*****
Бежать от самого себя было сложно. Признаться честно, что юноша далеко не тот, кем его считают другие - ещё сложнее. Терзающие и приводящие в беспорядок мысли вводили в некую пародию депрессии. Бежать. Очень сложно. Каждый гребенный день стало сложнее быть тем, кем он не был. Каждый ебанный день говорить о том, о чем ты не хочешь говорить. Признаться друзьям? Он жалкий трус. Ведь он боится, что его неправильно поймут. Он боится, что от него отвернутся. Быть тем, кем ты не являешься - спасательный круг. Встретить того, кто сможет тебя понять - ебаные грезы. Сны, в которых он тот, кто есть не делают его смелее. Оставаться в царствие Морфея намного проще, чем оказаться с этим в реалии. Блять. Как чертовски сложно признать. Самому себе. Тошнит. Грубыми порезами прямо в душу. Кровь. Чувствуется привкус железа. Он снова во сне закусил губу до крови. Черт. Когда это прекратится? Каждый раз просыпаться с пятнами бардовой крови по всему телу - нет сил. Трус. Легче сжаться в кокон своих сомнений, чем стать бабочкой с открытыми чувствами. Блять. Это будет повторяться снова и снова, до тех пор, пока мальчик сам не захочет выбраться из этой чертовой кладовки страха. Есть время. Но и оно всегда приходит к завершению. Есть цель. Которую нужно достичь. Есть Исак. Который лучше останется трусом и наглым лжецом, что будет обманывать всех своих близких и родных. Что ж, Исак, тебе самому это скоро надоест.*****
Душещипательная драма, в которой Исак должен сыграть одну из главных ролей, главную драму всего спектакля. Бля-я-ять! - Исак, ты ведь понимаешь, что пока ты не сыграешь так, как требует мистер Нэсхайм, мы отсюда с тобой не уйдём? - как всегда возмутилась Эмма. Помнится, с этой девушкой Исак строил что-то вроде отношений, пока холод и безразличие между ними не наскучили самой Ларз. Они стояли посреди концертного зала своей школы. С того дня, как учитель объявил о своей грандиозной (где слово грандиозно - обязательно в кавычках) идее прошло больше 3 недель. Гребанных полтора месяца Исак терпит несносные выходки своего преподавателя ( где слово своего - заглавными буквами). Эвен, черт бы его побрал, Бэк Нэсхайм отпустил массовку спектакля по домам, оставив лишь в своём заточении главных актеров. Этот мужчина раздражал и умилял одновременно. Разве можно быть таким наивным в его возрасте? Откуда в нем столько романтики? Он наверное один из тех, что верит в любовь с первого взгляда и жизнь до последнего вздоха. - Исак, просто поцелуй Эмму! Я даже не прошу, чтобы это был настоящий поцелуй! Просто прислонись своими губами к её, - преподаватель ходил вокруг юных актёров и скептическим взглядом рассматривал все их действия. Вот ведь заноза, блять. Что ж, выбора у Исака не было, да и то что сегодня пятница, а они развлекают себя тем , что до сих пор в школе - дурная репутация. Подойдя ближе к девушке и почувствовав ее дыхание на своих губах, подросток склонил голову чуть в бок и прикрыв глаза, припал к губам Ларз. Поцелуй получился мягкий, но определённо державший дистанцию. Эмма вряд ли его правильно поняла, поэтому чуть погодя ее поцелуй стал более настойчивый, губы стали приоткрываться, а язык нахально пытался ворваться в рот к Вальтерсену. Как учителю удалось увидеть нежелание целовать девушку в лице Исака - загадка. Громко откашлявшись, Нэсхайм в немом вопросе вздёрнул брови и чуть усмехнулся, когда увидел, как с облегчением юноша выдохнул. - На сегодня думаю все! Сегодня пятница, и я сам не по наслышке знаю, как в вашем возрасте развлекаются подростки, - Эмма спустилась с сцены и стала ковыряться у себя в сумке. Исак определённо не был готов к тому, что произошло далее. Когда девушка покинула концертный зал, а в полной тишине осталось двое мужчин, Эвен подошёл ближе к юноше, почти вплотную. Где воздух? Блять! Здесь все это время не было чем дышать!??? -Когда ты влюблён, то рядом с эти человеком становится трудно дышать, - слишком тихий и низкий голос для всегда громкого учителя. Да неужели? Действительно тяжело?! А я блять будто и не знаю. Исак стал пятиться спиной, Эвен не отпускал его и следовал за ним. Тысячи осколков, вонзающих в легкие, что сразу прекращают своё истинное предназначение. Вот-вот и у подростка откажет сердце. Дышать Эвеном. Господи. Он чувствует каждой крупицей своего тела, как легкий аромат одеколона учителя обволакивает и дурманит сознание Вальтерсена. Сглатывая тяжело слюну, подросток почти в бессознательном состоянии поднимает глаза наверх и видит ровно перед собой пепельно-голубые глаза Нэсхайма. - Исак ... - все так же тихо и медленно. Каждая буква, произнесённая губами Нэсхайма впивается в сознание подростка. Каждый вздох. Каждый выдох. Он чувствует, как стал задыхаться. Кислород заканчивался, сменяя собой на Эвена. Теперь он чувствовал, как сердце бьется в тысячи раз быстрее. Как здравый рассудок стал уходить в темную глушь. И вот разряд током! БАМ! Юноша чувствует на своих губах чужие губы. Губы мужчины! Губы учителя. Блять, такие мягкие губы, что сводит внизу живота. Сжимая крепко кулаки, парень удивленно округлил глаза, боясь поддаться этому пленительному поцелую. Что так, как оказалось правильным, ждал Исак.*****
Стоит остановится Исак. Ты правильно понял его? Он хочет всего лишь научить тебя показывать высший пилотаж на сцене. Куда уж тебе до такого прекрасного, находчивого, смешного, где-то даже местами занудного, такого красивого и до тошноты привлекательного Нэсхайма? Ты правильно понял его намерения? Не боишься обжечься? Не стоит бросаться в омут с головой. Хотя, какая разница? Хуже, чем сейчас, его жизнь вряд ли может стать. Целуй его. Целуй так, как не целовал никакую девушку. Просто доверься ему. Пусть все будет так, как хочет он. Пусть будет так. Просто покажи ему, как ты умеешь целовать.*****
Не пытаясь остановить действия Нэсхайма, но и не отвечая на поцелуй, подросток рассеяно посмотрел чуть в сторону. Он стал ощущать то, как мужчина легким касанием, видимо боясь спугнуть юношу, взял того за руку. Блять. Разряд в сто тысяч вольт. Ступив назад и не ощутив под своей ногой посадки, парень с грохотом свалился вниз со сцены. Блять. Полное фиаско. Затем все таки темнота, в которой так нуждался юноша. Он слышал лишь приглушённые звуки. Слышал то, как учитель звал его, срывая свой голос в крик. Чувствовал, как рука мужчины мягко схватила его кудри на затылке. И вот признать себе в том, что он окончательно и бесповоротно влюблён в учителя - стало для него последним, перед тем, как полностью отключиться.