***
Получив свою порцию рыбки, Куро, громко урча, подхватил добычу и скрылся во тьме открытого окна. Рин задумчиво поглядел ему в след. Оказавшись в покое от внешнего мира, он почувствовал обессилившую усталость. Костяшки пальцев ныли под засохшей корочкой крови. Юноша только сейчас обратил на это внимание. Отойдя от окна, Рин открыл кран с холодной водой. Шум и брызги заполнили кухонную тишину. Парень взглянул на свои руки: словно руки убийцы — перепачканные темно-алым, грязные, в порезах. Отвратительно. Он поспешно сунул их под воду. Обжигающий холод скользнул по ранам, заставив поморщиться. Дожидаясь, пока вода смоет грязь и кровь, Рин отстранено глядел в прозрачно-белые струи, стекающие в раковину. Сегодня он едва не сорвался. Он хотел покалечить. И не просто покалечить — сделать настолько больно, насколько возможно, разорвать на части, сдавить, сломать. Словно откликаясь на мысли о крови, внутри что-то задрожало. Парень зажмурился, плотно стиснув зубы и пытаясь справиться с собой. Это плохо. Его начинает затягивать ненависть. Он уже испытывал это страшное чувство потери контроля не единожды — когда пламя брало верх, безжалостно вышибая разум и овладевало им. Если однажды это случится — он навсегда останется демоном. Рин схватил воду и плеснул себе в лицо. Но, черт возьми, он просто не мог сдержаться, увидев Кавахиру, касающегося своими грязными лапами Кимико! В голове словно щелкнуло выключателем — он перестал соображать, поддавшись ярости, клокотавшей внутри. И кто знает, что случилось бы с этим идиотом и его компанией, если бы Кимото не остановила его, не вцепилась так отчаянно, пытаясь привести в чувство. Холодная вода стекла под ветровку, отрезвляя. Рин еще раз умыл лицо, уже спокойнее, не разбрызгивая вокруг, и завинтил кран. Позади послышались тихие шаги. — Рин, ты здесь? — позвала Кимико. — Здесь. Парень, не оборачиваясь, стянул висевшее сбоку полотенце и вытерся им. Звук отодвигающегося стула подсказал, что Кимико заняла место за столом. По мокрым рукам начала сочиться из ран свежая кровь. Окумура сжал кулаки. — С тобой все в порядке? — послышалось неуверенное из-за спины. Рин поспешно замотал руку в полотенце. — Да, все в норме. Повисла хмурая тишина. Он не решался обернуться. — Кимико… — М? — Спасибо, что остановила меня. Она посмотрела на его сгорбившуюся спину. — Обращайся, — непринужденно ответила Кимото, стараясь, чтоб это прозвучало как можно уверенней. — Я серьезно, — сжав зубы, сказал Рин. — Я тоже. Парень опустил голову ниже, зажмурившись. Как же она не понимает! — Когда говорят серьезно, обычно, смотрят в глаза, — послышалось, после недолгой тишины. Ее голос настолько отличался от прежнего, что парень обернулся. Кимико, не мигая, смотрела на него. Смешинок там не было. Ни на лице, ни в радужке глаз. Это было настолько непривычно для ее обычного характера, пусть даже и непредсказуемого, что он предпочел смотреть куда угодно, только не на нее. Почти холодно, пронзительно и почему-то немного зло. — Рин, ты вытащил меня из этой передряги, и это я должна говорить тебе спасибо. Я боюсь даже представить, что случилось, если бы ты не оказался рядом, — наконец, мягко сказала она. Он смял промокшее полотенце. — Я мог их покалечить. — Знаю. Парень вскинул голову. — И что? Совсем не страшно? — Есть немного, — не стала врать Кимико. — Не убил же. — А если бы ты меня не остановила или не смогла остановить? Что тогда? Тоже бы сидела у меня на кухне, распивая чай? — в его голосе начали проскальзывать нотки отчаянного сарказма. — Что-то я не вижу никакого чая… — отшучиваясь, посмотрела она на стол перед собой. — Кимико! — вырвалось у Рина гавком против воли. — Не знаю! — подскочив, крикнула она. И добавила тише, глядя в пол: — Не знаю… — В следующий раз уходи, — так же тихо сказал он, повернувшись к окну. — Я не всегда могу сдерживаться. Кимико махнула рукой. — Да брось! Как-нибудь выкрутимся. Ты же не психопат, как этот придурок. Рин молча уставился на девушку. Так, что Кимико поняла, что сказала, что-то не то очень не вовремя. Они оба сегодня перенервничали, конечно, но таким всклоченным и напряженным девушка его еще не видела. — Ты не понимаешь, да? Он резко оказался возле нее. Она даже вздрогнуть не успела, как парень оказался рядом и схватил за запястье. Кимико чуть ли не слетела со стула, дернувшись. Ей что-то чертовски не нравилось последнее время, когда без спросу сжимали так руки. — Что ты?.. — Пойдем. — Эй, Рин, постой! — Кимико только и оставалось чуть ли не выскочить за ним. Окумура буквально тащил ее куда-то по этажу. — Да что на тебя нашло?! Ты начинаешь пугать… — Ну, и правильно, — вдруг бросил Рин, а потом с пинка открыл дверь в какое-то заброшенное помещение, заваленное всяким хламом. Включив здесь свет, Рин выпустил девушку и завертелся, что-то ища. На одной из задвинутых в угол парт лежали какие-то коробки. Окумура подошел к ним и выудил из одной два странных предмета: металлические шары, чуть превосходящие по размеру теннисные мячики, со странными насечками. Один он протянул Кимико. Она недоумевающе взяла шар в ладонь. Тяжелый. — Что это? — Солевая граната от демонов, — видя, как девушка чуть не выронила шар, при слове «граната», он добавил: — Она активизируется заклинанием, не переживай. Внутри просто соль. Кинь ее в стену. — Зачем? — Просто кинь, — потребовал он. — Со всей силы. — Она точно не взорвется? — Нет. Совершенно не понимая, что и зачем, Кимико посмотрела с ноткой озадаченности на Рина, на шар, но пожала плечами, развернулась и сделала замах. Шарик перелетел комнату и с глухим стуком ударился о стену, отломив кусочек штукатурки. Сама граната укатилась куда-то под перевернутые парты. Какие цели преследовал Окумура, прося сделать эту странность, девушка уточнить не успела. Рин перехватил второй шар и замахнулся в ту же стену. Звук, с которым металлический шар насквозь пробил стену, ударил громовым эхом. Кирпичи осыпались вниз, открывая дыру в толстой стене. Зрачки Кимико сжались в узкие точки, холодок шкваркнул по затылку. — Теперь ты понимаешь? Сердце юноши сжалось, вопреки угрожающим словам, слетевшим с собственных губ. Рин отлично понимал страх оцепеневшей Кимико: он сразу почувствовал, как аура девушки начала источать панику, но ничего не мог с собой поделать. Ее простая беспечность взбесила его настолько, что он захотел показать ей, насколько все не так прекрасно и замечательно, как она думает. Он знал, что своим поступком отталкивает Кимико, свой единственный луч света в темноте издевок и унижения, но не мог остановиться. Сам виноват. Осталось только добить свою роль и она больше никогда не улыбнется ему. Будет лучше, если он расставит все точки сейчас. Безопаснее для нее и окружающих. Какое-то время девушка не двигалась. Потом очень медленно прошла через хлам к дыре. Шар, который кинула она, ткнулся в носочек. Шар, который швырнул Окумура, бесследно исчез. Вытянув руку, Кимико потрогала край вышибленной стены, словно думая, что это какая-то иллюзия. Но нет. Кирпич и бетон. И не тонкая перегородка, а толстенная опорная стена. Ощущая, как сын Сатаны сверлит затылок взглядом, девушка зачем-то ковырнула выбоину. Посмотрела на упавший кусочек. — Это всё… очень впечатляет, конечно. Но что ты хочешь этим сказать? — она обернулась. — Я прекрасно помню и понимаю, кто ты. У меня, знаешь ли, не так много друзей с хвостами, клыками и синим пламенем. Поэтому можешь даже не разворачивать тут монолог из типичной сенен-манги в духе «я монстр» и всё такое. Рин, который открыл рот, чтобы как раз-таки сказать именно это, осекся. И пораженно увидел абсолютное отсутствие страха на ее лице. Кимико подобрала свой шарик, пересекла комнату обратно и вернулась к парню, сунув ему в руки солевую гранату. — Но, знаешь, монстр мне пока ничего плохо не сделал, в отличии от обычных людей. Поэтому я бы поспорила, кто страшнее. А вот эту хрень всю прекращай. Второй раз не куплюсь. Можешь хоть крокозяброй обратиться. Кстати, чай я все еще жду. С этими словами Кимико похлопала его по плечу и вышла. «Кем?» — только и пронеслось опустошенно в голове. Рин поглядел на свои покалеченные руки. Однажды, еще в начальной школе, одна из его одноклассниц решила признаться в любви парню из параллели. Но тот оказался тем еще придурком и вместо того, чтобы по-тихому отказать, раз уж девушка была не в его вкусе, поднял ее на смех перед другими ребятами, решив вслух зачитать отданное письмо. Рин, случайно заставший это, не смог остаться в стороне. И до чего было обидно, когда он разогнал только что тыкавших пальцами в зареванную бедную девушку, отобрав у них послание, и протянул его пострадавшей, а та уставилась на него, как на прокаженного. Более того — девчонка подняла такой визг, будто Окумура оторвал головы «любви всей ее жизни» — а он всего-то отвесил пару оплеух ржущим идиотам! Ну, немного с перебором, конечно, но никто особо не пострадал. И таких случаев было немало… Как Рин ни старался не ввязываться в неприятности, его моральные качества не позволяли проходить мимо, когда над кем-то издевались, смеялись или кто-то умышленно творил гадости. Однако, почему-то каждый раз именно тот, кто желал все исправить и спасти, оставался виноватым. Окумура Рин пугал всех своей ненормальной силой, вспыльчивым нравом и жестокостью, отталкивал даже тех, кому он просто протягивал руку помощи или пытался защитить. Поэтому к шестнадцати годам юноша свыкся с одиночеством, с тоской провожая взглядами компании одноклассников, собирающихся вместе потусить, зная, что у него так никогда не будет. Ему будто всегда не находилось места среди обычных людей. Даже, когда он не знал о своем отце. Поэтому, когда кто-то из этого мира обычных людей вдруг протянул ему руку в ответ, Рин не поверил. Да, он таскался с Кимико, но всегда на уровне подсознания ждал, что когда-нибудь наступит этот момент, когда придется все похерить. Случайно или специально — не имеет значения, все равно это произойдет. Признаться, Рин думал, что всё закончится еще на истории с синим пламенем, тогда, на крыше. Но странная девчонка-яойщица почему-то тогда не отвернулась. Она упрямо протянула руку снова и осталась рядом. Тогда юноша решил, что, возможно, она не до конца поняла, кто такой Окумура Рин. Не рассмотрела. Ведь как еще это объяснить? И тогда он перестал прятаться. Укрывать своё истинное «я», стараясь казаться нормальным. Будто проверяя, насколько девушка могла смириться с таким другом, Рин прекратил прикрывать остроконечные уши волосами, показательно широко зевал, демонстрируя острые зубы, забил на торчащий хвост. Позволял своим странным учебникам вываливаться из сумки и заглядывать в них Кимико. Не лгал, когда она что-то спрашивала о другой стороне его жизни, но всегда украдкой наблюдал за реакцией: да когда подобное начнет отталкивать? Ей явно не по нраву пришлись иллюстрации высокоуровневой нечисти и знание, что демоны разгуливают среди людей, невидимые человеческому глазу. А еще Рин чувствовал, как она задумчиво задерживает взгляд на нем. И сперва это напрягало. Давило ожиданием предательства, ожиданием, когда же от него отвернутся? Но Кимико по прежнему радовалась, натыкаясь на нелюдимого ученика из параллельного класса в Академии и каждый раз махала ему рукой. Она охотно подсаживалась на переменах и всегда пускала на порог своего дома, даже, когда дома больше никого не было. Она хитро щурила глаза, наваливаясь на плечо, прежде чем спросить очередную глупость, от которой хотелось подавиться смущением. Кому в башку вообще придет спрашивать отпрыска Сатаны о чувствительности хвоста?! Или трогать деформированные уши? И вообще эта невозмутимость Кимико на откровенно нецензурные темы? Рин, конечно, имел мало опыта общения с девушками, чтобы сравнивать, но с таким столкнулся впервые. В его окружении больше двух предложений ему говорили Изумо, Паку и Шиеми. Бровастая не особо любила потрепаться и зачастую ее заносило в высокомерные ноты, но Рин все равно ее уважал — Камики эффектно владела фамильярами, на зубок выдавала темы занятий и в бою могла прикрыть спину. Но чего-то еще о ней Рин сказать не мог. Привычка Изумо задирать нос пересекала общение, сводя их диалоги только по вескому поводу, которого между занятий особо не находилось. Паку и вовсе ушла четыре месяца назад, как на нее напал гуль — Окумура ее больше не видел. Паку всегда скромно здоровалась со всеми, после чего смирно занимала место рядом с подругой. Шиеми же вообще была на своей волне. Рину нравилось общаться с Мориямой — по крайней мере, эта девушка сразу была настроена дружелюбно, хотя инцидент с Амаймоном и раскрытием его родителя из Геенны оставили неприятный осадок во время поездки в Киото. Потом ребята, конечно, извинились, и все стало, как обычно. Шиеми маялась больше всех — ей было заметно стыдно за свое поведение. Так как Рин сидел рядом с ней во время занятий по экзорцизму, он часто за ней наблюдал. Шиеми жутко смущалась всего подряд, постоянно лепетала невпопад, вечно таскалась на вне академические занятия закутанная в свои традиционные кимоно. Ее большие зеленые глаза смотрели на мир широко и по-детски наивно, светлое каре то и дело было взъерошено ползающим там зеленым фамильяром, пальцы, с коротко стриженными ногтями, частенько перемазаны землей или росчерками от зелени. Шиеми была, как цветы, что она сама так яро любила в своем саду: светлая, солнечная, наивная, как букет полевых ромашек. Касаясь же случайно кого-нибудь, а особенно Рина — она неизменно краснела, отдергивала руки и тихо извинялась. Окумуре невольно передавалось это смущение, но подобная неловкость окружала Морияму, поэтому вскоре Рин стал считать это нормальным. В этом даже что-то было. Ну, наверно, он был бы не прочь встречаться с какой-нибудь такой девушкой. Рин считал Шиеми вполне милой. Пока на голову не свалилась Кимото Кимико. С ее пристрастием к гейским парочкам, игнорированием длины школьных юбок и отрицанием личного пространства. Она ухитрялась заплетать хвост пятью разными способами на каждый день недели, таскала в ушах сережки, подводила глаза, а ее аккуратные ноготки невероятно быстро выщелкивали сообщения по экрану новенького телефона. От Кимико пахло легкими духами, книгами и сладостями. Она вежливо разговаривала с каждым, кто к ней обращался, тщательно вела конспекты и держала осанку ровно — создавая иллюзию воспитанницы из элитного класса. Но в то же время она умудрялась взрывать чуть ли не всё, к чему прикасается на кухне, гуглить потерянные Рином сутры в интернете и шипперить едва ли не собственных одноклассников. Кимико звонко хохотала, была не прочь поспорить и яростно поясняла за свою страсть к манге. Если ей что-то не нравилась — она сообщала об этом в лоб и сразу, зато фанатела — искренне, ярко, заразительно. Кимико активно жестикулировала, не загоняя себя в рамки сдержанности, если ее что-то восторгало или тревожило. Она спокойно прикасалась к рукам, кожа к коже, могла со смехом взъерошить волосы и даже обнять, при этом ни чуть не заикаясь. Зато ее беспокоило, что Рин «тратит кучу времени на чужие проблемы», не замечая, что своей упрямой помощью взамен уже вытянула безнадежно отстающего по всем урокам ученика на средний уровень. Она не психовала и не опускала руки, когда у него что-то не получалась и спокойно объясняла снова и снова, находя какие-то странные способы, примеры, до которых нормальный бы человек точно не додумался. У Кимото Кимико были какие-то свои понятия морали и справедливости, вписывающие в рамки возможностей допустимость называть другом кого-то вроде Окумуры Рина. И ей словно было все равно, что он — сын Сатаны, демон, хулиган и все остальное по списку. Он оказал ей случайную услугу, имеющую для нее большое значение, и Кимико было этого достаточно, чтобы внимательнее присмотреться и рискнуть протянуть ладонь даже чудовищу. Никогда раньше Рин не испытывал такого щемящего ощущения по отношению к девушкам. Его всю жизнь сторонились, избегали, а те немногие, чьего расположения он добился неимоверным трудом, относились к нему, как к другу. И Окумура был рад. Большего он не желал. Кимико не походила на привязанные к одному месту цветы. Она была маленьким стихийным бедствием, веселой суетой, ветром городских улиц и искорками костров своих фэнтезийных миров. Рину было приятно ее непринужденное общество и ощущение свободы. С Кимико было так легко быть самим собой, что, чуть позже, он понял — его чувства уже мало похожи на дружеские. Но он старался не думать об этом, отодвигая их все дальше, не обращая внимания, ведь оттолкнуть человека слишком просто — один случайный жест, одно слово… Кому, как не Окумуре это знать. Он не хотел, чтоб Кимико поняла его неправильно и прекратила общение. Поэтому смирился со своей ролью лучшего друга. Пусть лучше так, чем снова одиночество. Хотя это было невыносимо. Видеться с ней каждый день, проводить столько времени вместе: все эти случайные прикосновения на репетициях — они просто сводили его с ума. Сидеть рядом в столовой, слушать ее задорную болтовню и понимать насколько же она далеко, когда так близко. Когда это началось? Рин сам не понял. Просто в один момент он поймал себя за тем, что хочет просто часами находиться с Кимико рядом. Слушать всё, что она говорит, даже, если от этого закатывались глаза. Просто потому, что ему нравится ее голос, ее лицо и само ее существование. Рин опустил голову, поглядев на шар в своих руках, на дыру в стене, а потом сам не понял, в какой момент напряжение отпустило плечи. Черт, ну придурок же он! За эти десять секунд молчания, он осознал, что перегибает палку, уже пробив стену, чтобы продемонстрировать свои чудовищные силы. И как же внутри съежилось, пока в эти несколько мгновений глухой тишины, Окумура представлял, что Кимико развернется и убежит. Но несмотря на свой поступок, в глубине души Рин не хотел бы, чтобы она убегала. Он просто не понимал причину этого показного оптимизма, поэтому ничего не мог с собой поделать. И Кимико не убежала. Она не отвернулась от мальчишки-монстра, как это делали все другие обычные люди. Опомнившись, Рин зашвырнул гранату обратно в коробку и поспешил за Кимико, чувствуя, как внутри зернится непонятное чувство. Наверное, если бы девушка не вышла из комнаты, он бы точно поддался ее дурацкой привычке иногда говорить «спасибо» объятиями. С ней можно — она бы точно его поняла. …только осчастливленный Рин не успел заметить, как сильно, до побелевших костяшек, стиснула Кимико край своей юбки, когда бросила свои последние слова и прошла мимо. Если бы он только знал, чего стоило девушке удержать спокойствие на своем лице. Это ведь действительно страшно: понимать, что ты просто человек. Обычная девчонка, случайно ввязавшаяся в черт пойми что, оставшаяся наедине с полу-человеком, который мог переломать кости, особо не напрягаясь. Она правда испугалась. До жути. До тряханувших душу в самые пятки чертиков, увидев, насколько легко парень вышиб кусок стены. Когда он обронил, что может поднять машину, Кимико не то, чтобы не поверила, скорее, не смогла представить, что такое в принципе возможно. Только в кино подростки с супер-силами швырялись тачками и скакали по воздуху. Вживую стать свидетелем подобного — впечатляет совершенно не в том смысле, в каком это видит зритель по ту сторону экрана. Стоило немалых усилий стиснуть зубы, унять страх и сделать вид, что всё это — ничего страшного. Так, подумаешь. Если бы Кимико не знала Рина так долго, она бы давно сбежала. «Тебе просто повезло, Окумура, что ты сам врать не умеешь», — заставляя себя успокоиться, подумала девушка. Потому что хотел бы причинить боль — давно бы причинил. Возможностей было вагон и маленькая тележка. Но Кимико ни разу не чувствовала настоящей угрозы от сына Сатаны. Поступки делают человека. Рин, наверное, забыл, что Кимико успела побывать частично в его невеселом мире вечного страха и презрения от сверстников, искупаться в святой воде и остальном… Не говоря уже о том, что ради нее он не только дал втянуть себя во весь этот геморрой с Фестивалем, но и делал такие поступки, которые никто и никогда не делал: кому еще будет не лень с привычкой просыпать занятия провожать до смерти перепуганную подругу до Академии, чтобы сдержать обещание? А сегодня?.. Кимико передергивало от одной мысли, что было бы, не успей она дозвониться до Рина. Как он вообще понял, что случилось что-то плохое? Она толком и трех слов сказать не смогла! Он же просто взял и сразу пошел ее искать, бросил всё, и ведь нашел! Спас. Увел прочь. Да, то, как сын Сатаны кинулся на Кавахиру выглядело жутко, но… Но плевать, в самом деле. Рин этим явно не гордился. А потому он мог скалиться и делать вид, что угрожает, сколько угодно — Кимико в это не поверит. Потому что не бывает у монстров таких несчастных глаз.***
Сковородка ободряюще шипела под нагревшимся маслом, нарушая гнетущую тишину каким-то бодрым мотивчиком. Пока Рин разливал горячий кипяток в кружку, размышляя, что бы такого быстро приготовить, Кимико бездумно болтала ногой, расположившись за столом. И не скажешь, что еще час назад он едва выдернул ее из лап паршивого Кавахиры. Картина темного переулка врезалась в память. Рин едва не налил кипяток мимо кружки. Вдруг позади громкий раздался стон. Парень резко обернулся. — Что? — он оглядел мученическое выражение на лице Кимико. — Что случилось? — Я же телефон разбила! Черт!.. — Кимико потерла глаза ладонью, издав скулёж. — Точнее, этот придурок его разбил… Мои вкладочки-закладочки, мои сохраненки, мои скринчики, ой, ты ж… нет-нет-нет, там же столько всего было! Она в ужасе схватилась за голову, бормоча невпопад. Лицо у нее посерело, в глазах чуть ли не слезы собрались. Рин дернул глазом. Он думал, что-то серьезное! Вот ведь задротина, нашла с чего так полошиться! — Трагедия… — пробурчал парень, ощутив укол обиды за значимость своей демонической сущности. То есть, то, что она находится в копании отпрыска Геенны, руками ломающего бетон — ничего, а яойные арты стерлись — караул! Что за неразумные приоритеты?! — Это не трагедия, это катастрофа! — воскликнула Кимико, вцепившись пальцами в волосы. — Он точно разбился? — Н-не знаю… Кавахира выкинул его, а потом это все случилось. Но мне кажется там все на кусочки разлетелось, — девушка поджала дрожащие от обиды и расстройства губы. — Мои мальчики-и-и-и!.. — Господи, схожу я за твоим телефоном! — не выдержал Рин. — Даже если разбился, карта памяти вряд ли сломалась, просто скачаешь оттуда всю свою хрень. Кимото вскинула на него взгляд, полный неверия и надежды. — Правда? — Правда. — Н-но телефон остался там, в переулке… если засада опять? — Схожу ночью. Вряд ли даже у этих придурков хватит терпения столько караулить. — Спасибо, божечки, спасибо! — просияла Кимико. Окумура только вздохнул, после чего поставил перед ней чашку с ароматно дымящимся напитком. Девушка на миг перестала стенать и удивленно принюхалась. — Шоколад? — Какао. Я подумал, это лучше чая, — он уселся напротив. — Рин, ты… ты лучший парень в мире! — выпалила она. Окумура почти привык к таким вот горячим высказываниям в свой адрес, да все равно зарделся. Хотя по Кимико видно, что у нее в голове сейчас только ее телефон с гигабайтами нецензурщины. Поэтому «лучший парень в мире» быстро собрался и выкинул лишнее из головы. Кимико что-то промурлыкала под нос и с наслаждением потянула горячий напиток. Подперев голову одной рукой, Рин смотрел на нее, постукивая пальцем по своей кружке. Какое-то время они сидели молча. — Так не может продолжаться вечно, — наконец, начал парень. Кимико, предчувствуя серьезный разговор, с сожалением отодвинула свою кружку в сторону и посмотрела на Окумуру. — Наверное, ты прав. — Мы не сможем все время бегать от Кавахиры и его дружков, — он потер переносицу и все-таки решился сказать это вслух: — Я боюсь за тебя. Девушка вздрогнула, румянец предательски вспыхнул на щеках. — Так что придется разобраться с ним, — закончил мысль экзорцист. — Нет! Сначала ты, потом он, а потом вы поубиваете друг друга! — она категорично замотала головой. — Да как еще это остановить?! — возразил Рин. — Что-нибудь придумаем, но насилие — это не метод. — Скажи это Кавахире! — фыркнул парень. — Мне и так придется провожать тебя до дома, чтоб этот придурок не сделал что-нибудь подобное еще раз. — Это опасно. — Не для меня. — Ты не обязан быть моим телохранителем. — Из-за меня это случилось. — Прекрати, не я — кто-нибудь другой. Таким, как Шин, дай только повод. Вопрос времени. — Кимико, как ты не понимаешь!.. — Я все прекрасно понимаю! — повысила она голос. — Рин, взгляни правде в глаза: ты не можешь быть все время рядом. «А хотелось бы», — язвительно прошептал внутренний голосок. Кимико запихала его подальше. Сын Сатаны замолчал. Девушка была права. Однажды случится так, что его рядом не будет. И тогда Кавахира доберется до нее. Вывод очевиден. — Значит, надо разобраться с ним сейчас. — Я сказала: нет! Может, просто поговорим с ним? — Ты вот сейчас серьезно? — Абсолютно. Они яростно сверлили друг друга глазами. Рин поднялся. — Ты же сама сказала, что меня может не оказаться рядом! И что тогда? Да, ты сегодня успела позвонить, а если бы нет? Кимико замолчала, не зная, что сказать. Страшное «а если бы» в который раз пробежалось по телу мурашками. Девушка всеми силами отодвигала плутающие в эту сторону мысли, но стоило Рину сказать это вслух, как неприятный ком встал в горле. Окумура окинул взглядом подозрительно притихшую гостью и скрестил руки на груди. — Что он пытался с тобой сделать? Девушка вжала голову плечи, обнимая себя. Взгляд точил столешницу. — А то сам не видел, — помолчав, еле слышно выдавила она, отчего-то ощутив прилив стыда. — Я только узнал тебя и сразу дал ему в морду. Кимико поставила локти на стол и сложила ладони, уткнувшись в них носом. Она не хотела говорить этого вслух, но и молчать почему-то тоже. Она слишком сильно перепугалась. Рин ждал ответа. — Кимико? — Он был пьян… может, наркотики, не знаю. Выглядел неадекватно. Сказал, что раз я «нарушила сделку», то развлечется со мной по-другому. Парень шокировано уставился на Кимико, чье лицо превратилось в каменную маску. Руки непроизвольно сжались в кулаки. Это же не то, о чем он подумал? — Чт… — Ты успел вовремя. Всё-таки, именно то. Вот же!.. Хвост яростно дернулся из стороны в сторону. — Я его точно убью. — Рин, прекрати. Возможно, он вовсе и не собирался заходить так далеко. Напугал бы да отпустил… не знаю. Но все равно я тебе благодарна. — Кимико… — Давай не будем об этом больше, — попросила она. Они помолчали в тишине. Рин отвернулся к плите. Сковорода уже хорошо нагрелась и он аккуратно высыпал на нее нарезанное кусочками мясо. — Хотя меня тошнит от мысли, что мой первый поцелуй едва не достался такому ублюдку, — зачем-то сказала Кимико, глядя в пустоту. — Прости, что? — не веря своим ушам, переспросил Окумура. Капля шипящего масла брызнула ему на запястье. — Ауч!.. Девушка спохватилась, что ляпнула лишнее. — З-забудь!.. — прерывисто засмеялась она. — Ты что, никогда не целовалась? — зачем-то спросил Рин, отряхая руку. — Ты?! — Нет, — машинально ответила она и тут же подскочила на месте. — Эй, неприлично спрашивать девушку о таком! И вообще, что за тон такой удивленный?! — Да ты же целыми днями читаешь свою пошляцкую!.. — Вот тут попрошу! — вздыбилась Кимико. На столе стояла вазочка с конфетами, девушка схватила фантик и смяла его в кулак. — Увлечение рейтинговым искусством никак не относится к реальной жизни! Шиппер — это состояние души, а не тела! — Извини! — он увернулся от летящего в него фантика. А затем от второго. — Блин, да я ж не знал!.. Эта новость стала для Рина открытием. И почему-то очень порадовала юного экзорциста, если бы еще не мелькающие вокруг бумажки, от которых он отбивался лопаткой. Из Кимико разве что пар не валил. — Что ты там не знал?! Вот какого ты мнения обо мне, значит! — она хотела запустить в него конфетой, так как фантики кончились, но посмотрела на нее и передумала. Развернув фантик, Кимико отправила конфету в рот, также резко успокоившись, как и завелась. К тому же ей самой стало любопытно: — А ты? — Что я? — переспросил Рин. — Целовался когда-нибудь? — Это же неприлично! — вспыхнув, передразнил парень. — Я девочка — мне можно, — невозмутимо ответила она. — Логика, — буркнул он, разворачиваясь обратно к плите, и тут же ответил: — Нет. — Што, шерьешно? — не веряще застыла Кимико с шоколадкой в зубах. Краснеющий Окумура что-то пробормотал себе под нос, перемешивая содержимое сковородки. Ну, и тему они нашли для разговора! — Странно. — Почему это? — насупился он. — Не знаю. Ты симпатичный, — задумчиво сказала она. Повисла неловкая тишина. Из рук парня что-то упало, судя по звуку. Кимото зажмурилась, проклиная собственный язык. Ей хотелось провалиться. Она сегодня переплюнула все рекорды по таланту брякнуть, а потом сообразить. Рин смутился, но быстро взял себя в руки. Пожалуй, только Кимико могла назвать его симпатичным. Ему никто такого не говорил. С другой стороны — это же Кимико. Тараканы в ее голове явно с какими-то очками, искажающими обычный смысл. С третьей стороны, это открывало перспективы спрашивать в ответ. — Как ты заметила, меня не очень-то любят окружающие. Так что желающих связываться с демоном не было, — отстранено сказал парень, раскрывая упаковку с рисом. — Ты первая, кто вообще нормально ко мне относится из мира людей. Это прозвучало так спокойно с его стороны, что у Кимико внутри всё сжалось. Рин не выглядел шибко страдающим, но вся эта ситуация всеобщего помешательства на предрассудках вокруг сына Сатаны вызывала у девушки ненормально-дикое желание просто подойти и обнять парня. Справившись со странным порывом, Кимико поднялась со своего места, выглядывая из-за Рина, что он там готовит на ужин. Парень засыпал поджаривающееся мясо ароматными приправами. Запах поднялся такой, что у девушки руки зачесались сунуться попробовать кусочек. — Ну, а ты чего? — вдруг продолжил он, не поднимая головы. — Чего? — Ты поняла. — Это непри… Рин развернулся и рассерженно наставил на нее лопатку. — Не увиливай! Я тебе ответил… Куда?! Еще не готово! — Ай! Ну, тебе жалко что ли? — она обиженно отдернула руку, получив легонький шлепок по загребущим ручонкам. Девушка вздохнула. Дружеская беседа принимала все более забавный оборот. — Да кто захочет терпеть мой характер? В принципе, я как-то даже не задумывалась об отношениях… Парень хмыкнул. Вот уж действительно странная тема для разговора между парнем и девушкой. Но, раз уж она считает его исключительно своим близким другом, почему бы и нет? Правда, было немного досадно от этого понимания. Ладно, он привирает. Досадно было до крайности. — И что, вам девчонкам так важно это? Первый поцелуй там… — стараясь не краснеть, нарочито непринужденно спросил он. Кимико облокотилась рядом на столешницу. — Да глупости это конечно все, но все равно как-то… знаешь, этот чокнутый Кавахира, мягко говоря, не в моем вкусе. Кто угодно, только не он. У меня потом будет психологическая травма, — Кимико, словно забыв о присутствии Окумуры, начала размышлять вслух. — Вот так затянешь и потом подобный мудак испоганит всю романтику первых впечатлений… Блин, найти себе парня, что ли? Ему была неприятна сама мысль увидеть Кимико с кем-нибудь другим. Рин хмуро промолчал, слишком резко перемешав рис с мясом, отчего пара крупинок упала на пол. Он понимал, что это глупо, но уже мысленно разделался с несуществующим ухажером дурной яойщицы. — О! Рин, ты же мальчик! — перестав бубнить себе под нос, вдруг щелкнула пальцами Кимико. Парень едва не выронил лопатку. — Начинается… — закатив глаза, он отложил кухонную принадлежность и повернулся к ней. — Я и так буду тебя охранять, так что успокойся, никто тебя не тронет. И забудь пока о своих глупостях. Не надо никого искать, — тихо добавил Рин, стараясь, чтобы это прозвучало не слишком эмоционально. Кимико странно замолкла. Чтобы избежать неловкости, парень отошел к холодильнику — вытащить оттуда упаковку острого соуса. Упаковка оказалась новой, поэтому Окумура по привычке прикусил край зубами, вскрывая пакетик за край. И только потом почувствовал, что Кимико неотрывно на него смотрит. Он остановился с зажатым в зубах соусом. — Что? Нет, не на него. Зрачки Кимико приковались к закусившему пакетик клыку. О, Рин отлично знал это выражение. Обычно за этим не моргающим взглядом и плотно сжатым подрагивающим губам можно было начинать отсчет до очередной мозговыносящей шутейки. Или вопроса, после которого только и крути уши в трубочку. Рин выплюнул пакетик. — Я прямо чувствую, как ты хочешь сказануть хрень. — Ты мне пристукнешь, — даже не скрывая зачатка какой-то дурости, сразу выпалила Кимико. Парень фыркнул. — Удиви. «Чего еще я не слышал?», — с дернувшимся глазом вспоминая, как ему хватило ума спросить про «клуб Яричин», подумал Рин. Он прошел обратно к плите и вылил соус в рис с мясом. Запах специй приятно тронул обоняние. Кимико натужено молчала. Хотя по ее еле сдерживающемуся лицу видно, что сморозить дурость ей хотелось намного сильнее, чем получить по лбу. — Ну? — Думаешь, клыки будут мешаться, когда целуешься? В этот момент Рин порадовался, что успел опустошить упаковку соуса до того, как Кимото отрыла рот, иначе бы точно залил к черту всю плиту. Он резко повернулся к невинно хлопнувшей ресницами девушке, смерив ее нечитаемым взглядом. — Что? Ты сам разрешил спросить! «И что я должен на это ответить?!» Эта девчонка уже десять раз за время нахождения у него дома заставила переменно то краснеть, то бледнеть, то дергаться, сколько можно?! У нее совсем начисто отбито чувство стыда? Она же городит одну неловкую фигню за другой, бедный хвост уже морским узлом готов завязаться! Доведенный таким отношением к себе, Рин был готов взорваться, а потому решил напасть в ответ ее же оружием. Заставив себя выдержать любопытные смешинки в уголках глядящих на него глаз, Рин сощурился, а потом неожиданно пригнулся к девушке. Остановившись чертовски близко к ее губам, он вкрадчиво поинтересовался: — Хочешь проверить? Смех резко затих. Улыбка Кимико дернулась, ошарашенное недоверие мелькнуло в глазах. Она уставилась на парня, явно сбитая с толку таким действием, на что Рин самодовольно ухмыльнулся в мыслях. Что, не ожидала? То-то же! Не только ей его доводить. Он нарочно задержал взгляд на ее губах, заставляя себя оставаться спокойным, хотя прыгающая кисточка грозила выдать его с головой. После чего выпрямился и полез в навесной шкаф. Кимико так и застыла, сломавшись. Она глядела перед собой, ощущая скользнувшее по лицу дыхание. Губы закололо ни с того ни с сего, а шея покраснела. Дыхание, как перехватило. А еще, кажется, у нее сейчас чуть сердце не выпрыгнуло. «Что… что на этого Окумуру нашло?» Хочешь проверить? Багровая краска напала на лицо. Ухмыляющиеся острые зубы за тонкими губами, только что оказавшиеся в такой близости от лица вдруг… вдруг и правда захотелось ощутить на своих губах. Эта спонтанная мысль вышибла Кимико из себя. Она вдруг поняла, что позорно покраснела, вообще растерявшись, что ответить. Рин же прикалывается? Просто мстит за подобные вопросы, да? Кимико вдруг начинает раздирать жаром странное ощущение: осознанием, что ее заткнули ее же способом так лихо, взыгравшее возмущением и… желанием, черт возьми, проверить. И не только потому что из ее знакомых только у Окумуры были клыки. «Да ну, нет… нет, я просто сегодня перенервничала. Мы же не в гребанной дораме», — сердито подумала про себя Кимико, запихивая это странное чувство подальше. Кто она и кто Окумура Рин? Нормальные парни — а Рин был чертовски нормальным парнем, пусть и не совсем человеком — не западают на таких, как она. Поэтому стоило взять реванш, определенно. «На слабо решил взять? Не на ту напал». Рин, который доставал крышку для сковородки, наслаждаясь моральной победой над затихшей в поражении гостьи, едва не выронил ту себе на ноги, потому что рядом вдруг раздалось: — Давай. Чудом поймав крышку в воздухе, парень резко обернулся на Кимико. Та тоже повернулась, скрестив руки на груди, и пристально впилась в него взглядом. — Что? — только и выдавил Рин ошарашено. Нет, она серьезно?! — Признаю, это было ловко. Но… раз уж вопрос чисто научный, почему нет? — она изогнула бровь и развела ладонями. В глазах плясали провокационные черти. Этого Рин… совершенно не ожидал. Ну, совсем! Она что, всерьез предлагает ему?.. Блин, да это даже в мыслях звучит так, что впору краснеть с головы до пят! Сердце волнительно заколотилось. Остатками разума Рин понимал, что Кимико приняла близко к сердцу такую подлянку, вот и вздернула нос, но… всем остальным нутром он вдруг захотел поддаться. Нагло так пользоваться моментом и привычками девушки. В какой-то мере даже подло. Окумура осознавал, что это не очень правильно, но был бессилен перед своими чувствами. Ему, наконец, выпал шанс как-то показать их. Очень сомнительный такой. Это же не тот момент, когда можно всё испортить? Научный, блин, вопрос у нее! Ну, Кимото… Рин медленно положил крышку на сковородку, ощущая на себе точащий прищур. — А как же «первый» раз и всё такое? — изо всех сил стараясь казаться безразличным, спросил он. — Ты же сказала, это имеет значение. — О, не беспокойся, я не настолько на этом зациклена. Или… погоди, мальчишкам это тоже важно? — Мне всё равно, — выпалил Рин. Что-то прозвучало это так себе. Причем, с обоих сторон. Стараясь казаться максимально не заинтересованными, они столкнулись взглядами. — Ты ведь не соглашаешься, только потому, что ты всегда так делаешь? — ощущая, как сердце снова пропустило удар, спросила Кимико отчего-то еле слышно. — А ты ведь не спрашиваешь, только потому, что я всегда соглашаюсь? — точно так же тихо спросил Рин. — Я не… — Ты только недавно говорила «кто угодно, только не он». Если бы на моем месте был кто-то другой, ты бы тоже?.. — Нет! — зажмурившись, выдохнула она. Она ругала себя последними словами и отчаянно желала провалиться сквозь землю. «Я глупая-глупая-глупая… прекращай это сейчас же! Кто вообще тебя за язык тянул?!». Кому угодно подобное не предлагают, что за бестолковый вопрос? Не выдержав, Кимико выпалила: — Какой же ты дурак иногда, Окумура… — Чего-о?! — возмутился он. Так, ну знаете ли! Сгорая с победившего в неравной схватке с гордостью стыда, Кимико поняла, что позорно проигрывает эти препирательства, и попыталась смыться от пронзительно синего взгляда. Правда, ничего не вышло. — Ну-ка, стоять! — вдруг спокойно стоящий сбоку парень прищелкнул зубами и резко оказался перед девушкой. Уперев руки по обе стороны от Кимико, он отрезал ей путь к отступлению. Девушка ойкнула и сглотнула, отпрянув назад. — Берешь на слабо, а потом дураком называешь и сваливаешь? Ты издеваешься? Кимико закусила губу, пряча прямой контакт глаз. Вот так просто взять и признаться в чем дело не хватало духу. Даже смешно. Что ей, вслух сказать: мне вдруг захотелось тебя поцеловать, потому что ты об этом сказал? Его испытывающий взгляд напрочь пригвоздил к месту, лишив всякой воли к сопротивлению. Хотя, собственно, она не особо-то пыталась что-нибудь предпринять. Рин впервые находился так близко к ней, потому что склонился сам. Его синие глаза завораживали. Это становилось невыносимо. — Это ты подняла эту идиотскую тему. Если я тебе неприятен, как парень — просто так и скажи. Кимико поджала губы, сверля взглядом куда-то в подбородок парню, и отчетливо ощущая, как последние пересохли от волнения. — Будь ты мне неприятен, я бы на такое не согласилась… — пробормотала она и осеклась. Захотелось провалиться не то, что сквозь землю — сразу в другую галактику. Она сказала это вслух, Господи! Пунцовые уши, даже прикрытие волосами, кажется, уже выдавали ее с головой. Кимико все бы отдала, лишь бы оказаться подальше от этого места, от этого чертового молчания, от взгляда синевы, что разрывает изнутри. А Окумура, как назло — сбежать не дает ни в право, ни в лево! Чего вообще так смотрит?! — Так, всё, хватит меня морально давить! Когда с кем-нибудь поцелуешься — развеешь мои догадки, вот и вс… Она резко замолкла, когда парень внезапно наклонился и коснулся ее губ, затыкая все слова в один миг. По телу пробежала дрожь. Если до этого крыша еще хоть как-то пыталась удержаться на месте, пытаясь сохранять внешнее спокойствие, то теперь окончательно плюнула на это бесполезное дело и, вздохнув, махнула рукой. Робкие касания Рина заставляли сердце безудержно трепыхаться в груди. Он нежно прикасался к ее губам, словно боялся, что она сейчас оттолкнет его, ударит. Но Кимико не делала ни второго, ни первого. Кажется, она все еще была ошарашена такой внезапной наглостью. Это пугало его еще больше. Парень не знал, что делать, поэтому просто доверился инстинктам — это было невыносимо: отстраниться даже на секунду, на жалкий миллиметр… возможно, чтобы именно в эту секунду получить возмущенного леща. Когда же девушка вдруг ухватила за ветровку, притягивая обратно, грудную клетку словно сдавило от радости. Она ответила на поцелуй!.. Руки парня скользнули за спину, прижимая ближе к себе. Осторожно, до дрожи, провел языком по ее нижней губе, приоткрывая рот, углубляя поцелуй. Тихий стон сорвался в тишину. Дыхание участилось, сливаясь воедино. Стало невыносимо жарко. Краем сознания девушка ощутила клыки, но мысль была мимолетная, неважная. Теплый и осторожный поцелуй заставил ее забыть обо всем. И тут бы остановиться совсем. Разойтись по разным углам и свести все на глупую шутку. Прогнать все бунтарские мысли наподобие: «А пошло оно всё!». Теплые пальцы скользнули по щеке. Простой спор? Или нечто большее? Слишком сложно разобраться. Однако, можно сказать с уверенностью: еще немного, и чья-то дружба полетит ко всем чертям. Они знали это, но остановиться было выше их сил, слишком сильным оказалось притяжение. Всё это будет потом… Едва ощутимые, девичьи руки зарылись в темный шелк волос, ласково перебирая пряди. Рин уже совсем не осторожно прижал Кимико к себе. И тут внизу щелкнул замок входной двери. Парень и девушка резко отстранились друг от друга, опомнившись и вспоминая, как дышать. — Это, наверно, Юкио пришел, — пробормотал Рин. Он все еще прижимал к себе Кимико. Она обнимала его за шею, то ли задумавшись, то ли не желая отпускать. Окумура подозревал, что первое, но отчаянно желал второго. Тихие шаги на лестнице подсказали, что их обладатель уже поднимается наверх. Первый раз на своей памяти Рин был не очень-то рад, что брат не задержался в Ордене. И пора бы уж, и так не хочется разрывать тепло в кольце своих рук. — Рин… — М? — Горелым пахнет. — Угу. — … — Черт!.. Окумура бросился к дымящейся сковородке. Крышка негодующе подпрыгивала. Острый запах пережаренного мяса с рисом ударил в нос. — Твою ж мать!.. Кимико вздохнула, проводя ладонью по лицу от внезапной смены атмосферы — в этом весь Рин. Он замахал полотенцем, пытаясь одновременно скинуть нагревшуюся крышку и подвинуть сковороду. Девушка молча наблюдала эту картину — кажется, у нее пока в голове остался ветер. Хотя пришедшая на ум мысль, что она останется без ужина, была крайне печальной. Кимико поскребла пальцем по подбородку. — Газ потуши. — Точно! — Рин повернул ручку. Яростно шипящее масло потихоньку начало смолкать. — Фу-у-ух… Чего ты ржешь?! От поднявшегося вверх пара волосы сына Сатаны на челке приняли очень забавный вид. К щеке прилип рис. — Ты бы себя со стороны видел!.. — зажимая рот рукой, еле выговорила Кимико. Юный экзорцист вспыхнул от негодования. Последний раз над его готовкой смеялся преподобный Фуджимото, и то, когда Окумуре было лет девять и он перепутал соль с сахаром. — Я тебе сейчас!.. — зарычал Рин. Из-за нее же! Кимико, схватившись за живот, уже смеялась в голос. — Нии-сан, что происходит? — раздалось удивленное сбоку. Парень и девушка повернули головы. В дверном проеме застыл Окумура-младший переводя взгляд с одного на другого, а затем на поднимающийся от плиты дымок. — О, привет, Юкио! — замахал хвостом Рин и, угрожающе наставив лопатку на Кимико, прошипел: — А с тобой я еще разберусь! — Боюсь-боюсь! — притворно закатила глаза девушка, вскидывая руки. Парень фыркнул и вернулся к спасению своего блюда. Юкио прошел в кухню и заглянул ему через плечо, поморщившись от запаха. — Рин, что это? Ты опять поссорился с Укобаком? Синие глаза опасно прищурились. — Если хоть слово вякнешь, без жратвы оставлю… — Все прекрасно, — поправил очки экзорцист, предпочитая не связываться с разозленным братцем. Когда дело касалось кухни, Рина лучше вообще не трогать. Кто, как не многострадальный Юкио, знал это лучше всех. Поэтому переключил свое внимание на Кимико. — Добрый вечер, эм?.. — Кимико, — приветливо улыбнулась девушка, протягивая руку. — А вы, должно быть, брат Рина? — Да, меня зовут Юкио, приятно познакомится, — он снова поправил очки и взглянул на брата. Рин смущенно отвернулся. — И можно на «ты», мы одного возраста. — Серьезно? — брови девушки взметнулись вверх. — Ага, мы близнецы, я же говорил, — отозвался Рин. — О, кстати, ты купил молока?***
Вернувшись к своему месту за столом и подперев голову руками, Кимико переводила взгляд то на Рина, то на Юкио. Выдуманные стереотипы, воздвигнутые ею полчаса назад, оказались разбиты вдребезги. — Вы правда близнецы? — вертя головой, спросила Кимико. — Совсем не похожи. — Многие так говорят, — усмехнулся Окумура-старший. И неудивительно. Вежливый и сдержанный Юкио оказался полной противоположностью вспыльчивого Рина. Несмотря на то, что первый был младше, ростом он оказался выше. Его лицо было щедро усыпано родинками, коротко постриженные каштановые волосы аккуратно расчесаны, в отличие от лохматой шевелюры старшего брата. Даже цвет глаз другой: за оправами стекол они были насыщенно-бирюзовыми. Да и Юкио в принципе выглядел более взросло. Казалось, они совершенно разные люди, и уж точно не родственники. Однако, если присмотреться внимательнее, когда братья стояли рядом, в них было что-то неуловимо похожее. Перед Кимико легла тарелка с ужином, она очнулась от размышлений и опустила глаза. Бровь девушки непроизвольно дернулась. Содержимое выглядело, мягко говоря, не очень. — Эм… Ты уверен, что это можно есть? — осторожно спросила Кимико. — Чего, какие-то проблемы? — развернулся Рин, ставя порцию себе и брату, который сел напротив. — Абсолютно никаких, — солгала девушка и, вздохнув, взялась за палочки. Голодная смерть была куда бы гуманнее. Окумура-старший, не обращая никакого внимания на ироничный подкол, принялся за еду. Юкио и Кимико внимательно следили за ним, не решаясь прикоснуться к своим блюдам. Рин это заметил. — Што? — недовольно уставился он в ответ с набитым ртом. Те поспешно отвернулись, сделав вид, что заняты ужином. Но под пристальным взглядом Рина ковырять палочками еду было слишком рискованно. Юкио первый отважился попробовать. В конце-концов, хуже мефистовской овсянки быть не может. — Поверить не могу, что ты смог сделать это нормальным на вкус, — прожевав, сказал он. Старший брат что-то пробурчал в ответ, но, видно было, что он остался доволен сомнительным комплиментом. Кимико еще раз с опаской поглядела в тарелку. Рин сверлил ее недовольным взглядом. Ужинать в компании братьев Окумуры оказалось крайне забавно, но немного странно. Казалось, Юкио не сильно удивился гостье. — Кстати, поздравляю с выступлением, — сказал тот после их оригинальной трапезы. Кимото поперхнулась. Чай брызнул во все стороны. Откуда он?! — Рад, что мой брат чуть больше взялся за ум на уроках и нашел себе полезное занятие, благодаря тебе, Кимико-сан. — А, э… угу, — только и откашлявшись, кивнула та. Когда Юкио встал с посудой, чтобы отнести ее в раковину, Кимико сцапала сидящего рядом Рина за локоть и шепотом поинтересовалась: — Это чего ты там про меня успел наговорить брату?! — Твоя долбанутая закладка вынудила меня, извращенка, — сквозь зубы так же шепотом выдавил Рин. — К тому же, Юкио такой же ученик Академии, как и мы, и тоже посещает все мероприятия. — Ага, то есть ты слил меня?! Предатель! — О, не волнуйся. За то, что я сдал осенние экзамены, он будет готов сам прикупить тебе манги. Кимико чертовски захотелось пнуть Рина под столом. К несчастью, Юкио уже обернулся, и свершить месть не стало возможным. А вот градус неловкости вознесся до небес. К тому, что Рин в курсе ее яойного чтива Кимико уже привыкла, как к самому собой разумеющемуся. Юкио же, хоть и проявлял дружелюбие, все равно был чужим и незнакомым. — Кхм… Я, думаю, мне пора, — решив, что пора и честь знать, кашлянула Кимико. Учитывая время, это становилось просто неприлично — торчать столько в гостях. Правда, мрачные раздумья о том, как она доберется до своего дома, вновь вернулись к ней. Рин словно догадался о чем она думает. — О, кстати, Юкио, у тебя есть ключи к жилым кварталам? — спросил он брата. — Есть парочка, — задумался парень в очках. — Кимико-сан, вам в какую сторону ближе? — В северную, — непонимающе ответила Кимото. — А что за ключи? Юкио вышел куда-то комнату. Девушка перевела вопросительный взгляд на Рина. — Сама увидишь, — подмигнул Окумура-старший, поднявшись следом за близнецом. — Пойдем.***
Кимото натянула свою курточку. Она все еще была слегка влажной, поэтому девушка поморщила нос, когда холодный воротник коснулся шеи. — Нии-сан, ты бы проводил девушку до дома, — сказал Юкио, вынимая из кармана своего пальто плотную связку ключей. — Без тебя знаю, далматинец очкастый! — краснея, огрызнулся Рин. Кимико сделала вид, что не слышала, наматывая на шею свой шарфик. Хотя определение как нельзя точно подходило Юкио, было бы некрасиво засмеяться на прозвище, придуманное Рином для брата. Судя по реакции первого, который просто вновь поправил очки, окинув старшего укоризненным взглядом, к таким оскорблениям он привык. Рин быстро накинул на себя свою куртку и выжидающе уставился на Юкио. Стоя рядом с ним, девушка испытывала двоякое чувство. С одной стороны, она была рада, что парень ее проводит: возвращаться одной в тот темный переулок было страшно. С другой, Кимико боялась самого Рина, вновь оказаться с ним наедине. Только причина была вовсе не в его сомнительной родословной. — Ты идешь? Кимико вздрогнула, когда Окумура тронул ее за локоть. Юкио, наконец, нашел нужный ключ. Рин в упор не понимал, как он это делал так быстро, но спохватился и закрыл дверь в комнату. Окумура-младший вставил ключ в замочную скважину. Девушка озадаченно наблюдала за его действиями: зачем открывать и так открытый замок? Ключ два раза провернулся, замок легонько щелкнул и Юкио повернул ручку. Холодный ветер ворвался в комнату, сдувая листочки на столе. Рин понимающе усмехнулся, глядя на вытянутое выражение лица Кимото. — Я, что, сплю, да? — Нет, — хихикнул он. — Пошли. Девушка все еще перебывала в ступоре, поэтому Рину пришлось взять ее за руку и потянуть следом за собой на улицу. Неотрывно смотря под ноги, Кимико перешагнула порог и обернулась: позади, в каком-то старом, точно не имеющим никакое отношение к общежитию, здании, из открытой двери виднелась комната Рина и Юкио; последний улыбнулся, помахав рукой и закрыл за ними проход. — Не верю… — прошептала девушка. — Ты точно ничего в рис лишнего не подсыпал? — Эй! Они направились меж пустынных улочек. — Шучу. Не кипятись, — Кимико все не переставала оборачиваться, пока едва не споткнулась. — Но как?! Окумура все еще дулся. — Не скажу. — Рин! Ну, серьезно?! — изводясь от любопытства, возмутилась Кимико. — Хватит издеваться! — С кем поведешься… — Я тебе сейчас точно стукну. — Ох, ладно, так и быть, — великодушно протянул сын Сатаны. У Кимико руки зачесались отвесить ему подзатыльник. Рин, словно вспомнив о чем-то, прекратил строить из себя вредину и остановился, сказав уже серьезным тоном: — Только сначала дойдем до твоего дома. Мало ли… Кимико поняла, что Окумура имеет в виду — те парни, конечно, вряд ли бы так долго патрулировали улочки в такой дубак, но шанс все же был. Настойчивость у всех своя, особенно под руководством редкостного барана, отличающегося невероятным упорством. Поэтому девушка молча кивнула и тихо проследовала за Рином, позволив парню вести себя за руку. Мороз мурашками пробирался под кожу. В свете фонарей игриво кружили снежинки. Но ей вся эта мирная атмосфера казалась фальшивой. Кимико пробежала взглядом по темным уголкам, куда не пробивались отблески света. Чувство затаившейся опасности вгрызалось в пятки. Стараясь беззвучно ступать вслед за юношей девушка, неосознанно, крепче сжала его ладонь. Сын Сатаны удивленно посмотрел на Кимико, обернувшись через плечо. Сердце волнительно забилось, вспоминая, что сегодня произошло, вот только… только Кимико, как воды опять в рот набрала. У Рина же язык не поворачивался поднимать эту тему. Поэтому они продолжали идти в полной тишине. — Мы почти пришли, — сказал он, узнавая знакомую улицу. Кимико кивнула. Словно почувствовав ее страхи, Рин тепло улыбнулся девушке. — Всё нормально. Я никого не слышу. Кимико подняла на него взгляд и что-то екнуло внутри. И она впервые осознала, насколько сильно доверяет этому парню. Пока он рядом — все хорошо, она верит в это. — Точно! — вдруг спохватился Рин и потянул куда-то в сторону. — Мой дом не там, что ты делаешь?! — мотнулась за ним Кимико. Окумура выпустил ее руку и начал озираться. Только когда он издал победный звук и метнулся куда-то вперед, Кимико осознала, где они. Она отвела глаза от стены, к которой ее прижимал Кавахира. Рин уже возвращался обратно, держа в руках ее треснувший, но относительно целый телефон. Он потыкал боковые кнопки. — О! Он даже включается! — обрадованно сообщил парень и протянул мобильник девушке. — Твое задротство в сохранности, извращенка, поздравляю. Кимико дрожащими пальцами забрала телефон. Экран пересекала трещина, а брелок куда-то отвалился, но это все не важно, потому что телефон и правда подавал признаки работоспособности. В следующий момент шею Рина снесли удушающие объятия. — Спасибо, боженьки, спасибо! Я тебя люблю!.. — завопило возле уха. Окумура только и покачнулся. Не успел он пораженно осознать, что услышал то, что услышал, как Кимико отпустила его и затыкала по экрану, проверяя. — Всё правда работает! Уй-я!.. — просияла она. Рин возвел глаза к небу, выпустив вздохом облачко пара вверх, и мысленно застонал. Ну, вот почему она… такая? Она глупая, слепая или только притворяется? Ответ он мог получить только спросив уже в лоб, но на такое храбрости ему точно не хватит. Не сегодня. Поэтому сын Сатаны поглядел на счастливую донельзя девушку, тихо вздохнул и довел ее до дома, ощущая, как кисточка хвоста нервно подергивается из стороны в сторону. — Ну… до завтра? — остановившись около калитки, обернулась она. — Ага. Я приду утром, — ответил парень, не шибко довольный очередным ранним подъемом. — Слушай, Рин, ты не обязан… Вместо ответа Окумура щелкнул Кимико по лбу, заставляя заткнуться. — В восемь, ничего не знаю. Опоздаешь один раз. Кимико не стала спорить и просто благодарно выдохнула: — Ладно. Рин ушел, больше ничего не сказав. Проводив его спину взглядом, Кимико поспешила в дом. На цыпочках прошмыгнула в свою комнату и, стараясь не шуметь, она плотно закрыла дверь своей комнаты… Да так и остановилась, глядя на лакированную поверхность дерева. После чего отстраненно подняла пальцы к шее, там — где не так давно касались чужие ладони. Провела по ключице, сглотнув. Сердце, остуженное холодом улиц, вновь заколотилось быстрее. «Я точно перечитала лишнего», — с ужасом подумала Кимико. Только вот куда деться от покалывания на губах и воспоминаниях о поцелуе на спор с сыном Сатаны в своем же теле? Господи, как это вообще получилось?! Как в глаза-то ему завтра смотреть?.. Стыд упал на макушку, заставляя тихо застонать и прободать лбом дверь. Скулы горели. Кимико сжала свой треснувший телефон, уронив руку вдоль тела. Ну, зато они выяснили, что клыки абсолютно точно не мешают целоваться.