I'mmature

***

      На экране телевизора, Mundo кривляясь, зачитывает свою часть, судьи выбирают его, а Тэун получает утешительный приз, кепку, и это выглядит очень жалко. Он дает свое последнее интервью перед камерами, но я не слышу последних слов, потому что Тэун, на этот раз реальный, со злостью нажимает на кнопку выключения и бросает пульт куда-то на диван. Каждый раз, когда мне хочется позлить его, я включаю этот выпуск Show me the money 5, почти 3-летней давности. И каждый раз, Тэун проигрывает Mundo, и судьи критикуют его. Он просто ненавидит, когда я так делаю, каждый раз злится, как в первый. Телевизор он выключил, но ничего не говорит мне и, стоя в пол-оборота, ждет, видимо, моих извинений. Я молчу и старюсь не засмеяться, потому что понимаю, что тогда Тэун точно обидится и будет дуться неделю, не меньше. — Ну, — он замолкает, ожидая, что я догадаюсь. Но я все-таки смеюсь, и Тэун матерится сквозь зубы. Дурацкая привычка: не нравится что-то, так скажи! Зачем замалчивать неделями, доводя себя и меня до нервных тиков и, в конце концов, устраивать скандал, когда можно сказать все сразу. Но это не в его стиле, поэтому сейчас парень разворачивается и идет в подъезд, захватывая пачку сигарет из кармана куртки. Я слышу, как он хлопает входной дверью, и теперь могу не сдерживать себя. Я смеюсь так сильно, что перехватывает дыхание, и пытаюсь успокоится, потому что болит в груди. Тэуну не нравится мой смех, хотя сам он неприятно смеется. Но на мое замечание по этому поводу поднимает удивленно бровь и спрашивает: «Как я могу говорить такое человеку, которого люблю?» Я не нахожу что ответить, потому что с чего он вообще взял это вот про любовь. Выхожу из комнаты, останавливаюсь у зеркала. Поправляю волосы, перекидывая на одну сторону, как он любит. Улыбаюсь себе, а потом делаю грустное лицо: Тэун должен видеть, что я раскаиваюсь.       Он курит у окна, стряхивая пепел прямо на подоконник. Завтра соседи снова будут ругаться, а мне придется мило улыбаться и собирать рассыпанные окурки. Я спускаюсь на пару ступеней ниже и теперь нас разделяет несколько шагов. Даже от его спины исходит раздражение, я ненавижу таких людей, лучше бы он ударил меня, чем вот так исходить злобой и молчать. Подхожу и обнимаю его со спины, складываю руки в замок у него на животе, чтобы он не мог расцепить объятий, и утыкаюсь лицом в его толстовку. Он закуривает следующую сигарету. Я не получаю отклика на свои действия и расслабляю руки. Обхожу его и, опираясь на подоконник, смотрю на его лицо. Тэун невозмутимо курит, будто слева от него не стоит мелкая назойливая проблема. — Джисок, — говорю я и вижу, как он закатывает глаза и яростно вбивает сигарету в импровизированную пепельницу. Он ненавидит, когда его зовут так. — Ты же знаешь, что я ненавижу это имя.       Ну вот, то о чем я только что говорила. Интересно наблюдать, как корейские хейтеры ломают людям жизни. Своими гнусными комментариями они загнали его в паутину самокопаний и самобичевания, заставили сравнивать себя с Чихо в каждой не значительной мелочи, довели до того, что человек не хочет иметь даже созвучного слога в их с братом именах. — Тэун, — говорю, — Ну скажи хоть, на что в этот раз обиделся, а то я устала гадать. — Да ты вроде не сильно стараешься причину найти, потому что ты не замечаешь, как говно людям делаешь.       Доброе утро, Сеул! Я оказывается делаю кому-то говно. Хорошо, пусть так, но можно и объяснить на какое именно, из всего что сделала, ты обиделся. Если я поживу с ним еще пару месяцев, то моим способностям детектива позавидует сам Шерлок Холмс. Хотя, я бессовестно вру, еще ни разу я не смогла угадать, в чем же я была виновата. Тэуну удается придумать такие изощренные формулировки моих проступков, что я поражаюсь, почему он до сих пор не зачитывает приговоры в суде. Ему бы пошло.       Мне скучно. Я забираю пачку сигарет из рук своего обиженного мужчины и, вытаскивая одну, зажимаю ее губами. — Прикури.       Тэун со вздохом тянется и вытаскивает сигарету у меня изо рта. Смотрит на нее пару секунд, а затем кладет обратно в пачку. Он ненавидит, когда я начинаю дурачится, и ненавидит, когда я курю. Хотя, я в жизни не курила сигарет, только кальян, да и тот, после знакомства с Тэуном, пришлось бросить. — Я знаю из-за чего ты злишься. Дай угадаю, из-за того, что я сказала вчера при твоей маме? Так это по-русски было, она даже не поняла.       Тэун вертит в руках зажигалку и морщится, видно вспомнил вчерашний ужин в родительском доме. Да, я не подарочек, но это же всего один раз было. Подумайте, ну сказала всего лишь одно крохотное матное слово посередине ужина, такой вот у меня характер, не смогла сдержаться и ляпнула. По выражению лица его мамы было понятно, что смысл моего высказывания она уловила. От этого мне стало вдруг так смешно, что я глупо похихикала, чем, видимо, и вызвала в большей степени негодование госпожи У. Она не подала вида, но Тэун естественно позже получил нагоняй за свою невоспитанную иностранку. Обещала ему больше так не делать, а в присутствии его мамы лишь кивать головой и улыбаться. Сказал, что верится с трудом.       Вот сейчас спрашиваю: из-за этого злишься, что ли? Говорит: нет. Думай еще. Прогоняю в голове последнюю неделю, вроде ничего сверхъестественного не делала. Предлагаю вернутся в квартиру, потому что не ведутся семейные советы в подъезде, и тем более воняет сигаретами так, что мне уже плохо. Тэун спохватывается и подталкивая меня в спину загоняет в квартиру. Думаете забота? Хрен, ему просто не хочется возится с лекарствами и слушать мой кашель по ночам. На кухне ставлю чайник, а он садится за стол, и снова в окно уставился. Там что сегодня транслируют футбольный матч? До чего техника дошла. Верю своим бредням и выглядываю в окно: там только мокрые ночные деревья и не по-весеннему мрачное небо, никакого футбола. Сажусь на против Тэуна и закрываю вид из окна, пусть смотрит на меня, я же интереснее окна, надеюсь. Смотрит и таким взглядом, будто мне 5 лет и я подожгла коту усы, но ругать меня бесполезно, потому что тупая и все равно не пойму. Вытаскиваю из кармана телефон и включаю плеер: Оксимирон поет про то, что «где нас нет, горит рубиновый рассвет», но Тэун просит выключить: мы же сюда разговаривать пришли.       Говорю ему, что догадалась, зачем он такую канитель разводит — хочет, чтобы я ушла. Я конечно могу, но нахера мы тогда почти шесть месяцев живем в этой квартире?