***
Новая учебная неделя началась с проливного дождя. Кимико, до самого утра залипающая в купленную на ивенте мангу, притащилась в Академию еле переставляя ноги, потому что вместо завтрака старательно замазывала синяки под глазами. Вообще она пообещала себе взяться на ум, но попытка провалилась — силы воли перед интересными сюжетами и крепкой мужской дружбы в них у нее никогда не было. Но апогеем так себе утра стало неожиданное известие от Такеши, что он выучил хореографию и готов приступить к тренировкам. Кимико надеялась, что ее лицо и взгляд в этот момент успели сделаться не таким кровожадным, как это чувствовалось изнутри. — Ты чего, Ким? — озадаченно поинтересовалась Чиса, заметив убийственное состояние подруги. — Ничего. День наступил. На меня, — буркнула она. Вместо обеда Кимико пришлось тащиться к кураторам фестиваля и договариваться о времени репетиций в выделенных для этого классах. А вот благодаря этому она случайно узнала, что все прошедшие в финал уже отдали на рассмотрение заявки со своими номерами, костюмами и музыкой. И что план их предварительного выступления с новым партнером тоже ждут в течении двух недель. От этой новости внутри стало беспокойно. Что-то Кимото не подумала о том, что проверка номеров, входящих в программу, будет такой серьезной. Афера, которую она собралась тайно провернуть, обзавелась препятствиями. Похоже, стоило поторопиться с подготовкой с эстетической точки зрения — ведь ей придется сделать сразу два номера, но тот, к которому она не собиралась готовиться, теперь нужно будет показать в первую очередь, а еще сделать его нужно так, чтобы никто ничего не заподозрил. Ни организаторы, ни мама, ни Такеши. Однако, тут были сложности. Кимико отвлеклась на тяжелые мысли, и катана в десятый раз выпала из ладони девушки. Она кисло уставилась на это, ощущая подкатывающий к горлу противный ком. Очень знакомое чувство — знаете, когда взваливаешь на себя слишком много, а потом вдруг понимаешь, что не вывозишь. Давненько ее не захлестывало подобным так внезапно. — Слушай, я… мне кажется, это невозможно, — сорвалось с губ удрученно. Шикарная идея в голове обзавелась проблемой, о которой она не думала, когда так вдохновленно воображала в своей голове. Рин почесал лоб, подходя. — Думаешь, не привыкнешь? — За несколько месяцев может быть. Но за один — я не знаю, — Кимико виновато обхватила себя за предплечья. Ей было стыдно, но совладать с катаной у нее не выходило. Никак. Даже самое легкое по весу лезвие сопротивлялось и не поддавалось руками — вместо красивых вращений выходило черти что, а ведь она рассчитывала, что именно эта фишка станет эффектной изюминкой выступления. Тело вредничало, отказываясь на скорую руку укреплять мышцы, которые раньше никогда не были задействованы с такой интенсивностью — любое, чуть резкое невыверенное движение заканчивалось тем, что вылетала в сторону или в Рина. Последний, к счастью, стал достаточно быстрее реагировать, чтобы напарница больше не проехалась по нему лезвием, хоть они и затупили оружие. На эту затею нужно было больше времени, но со всеми этими экзаменами, двойными репетициями и учебой — его просто не было. Кимико не могла нигде тренироваться с мечом кроме как в общежитии и, получается, что она опять перевернула всё с ног на голову по итогу за зря, и что… — Кимико! Эй! Девушка растеряно вскинула голову, насильно вытянутая из болота мыслей голосом сына Сатаны. Рин присел напротив на корточки. — Что с тобой такое? — Мне кажется, я себя переоцениваю, — честно созналась она. Заметив, что Окумура знакомо нахохлился, собираясь возразить, Кимико его остановила. — Нет, серьезно, Рин. Я правда очень хочу сделать всё круто, но эта идея… мне казалось, что всё должно быть вау и такое, но ты же видишь, что у меня ни черта не выходит. И я думаю, может, мы зря тратим время, переделывая? Осталось так мало, а я только торможу. — Почему ты опять в себя не веришь? Кимико вздохнула. Вот почему Рин всегда такой, а? — Тут не в вере дело. Ты же видишь, что я не могу справиться… — Ну, значит, будем пытаться еще. — Рин, время. Времени не хватает, чтобы пытаться бесконечно! Окумура поглядел на ее сжавшийся силуэт, а потом вдруг поднялся, отворачиваясь. Кимико, привыкшая, что сын Сатаны всегда ее поддерживает, непоколебимо убеждая в обратном, на мгновение съежилась. Неужели ее жалкие попытки настолько очевидно бесполезны, что даже парень это видит? Не успела девушка закусить губу, поникнув, как услышала, что Рин достал телефон, набирая чей-то номер. — Йоу, это Рин. Занята?.. Слушай, можешь прийти в общагу? Нет, я ничего не спалил! — Кимико растеряно вскинула голову. С кем он разговаривает? Когда Рин скинул звонок и повернулся, на его лице была широкая улыбка. — Ща Шура придет. — А? З-зачем?.. — Я не умею нормально объяснять, так что попросил ее. — Что?! — девушка соскочила. — Рин, ты не можешь вот так дергать Киригакуре-сан! — Почему? Она все равно не занята. — Да не в этом дело! Она же не тренер по танцам! — Она научила меня обращаться с оружием и она согласилась, успокойся, всё норм. Она точно тебе подскажет чего. — Рин, ты слушаешь, что я говорю?! Я не!.. — Кимико… — И зачем отнимать у нее время на всякую чепуху? — красная от стыда, Кимико стиснула кулаки, но парень по-доброму ухмыльнулся, закинув катану на плечо. — Я тебя спрашивал то же самое, — вдруг сказал он. — А?.. — Когда ты стала помогать мне с уроками, я тоже спросил тебя, зачем ты это делаешь. Я тоже отнимал твое время, но ты все равно помогла мне, — он пожал плечами. — Поэтому я помогу тебе. И поверь, если Шура чего-то не хочет — она ни за что не согласится. Кимико беспомощно замолчала, глядя на него. А внутри — внутри опять расцвела надежда. Рин широко улыбнулся — кажется, еще немного, и даже если вокруг мир будет рушится, а этот парень говорить ей, что всё в порядке, она просто будет соглашаться.***
— Так возьмите вакидзаши, — с порога ответила Киригакуре Шура, когда Рин отодвинул убитую своими мыслями Кимико и объяснил, в чем проблема. — Оно легче в три раз и удобнее для маневров. И… всё. И вот так просто разрешился этот кошмар. Вакидзаши — короткий японский меч, лег в ладонь идеально после тяжелой катаны, а никак не способные приноровиться к амплитуде метрового лезвия пальцы вполне даже быстро перестроились, вращая точно такую же рукоятку, но с абсолютно меньшей сопротивляемостью в кисти. Сложнее стало Рину — ведь ему теперь приходилось быть внимательнее, чтобы работать с дистанцией и не задеть Кимико катаной, но, в целом, у него выходило отлично. У аж Кимико камень с сердца свалился. Но еще больше она удивилась, когда Шура вдруг подсказала парочку зрелищных фокусов, которые могли пригодиться в выступлении. Причем, сделать такое можно было только в паре с ненормально сильным сыном Сатаны. — Ой, мамочки… — Держи-держи! Равновесие! — Она гнется! — Конечно гнется, это сталь. — Не сломается? — Эта катана пережила десять вервольфов и сотню мелких демонов, — хмыкнула Шура, придерживая за руку. Глаза Кимико округлились, и она едва не свалилась, но экзорцистка держала крепко. «Безумие. Это безумие. Они все спятили», — подумала девушка, однако робко закусила губу и кивнула. Ее босые ноги, носочками балансирующие на широкой стороне лезвия, которое под углом держал Рин, выглядело жутко неустойчиво и страшно, но, черт подери, с такими фокусами — даже просто выйти и выступить на публике, уже не жалко! — Готова? — Н-нет, но давайте. Ладонь Шуры сжала пальцы, а Кимико взбежала по катане с молящими визгами. Рин дернул рукой, отнимая лезвие, под углом воткнутое в пол, вместе с девушкой. Весеннее солнце лениво колыхало оборванные старые шторы из-за заколоченных окон. Пошарканный паркетный пол периодически заставлял спотыкаться, а на потрескавшихся стенах не было ни одного зеркала, но еще никогда в жизни Кимико не чувствовала себя на столько готовой работать именно в этом месте. И именно с этими людьми. А еще вернуть в себе уверенность, что всё у них получится. И вот так апрель плавно перетек в май, сшибая в сумасшедший ритм. И Рину и Кимико казалось, что они едва касались головами подушек, а уже звенел будильник, но… наверное, это был тот случай, когда каждый следующий день был лучше предыдущего. Благодаря подсказкам Кимико, странным образом въедающимся в мозг (и иногда маркером в кожу), Рин проскочил промежуточные тесты и был допущен к итоговым экзаменам на звание экзорциста вместе со всеми эксвайерами, который состоится летом. Сама Кимико успешно разделалась с накопившимися долгами и во всю зарылась в эстетическую точку зрения будущего выступления — в визуальную составляющую. Она записывала отдельные части репетиции на телефон, а потом придирчиво рассматривала, исправляя мелкие ошибки или ненужные движения, перебирала идеи костюмов, исчиркав кучу бумаги и блокнотов, а также решила воспользоваться возможностями большой сцены на полную — конкурсантам было разрешено заранее обговорить световой сценарий. Проблема была в том, что Кимико нужно было хитро совместить один и тот же световой сценарий под разную музыку, ибо порепетировать на этой самой сцене у нее выйдет только с Такеши. Ханамия, кажется, был удивлен сговорчивостью и покорностью принудительной замены партнера, но Кимико и словом не давала себе спалиться. Каждый раз, когда после пар у нее в расписании была репетиция с бывшим другом детства, она шла в школьную раздевалку, надевала спортивные штаны, облегающие водолазки до самого горла и босоножки. С непроницаемым лицом спускалась на этаж, в котором были классы для подготовки к Фестивалю, скупо здоровалась с Такеши, завязывая волосы в тугой узел на макушке, и прикрывала за собой дверь. И пока тело выполняло свою работу, мысли Кимико были совсем в другом месте, а глаза пусты. Неприятное открытие ждало ее в первую же тренировку с Ханамией. Оказывается, страх упасть, от которого она надеялась избавиться навсегда, и от которого она думала, что избавилась, благодаря Рину — никуда не делся. Стоило Такеши закружить ее, опрокидывая назад на подставленную ладонь — внутри морозом взорвалась паника. Кимико с ногтями вцепилась в парня, резко подставляя ногу, и в ужасе уставилась перед собой. Неужели?.. Это повторялось снова и снова, как бы Такеши не старался, но Кимико не смогла ему довериться. Совсем. Это не входило в ее планы — она рассчитывала просто отработать парную работу до автоматизма, так чтобы все от нее отвязались, а по итогу с такой проблемой пришлось возиться лишнего. Ведь в поставленном танце от госпожи Кимото было несколько поддержек, которые подразумевали полную отдачу партнеру в вопросе равновесия. Но паническая истерика, вспыхивающая в мышцах, не давала расслабиться в таких знакомых, но теперь чужих руках. Такеши хмурился, предлагал варианты, но бестолку. Кимико не могла себя пересилить. После морально выматывающей тренировки с ним девушка, поглощенная грозовыми мыслями, отправилась с общежитие. В тот день она не должна была туда идти, а потому застала удивленного Рина в горе расплавленных свечей и пергаментов. — Можно тебя на минуту? Окумура растерянно стряхнул с себя воск и кивнул. Кимико попросила его сделать ту самую дурацкую поддержку, не задавая вопросов. Ничего не понимающий экзорцист пожал плечами и закружил ее, опрокидывая спиной назад. Когда волосы Кимико коснулись пола, а тело даже не напряглось, она была осторожна возвращена в вертикальное положение и под вопросительный взгляд синих глаз заторможено пробормотала «спасибо» и просто ушла. Рин ничего не понял. А вот Кимико поняла. Поняла, что плакали все ее запасные планы на будущее. Не быть ей наследницей семейного дела. Не вырваться никогда из оков прошлых неудач и не светят ей больше никакие парные танцы. «Вот же…», — ухватив себя за волосы на челке, думала она. Девушка сидела на краю своей кровати, глядя под ноги. Человек, что развеял ее страхи и подарил веру в себя, сам того не ведая, избавил ее от фобии перед сценой. А вот от страха упасть, оказывается — нет. И вот теперь, осознавать то, что тело отныне не доверяет никому, кроме Окумуры Рина — было ошарашивающе. И что теперь делать с этом пониманием — Кимико не знала. Зато она знала, что, скорее всего, это выступление с ним в паре — будет последним. Танцы — лишь временное увлечение, которое их связало. Рин не будет этим заниматься, у него другая жизнь. Другие цели. В его мире после заката солнца демоны, экзорцисты, холодное оружие, древние знания и сражения. А вот ей, похоже, придется потом непросто. Это не вина Рина, конечно нет. Это вина совсем другого человека. Кимико откинулась спиной на кровать, глядя в потолок. Кулончик с клевером скатился рядом, коснувшись уха. Что ж, видимо, придется преодолеть это в одиночку. Нет проблемы, которую нельзя решить, верно? Уж что-что, а Окумура Рин научил этому отлично. А пока стоит жить настоящим. Поэтому Кимико решительно задвигает эти тревожные мысли, выдыхает, рывком встает с кровати и опять склоняется над исчирканными в эскизах листах. Для «выступления» с Такеши она заказала обычное бальное платье, которое уже валялось в чехле в углу шкафа. Кимико выбрала первое попавшееся, даже не глядя особо. Зато для их с Рином выхода она придумала кое-что интересное. Разложенные по полу рисунки и распечатки подверглись придирчивому разгадыванию. Кимико несколько раз прошлась по каждому, однако, она уже знала, чего хочет. Осталось-то всего ничего — снять мерки и сделать это.***
Когда Кимико позвонила и сказала, что заскочит с сантиметром, чтобы записать нужные ей параметры для будущих костюмов — Рин уже ждал ее. Кимико всегда появлялась шумно, вызывая на лице улыбку и приятное чувство в груди. Вот и сегодня она влетела в комнату, махая сантиметром с горящими глазами, с порога выпалив: — Это будет отвал башки! Я тебе отвечаю! Она вкратце описала свою идею и даже далекий от всей этой эстетики парень оказался впечатлен. Намечалась что-то крутое и очень интересное — а он всегда такое обожал. Кимико разложила на их с Юкио общем столе блокнот с набросками выкроек, заткнула за ухо карандаш и, высунув кончик языка от усердия, быстро записала в столбик нужные мерки. — Так, мне надо обхват груди, длину рукава, талию и… Конечно, эксвайеры не упустили шанса заглянуть в общежитие и распахнуть двери ни секундой раньше ни секундой позже того, как Кимико взяла сантиметр, опоясав им талию Рина, и опустилась перед ним на колени. Кончено, немая сцена, открывшаяся с обоих ракурсов, на первый взгляд показалась чертовски двусмысленной. Конечно, Рин и слова вставить не успел, когда понял. — Ой… — Просим прощения! — раздался вопль Шимы. Дверь резко захлопнулась до того, как Кимико вообще это услышала и удивленно обернулась. Бровь Рина задергалась. Девушка посмотрела на сантиметр, на него, на то, как сидит, и до нее доходит тоже. — Я этих придурков!.. — прорычал Окумура, под истерический смех девушки, что согнулась по полам, бодая его колени. Он выскочил в коридор, ловя за шкирки покрасневших ребят. — Стучать не учили?! — Д-да мы уже все поняли, Окумура-кун! — Нихрена вы не поняли! Рин принялся объяснять, что происходит под их подозрительные взгляды, от всей души желая пнуть Кимико, которая вообще не запаривалась над тем, что о них подумали. Всё это время, что парень пытался обелить свою (и ее заодно) порядочность, та просто каталась по полу, чуть ли не рыдая от смеха. В конце-концов она с трудом поднялась, утирая слезы в уголках ресниц, и выдохнула. Высунувшись в приоткрытую дверь, девушка помахала несчастным сантиметром. — Не переживайте, мальчики, если бы мы занимались чем-то поинтереснее обмерок — я бы точно проверила замок на двери, — подмигнула она бессовестно. Парни уставились на нее. Затем перевели взгляд на Рина и резко покраснели втрое сильнее. Рин подумал, что когда-нибудь он Кимото точно убьет.***
Когда все успокоились и переместились на кухню, лампочки над головой сына Сатаны практически перестали мигать. Оказывается, после промежуточных тестов на экзорциста эксвайерам дали немного свободного времени на обычные экзамены, а также на подготовку к получению официального звания, поэтому ребята решили собраться и подтянуть друг друга по теории и практике сражения — из них всех только Рин мог дать серьезный отпор в тренировочных боях сразу троим, а еще реагировал на изгоняющие сутры, потому они хотели попросить его попрактиковаться и отработать реакцию по наводке Шуры. Пока они говорили об этом, Рин соображал чем бы всех накормить, потому что в него привычно вселилась главная кормящая мамочка, и Кимико невольно оказалась в центре внимания. — Так ты теперь видишь демонов, Кимико-чан? — спросил Шима. Девушка удрученно вздохнула. — Да. Внеплановый навык. Но я уже попривыкла. Хотя иногда бывает жутко… — Не то слово, — понимающе закивал Рензо. Кимико вспомнила его вопли на кладбище и улыбнулась. Интересный вопрос загорелся у нее в голове. Она обвела взглядом парней. — Кстати, а что насчет вас? Вы давно видите демонов? Киотские ребята переглянулись. — С рождения, — неожиданно первым ответил Сугуро. — Как так? — поразилась девушка. — Всем детям храма сразу делают метку машо, — пояснил Конекомару. — Чтобы мы с детства привыкали видеть такие вещи и не реагировали на них. — Звучит ужасно, — поразилась Кимико. — Хотя… наверное, так действительно проще, чем стать героиней фильма «Говорящая с призраками» в осознанном возрасте. Увидев, как посерело лицо девушки, ребята спохватились. Они знали про инцидент с марой и о проклятии, лишившую Кимико зрения почти на два месяца — тоже, а потому Рензо решил быстро сменить тему: — Слышал, вы с Окумурой-куном готовитесь к Фестивалю. Как успехи? — Ну… в целом неплохо. Надеюсь, получится хорошо. — Во-о-от как? Надо точно прийти посмотреть. Шима незаметно пнул друзей под столом и те закивали. Кимико улыбнулась. А потом в ее голове вдруг щелкнуло. Выступление, точно же. Она же совсем забыла! — О, точно, Рин! — девушка вдруг соскочила с места и метнулась к парню. Она вытащила из кармана джинс телефон и что-то судорожно там запечатала. — Вот! Пока я не забыла… Ты сможешь так же? Рину, чьи руки были заняты ножом и овощами, пришлось склониться над плечом Кимико, заглядывая в экран. Ни парень, ни девушка не обратили внимания на то, как вытянулись лица эксвайеров от такого тесного жеста. — Ну-у-у, думаю, да, — поглядев на отрывок из какого-то незнакомого аниме, вынес вердикт Рин. Он почуял неладное и вскинул голову. «Чего они так пялятся?» Рин не понял. Кимико вообще внимания не обратила, потому что это просто Кимико, и только немногим погодя до него дошло, что он по привычке оперся на нее позади, чем довел до культурного шока однокурсников. Причем, только тогда, когда Кимико вышла, с бормотанием «мне надо это записать», а Шима вдруг медленно сполз с места. Ария бочком подкатил к Рину, а потом ни с того ни с сего вцепился ему в шею. Сын Сатаны захрипел, согнувшись. — Ты че?! — Ну-ка, колись, скотина! Как это у тебя получается?! — завопил шепотом Рензо. — Ч-что… получается? — сдавлено засипел Рин, выворачиваясь из захвата. — Это же мечта: милашка, которая на самом деле имеет хорни-вайб! Двусмысленные шуточки, прикосновения, тактильный контакт! Она еще и к тебе приходит! Каким образом ты это делаешь?! — Ты сдурел совсем?! И ничего я не делаю! — Нихрена не верю! — запротестовал Рензо, сжав кулаки с видом глубоко оскорбленного и обиженного. — Я столько времени трачу, прокачивая свое мужское очарование, знаю всё о флирте и свиданиях, но ни разу не обломился даже одним! А ты хочешь сказать, что просто существуешь, и поэтому у тебя есть девчонка, которая готова притащиться с тобой даже на гребанное кладбище?! Которая вообще ухом не ведет, когда ты ее касаешься?! В чем подвох?! Сугуро прикрыл глаза рукой, бормоча что-то придурках, думающих не тем местом. Конекомару просто покраснел, уткнувшись очками в стол. Рин вспыхнул ушами. Черт, да что тут объяснять?! Какой подвох, блин?! Просто Кимико с ее тупой тактильностью к месту и нет была уже привычна, что он сам не замечал! Но это касалось только Кимико — у Рина в мыслях не было так лезть к кому бы то ни было. Да, если честно, он и с Кимико делал это не специально. Они просто настолько много времени проводили друг с другом, что одних только танцевальных репетиций хватало, чтобы забыть о личном пространстве. Рин от души наступил Шиме на ногу, чтобы тот заткнулся, судорожно соображая, как это объяснить, но тут вернулась Кимико, и тишина образовалась сама собой. И… о, Господи, только не говорите ему, что она это слышала. К сожалению, молитвы остались не услышаны. Выражение лица Кимото стало омерзительно ехидным. Рин с ужасом вспомнил, что у этой девчонки также напрочь отбито чувство смущения. — Мне надо идти, — вдруг абсолютно спокойно выдала она. Напрягшийся было Окумура даже удивился. — Уже? — Да, мама позвонила. Потом напишу по поводу репетиций. — Ну, э… ладно… — забывшись, Рин почувствовал легкое расстройство от того, что Кимико всё еще приходилось разрываться между ним и семьей. Он вытер руки о полотенце, пока Кимико прощалась с ребятами, и подошел. И тут его обманутое предчувствие попалось. — Кстати, Рин. Мы кое-что не закончили. — А?.. То, с каким лютым лицом и отвратительно поставленным голосом Кимико вытянула из-за спины сантиметр — заставило его поперхнуться. Рин поглядел на сантиметр, на Кимико, и ощутил, насколько взгляды эксвайеров в его сторону стали совсем подозрительными. Особенно мерзонько зашевелился Шима. Сын Сатаны еще успел кровожадно подумать, что кому-то давненько не выкручивал уши. — Продолжим? — поинтересовалась Кимико издевательски, растянув сантиметровую ленту. Ее губы даже не пытались держаться серьезно. — А то нам помешали немного… Клыки клацнули друг о друга. Рин одним широким шагом оказался возле Кимико, выдернул у нее из рук сантиметр, схватил под локоть и чуть ли ни пинком выволок с кухни. Дверь громко хлопнула. Оставшиеся в кухне парни молча моргали. — Я так и не понял — они встречаются или нет? — вдруг выдал Сугуро.***
— Ты, блин, специально это делаешь?! — Конечно, — захохотала Кимико, стоило оказаться в комнате. Она абсолютно не сопротивлялась, пока он тащил ее по коридору, потому что сжимал локоть Рин все-таки аккуратно. — Чего ты так нервничаешь? — Да они теперь черти что будут думать! Особенно гребанный Шима! — Да ладно, это же весело. — Нихрена подобного! Кимико кое-как успокоилась. Хотя, нет. Ее до сих пор распирало. — Нет, ну начало было компрометирующим, соглашусь. — Просто меряй уже и проваливай! — вспыхнул парень, пытающийся забыть этот позор уже битый час. Нет, да почему только ему стыдно, а ей до лампочки?! — Ладно-ладно, успокойся, — утерев слезы в уголках губ, выдохнула девушка. Она забрала сантиметр обратно и глянула в блокнот, вспоминая, на каких мерках их прервали. Рин, набычившись, замер рядом, засунув руки в карманах. Кимико искоса поглядела на него. Он поглядел в ответ с немым предупреждением. «Вот же, и чего так беситься? Посмеялись же». Выдохнув, девушка расправила страницы, подбирая карандаш, а затем развернулась к нему, набросив на себя самый сосредоточенный вид. Рин заметно попсихивал, судя по дергающемуся возле ног хвосту. Шагнув к парню вплотную, Кимико нашла край измерительной ленты. — Встань ровно. Рин сделал, что было сказано. Во второй раз парень вел себя странно. Видимо, неправильные ассоциации вызвали в нем двоякие мысли и он не мог их контролировать. И если по началу Рин стоял абсолютно спокойно, то стоило Кимико проехаться ладонями по шее, накидывая прохладную ленту на обнаженную кожу, лицо покраснело. Сначала шея, потом плечи, рука, а потом ниже. Это походило на пытку. Окумура понимал, что это не его мысли, а чужие, но, черт подери, как он не отпихивал это — в голову лезло что попало, особенно, когда Кимико также молча опять опустилась на колени, прижав начало измерительной ленты с боку на талии, а потом заскользила по бедру к щиколотке, выравнивая сантиметр. Не дай Бог сейчас кто-то из придурков сунется сюда — он сожжет их на месте… Кимико подозрительно затихла, хотя она явно чувствовала, как он нервничает и сопит громче обычного, но почему-то не подкалывала за это. Рин не знал, что хуже. Он просто порадовался, что для хакама и косоде нужны самые поверхностные мерки, и скоро этот кошмар закончится. Достаточно быстро до измеряв всё, что ей было нужно, Кимико записала мерки в блокнот. Но в последний момент, стоило расслабиться, девушка внезапно резко подалась вперед — одним ловким движением она протянула сантиметр вокруг талии и дернула к себе. — О чем это ты думаешь, Окумура-кун? Не ожидавший подобного парень невольно влетел в нее вплотную. Нос Кимико оказался напротив его собственного. И не только нос. — Не уж-то мыслишки грешные пошли? Если даже бы и нет, то в этот момент они появились сами собой. За мгновение до того, как Рин взорвался синим пламенем, девушка схватила блокнот и выскочила из комнаты, заливаясь смехом. Потрескивая искрами на красном лице, сын Сатаны решил, что Кимото Кимико умрет не своей смертью. Кое-как успокоившись, Рин вспомнил о ребятах, глубоко вдохнул и выдохнул и заставил вернуться себя на кухню. Черт знает, как он выглядел, но стоило эксвайерам повернуться, а Шиме раскрыть рот, он низко зарычал, предупреждая: — Одно слово — и зубы унесешь в руках.