Hey now, whoa save my soul Got my heart in your hands I can’t feel my soul Well I found me a doctor To get me what I need Paranoia had surround me Smoke and fire is what I see Blues Saraceno — Save My Soul
С понедельника распорядок лечебницы вернулся в норму. Утренние зарядки, водные процедуры, обычные завтраки в столовой. Эрик проснулся от стука в дверь, краем сознания понимая, что проспал уже и построение и завтрак. За дверью оказался санитар, держащий поднос с едой. Эрик соврал, что ему не здоровилось, но сейчас уже лучше, что скоро он выйдет и приступит к своим обязанностям. Немного поковыряв еду, но так толком ничего и не съев, Леншерр направился прямиком в свой кабинет. Меньше всего ему сейчас хотелось увидеть Чарльза где-нибудь в гостиной. Обед он тоже предпочел пропустить, аппетита все равно не было. У своих сегодняшних пациентов он спросил только о самочувствии и сразу же отпустил их. Было бы неплохо забыться сном на пару недель, а проснувшись, оказаться в общежитии колледжа. Хорошо бы на третьем курсе, отличное тогда было время. Эрик как раз заполнял заявку на новую поставку лекарств, когда в его кабинет бесцеремонно вломился один из санитаров. — К директору! Срочно! Леншерр чувствовал, как дрожь от кончиков пальцев распространяется по всему телу, когда стучал в дверь директорского кабинета. Эрик помнил, что разговор был не окончен, но искренне надеялся, что сейчас Шоу просто отчитает его за утренний прогул. — Мистер Леншерр, входите. Мы с Вами давно не виделись. Это кошмарное происшествие совсем выбило меня из колеи. Все эти репортеры и бесконечные допросы, внезапный отпуск мисс Фрост в такое трудное для нас время. Бедняжка Деби, она меньше всех здесь заслужила такую ужасную участь. Но, как Вы помните, неделю назад нас прервали. И в свете текущих событий, тот разговор стал еще более актуальным. Вы стали слишком много времени уделять мистеру Ксавье. И даже сочли уместным вывести его на улицу без сопровождения санитара. — Да, и у меня было на это разрешение Фрост. — И сразу же после этого, в лесу находят мертвую девушку. Удивительное совпадение, не правда ли? — Да при чем здесь это! Деби Фостер даже не под моим надзором! — Мистер Леншерр, я понимаю, Вы здесь недавно и, возможно, не в курсе дел. Никто из пациентов не выходит на улицу. Это для их же безопасности. — Да, я знаю, но Чарльз подает надежды. Я добился успехов в его лечении. — Не должно быть никаких успехов, Леншерр. — Что Вы имеете в виду? — Отчим Ксавье влиятельный и богатый человек. И он оказывает нам существенную финансовую поддержку. Исцеление мальчишки нам не выгодно. — То есть Вы хотите держать здесь Чарльза вечно, чтобы трясти из его отчима деньги? А как же Ваш чертов девиз? Надежда отчаявшимся? — Для таких как Ксавье надежды нет. А Вы больше не его куратор. На миг у Эрика все внутри похолодело. Но он быстро пришел в себя. Что ж, так даже лучше, у них больше нет поводов пересекаться.***
Стрелки часов неспешно двигались к шести. В животе у Эрика уже урчало, разговор с директором сильно вымотал его, и он решил сходить хотя бы на ужин. Спагетти с мясной подливкой, чай и бисквит. Обычно сладкое и мучное доставалось Чарльзу. Сегодня бисквит так и остался лежать на подносе. Покончив с едой, Эрик направился сразу к себе в комнату. Срочных дел не было, да и думать о работе не хватало сил. Он уже поднимался на третий этаж, как вдруг услышал шум внизу. Кто-то закричал. Эрик вздрогнул и замер, этот голос он узнал мгновенно. Не раздумывая, он бросился вниз, перескакивая через несколько ступенек сразу. На первом этаже под лестницей у стены он заметил две фигуры. Уильям навалился на Чарльза, прижимая того к стене и держа за горло. Эрик подбежал к ним, схватил санитара за халат и оттащил в сторону. — Уильям, какого черта ты делаешь?! — Отвали, Леншерр, тебя это не касается! — Еще как касается! Если ты еще хоть пальцем тронешь кого-то из пациентов, я прикончу тебя собственноручно! — Да пошел ты, защитник хренов. А с тобой мы еще увидимся, Ксавье. Ульям сплюнул, поправил халат и скрылся за дверью, ведущей в кухню. Чарльз тихо выдохнул и сполз по стене на пол. Эрик подошел к нему и, присев на корточки, внимательно осмотрел. Опухшая щека, кровь из носа и разбитая губа. Чарльз едва заметно дрожал и, нахмурившись, изучал взглядом свои колени. Эрик вздохнул. — Пойдем ко мне в кабинет, подлатаю тебя. Он помог Чарльзу подняться и отвел его наверх. Ксавье сидел на кушетке молча, задумчивый и серьезный, пока Эрик обрабатывал раны на его лице и заклеивал их пластырем. Краем глаза, Эрик заметил на руках у Чарльза синяки, но спрашивать про них не стал. Он закончил, убрал аптечку и сел рядом на кушетку. Повисла напряженная тишина. Эрик опасался их встречи, хоть и весь день думал только об этом. Он не знал, как теперь относиться к Чарльзу, что ему сказать. Чарльз нарушил молчание первым. — Спасибо за помощь, доктор Леншерр. Мне нужно вернуться в гостиную. — Ну хватит уже, Чарльз. Мы оба знаем, тогда я повел себя как идиот. — Это что, извинение? — Кажется, да. — Лучше, чем ничего. — Я не силен в таких вещах. А теперь рассказывай. Я уже устал быть единственным ничего непонимающим здесь человеком. Что этому придурку Уильяму от тебя понадобилось? — Я три дня не пил лекарства. Нас не выпускали из палат, и это показалось мне неплохой идеей. Ну знаешь, запертый в собственной палате я бы точно никому не навредил. Но сначала было тяжело. Эти синяки оставил не Уильям, это я сам. Через стенку от меня старик Грегор, он любит боль. А я подхватил его волну. По крайней мере ничего себе не сломал. Не смотри на меня так. Давай ты просто допустишь возможность, что я не псих. Что я говорю правду. Доверься мне, Эрик, пожалуйста. Сердце Эрика разрывалось. Чарльз говорил так искренне, его глаза, большие и ясные, полные надежды, не давали усомниться в его словах. Даже понимая, что это всего лишь симптомы его болезни, Эрик готов был поверить ему. Чарльз был слишком убедительным, но в памяти всплыли те статьи о пожаре, напомнившие Леншерру о суровой реальности. Но все же он решил для начала подыграть. — Ты же понимаешь, как все это звучит. Но я попытаюсь. — Спасибо. Правда. Раньше я хорошо справлялся со своими силами, я достиг неплохих успехов, мог даже мысленно общаться с сестрой. Но после стольких лет тишины я с трудом смог услышать людей в нескольких метрах от меня. Я хотел связаться с тобой, но тебя не было поблизости. Кажется, я несколько дней не спал. Пытался концентрироваться, расширить радиус сил. А потом мимо моей двери прошел Уильям. И я все понял. Он убил ее. Деби. Этот конченый похотливый подонок полез к ней, она начала сопротивляться и он ей шею свернул. А потом выкинул в лесу. — Чарльз… Ты осознаешь, насколько это серьезное обвинение? — Конечно! Но Деби была далеко не первой! Присцилла, Оливия, Лиззи, Ронда, Джеки, этот список можно долго продолжать! Он начал с медсестер, но потом понял, что с пациентками меньше проблем. Эрик, эта тварь сейчас спокойно расхаживает по лечебнице. Я знаю, никаких доказательств этому нет, но нельзя допустить больше смертей! Эрик молча смотрел на Чарльза, не зная что и сказать. Вся эта история звучала как бред. Да она и была бредом. Санитар насилует пациенток, а потом выкидывает их тела в лесу. Больше похоже на сюжет второсортного детектива. Или ужастика. Было очевидно, Чарльз говорил все это серьезно, что он сам в это верит. Он перестал принимать лекарства и вот он результат. Сначала самобичевание, а потом эти параноидальные фантазии. Маньяк-санитар. Эрик вспомнил один из газетных заголовков. Там Ксавье назвали маньяком-пиротехником. Внезапно Чарльз переменился в лице и удивленно вскинул брови. — Эрик, господи, зачем ты начитался газет? Там же нет и половины правды. Ты ведь просто мог спросить меня. Или решил поиграть в частного детектива? — Я хотел спросить, но в тот день мы… — Ах да. Мы же поругались. — Подожди… Я же ничего не говорил про газеты! Как ты… — Привет. Меня зовут Чарльз Ксавье и я слышу твои мысли. Разве не об этом я говорил тебе последние полчаса? Неужели я сказал про газеты вслух? Не может быть! Как он это делает?! Чарльз, прекрати! Ладно, ладно, я вылез из твоей головы. Эрик сидел как громом пораженный, с широко раскрытым ртом, изумленно глядя на Ксавье. Но ведь это не возможно. Или все-таки возможно? Или он сам просто сходит с… — Нет, ты не сходишь с ума. Прости, это точно было в последний раз. Думаю, мне стоит рассказать реальную версию этой истории, а то ты так и будешь считать меня маньяком. И закрой уже рот, выглядишь смешно. Из рассказа Чарльза Эрик узнал, что семья Ксавье была довольно влиятельной и богатой. Рейвен, сестра Чарльза, оказалась приемной. Его отец умер, когда ему было девять. Примерно в это время и проявились способности к чтению мыслей. Вскоре мать Чарльза познакомилась с человеком по имени Курт Марко. А через пару месяцев состоялась их свадьба. Но семейная жизнь молодоженов не была долгой. — Он был с ней только из-за ее состояния. Я увидел это в его мыслях на ее похоронах. Крышку гроба еще не целиком засыпали землей, а он уже думал, как бы от меня избавиться и получить наследство. Рейвен он даже в расчет не брал. По завещанию все деньги и имущество переходили ко мне. Но до совершеннолетия я не мог ими распоряжаться, а Марко был моим единственным опекуном. Он знал о моих способностях и держался от меня подальше. Я понимал, что он что-то затевает, но не знал что. А потом случился пожар. Я не должен был выжить. Чарльз задрал вверх рубашку, и Эрик невольно охнул. Кожа от груди до бедра была коричневатой и бугристой, сильно выделяясь на бледном теле Ксавье. Шрам выглядел неприятно и неестественно, и Эрик с трудом подавил желание коснуться его. — Я чудом спасся. Это не входило в план Марко, но я стал главным подозреваемым. — А потом тебя приговорили к смертной казни. — Да, тогда я совсем отчаялся. Не знал, что делать. — И ты рассказал про телепатию? — А что мне оставалось? Несколько месяцев меня таскали по экспертизам, приезжали врачи со всей страны. Все они сошлись на одном диагнозе. Шизофрения. Слышит голоса и принимает их за чужие мысли. Стараниями отчима я попал в эту лечебницу, худшую во всей стране. — Подожди, но… Директор говорил, что твой отчим один из главных спонсоров лечебницы. Зачем ему вкладывать сюда деньги? Он же мог заплатить раз, и твое имя попало бы в списки пропавших здесь без вести. — Я же говорил, я подозревал, что он что-то замышляет. И я написал завещание. Юрист моей матери, старый друг семьи, очень мне помог. В случае моей смерти все состояние получит Рейвен. Но я понимал, это поставит и ее жизнь в опасность. Мне пришлось заключить договор с Марко. Каждый месяц я подписываю чек на нужную ему сумму. Часть денег он перечисляет в лечебницу. Так я остаюсь здесь в относительной безопасности. Но, признаюсь, я вздохнул с облегчением, когда Рейвен уехала во Францию. — Так вот что ты тогда хотел сказать. Если тебя признают вменяемым… — Мне грозит электрический стул. Эрик резко развернулся и прижал Чарльза к себе. Все дни, что он провел здесь, Леншерр только и делал, что жалел себя. Его загубленная карьера сейчас казалась ему сущим пустяком. У Чарльза загублена вся жизнь. Всю свою юность он провел в клетке, из которой нет выхода. Чудо, что он не свихнулся за эти годы, от всей этой чертовой терапии, от этих гнилых стен. Чарльз, который даже в такой ситуации волновался больше за сестру, чем за себя, не замкнулся в себе и продолжал улыбаться. Откуда в этом хрупком теле столько мужества и силы? — Да нет у меня никакой силы, я так устал, — Чарльз тихо всхлипывал, уткнувшись Эрику в грудь. — Когда Рейвен уехала, я дважды повеситься пытался, один раз выпил тройную дозу таблеток, меня тогда еле откачали. А потом появился ты. Может я никогда и не выйду отсюда, но рядом с тобой… Пожалуйста, не бросай меня… Чарльз жался к Эрику, не прекращая плакать, халат быстро стал мокрым. Леншерр нежно гладил парня по голове, запуская пальцы в его густые волосы, целовал его затылок и шептал успокаивающие слова. — Ты теперь не один. Теперь я буду сильным за тебя, обещаю. Всегда.