпе перед ним расступались, что, несомненно, было удобно, но неприятно. Некоторые учителя перестали его спрашивать, предпочитая забыть о существовании ученика по имени Окумура Рин. Сам же Окумура, теперь еще и известный, как сын Сатаны, стал демоном в глазах всей школы, которого надо сторониться. Опасаться. Бояться. И в один миг вокруг стало тихо.***
Перейдя из класса в класс, Рин откинулся на стуле точно также, как и уроком назад, и бездумно уперся взглядом в потолок. В большом светлом классе все парты в радиусе хотя бы пяти метров от него пустовали. Идиотство. Относятся к нему, словно он заразный. Снова, да?.. «Совсем, как тогда», — подумал Рин, часом позже на большой перемене наблюдая с крыши Академии, как перекатываются в небе грозовые тучи. Да, как в средней школе. Как в детском саду. Разница лишь в том, что на этот раз он не пытался никому что-либо доказывать. Зачем кричать кому-то о том, что он не демон, если так оно и есть? Зачем нарываться на неприятности, когда на душе и так паршиво? У него уже есть те, кому он верит, те, кто знают, кто он на самом деле и принимают его таким, какой он есть. Жаль, что они сейчас далеко, и ему даже не с кем поговорить. Осталось понять, что делать дальше. Юкио Рин твердо решил не беспокоить своими проблемами, у него и так забот хватает. Не маленький уже, переживет. А остальные… Да пусть говорят, что хотят, ему плевать на это с высокой башни. Обидно, конечно, но так уж получилось. Написанное судьбой не исправить. Первые капли дождя упали на красивое лицо юноши, растворившись в черных растрепанных прядях. Рин поспешил убраться с крыши, пока не промок полностью. Сегодня еще два урока, а потом можно отдохнуть от всего этого.***
Однако, помимо тех, кто боялся Окумуру Рина, сына Сатаны, были еще и те, кто его жутко ненавидел. Может, на это была какая-то веская причина, а может, просто так, по своей ничтожной сущности и желании выместить свою необъяснимую злость на других. На тех, кто слабее или на тех, кто чем-либо отличался от них. И вот под этот второй пункт, спустя несколько дней, попал сын демона. Подростковые гормоны злая вещь. Звонок радостно оповестил о конце урока. Ребята облегченно высыпали в коридор, переговариваясь друг с другом. Лишь на третьем ряду осталось несколько человек. Рин даже не шелохнулся, так и оставшись сидеть, засунув руки в карманы и без интереса смотря в пространство. — Глядите-ка, наш демоненок заскучал! — громко сказал кто-то, заставив класс испуганно затихнуть. — Не надо, Шин!.. — умоляюще пискнула его подружка. — Не бойся, детка, это всего лишь ошибка природы, — повысив голос, чтобы Рин его наверняка услышал, ответил ей парень, хотя в этом не было нужды: в классе и так царила звенящая тишина. Из-за дверей в коридоре смотрели любопытные глаза. Окумура ухом не повел. Пусть говорит, что хочет, если ему будет легче. Он привык. Однако, некий Шин игнор своей персоны не заценил. Даже наоборот. В его глазах засветился злой азартный огонек. — Че молчишь, демон? Язык прикусил? Хотя с такими клыками не мудрено, а, Окумура? — продолжал он. Рин повернул голову и окинул его безразличным взглядом, после чего снова отвернулся. Это, похоже, вывело провокатора из себя — он вскочил с места, отшвырнув стул. — Кавахира, успокойся! — шепотом промолвил его друг, сидящий рядом, схватив парня за рукав пиджака. Тот презрительно стряхнул ее. — Черта с два! Что, в штаны намочил, Мизуро? Да я этого недомерка на раз-два прихлопну! Больше выделывается, гребаный ублюдок! — с этими словами Кавахира решительно направился к столу, где сидел парень, и с размаху ударив ладонями по парте, навис над ним. — Слышь, ты! — … — Я к тебе обращаюсь, демон! — багровея, рявкнул он. — Только выпендриваться и приходит! Рин устало поднял голову, абсолютно не дрогнув в лице. Видал вещи и пострашнее разозленного одноклассника. Спокойствие на лице Окумуры окончательно взбесило Шина. Кавахира рыкнул и, схватив парня за шиворот рубашки, рывком притянул к себе, хорошенько встряхнув. Стул полетел на пол. — Ты что, оглох, придурок?! Отвечай, когда к тебе нормальные люди обращаются!.. Рин усмехнулся: — Когда ко мне обратятся действительно нормальные люди, я им отвечу, — обнажая клыки, оскалился он, наивно рассчитывая, что после такой улыбки тот просто отвалит от него по добру по здорову. К сожалению, ехидное замечание возымело совсем другой эффект. — Че ты сказал, урод?! — Ну, и у кого из нас со слухом проблемы? — отозвался Рин. Он прекрасно понимал, что за этим последует, однако поднимающаяся внутри ярость уже взяла свое. — Ах ты, тварь!.. — мощный удар в скулу без всякого предупреждения. Рин чудом устоял на ногах, отступив назад лишь на шаг. Челка упала на глаза. Все вокруг замерли, даже Шин. Похоже, он только сейчас понял, что сделал. Но было уже поздно. У таких ублюдков Окумура в долгу не остается. Рывок вперед — и Кавахира пролетел между рядами, врезавшись в учительский стол. Девчонки завизжали, шарахнувшись в стороны, парни вскочили, нерешительно переглядываясь. Листки с сочинениями и тетради разлетелись по классу. На шум прибежал учитель. — В чем дело?! — протолкнулся тот сквозь толпу, но, увидев, кто стоит в центре, схватился за сердце. Шин, шипя и матерясь, начал подниматься на ноги. Рин продолжать драку не хотел, поэтому, быстро схватив с пола чехол с мечом, стремительно выскочил из класса, заставив учеников испуганно шарахнуться от него в разные стороны. Учитель и не думал его останавливать. Даже облегченно вздохнул, радуясь, что дело обошлось малой кровью. — Ты у меня еще попляшешь, гнида!.. — тихо прошипел Шин с трудом удерживая равновесие на ногах.***
— Нии-сан, с возвращением! — Юкио оторвался от записей в отчете и поднял взгляд на вошедшего. Брови экзорциста сдвинулись на переносице. — Что у тебя с лицом? — Ничего. — Рин, ты что, опять подрался?! — Заткнись. — Рин, ты уже не ребенок, пора взрослеть! Сколько можно тебе повторять?! — Заткнись. — Рин, что… — Юкио, будь добр, заткнись, пожалуйста!!! Окумура-младший недовольно поджал губы. — Спасибо. С этими словами Рин быстро переоделся и отправился в свою комнату, хотя времени еще и десяти не было. — Рин… — начал было снова Юкио. — Спокойной ночи, — и не взглянув на брата, отрезал парень. Юкио вздохнул, покачав головой. Последнее время братец слишком раздражителен. Но, если Рин не хочет, чтоб кто-то лез в его дела — тут как об стенку горох. Бесполезно. Будь в их комнате дверь между спальнями — она бы непременно громко хлопнула. К сожалению, такая роскошь была только в некоторых помещениях. Игнорируя укоризненно кольнувшую совесть в сердце за то, что сорвался на Юкио просто так, Рин устало завалился на кровать и погрузился в тяжелые раздумья. Нет, он мог понять, почему его ненавидят и хотят убить священники, экзорцисты, служители Ватикана, но он в упор не понимал, почему так не нравится простым ребятам. Причем, любым. Сколько раз этот сценарий повторялся вне зависимости от знания о его сущности? И теперь стало только хуже. Ну да, сын Сатаны, великое дело! А хоть кто-нибудь из них видел что-то дальше своего носа? Он бы еще понимал, если бы выглядел, как черт из Преисподней, но всё, чем Рин отличается внешне — это всего лишь чуть заостренные уши, да небольшие клыки. Да и те ведь не торчат, как бивни мамонта, ну в самом деле! Хвост, не смотря на то, что все знают про него, парень по-прежнему прячет под рубашкой. Рин прилагал максимум усилий, чтобы не отличаться от всех и не навязываться на лишние конфликты. Хотя, кого он обманывает? Он по жизни был другим, не таким как все… Страшное слово — что клеймо, выжженное на коже. Которое видят все. Демон. Да, так его называли когда-то. И называют сейчас. Рин не считал себя демоном. И он не думал кого-то ненавидеть. Его открытая душа была неподвластна такому чувству: он искренне не желал никому зла — лишь хотел, чтобы все это оказалось дурным сном и чтоб он оказался таким, как все нормальные люди. Чтобы просто заводить друзей и открыто общаться с ними, не ловя на себе настороженные, полные страха и злости глаза. Чтобы просто жить. Парень свернулся клубком и натянул одеяло на голову, словно оно отгородит его от этого мира, и постепенно уснул.***
Но он был не готов к такой жестокости. Когда вечером, возвращаясь из Академии в общежитие, его обступила толпа подростков из его же школы, Рин сначала ничего не сообразил. Остановившись, окруженный молчаливой толпой, сын Сатаны хмуро сжал чехол с Курикарой. Но, вышедший вперед из группы ребят Кавахира Шин, который, злорадно ухмыляясь, помахал перед носом Рина деревянной палкой под гогот дружков, и Окумура понял, что на этот раз так просто не отделается. Даже слово вставить не дали. Предостеречь. Образумить. Толпа сделала шаг к жертве. Рин напряг мышцы. Однако, не смотря на всю безвыходность ситуации и количество оппонентов, он твердо решил не использовать свою силу. Боялся, что потеряет контроль над собой. Дурак. Жалкая попытка убежать кончилась ровно через две секунды, когда чья-то цепь больно хлестнула по ногам. Падая, парень помнил, что, кажется, даже успел кому-то пару раз врезать, но потом воспоминания отозвались лишь болью и отвратительным гоготом.