***
Пару часов спустя он безучастно пялился в окно. До начала урока было минут пятнадцать — вторая половина дня давалась совсем тяжко. Кимико написала, что ее вызвали по какому-то срочному вопросу о Фестивале, поэтому на обед она не придет, и Рин подумал, что теперь ему слишком лень куда-то ходить, и он остался сидеть в аудитории. Дремота нападала на плечи. И тут кто-то прошел мимо. Сперва Окумура не обратил внимания, погруженный в себя, пока до него дошло, что этот кто-то прошел не мимо просто мимо, а рядом и остановился возле его парты. Привыкнув к «невидимому барьеру» вокруг себя последние недели, сын Сатаны удивленно вскинул взгляд, не понимая. Но еще больше он удивился, увидев перед собой одну из подруг Кимико. То ли Масаки, то ли Мисаки — Окумура не помнил. Помнил только, что девчонка с темным каре смотрела на него волком, стоило ему появиться рядом с Кимико, а потому не стал утруждаться запоминанием лишней информации. Что она тут забыла? Парень на всякий случая обернулся назад — мало ли, на кого она смотрит? Но нет, позади никого не было. — Чего? — не особо дружелюбно поинтересовался Рин. Та замерла на небольшом расстоянии, нерешительно глядя на него. В глазах девушки читалось то же, что у каждого ученика Академии: недоверие, страх, неприязнь и явное нежелание иметь каких-либо дел с потомком Геенны. Но каково вытянулось лицо Рина, когда девушка вздрогнула, отступив на шаг, а потом стиснула кулаки и выпалила, склонив голову в мольбе: — Помоги!.. А? Рин нахмурился, не понимая. — К-какие-то парни выволокли Кимико из кабинета! Они сказали, чтобы она позвала тебя, но она отказалась и… Окумура вскочил на ноги, не дослушав — перед глазами поплыло от ударившей тревоги. Черт, неужели?.. Посреди белого дня, в Академии?! У Кавахиры совсем кукушка съехала?! Мисаки попятилась, когда Рин схватил ее за локоть через парту. — Куда они сказали прийти? — В-восьмой корпус, кабинет четыреста пятнадцать… — еле выдавила девушка, будто не веря, что вообще разговаривает с сыном Сатаны. — Знаешь, где это? Мисаки нерешительно кивнула. Посмотрев на то, как подорвался Окумура, схватив со спинки стула красный чехол, девушка поспешила выйти из чужого кабинета. Но почти сразу обернулась через плечо, будто не веря, что тот и правда пойдет следом, потому что она попросила. Вдруг у нее зазвонил телефон. Мисаки выхватила его на ходу, замечая, что парень-демон не отстает. — Да? — Мисаки, тут какой-то треш! — воскликнула в трубку Чиса. — Скажи, что ты его нашла?! — Нашла, — покосившись на сына Сатаны, ответила девушка. — У тебя получилось?! — Д-да, я… мы… уже идем, — выдавила Мисаки, тревожно глянув на прислушивавшегося к разговору Окумуру. — Серьезно?! Поторопись, пожалуйста! Здесь что-то нехорошее!.. Рин, который прекрасно услышал все до последнего слова, ощутил, как внутри съежилось от ужаса за Кимико. Словно понимая его и чувствуя то же самое, быстро идущая рядом Мисаки начала срываться на бег, но притормозила, не уверенная, что парень поторопится из-за такой «ерунды». — Чиса сказала, там человек десять, если не больше, — выдавила девушка бледно, словно боясь, что сын Сатаны вот-вот резко остановится, скажет, что это не его проблемы, и уйдет. Но вместо этого он выругался и выпалил: — Тогда веди быстрее! — Х-хорошо. Парень и девушка, больше не переговариваясь, бегом рванули к восьмому корпусу. Этот корпус находился на реставрации, поэтому занятия там не велись: фасад здания закрывали строительные леса и пленка. И обычно там никого не было. К удивлению Рина, подруга Кимико быстро бегала. Стоило им выскочить на улицу и долететь до восьмого корпуса, срезая через мощенные дорожки, как внизу они наткнулись на несколько человек — это были ученики, которые застали, как Кимико выводят из класса. Услышав Мисаки, Чиса отделилась навстречу из маленькой толпы. Остальные обернулись. Но завидев за плечом подруги сына Сатаны, рыженькая девушка затормозила. Другие ребята тревожно переглянулись. — Кимико наверху? — без лишних слов спросил Окумура. Чиса бледно кивнула. — Они приказали ей позвонить тебе, но она наотрез отказалась, тогда они забрали ее и сказали, что если мы позовем учителя — ей не поздоровится, — дрожащим голосом обращаясь к парню-демону, выдала она. — Мы не знали, что делать! «Щас кому-то точно не поздоровится», — мысленно зарычал Рин, поглядев на корпус. Ребята расступились. Уже рванув туда, Окумура вдруг затормозил, будто вспомнил что-то, а потом быстро подошел к единственному знакомому на лицо парню в этой группе, припоминая, что, кажется, это был староста класса Кимико. Иори попытался шарахнуться в сторону, но Рин сцапал парня за ворот пиджака и пихнул ему в руки чехол с Курикарой. — Ты. Отвечаешь за это своей головой. Вздумаешь посмотреть, что внутри — будешь проклят и помрешь в страшных муках, усек? Такугава оцепенел от ужаса, невольно вцепившись в красный чехол. У Рина не было времени на вежливые объяснения, поэтому он предпочел сыграть на суевериях относительно себя. Черт знает, что там Кавахира удумал, но допустить, чтобы демонический меч даже ненароком оказался обнажен в Академии — никак нельзя. Если в потасовке кто-нибудь сорвет Курикару с плеча — будет задница. Кучка придурков всего лишь люди, у него хватит сил разобраться с ними своими руками. — Учителей позовите, — бросил Рин. И, больше не оглядываясь на глядящих на него ребят, направился в корпус. Мисаки с Чисой обеспокоенно переглянулись, а потом не выдержали и побежали следом. — Иори, слышал? Позови кого-нибудь! — крикнули они. Оставшийся на улице Такугава посмотрел на нечто в красном чехле в своих руках, как на бомбу, боясь шевельнуться, а потом оглянулся, вымученно осознавая, что остался возле корпуса один. — Эй, р-ребят, ну вы серьезно?.. — проскулил он.***
Рин взлетел по ступенькам на четвертый этаж. К неприятному удивлению, там тоже было людно: несколько учеников столпились на этаже. Нахмурившись, парень начал протискиваться сквозь них, однако, узнав сына Сатаны, ребята поспешно расступились сами, глядя на него во все глаза. «Если эта сволочь хоть пальцем тронет Кимико, заканчивать Академию будет на дистанционке в больнице». Рин мгновенно отыскал нужный кабинет и, не колеблясь, пихнул двери рукой. Яркий свет от не занавешенных пустых окон ударил в глаза. Первым, что парень увидел, были его одноклассники и парочка отморозков из параллели, таскающихся за Кавахирой. Но что не вязалось с таким большим количеством людей — это напряжение. Рин обвел всех взглядом, ища Кимико. В кабинете находилось человек двадцать. Они о чем-то спорили. Здесь были не только друзья Кавахиры, но и просто незнакомые ребята с других классов, и даже пара девушек. Краем уха Окумура успел застать часть разборок и услышать знакомый голос. — Ты перегибаешь палку, Шин! — Завалитесь, а? — Серьезно, это уже перебор! Если он не придет? — Явится, как миленький! За своей девкой все равно придет… — Какой же ты козел! Ты вылетишь за это из Академии, не сомневайся! — а вот это точно голос Кимико. — Тебе рот скотчем заклеить, Кимото? — Себе рот заклей, дерьма кусок, — раздалось позади. Завидев сына Сатаны, ребята мгновенно замолчали и рассыпались по сторонам, оборачиваясь. В самом центре практически пустого кабинета стоял Кавахира. В его глазах плясало злое наслаждение, губы не могли сдержать торжествующей улыбки. Узнав Окумуру, одной рукой Шин резко поддернул к себе спиной Кимико за шею. Внутри Рина мгновенно разгорелась ярость. На Кимото лица не было: в глазах загнанность и злость, бант вывернут, волосы растрепаны. При виде вошедшего Рина, ее зрачки панически сузились. Словно она совсем не ожидала, что он придет в такую очевидную ловушку. — О, глядите-ка, явился. Рядом с Шином, как и среди толпы, словно бойцовые псы, стояли его дружки, одним своим видом показывая, что любое лишнее движение и нарушитель дисциплины, как минимум, останется без зубов. Народ безмолвно переглядывался, кидая неприязненный взгляды уже не только на Рина, но и в сторону Кавахиры, однако, попыток вмешаться окромя слов, никто не предпринимал. Слишком дорога собственная шкурка. Впрочем, их сложно винить: один только вид самого ублюдка не внушал никакого желания ввязываться в неприятности, не говоря о его внушительной свите. Привлекая внимание осматривающегося Окумуры, Шин отступил назад. Экзорцист инстинктивно дернулся к ним, но тут же замер на месте, пораженно стиснув зубы: Кавахира быстрым движением выхватил из кармана брюк складной нож и приставил к лицу Кимико. Та побледнела, вцепившись в руку, державшую ее в обхват за шею. Раздались крики. — Шин! — Эй, приятель, это уже лишнее! — Кавахира, ты спятил?! Впервые на памяти Рина взгляды откровенного ужаса разделились поровну между ним и кем-то другим. Ребята, не относившиеся к прихвостням Шина начали восклицать, но тот гавкнул: — Заткнулись все! — и ученики затихли, перекидывая взгляды туда и обратно. «Он выглядел, как сумасшедший», — вспомнил Рин слова Кимико. Кажется, теперь он понял, что она имела в виду. Кавахира Шин выглядел ненормально: его зрачки маниакально блестели, под глазами расцвели синяки, лицо было опухшим от последней взбучки руками сына Сатаны — на скуле красовался лиловый синяк, бровь рассечена, губа разодрана. Но, глядя на то, как Кавахира сдавливал шею Кимико, демонстрируя самый настоящий нож — не вызывало жалости уже не только у Окумуры. Куда, черт возьми, смотрит Мефисто?! Он в курсе, что происходит в Академии прямо среди дня? Он вообще делает какие-то вступительные тесты на проверку психики? Если нет — то давно не помешает! — Отпусти ее, — прорычал Рин. Очень такая дурацкая попытка. Он заранее знал, что это бесполезно. — Ох, конечно, господин Сатана, — усмехнулся Кавахира, наигранно блеснув лезвием в свете холодного солнца. — Давай-ка попробуем еще раз. Рин сжал кулаки, глядя на это, но с места больше не сдвинулся. — Чего ты хочешь? — процедил он сквозь зубы. — Всего лишь вернуть должок. Кавахира кивнул головой в приказе. От толпы отделились трое парней. Рин на мгновение прикрыл глаза. Так и думал. Парни подошли ближе, нерешительно оглянувшись на своего предводителя. Напасть первым на того, кто так отделал Кавахиру, никто не решался. — Учти, Окумура — дрыгнешься хоть раз, и я подправлю личико этой милой крошке! — Ты совсем чокнулся?! Пусти меня! — сквозь зубы воскликнула Кимико. Голос прорезался нотами паники. — Рин, не слушай его, уходи! Чего вы все смотрите?! Вызовите взрослых, он же с ума сошел! — А ну, заткнись, сучка! Не то заставлю! — рявкнул Шин, встряхнув девушку. — Не трогай ее! — подорвался Рин, оскалившись, но быстро метнувшийся к щеке Кимико нож заставил остановиться, беспомощно глядя, как девушка оцепенела от страха, глядя на кончик лезвия. Слишком далеко. Он слишком далеко, черт возьми, он не успеет выбить нож, если попытается! Кавахира выглядел настолько наслаждающимся происходящим, что Рин не был уверен, что тот не блефует. Что, если он и правда способен покалечить Кимико? Полные ярости синие глаза вонзились в насмехающийся прищур черных. — Если хочешь подраться — пожалуйста, я останусь, только отпусти ее, — тщательно стараясь держать себя в руках, как можно спокойнее выдавил Рин, хотя больше всего ему сейчас хотелось вмазать Кавахире, как следует. — Тебе нужен я, не впутывай больше никого. Давай решим всё честно. — Честно? Ты себя слышишь, чудовище? Притворяешься человеком, как удобно! Но я-то видел… я видел, на что ты способен! Так что для честности мне нужна гарантия, — Кавахира прижал кончик лезвия к щеке Кимико. Бледная от ужаса девушка стиснула дрожащие губы, неотрывно следя за оружием возле своего лица. Она прерывисто дышала, больше не двигаясь, кажется, сама уже осознавая, что нож в любую секунду может воткнуться ей в щеку без шуток. — Стой смирно, демон. У меня к тебе завалялась ответочка. Особенно за вчера. Ну, чего стоите?! Последнее относилось уже не к сыну Сатаны. Парни обступили Рина, хватая его за руки и выворачивая запястья до боли за спиной. Плотно сжав губы, он позволил им это сделать. Хотя мог бы с лёгкостью выкрутиться. Но он не мог. Глаза не отрывались от ножа. — Давай! — скомандовал Кавахира. Когда третий парень вышел вперед и занес кулак, он на мгновенье нерешительно задумался, поглядев в синие глаза… а потом с силой выбросил руку вперед. Голова Окумуры мотнулась в сторону. Маленькие капли крови брызнули на бетонное покрытие. Ученики охнули. — Рин!.. — закричала Кимико, дернувшись в руках Кавахиры. Темные пряди упали экзорцисту на глаза. Видя, что сын Сатаны не проявляет ни малейшей попытки увернуться или вырваться, ударивший его парень осмелел и замахнулся еще, на этот раз удар пришелся в живот. Рин согнулся пополам, зажмурившись от боли, но не издал ни звука. Если уж так, то хотя бы остатки достоинства он сохранит. Где-то на заднем фоне раздался восторженный возглас Кавахиры и крики Кимико. По лицу же снова прилетело. — НЕТ! Прекратите! Не надо! — сквозь туман слышал сын Сатаны, уже мало чего соображая под градом ударов. — Да вы все с ума сошли, ублюдки долбанные!.. — Умолкни! — Пожалуйста, перестаньте!.. — умоляла девушка, по щекам текли слезы. — Я кому сказал, заткнись! — Кавахира встряхнул ее за воротник. Кимико закричала, глядя, как Рин упал на холодный пол. В ушах юноши гудел звон, во рту чувствовался противный привкус крови. Мешала не сколько боль, сколько расплывающееся зрение. Собрав остатки воли и сил, Рин медленно, пошатываясь, поднялся на одно колено. Его схватили за волосы и снова ударили в лицо коленом. Что-то хрустнуло. Кажется, это был нос. Не успел парень упасть на спину, как его снова вздернули на ноги. Кимико, сквозь слезы и душившие ее рыдания, пыталась вырваться, но ее держали крепко. Тонкое лезвие ножа то и дело опасно приближалась к ее лицу. Терпением Кавахира не отличался, но ради такого шоу, видимо, не обращал на жалкие попытки Кимото докричаться до разума и совести никакого внимания, изредка встряхивая, когда уж совсем надоест. Девушка не могла на это смотреть. Каждый раз, когда Рин падал и снова поднимался или его поднимали против воли, ее сердце готово было разорваться на части. Это уже была не драка, это было избиение. И никто даже не пытается этому помешать. Только и знают, как смотреть, словно для них здесь цирк или театр! В котором сегодня слишком жестокая пьеса… Снова звук удара, тихий хрип. Кимико инстинктивно дернулась вперед. «Стая трусов, жалкие подонки — что им такого сделал Рин?!» Надо что-то предпринять, как-то выбраться! Смотреть и ничего не делать было невыносимо! Плевать на лицо! Пусть хоть сотня шрамов останется, только хватит, хватит, пожалуйста!.. — Что-то быстро ты сдулся, Окумура. Неужели все? — скучающе протянул Кавахира. Рин, ясное дело, не ответил. Он пытался сосредоточить свой расплывающийся взгляд на чем-то одном. Но потом, подумав, что молчание это не выход, парень чуть шевелящимися разбитыми губами сказал что-то, еле слышно. — Че ты там бормочешь, я не слышу? — изогнул бровь Кавахира. — Доволен? — откашливая кровь, просипел сын Сатаны. — Отпусти ее. Кавахира скрипнул зубами. Несмотря на выглядевшего побитым сына Сатаны, он не выглядел проигравшим. Великодушие льва, позволившего гиенам гавкать на себя, выводило. Нет, ему было этого мало. Тогда, в переулке, Окумура его чуть не убил, заставив вести себя, как последняя трусливая шавка. Теперь он хотел отомстить сполна, заставить испытать то же унижение, ту же боль, даже больше!.. — Хм… Не совсем, — медленно растягивая слова, пропел Кавахира. — Давай так, демон: ты сейчас встанешь на колени и будешь умолять меня простить тебя. Если ты постараешься, я, возможно, подумаю над твоим предложением. Рин, кое-как приподнявшийся на руках, ушам своим не верил. Внутри снова заклокотала ярость. Мало этому ублюдку?! Да ни в жизнь!.. …но, взглянув на Кимико, парень обессиленно опустил голову, уставившись в пол и слыша покатившиеся насмешки. Тяжесть напала на плечи. И что дальше? Если он сейчас не сделает то, что сказал Кавахира, девушка пострадает. Из-за него. «А я ведь обещал, что она будет в безопасности». Говорил ей не плакать. И что теперь? У нее все лицо мокрое, в глазах один страх, возле этот долбанутый придурок, с которым Рин клялся разобраться. И сразу же налажал по всем пунктам. Молодец, ничего не скажешь. Черт, зачем он вообще тогда сунулся в эти жилые кварталы?! Если бы не он, Кимото бы жила себе спокойно, не боясь каждую минуту получить удар на себя. Теперь еще это… Рин понимает, что сам виноват, поэтому только ему расхлебывать свою беспечность. Кимико не должна пострадать. Но преклонится перед Шином, значит окончательно потерять свою гордость. Сделать это — роковая ошибка, Рин знал это, как никто другой, накрепко выучив уроки уличных драк. Однажды упавший больше не встает. Он тоже имел понятие чести. И одно дело, когда ты, можно сказать, благородно пострадал за даму, и совсем другое — когда пошел на поводу у врага, забыв о достоинстве. Он посмотрел на заплаканное лицо Кимико, которая отчаянно мотала головой, одним своим видом крича «не делай этого!». Рин стиснул зубы. А что толку размышлять-то теперь о достоинстве? Выхода все равно нет. Разве что сжечь все дотла. Воспользоваться синем пламенем — все равно что подписать себе тур-путевку в один конец до Ватикана. Гениально, ничего не скажешь. Юкио будет «счастлив» узнать, что его глупому брату назначили гильотину за поджог собственных одноклассников после всего остального, что успел натворить Рин. Клятва сильнее гордости, и сейчас важнее чести. В конце-концов, не впервой быть побитым. Кимико поняла, что Рин сдался, когда синие глаза потухли, руки бессильно разжались, а плечи как-то устало сгорбились. — Рин, нет! Не делай этого! — Все в порядке, — тихо сказал тот, не поднимая взгляда. Нет-нет! Он столько пережил из-за нее, столько раз защищал, столько хорошего и светлого принес в ее жизнь, чтобы сейчас просто сдаться?! Она не верила своим глазам. Этого просто не может быть!.. Но, видя, как парень собирается с духом, чтобы опуститься перед Кавахирой на колени, сражаясь с собственной гордостью, Кимико поняла, что может. Внутри все болезненно сжалось. Пусть это хоть десять раз благородно — не надо! Она беспомощно огляделась, пока над ухом шелестело отвратительное дыхание Шина. И ведь никто, ни один ученик больше не вмешивался! Почему?! Почему люди такие безразличные?! Незаметно стиснув кулаки, девушка покосилась вбок, оценивая расстояние от своего лица до лезвия. Можно попытаться. Чистое сумасшествие. Если она не успеет, то будет очень больно? Лезвие выглядит острым. Но, в конце-концов, терять уже нечего. Смотреть, как Рин будет просить «прощения», она не собирается, Кимико тоже не дура и понимала всю грубую тонкость ситуации. А уж глядя на разбитое окровавленное лицо Окумуры, свое уже совершенно не жалко. Задержав дыхание, Кимико незаметно перенесла центр тяжести на одну ногу… …а потом со всей силы опустила каблук на ногу Кавахире. Парень взвыл нечеловеческим голосом, взмахнув ножом и нечаянно срезая пряди с головы девушки. Вскрикнув от укусившей в скулу царапины, Кимико оттолкнулась вбок и вывернулась из захвата, отскакивая в сторону. Шин цапнул руками пустоту, потеряв заложника. И сразу же мгновенно обернулся к Кимико, яростно воскликнув. — Ты!.. Кимото сглотнула, пятясь. Рин вскинул голову на вопли, не веря своим глазам. Кимико испуганно вытаращилась перед собой, и сама не веря, что получилось. А как Кавахира повернулся — с испугу отшатнулась к широкому подоконнику. Взгляд у надвинувшегося на нее парня был дикий. Никто не успел ничего понять. Шин шагнул к девушке, замахнувшись, и тут одновременно случилось сразу несколько страшных вещей. …тяжелая рука еще не взмыла в воздух, а где-то позади, по черным волосам прошелестели синие искры… Кимико инстинктивно отпрянула — она не знала, правда ли Кавахира настолько подонок, чтобы ударить девушку со всей силы, но его зверское перекошенное лицо напугало до того, что Кимото завалилась спиной на окно, случайно задев локтем задвижку… Окно было то ли сломано, то ли не до конца установлено после ремонта, то ли девушка умудрилась зацепить рукавом защелку в строну… Порыв холодного ветра рванул по шее, а рама резко распахнулась наружу. Зрачки Кимико сжались в узкие точки, когда она поняла, что опора за спиной пропала. Вместо нее — жуткая невесомость. Сквозняк колыхнул воротник. Она и вскрикнуть не успела. Лишь увидеть, как вытянулись лица всех находящихся в классе — а потом волосы взметнулись по бокам, стремительно меняя картинку сначала на край потолка, потом оконную раму со шторами и в конце — на небо. Локоть ухнул в пустоту. Кто-то выкрикнул ее имя, пока внутренние органы делали сальто, а осознание того, что сейчас все оборвется — останавливало сердце в падении. Кимико начала заваливаться назад. Вспыхнувшее пламя расшвыряло держащих его парней. Рин бросился вперед, оттолкнув с дороги Кавахиру, и вскочил коленом на подоконник. Выкинул ладонь, хватая исчезающую в небе девичью кисть. Успел! Поймал! Мгновение замерло во второй раз, но… Поймать-то поймал, вот вспомнил бы он еще про законы физики и ухватился бы за что-нибудь, но уже не успел. Вернее, успел, но забылся и выбросил вторую руку слишком резко — кусок рамы треснул под пальцами в щепки. Зрачки Окумуры испуганно сузились, вторя зрачкам напротив, когда сила притяжения потянула его вслед за девушкой. Ученики охнули. Толпа машинально дернулась вперед, кто-то закричал, наплевав на Кавахиру и… …и было уже поздно: парень и девушка, словно в замедленной съемке, замерли, держась за руки. А потом резко исчезли с подоконника. Ветер ударил по лицу и содрал кожу под рубашкой холодом. Леденящее душу ощущение невесомости сбросило вниз с оглушающей скоростью. Последнее, что запомнила Кимико, это как Рин крепко прижал ее к себе, рванув вбок, и каким-то образом успевая поменяться местами, а затем несколько секунд лютого кошмара — под окнами четвертого этажа оказались деревья. Кимико не кричала. У нее все мысли остались там, на подоконнике вместе с голосом, цепенея от страха. Она, зажмурившись и уткнувшись во что-то лицом, ощущая неописуемый страх приближающегося конца. Вокруг затрещало, захлестали ветки, замелькали листья. Страшно-страшно-страшно! Будь Рин человеком — ничего хорошим это бы не закончилось. Не факт, что смертью, но переломом нескольких костей, а то и позвоночника точно. Но Рин не был человеком и, наверное, это был тот редкий случай, когда он был чертовски этому рад — потому что гребанные критические ситуации в схватках с нечистью дали ему способность быстро соображать, когда происходит что-то опасное. Он успел в эти жалкие пару секунд схватить девушку и рывком в воздухе поменяться местами, теперь летя своей спиной вниз. Одной рукой парень крепко прижал к себе Кимико, а вторую выкинул в сторону. Когда они упали на крону дерева, Рин, окруженный пламенем, благодаря которому его рука еще не вывернулась в обратную сторону от попыток ухватиться и затормозить, сумел смягчить стремительную силу притяжения. Это были листья? Или иголки сосны? Черт подери, как же больно!.. Здоровенная ветка шибанула по лопатке — парень успел схватиться за нее, невзирая на дикую боль. Кажется, он вышиб себе сустав. Несколько веток поменьше изодрали спину и рубашку до дыр, шкребнули в затылок и по лицу. Рин повис на одной руке, сдавив кору так, что ветка затрещала, ломаясь. Но этого оказалось достаточно, чтобы оставшиеся пару метров до земли не выжидали их на опасной скорости. Они медленно покачнулись, а потом пальцы-таки содрали кору с ветки и соскользнули. Парень свалился на спину, смягчив удар для девушки своим телом. Удар о землю был тихим, но отчетливым. Сверху посыпались обломки веток, иголки и листья. Стало очень тихо. Оцепеневшая Кимико вцепилась в чужую рубашку до побелевших пальцев и не решалась открывать глаза. Только дикая боль в колене и локте намекали, что она еще на этом свете. Мысли остались там, вверху, на четвертом этаже. Оттуда же с опозданием донеслись испуганные крики. Но это — далеко, фоном. Грудная клетка сжалась, вырывая изо рта глоток кислорода, застрявший где-то внутри. Из носа что-то текло. Мерзкое, теплое, с привкусом железа. Кровь. Она поняла, что разбила нос, но не поняла когда. Зато начало доходить кто успел предотвратить страшное и кто сейчас лежит, не двигаясь, прямо под ней. Кимико вскинула голову. На трясущихся руках, приподнялась. Слетевшая резинка рассыпала волосы по плечу. — Р-рин?.. Юноша не двигался. По его исцарапанным щекам выступили капельки крови. Еще одна широкая багровая смазанная черта ярко рассекала висок и скулу. Глаза Окумуры плотно закрыты, голова безжизненно склонилась в сторону. Одна рука до сих пор лежала на плечах девушки, будто прижимая к себе, но стоило Кимико привстать — и запястье соскользнуло на траву, как мертвое. Внутри всё завернулось еще раз. Только уже не от страха за себя. А за того, кто спас. — Рин?! Господи, Рин! Кимико, парализованными в треморе кончиками пальцев, тронула юношу за грудь. От стучащей в висках паники она оказалась не в состоянии даже понять — бьется ли его сердце под ладонью? «Он же не мог… не мог ведь? Пожалуйста, нет… нет-нет-нет». Кимико с трудом свалилась рядом на холодную траву и тут же подползла на коленях к лежащему без сознания парню, осторожно тряся за плечи. — Рин, Рин, очнись, пожалуйста!.. Ты ведь живой, скажи, что ты живой! Глаза заволокло пеленой соленого кошмара, боль в разодранной коленке и разбитом носе вылетела напрочь из спектра чувств. Остался лишь дикий, животный ужас, сворачивающий внутренние органы. Вылетевшие на улицу подруги Кимико и несколько учеников за ними с бледными лицами подбежали к дереву и почти синхронно застыли, завидев, как девушка испуганно трясет сына Сатаны, зовя его по имени. Никто бы не был в порядке после падения с такой высоты, но… Кимико была жива. А вот Окумура, что бросился за ней — лежал без сознания. — Рин! Нет-нет-нет! Открой глаза, умоляю! Мисаки и Чиса в ужасе переглядываются, не решаясь подойти. Кимико их не видит. Она никого и ничего не видит, кроме лохматой головы возле своих коленей. Надо позвать кого-то на помощь, что-то сделать, но шок сковал ее на месте, заставляя сквозь слезы безрезультатно пытаться привести в чувство юношу. Девушка взяла в ладони голову Рин, аккуратно приподнимая за шею, и всхлипнула. — Ну же, Рин… — рука смещается на шею, пытаясь нащупать пульс. Шея у Рина теплая. Еще теплая. Кимико не понимает от истерии внутри, чувствует ли вообще пульс, и всхлипывает вдвое громче. Продолжает трясти за плечи, гладит окровавленными пальцами по щекам, умоляя открыть глаза. И тут, словно услышав ее мольбы, с коленей доносится тихий стон. Кимико замерла, во все заплаканные глаза уставившись на Окумуру. Его лицо исказила гримаса боли, с губ сорвалось шипение, а целая рука подтянулась по траве. Рин схватился за затылок и вполне отчетливо выругался. Синие глаза с трудом распахнулись. У Кимико запрыгал подбородок и заново забилось сердце. Живой. Он живой-живой-живой!.. Рин, потерявший от удара затылком сознание на несколько минут, с трудом собирал мысли воедино. Не прекращая шипеть и держаться за голову, он снова застонал и вдруг… резко сел. Губы девушки затряслись. С минуту назад выглядевший чуть ли не откинувшимся на тот свет, сейчас Окумура походил на того, кто просто споткнулся и неудачно вшатался в кусты. Кимико молча на него смотрит, забыв, как дышать. — С-с-собака, как больно!.. вот же!.. Рин перестает тереть несчастный затылок, наконец, замечая ее. — Ты как? Живая? Не сильно ударилась? — спрашивает он обеспокоенно, словно сам не был без пяти минут мертвецом. Потому что Окумура Рин не человек. И только поэтому они оба остались живы, а слезы, катящиеся горячими дорожками по щекам Кимико — уже просто неконтролируемые в принципе. Но эти секунды ужаса девушка запомнит на всю свою жизнь. Черт возьми, да кто бы еще, кроме сына Сатаны свершил этот сумасшедший поступок?! Как вообще он успел ее поймать и как они не расшиблись к херам в кровавую лепешку?! — Кимико, ау? Ты чего?.. Ох, фига у тебя нос разбит, вот черт! — Кимико всё еще молчит и смотрит, поэтому когда чужие пальцы вдруг касаются лица, осторожно приподнимая за подбородок и рассматривая некритичные царапины, ее попускает резко и сразу. — Скажи мне, что ты живой, Рин, — прошептала она еле слышно, глядя в его невероятно синие глаза. Ее трясет и колбасит. — Пожалуйста. — А? Конечно живой. Похож на мертвого, что ли? — словно ничего такого не случилось, тут же ответил Окумура. — Ты сама-то как? Ничего не сломала, нет? Я… ох! Что?.. Кимико плюнула на все и просто уронила голову ему в грудь, стиснув перепачканную рубашку парня перемазанными в крови пальцами, громко всхлипывая. Рин осекся. — К-Кимико?.. Ну, ты чего? Со мной всё в порядке, я же сказал… — ощутив, как дрожащая девушка прижалась к нему, смущенно пробормотал он. — Угум, — промычала Кимико в ответ, вцепившись так, словно они все еще падали вниз. Идиллию успокоения прервали отмеревшие от этой картины девчонки. Они первые подбежали к ребятам. — Кимико! — Кимико, вы в порядке?! Мисаки и Чиса все еще были бледны и напуганы, но, видя, что подруга хоть и потрепана, но точно цела, изменили градус льда во взгляде и в сторону парня. Надрывный зов подруги, склонившейся над сыном Сатаны, обе девушки и сами будут помнить долго, ощущая мурашки кошмара по спинам. Они своими глазами увидели то, что пошатнуло не только их предубеждения, но и поразило до глубины души. Только спятивший на всю голову самолично сунется в такую откровенную ловушку и позволит себе пострадать за другого человека. Или очень преданный. Окумура Рин — парень-демон, о котором шептались с презрением и страхом, спас девушку из ситуации, из которой любой другой человек бы не спас. Хотя бы потому, что другому человеку не пришло бы в голову возможным выпасть с четвертого этажа за кем-то, и при этом не разбиться. А там дальше — уже все равно насколько странно всё это. Кимико, наконец, почувствовала, что до нее доходит боль, отпустила Рина, и прижала ладонь к своему носу. Затем отняла от лица, посмотрев на кровавые разводы. — Вот же тварь… — прошептала она, вспомнив, по чьей милости это всё произошло. Одновременно с ней вспомнил и Рин, обеспокоенно придерживая Кимико за локоть. — Точно ничего не сломано? — В-вроде нет. Нога немного болит. Кимико подтянула прямо по стылой земле коленку и зашипела — сквозь черную ткань гольфов проступала кровь, но, скорее всего, просто ушиб. Рин сжал губы в узкую полоску. На себя ему было плевать. Но, оглядев подругу с ног до головы, которая выглядела так, словно ее если и не избили, то вытащили из драки — и внутри него разгорелась погаснувшая в полете ярость. Окумура вскинул глаза вверх. Там, сквозь узкую дыру в кроне, виднелось то самое окно. И несколько бледных лиц, решившихся выглянуть и посмотреть, что стало с выпавшими жертвами несчастного случая с подачи Кавахиры Шина. Среди них зоркий глаз Рина сразу нашел самого Кавахиру. Тот был особенно перепуган и бел. Он глядел вниз, будто вообще не соображая, что произошло. Зато малехо осознавая, что натворил нечто страшное. И прощения он точно не заслужил. Они столкнулись взглядами. Зрачки на синей радужке медленно приобрели вертикальные черты. — Отведите ее в медпункт, — вдруг ровным холодным голосом проговорил Рин стоящим рядом девчонкам, мягко, но решительно отстранив от себя Кимико за плечи. Девушка вскинула голову в непонимании. — Что? Ты куда? — Кое-кого убить. Фигурально выражаясь или по-настоящему — Рин не уточнил. Но искаженное сощуренной злобой выражение лица Кимико успела заметить. И то, как по темным волосам прощелкнули маленькие голубые вспышки. В следующее мгновение Окумура резко сорвался в сторону корпуса, вскочив на ноги до того резво, будто не выпал только что с четвертого этажа. Кимико потребовалось еще две секунды, чтобы понять, что он не шутит, и подорваться следом. Вот дерьмо! — Рин, стой! Не надо! РИН!.. — Кимико, тебя… — попытались встрять подруги. — Не сейчас! — огрызнулась Кимико. Она кинулась вдогонку за парнем, прихрамывая на больную ногу. — Ох, отец твою!.. Рин! Остановись! Окумура! Чтоб тебя, стой!.. Кимико бросилась сквозь отпрянувших с пути сына Сатаны ребят. По лестнице и наверх. Даже если Кавахира сейчас сообразит что к чему и даст стрекоча по Академии — Рин его из-под земли достанет, а потом поглубже закопает! Нет, Кимото ублюдка не жалко, а вот за Окумуру стало не по себе — тот на эмоциях мог натворить дел! К тому времени, как сам Рин добрался до четвертого этажа — возле его лба уже вспыхнули два огонька, а по пальцам приплясывали искры. Парень с пинка вышиб дверь в кабинет, из которого они вывалились с Кимико — дверь улетела с петель. Выглядел сын Сатаны страшно. И с десять минут назад насмехающиеся одноклассники невольно попятились. Но Рин на них не смотрел. Пока что. Синие глаза с вертикальными зрачками впились в Кавахиру. Тот обернулся, вжавшись в подоконник, с которого выглядывал. В несколько широких шагов парень-демон настиг Шина. Один из его дружков попытался воспрепятствовать — Рин, не гладя, перехватил его за шкирку и так отшвырнул с дороги, что несчастный смельчак перелетел несколько парт с грохотом. Кто-то закричал. Что, страшно стало? А что вы ожидали, изо дня в день балуясь спичками возле пороха? Кимико ворвалась в кабинет в тот момент, когда Рин добрался до Кавахиры и схватил его за горло, одной рукой приподняв на цыпочки. — Рин!.. Но Рин ее не слышал. Он впился глазами в придурка-одноклассника, сжав пальцы так, что Шин захрипел, испуганно забарахтавшись и пытаясь отцепить от себя нечеловеческие тиски. — Если ты думал, что я всегда терпеть буду — ошибаешься. Кимико сделала шаг в их сторону, а потом вскрикнула, прижав испачканные ладони к губам, замирая на месте. Потому что второй рукой Рин перехватил одно из царапающих его запястьев Кавахиры и… сделал шаг к тому самому распахнутому окну, толкая наружу. Оборвавшийся вопль ужаса раздался эхом от стен. Кимико глаза зажмурила, отказываясь смотреть и принимать, что Рин — ее Рин, которого она знала, на такое способен. — А теперь представь на секундочку, мудак, что было бы — не будь я тем самым «демоном», «дьявольским отродьем» и «чудовищем», которым вы меня назвали, м? — вдруг раздался голос Окумуры. Кимико медленно отняла ладони от лица. И кажется, не она одна. Рин сидел на корточках у распахнутого окна, склонив голову на бок и держа за запястье Кавахиру над пропастью. Тот от страха даже кричать перестал ведь его ноги болтались на высоте нескольких десятков метров, а единственное, что держало на этом свете — стальная хватка сына Сатаны. Причем, последний делал это так легко и непринужденно, одной рукой и с поражающим спокойствием на лице, что не оставалось сомнений — он также беспечно разомкнет пальцы и отправит в последний полет. Шин сначала побелел, потом вспотел, а потом и вовсе вцепился в руку Окумуры с воем. Рину чертовски понравился этот звук. Все друзья Кавахиры подорвались, да так и застыли перепуганными болванами, глядя на это действие. Потому что только во власти Окумуры сейчас была жизнь их предводителя. — Ну, чего молчишь, Кавахира? Тебе же было так весело, — протянул Рин безжалостно, жестоким взглядом рассматривая одноклассника сверху вниз. — Я ничего тебе не сделал, но ты доставал меня с самого первого дня. Мне на самом деле наплевать, как вы меня называете. Потому что я и вправду демон — но ты ведь знал это, верно? Знал, и все равно нарывался, однако я терпел. До последнего. Потому что вас, дебилов, жалел. Ты вообще в курсе, что я могу тебе щелчком пальцев руку сломать? Или вот сейчас: ты осознаешь, что люди не могут так долго держать что-то настолько тяжелое? Будь я человеком — ты да-а-авно бы уже летел вниз… Словно давая убедиться в этом наверняка, Рин резко опустил плечо. Кавахира взвизгнул, зажмурив глаза. Теперь он болтался под окном, а нависший с подоконника на корточках Окумура смотрел все также безразлично на его мучения. — Ты спятил?! — завопил Кавахира. — Это я-то спятил? — Рин согнул локоть, вернув ухватившегося за него двумя руками парня на уровень глаз, сдавив так, что Шин вскрикнул. — Ты вообще понимаешь, что если бы не «демон», которого вы доставали месяцами — сюда бы уже вызывали катафалк?! — вдруг рявкнул он. — Ты чуть не убил человека, придурок! Кавахира бледно цеплялся за давящее его запястье. Не отпуская его, Рин медленно обернулся назад. — Что, весело вам было? На похоронах бы так же смеялись? — громко поинтересовался он. Стоящие в классе отвели взгляды. Сын Сатаны обвел каждого вертикальными зрачками, уже нарочно не стараясь унять в себе ярость, что деформировала его внешность и давала крохотным синим огонькам потрескивать по телу. После чего повернулся обратно к Кавахире. — Слушай сюда, дегенерат ты религиозный, если еще раз хоть прикоснешься пальцем к Кимико, хоть взглянешь в ее сторону — клянусь, я сожгу тебя дотла… — тихим шепотом, больше похожим на рычание зверя, предупредил Окумура. И в подтверждении своих слов зажег на израненной ладони маленькое пламя. Шин сглотнул. — Наверх тебе уже не светит, а внизу свидимся, не сомневайся. С этой угрозой Рин резко поднялся с корточек, затаскивая Кавахиру обратно в помещение за шкварник… и ка-а-ак отшвырнул его от себя. Тот с испуганным криком врезался спиной в парты, собирая их с грохотом. Под конец Кавахира ударился затылком, после чего скорчился на полу. Сын Сатаны даже не посмотрел на это, спрыгивая с подоконника. Все, кроме Кимико, разом попятились. — Если еще у кого-то есть претензии к моему происхождению — давайте! Валяйте! Я перед вами! Я не буду сопротивляться. Ну?! Окумура развел руки в стороны в приглашающем жесте. Но, кроме потупившихся еще сильнее взглядов и тревожного переглядывания, реакции не было. — Господи, что здесь происходит?! — раздалось позади. Все обернулись. В дверях замер учитель, за спиной которого маячили перепуганные ученики и Такугава в обнимку с оставленной ему Курикарой. Преподаватель вошел в разгромленный класс, осматривая всех. — Окумура! Опять вы?! Живо прекратить, чтобы тут ни было! Кимико от неожиданности аж рот приоткрыла, забывая все слова. Подождите, что?! Почему?.. Она обернулась на Рина и осеклась. Со стороны все выглядело так… будто сын Сатаны загнал всех в это помещение и избил. На лице кровь, одежда испачкана, взгляд дикий — стоящий в таким виде в центе раскиданных парт и двух корчащихся от боли одноклассников возле ног, в то время, как остальные испуганно жались по стенкам, Рин смотрелся кошмарно. Виновным, что пойман с поличным. «Нет, всё не так… все ведь совершенно не так!» — Староста! — тем временем гаркнул мужчина. — Вызвать медсестру пострадавшим и классного руководителя каждого класса немедленно! Чтобы все здесь прибрали и объяснительные до конца учебного дня в учительскую от каждого! А вы будете отстранены от занятий, Окумура! За мной к ректору сейчас же! Ребята только и пялились на учителя. Но еще больше Кимико обомлела, когда Рин молча поджал губы и пошел за разгневанным учителем. — Рин… — Всё нормально, — бросил парень, проходя мимо. «Почему ты ничего не говоришь? Эй, что с тобой такое?!» — орало в голове, пока тело вообще отказывалось хоть что-то сделать. Кимико только и смотрела, как парень, не глядя, отобрал у высунувшегося из-за двери бледного Иори чехол с мечом и поплелся прочь. На его виске все еще блестела кровь, одежда надорвана, и еще, кажется, он прихрамывал. Но, судя по всему, оправдываться не собирался. Застывшее на его лице глухое безразличие так и говорило о том, что Окумура сейчас просто будет выслушивать все гадости обвинения, которые на него вывалят. «Сколько бы я раньше не пытался оправдываться — всегда бестолку», — вдруг вспомнила Кимико его случайно брошенные слова. Это было так. Ребенком Рин еще пытался: спорить, кричать, доказывать, но взрослым было плевать. Мальчишка-сирота с дурным нравом и вспыльчивым характером мог протестовать до посинения, однако, никто всерьез не слушал. Особенно, когда дело касалось драк. Не всегда Рин начинал первым, но всегда оказывался виноватым. Кто выберет между взлохмаченным огрызающимся пареньком из бедной церквушки и его соседом по парте, чьи родители щедро спонсируют школу? Очевидно. Потом Рин вырос и понял, что иногда лучше врубить глухую стену, отречься от реальности, пропуская мимо ушей, все, что на него повешают, и просто уйти. Все равно прав не будет. Зато быстрее все эти унижающие разборки окончатся. Как и сейчас. Стоило Рину и учителю выйти, Кимико отмерла. А в груди взметнулась запоздалая злость. Девушка медленно развернулась в сторону разгромленного класса. Глаза ее метали молнии, кулаки сжались. — Почему?.. — сперва тихо, а потом чуть ли не зарычав, начала она: — Почему вы все промолчали? Вы все разом ослепли?! Или, может быть, оглохли?! А?! Кимико в ярости вышагнула вперед. После пережитого ей как-то разом стало плевать, что за такие речи ее могут списать из нормальных учеников и вышвырнуть за черту изгоев и без раскрытия отаку-увлечений. — Какие все человечные, сил нет смотреть! Люди, называется! Цивилизованные, кровь у вас чистая, родители нормальные — гордитесь этим, а? Так почему никто из вас не остановил этого… этого! У меня даже слов нет! — Кимико указала на потерявшего сознание Кавахиру пальцем, сплюнув. — Вы же все знали! Он наверняка хвастался своими приключениями! Черт возьми, да он волок меня по коридору через ведь этаж — и ни одна сволочь даже не подумала это остановить! Зато посмотреть на шоу все прибежали, как интересно! Мальчики у нас такие джентльмены, вчетвером нападать на девушку, пугать ее и травить — с каких пор это стало нормой в человеческом обществе?! В перевернутом вверх дном кабинете и так было тихо, несмотря на кучу учеников, что было слышно, как кто-то разговаривает внизу из приоткрытого окна, теперь же тишина стала мертвой. Кимико почувствовала, как у нее из носа потекло и прижала тыльную сторону ладони к лицу, не думая замолкать. — Окумура не сделал ничего плохого никому из вас, а вы относитесь к нему, как к прокаженному — за что?! За то, что он демон?! Он хоть раз этим хвастался?! Он угрожал кому-то из находящихся здесь?! А, чего молчите-то?! Нечего сказать опять? Ну, разумеется… Зато пока все пялились на то, как ваш собственный одноклассник чуть не покалечил и не убил меня, «демон» пытался отговорить и спасти! И вы все прекрасно этому свидетели — так какого хрена вы все молчали, когда его обвиняли?! — Кимико обвела взбешенным взглядом учеников, а потом отняла руку от лица и сплюнула. — Отвратительно смотреть… Люди они, да? Может, кровь у вас чистая, зато души гнилее некуда и совести совсем нет! С этими словами Кимико на пятках развернулась, вылетела из класса и побежала вслед за Рином. Оставшиеся в разгромленном помещении ученики хмуро смотрели себе под ноги и переглядывались неуверенными взглядами. Но слова против так никто и не сказал.***
— …дин Фель узнает об этом и разберется, что делать с таким диким учеником. До тех пор вы отстраняетесь от занятий, Окумура! Вам запрещено посещать учебные корпуса Академии, это ясно? — Ясно. — Нет, погодите! — закричала Кимико, запыхавшись. Она влетела в учительскую, чуть ли не с ноги — толкнула двери порывом урагана, сразу вваливаясь внутрь. Рин пораженно обернулся. — Что ты делаешь?! — шепотом одними губами воскликнул он. — Это ты что делаешь?! Тебя же просто обвиняют ни в чем! Какого черта ты позволяешь?.. — Кимото, что за выражения?! — хлопнул по столу мужчина. — Выйдите немедленно! — Простите, сенсей, но нет! Всё было совершенно не так! — девушка встала рядом с плечом парня. — Кимото, или вы покидаете учительскую, или нарываетесь на наказание с ним за компанию! — Вот именно! Прекрати! — сквозь зубы процедил Рин, одергивая ее. — Не прекращу! — огрызнулась та. — И на наказание мне плевать! Почему вы даже не разобрались в чем дело и, никого не спросив, сразу обвиняете его?! — Вы переходите все границы! — гаркнул учитель, свирепо поднимаясь над столом. Рин дернул девушку за рукав, пытаясь заставить одуматься, но та упрямо выкрутила руку обратно и, вздернув подбородок, вдруг выступила вперед и закрыла собой юношу. Ее растрепанные распущенные по лопаткам волосы оказались перед глазами. — Меня чуть не убил ученик этой Академии, поэтому, извините, но, да — я перейду границы! Вы наказываете не того! — Кимико, заткнись, пожалуйста! — проскрежетали в затылок. — Сам заткнись! — неожиданно зло гавкнула через плечо Кимото. — Ты тоже чуть не погиб, а теперь молча терпишь это! Совсем идиот?! Сенсей, пожалуйста, выслушайте меня!.. Рин с такого опешил и замолк. Кимико же выступила перед ним и яростно воззрилась на раздраженного учителя. Тот рассвирепел, но девушка не давала и слова вставить. Ее голос звучал звонко, громко, до того уверено, что стало ясно — она ни на шаг не сдвинется, пока своего не добьётся. Парень растеряно уставился на волосы Кимото перед собой. Еще… никто и никогда так яро не защищал его перед взрослыми. А еще она сейчас чертовски рисковала не только нарваться на наказание, но и на что еще похуже таким откровенно резким поведением, однако… глядя на ее такую же вылезшую поверх юбки испачканную рубашку, на вздыбленные волосы, в которых торчали сосновые иголки, на то, как девушка собой буквально закрывала сына Сатаны от обвинения — заставляло легкие сжиматься меж ребер. — Значит так, вы оба будете… — начал преподаватель, но тут дверь в учительскую распахнулась опять. — Да что такое?! Проходной двор?! Рин и Кимико обернулись. И одновременно обомлели — в дверях толпилось человек шесть. Среди них были Мисаки, Чиса и Такугава, а также несколько ребят, которые были в том классе, когда все произошло. Кое-как втиснувшись в учительскую, они, не глядя на парня и девушку, вдруг начали почти хором: — Простите, сенсей! — Извините! — Да, простите, но мы пришли сказать, что Кимото говорит правду! — Да, все затеял Кавахира Шин, из D-класса… — Окумура ни при чем, это мы его позвали, потому что Кавахира угрожал нам! Учитель медленно осел обратно, тяжело обведя всех взглядом. Ребята без разрешения ворвались внутрь, наперебой галдя о том, что случилось. Мужчина попытался пресечь этот балаган, но не смог, вынужденно слушая и напрочь забывая про Окумуру. У Кимико чуть ноги не подкосились от благодарного облегчения. Не все еще спятили в этой Академии... Не все покрылись коркой льда и безразличия. Не важно — ее слова заставили эту горстку смельчаков пойти следом или осознание случившегося — плевать. Главное, что теперь не один в поле воин. И есть шансы, что Окумуре не достанется ни за что. Сам Рин же вообще не двигался. Он просто расфокусировано смотрел на откуда-то взявшихся ребят и молчал. Они говорили… что-то. Ему кажется, это всего лишь слышится, но они что, защищают его? Его, сына Сатаны, парня-чудовище, с которым и находиться рядом не желали? Может, ему мерещится? Он так-то нехило головой приложился. Галлюцинации, может? Вдруг что-то коснулось пальцев. Рин отстраненно опустил глаза, замечая, как Кимико взяла его за ладонь и крепко сжала. Радостно и будто успокаивая. Словно говоря «всё будет хорошо, ты больше не один, ты не должен терпеть это в одиночку». И как-то не понятно каким образом, он вдруг понял, что и правда — стоит не один. Он стоит за целой стеной спин, а гневные возгласы учителя давно затихли. И Кимико сжимает его ладонь крепко-крепко. — Ладно, всё! Я всех понял! Мы разберемся с этой ситуацией подробнее, — не выдержав напора, сдался преподаватель. — Все свободны. Окумура и Кимото пока тоже. Но объяснительные чтобы сдал каждый! — Спасибо, сенсей! — хором вразнобой раздалось со всех сторон. Кимико потянула Рина за руку. Юноша оторопело подчинился, всё еще не веря в то, что это все происходит с ним. Его… просто отпустили? Без наказания, без отстранения от учебы, даже без разбирательств с ректором? Не понимая, как такое возможно в принципе, парень молча следовал за девушкой. Единственное, что он отчетливо понял в этот момент — эту ладонь ему не хочется отпускать. Плевать: с поцелуями на спор или без, дурацкими вопросами на не менее дурацкие темы или просто, как друг — он хочет быть рядом.